Я все еще

Идиот — вот что он прочел в до отвращения сочувствующем взгляде Дона-И. Идиот, ну конечно же — и Блейн был абсолютно согласен с этим вердиктом, потому что именно идиотом он себя и чувствовал, когда заглядывал через плечо своего верного соратника в экран ноутбука. Взломать электронку своей бывшей — да, это как раз то, чем должен заниматься каждый уважающий себя злодей на досуге. Это была саркастичная мысль — но горчило у Блейна во рту вовсе не от сарказма, а от осознания собственной никчемности. Как вообще так вышло, что он настолько зависит от нее? От этой дурочки, от приторно-правильной-добренькой девочки по имени Пейтон, которая дала ему от ворот поворот просто потому, что он не соответствовал ее идеалам. О, ну и еще потому, что так ей велела сделать Лив Мур. Но Лив Мур еще свое получит: Блейн был не из тех, кто легко прощает обиды, даже самые незначительные. А потеря Пейтон, если положить руку на сердце, приравнивалась к апокалиптическим масштабам. Об этом никому не стоило знать, но черт бы побрал эту любовь, делающую нас такими слабыми и такими уязвимыми: теперь как минимум Дон-И в курсе, что его беспринципный и подонковатый босс настолько сентиментален, ревнив и глуп, что все еще сохнет по девушке, которая ведет скабрезную переписку с Рави Чакрабарти и плевать хотела на прочих воздыхателей. Пейтон Чарльз — это имя вырезано где-то на изнанке его черной души, навсегда вплетено в его жизнь и смерть напоминанием того, что есть в мире вещи, которые он заполучить не в силах, имея даже прорву денег и массу влияния. Блейн ненавидел думать об этом, но в самые переломные для себе моменты отчего-то возвращался именно к этим мыслям снова и снова: будь у него взаимность Пейтон, все могло бы быть иначе. Он мог бы быть другим — ради нее, просто для того, чтобы соответствовать ей, чтобы быть для нее подходящей партией. Но Пейтон не дала ему шанса — у Пейтон были другие планы, в которые не входил влюбленный в нее злодей. Какая непростительная узколобость! Как ненавидел он это разделение на добро и зло, словно бы кто-то в самом деле верит в то, что можно быть только черным или только белым. Да, Блейн никогда и не утверждал. что где-то за его спиной имеются ангельские крылья и он просто ждет момента, чтобы их расправить. Но и дьявольских рогов у него тоже не имелось — он совершал преступления не потому, что ему это в самом деле нравилось, а потому что он мог их совершить и остаться безнаказанным. Ну, ладно, может и потому, что ему это все-таки нравилось, тоже. Но это ведь не было целью его жизни — творить зло, захватить мир. С зомби-вирусом по большому счету все вышло случайно: просто повезло, но кто же теперь ему поверит? На него шлепнули большое и несмываемое клеймо Абсолютного Зла — и Пейтон свято уверовала в то, что нет в нем и проблеска света. Наверное, ему стоило прекратить это — прекратить верить, прекратить надеяться. Прекратить ждать, черт побери — время шло, но ничего не менялось, между ним и Пейтон все так же стояла непроницаемая стена ее презрения, а ее переписка с Рави только лишний раз бередила рану, которой не суждено было затянуться. — Это омерзительно, — справедливо заметил Дон-И, имея в виду открытое на экране письмо с обещанием «устроить траходром». — Я серьезно, по ней и не скажешь, что она способна… — Заткнись, — вежливо попросил Блейн, едва не скрипнув зубами. Такая вежливость была опасна: именно этот мягкий тон он использовал перед тем, как всадить кому-нибудь пулю в лоб. Ярость делала Блейна обманчиво безобидным, и Дон-И это знал, поэтому послушно заткнулся. Блейн хотел бы, чтобы всего этого не было — мучительной ревности, стыда из-за нее же, да просто этого дикого желания ворваться к Пейтон в квартиру, схватить ее и утащить прочь, запереть в каком-нибудь подвале и пытать ее поцелуями и лаской до тех самых пор, пока она не сдастся и не сознается, что все это время продолжала любить его и тосковала по нему так же отчаянно сильно, как и он по ней. Хотел бы он — но это было невозможно. Блейн ДеБирс был прикован толстой ржавой цепью к осознанию того, что Пейтон Чарльз его не любит и не полюбит уже никогда. — Может, хочешь поизучать все один? — внезапно обрел чувство такта Дон-И и даже привстал на стуле, но Блейн положил ему руку на плечо, вынуждая опуститься обратно: — Нет, с меня хватит. Давай займемся более важными проблемами, я все еще не выжил из ума, чтобы убиваться из-за этого всерьез. — Правда? — скептически уточнил Дон-И, и Блейн сжал его плечо посильнее, намекая на то, что просьба заткнуться все еще актуальна. Он лгал, конечно — на самом деле он давно уже спятил, потому что все еще любил женщину, которая никогда не выберет его. Впрочем, Дон-И не мог этого не знать — но он не стал заострять внимание на фактах, которые могут стоить ему жизни.