Предисловие.
С детства Мацумото все считали человеком «не от мира сего», если честно, я тоже. В его возрасте пора бы уже было прекращать верить в сказки, которых быть не может. Или все мы ошибаемся и главное – верить до последнего, а не отказываться после единой ошибки? Мне кажется, это парень отдал свою душу волшебству. Почему-то он не переставал верить в это... Даже когда начал умирать. Даже когда его тело начало сдаваться. Мы поверили в его выбор.
Из воспоминаний Укэ Ютаки.
«Препятствия – это нормально, иди вперед
Я знаю, это глупо, но продолжаю без сожаления…»
POV Reita.
Осенью настроение любого человека опускается на несколько ступенек вниз, а у некоторых и вовсе покидает пределы плинтуса, я тоже не стал исключением. Серые и обыденные будни как всегда доставляли трудности, которые, казалось бы, бывают у всех, однако я считал их особенными. Думаю, что никто кроме меня не попадал в неприятности так часто, за неделю их было настолько много, что моих пальцев просто не хватало для их счета. Это одновременно раздражало и настораживало, но с этим ничего нельзя было сделать. Воля случая.
Необычные происшествия окружали меня с того самого времени, когда я в последний раз видел свою бабушку живой. В детстве мама рассказывала мне истории о том, как её мать спасала дедушку при помощи магических сил и снадобий. В простонародье таких людей называют знахарями, именно такой была эта женщина, чей дар случайно был передан мне после её смерти. Своими умениями я не пользовался и даже забыл о них на время, пока был увлечен своим делом.
Совсем недавно, разобравшись со всеми бытовыми трудностями ещё со времён моего переезда ближе к городку под названием Окутама, я решил открыть свое маленькое дело. Мечта, которая еще с детства поселилась в моей душе, смогла обрести крылья лишь сейчас, спустя множество лет. Как говорится, первые шаги к мечте всегда бывают трудными, а дальше пойдет легче.
Прошло ещё несколько месяцев со дня появления в свет моего магазинчика весьма интересных вещичек, и я внезапно понял, что мне нравится работать на самого себя. Ощущения совершенно иные, график не такой плотный, правда, первое время всё настолько шаткое и хлипкое, словно карточный домик, который может развалиться от любого случайного выдоха. К счастью, начинать что-то с самого начала было намного увлекательнее, нежели собирать что-то из осколков прошлого.
Переехав, я смог приобрести местечко на холме среди гор с отличным видом на множественные величественные и захватывающие дух постройки. Да, мой новый дом находился недалеко от города. Как не странно, но раньше это место мне казалось заброшенным и отдаленным, однако стоило подобраться ближе, как картина переворачивалась с ног на голову. Окружающая постройки природа вовсе не была страшной и такой дикой, какой казалась на первый взгляд, а витые тропы к моему дому вскоре и вовсе стали родными. Сейчас я без труда мог жить среди природы, периодически бывая в городе ради забавы.
С течением времени дела в магазинчике стали налаживаться и уже сейчас он пользовался популярностью у заядлых антикварщиков и простых людей, которые любили поставить у себя дома что-нибудь необычное: от простых безделушек, до ваз прошлых эпох. Чаще всего такие вещи стоили целые состояния и не продавались, но раз в год кто-нибудь обязательно их покупал, и я мог по-настоящему почувствовать себя богатым.
Однако не всё всегда бывало таким простым, раз в несколько месяцев, будто по графику, ко мне являлись совершенно не те люди, которые проезжали тысячи километров ради того, что не найдешь на простом аукционе. Они предоставляли незнакомые мне книги и пожелтевшие от времени листы с адресом моего магазина. По словам людей, эти вещи попадали в их руки совершенно случайно, а когда они пытались избавиться от них, они появлялись вновь. Я понятия не имел, что это за волшебные книги и вскоре просто перестал обращать внимание на внезапные визиты, когда такие похождения вошли в список обычных дел. Уж слишком это хлопотно, да и было, скорее всего, чьей-то злой шуткой.
На этот раз все было несколько иначе…
POV Ruki.
Мне было холодно и хотелось кричать о помощи, но вместо этого я лишь наблюдал за ускользающим сквозь пальцы временем через едва запятнанное больничное окно. Мой крик обрёл себя во сне, в реальности я не мог прошептать даже мольбу. Её бы никто не услышал. Сейчас, даже слушая утешения, но видя слезы приходящих иногда посетителей, вижу концовку моей жизни. Я провожу время в больнице, показывая то, что способен мыслить лишь корявыми из-за ослабших рук иероглифами очерченных в смоляных чернилах.
Раньше... Правда было больно. Люди, работающие со мной, приходили и надевали маски... Им не было грустно, им было все равно. Я считал этих людей своей семьёй, потому что... Будь я несовершеннолетним, отец подписал бумаги о том, что лечение Матсумото Таканори можно прекратить. Я всё равно продолжал верить в невозможное, раз за разом перечитывая потрепанные книжки для пациентов. До боли в глазах, до немого плача.
Во что верил человек, который даже не знал, чем болен?
Сколько уже лежу здесь? Я не помню… Холод больниц прирос к моему телу.
Что теперь было моим домом? Место, где меня никто не ждал, и где гнётом витало одиночество или комната с иглами, пропахшая медикаментами с примесью отчаяния... Или, может, смерти? Говорят, что в наше время медицина способна на всё, лишь бы были деньги. Я же не мог даже покинуть это место. Никто не брался отвезти меня в другую столичную больницу.
Сегодня утром совершенно случайно я услышал, как друг говорил с людьми в идеально белых халатах. Поэтому мне так плохо в последнее время. Врачи гласно приписали к смертникам, поставили точку в моей жизни без моего согласия. Через сколько я встречусь со Смертью? Интересно, в каком облике она явится ко мне. Мне кажется… Что я увижу маму. Она была такой хорошей, никогда не оставляла меня одного, всегда поддерживала. Я хочу увидеть её... Не хочу умирать, хочу снова прикоснуться к её теплой руке. Она бы расстроилась, увидя то, что осталось от её наглого и дерзкого Таканори.
«Я спрятал свои подернутые дымкой глаза.
Пав в призрак под названием «прошлое», что застрял в моей голове, кажется, я схожу с ума.»
Я верил в волшебство: всем своим духом, всеми конечностями. В шаге от Забытия так хотел встретить фею или девятихвотого лиса из старинных легенд... Придут ли на мою могилу блуждающие Огни? Я бы хотел увидеть их сейчас, пока ещё бьется моё убитое безэмоциональностью сердце, пока я не ослеп от бессилия собственного тела. Почему я не могу бороться? Ничего не могу... Только рисовать, читать, слушать и верить в то, что магия действительно существует... Она просто боится показываться каждому встречному, конечно. Люди корыстные, они не верят. А я продолжаю, несмотря на эту отраву в своей крови. Просто нужно лишь искренне верить, и чудо обязательно появится...
Я ни за что не откажусь от того, во что верю.
***
«Привет, Ютака. Как дела?»
На белоснежном листе моего блокнота, подобном первому снегу, незапятнанному чужими ногами, стали вновь появляться тёмные иероглифы.
Может быть, фальшь идёт мне даже больше, чем реальность?
— Привет, Така, — эхом отдаётся голос входящего в палату мужчины с пакетом в руках, закрывающего дверь с еле слышным хлопком. — Я так давно тебя не видел... Как ты здесь?
Его тяжёлые из-за обуви шаги медленно затихали и останавливались у больничной койки. Стул, на который сел вошедший, жалобно скрипнул, а пакет с громким шорохом опустился на тумбочку рядом.
Таканори медленно кивнул, подтверждая слова Ютаки и вновь взялся за свой родной блокнот.
«Я рад тебя видеть, Юта-кун.»
Сидящий на стуле медленно расплылся в теплой улыбке и шелест продолжился, Укэ потянулся к пакету, вытаскивая из него несколько маленьких мандаринок.
— Почистить тебе? Будешь?
Кивок в ответ и на листе блокнота вновь появляются слегка корявые иероглифы. Ютака видит, как трясутся руки его друга, видит и ничего не может сделать... С того самого дня, как Мацумото потерял голос и попал в это пропахшее лекарствами место, Укэ пытается делать всё, чтобы ему стало лучше, но врачи, к сожалению, говорят далеко не хорошие прогнозы. Умирать медленно... Вот, что по-настоящему страшно. Но на лице Таканори по прежнему цвела улыбка. Казалось, будто этот парень никогда не сдается.
«Спасибо. Мне лучше благодаря твоей заботе...» — в словах вновь читается ложь. Ютака знает правду, знает, как тяжело его другу.
— Сегодня обещают солнечный день, было бы здорово, если бы мне удалось уговорить врачей отпустить тебя на время на улицу, — продолжил Укэ, тяжело вздохнув.
«Да... Я бы не отказался от прогулки. Осточертел больничный запах. Ты, кстати, говорил с врачами?»
— Да, говорил, — вновь кивает мужчина, принимаясь медленно очищать мандарины от кожуры.
В глазах его друга можно прочитать секундное волнение и неуверенность, которая сразу же испаряется, выпуская наружу уверенность в своих действиях. Таканори упорно что-то пишет, вновь склонившись над белоснежной бумагой. Он пишет долго, на секунду останавливаясь, будто думая над тем, что бы ещё сказать такого, а Ютака покорно ждёт, не решаясь прервать минутную тишину.
«Они что-то говорили, верно? Дверь в палату была приоткрыта и я видел силуэты...»
— Они говорили, что твое состояние стабильное, — улыбнулся Юта, протягивая другу очищенный мандарин. — Держи, ешь витаминки и поправляйся поскорее! — рука парня аккуратно коснулась слегка растрёпанной макушки Мацумото и тот как-то особенно горько улыбнулся, забирая фрукт.
«Они говорили что-нибудь ещё? Может, когда меня выпишут..?»
Таканори ждал ответа, по одной дольке медленно, поедая мандарин. Его вопрос почему-то поставил в тупик Укэ, который молча смотрел на написанное в блокноте.
Желая получить свой ответ поскорее, Мацумото легонько помахал своей худой и хрупкой на вид ладонью перед чужим лицом, пытаясь вернуть в реальность. Словно по щелчку Ютака "пробудился" и растерянно посмотрел на своего друга, который в свою очередь смотрел на него.
— Знаешь, Така, честно сказать, я не знаю, когда тебя выпишут, — с грустью в голосе произнёс он, отворачиваясь и выбрасывая в ещё один пакет свежую кожуру. — Но это ведь ничего? Мы с тобой сильные, всё вытерпим.
Шелест страниц в блокноте позади заставил Ютаку невольно вздрогнуть, он знал, что расспрос на этом не закончится и боялся этого. Боялся сказать лишнего, ведь Така любил поговорить.
«Значит мне ещё долго здесь быть? Кажется, это место становится мне домом.»
На лице Таканори появляется саркастическая усмешка. Раньше это не так сильно было заметно, но сейчас Мацумото всем своим существом хочет вернуться домой и Ютака прекрасно понимает его чувства. Месяцами лежать в полупустой палате мог выдержать не каждый.
— Не говори так, дурак, ты.. Скоро будешь дома, — голос парня по-настоящему дрогнул к концу предложения. Без сомнения, его мелкая на первый взгляд ложь зашла слишком далеко и теперь ему самому больно. По-настоящему больно.
«Что-то случилось?..»
Всё те же корявые строки, в них уже нет такой уверенности, как несколько минут назад. Ютака видит это и медленно забирает из чужих рук карандаш с блокнотом, отправляя их на тумбу рядом. Вместо простых слов он берет своего друга за теплую ладонь с прохладными пальцами и, несильно сжимая, вновь начинает говорить.
— Така, послушай меня, пожалуйста.. — сейчас губы парня дрожат, он не знает, как лучше рассказать своему лучшему другу о том, что ему осталось совсем немного... Буквально несколько недель, по прошествии которых мир обоих парней потеряет свои краски. Сердце в груди больно щемило, но Укэ твердо решил больше не лгать. — Сегодня врачи сказали, что... Что...
Таканори вопросительно посмотрел на сидящего на стуле рядом Ютаку и положил свою ладонь поверх его, прикрывая глаза и продолжая внимательно слушать друга.
— Они сказали, что тебе, возможно, осталось всего несколько недель...— всхлип ранее бравого и веселого мужчины раздался эхом в помещении. — Понимаешь?..
Дрожащий голос Ютаки дошел до ушей Мацумото, который уже давно всё знал и даже чувствовал. Он хотел лишь услышать эти слова от своего друга, как подтверждение. Окончательное и бесспорное.
— Я не хочу в это верить, Така, — вновь произносит Укэ, поднимая свой взгляд, наполненный слезами. — Я не хочу думать о том, что ты можешь умереть... Вот так, в этой палате, совсем один...
Рука Таканори осторожно коснулась плеча своего старшего друга и похлопала по нему несколько раз, после вновь беря блокнот и карандаш. Черные иероглифы стали снова появляться на белоснежной бумаге. В глазах Кая они то и дело расплывались, но он старался держаться ради Мацумото. Ему намного тяжелее.
«Не расстраивайся, Юта-кун. Честно, я совершенно не хочу видеть твоих слёз сегодня. Ты же мужчина! Даже если мне осталось совсем немного, я хочу прожить эти дни с улыбкой на лице, видишь?»
На лице парня вновь расцвела добрая улыбка, за которой наверняка скрывалась боль и крики его души. Лёгкая рука вновь скользнула карандашом по бумаге и Мацумото всего за несколько минут нарисовал в углу листа небольшую картинку: он и Ютака, весело о чём-то беседующие за столом с чашками ещё явно горячего чая.
«Ни за что не переживай, слышишь? Просто приходи ко мне почаще... Будем пить горячий чай и беседовать!»
Кай старательно вытер слегка влажные от слез глаза рукавом и уверенно кивнул другу, соглашаясь с его словами.
— Я обязательно ещё приду сегодня к тебе, Така. Попьём вместе твой любимый чай, — Ютака улыбнулся снова своей солнечной улыбкой. — Может, ты хочешь чего-нибудь?
«Хочу Корона увидеть. Сфотографируешь мне его?»
— Обязательно сфотографирую.
«И принесешь цветные карандаши?»
— Ты ещё спрашиваешь?
«А сможешь... Принести какие-нибудь сладости, а не эти кислющие мандарины?»
Глаза Укэ медленно поползли вверх и он рассмеялся, виновато поджимая свои губы. Парень не знал о том, что ему продали далеко не самые сладкие мандарины, но понял это благодаря Мацумото, который тоже смеялся, только... Беззвучно.
— Конечно, я принесу тебе много сладостей. Возьму что-нибудь эдакое, чтобы в следующий раз у тебя челюсть отвисла! — решительно произнес Ютака, поднимаясь со своего места. — Пожалуй, если тебе не понравились мандарины, можешь их не есть. В пакете ещё есть много фруктов, обязательно посмотри.
Кивок со стороны Таканори не заставил себя долго ждать.
— Думаю, что я пойду домой сейчас, — задумчиво произнес парень. — Успею съездить в кондитерский магазин и скорее вернусь к тебе, чтобы побыть рядом подольше. Хорошо?
В ответ снова кивок и широкая улыбка, которая всегда согревает.
— Тогда... До скорого, Така! — несколько громче сказал Ютака, подходя к двери и оборачиваясь.
Мацумото продолжал улыбаться, вдобавок ко всему махая рукой своему уходящему другу, на что Юта тоже улыбнулся и скрылся за дверью, исчезая из поля зрения Таки, чья рука после медленно опустилась на кровать.
После ухода Кая, в палате снова стало тихо, а Таканори вновь остался наедине со своими мыслями, смотря в окно неподалеку.
Он просто хотел верить в сказку, но с каждым днём надежда ускользала из его рук... Он не в силах её удержать.
