Побывав на Земле, и, заключив мир с Кристальными Самоцветами, Алмазы вернулись в Родной Мир. Стивен остался. За пять следующих лет технологии самоцветов сильно шагнули вперёд. В основном из-за желания Белого Алмаза воскресить Розовую, не трогая её камень или Стивена. Благодаря новым технологиям это стало возможным. Старшая создала камень точно такой же формы — Розовый Алмаз. Поместила в него воспоминания младшей, правда, только те, которые были при ней, когда она была правительницей, а не Розой… Всё получилось, появился новый Розовый Алмаз. Мало чем отличалась от предыдущей, лишь «идеальнее» была, ростом всего на несколько сантиметров ниже своих коллег. С приходом Розовой власть Алмазов стала крепче. Но держалась она не на страхе, а на любви и признании. Алмазы изменились, чем, кстати, очень поразили новую Розовую, которая помнила их другими… Но сопротивляться она не стала, так как сама всегда мечтала о таком. Методы колонизации тоже изменились, полностью выкачивают ресурсы только там, где нет никакой жизни. Жизнь Родного Мира наладилась, про Землю все благополучно забыли, и никто не собирался туда лететь. Следовательно, никто и не полетел.
Сколько с тех пор прошло лет? Даже Алмазы не помнят. Более того, ни один самоцвет не знает, что было пару тысяч лет назад. И тридцать тысяч… Сто тысяч… Такое чувство, будто у всех стёрло воспоминания об огромной части жизни… Хотя, вроде бы и без этого можно. Никого это не волновало. Всем было и так нормально…
***
Синий Алмаз быстро шла по коридору, направляясь к Жёлтой. С Розовой обсуждать это слишком трудно. Та сильно привязана к Белой. Их отношения, хорошие отношения очень усложняют дело. Младшая ни за что не согласится. По крайней мере сейчас.
— Жёлтая! Ты здесь? Поговорить надо, — сразу перешла к делу Синяя.
— Ох, это опять насчёт Белого Алмаза? Почему бы нам не оставить её в покое, а? Пойми, она уже старая, намного старше нас, неудивительно, что она ведёт себя немного странно… — Жёлтый Алмаз знала, этих слов недостаточно, но сказала всё для того, чтобы совесть не мучила.
— Странно? Нет, тут больше подходит «неадекватно». И что Розовый Алмаз в ней нашла? Они хорошо ладят… Поэтому я и обращаюсь к тебе. Я считаю, Белой не стоит гулять на воле.
— Что ты имеешь в виду? Хочешь отправить её в «тюрьму»?! Она сильнее тебя, только узнает о твоём намерении, и тебе конец! Всё-таки странная и глупая — это чуть-чуть разное… К тому же, Белая справляется со своей работой, а если её убрать, всю работу с отчётами придётся делать мне! — этого хотелось Жёлтому Алмазу меньше всего.
— Я верю, ты сможешь, — Синий Алмаз положила свою руку на плечо сестры, подтверждая свои слова.
— Белая меня не подпустит к себе. Она, кроме Розового Алмаза, никому не доверяет.
— Тогда можно по-другому. Давай вместе уговаривать младшую. Её старшая пропустит, и она усыпит Белую. Это же для общего блага. В том месте, для психически нестабильных самоцветов, подлечат психику Белого Алмаза, и тогда уже пусть общается с Розовым Алмазом, сколько захочет. И ещё кое-что, если хочешь, я могу приглядывать за Белой, пока она не поправится.
— Ладно, так уж и быть. Ради сестры можно и поработать за неё. Только нельзя проворачивать план сегодня. Нужно немножко подождать, согласна?
— Ну как скажешь, — Синий Алмаз вышла из комнаты Жёлтой.
***
В том же замке.
— Так, Жемчуг, возьми эту папку с отчётами и скажи первое слово, которое написано на тридцать девятой странице, — сама Белый Алмаз держала папку с такими же записями, но пока не открывала.
— Первое слово «ещё», Мой Алмаз, — прочитала жемчужина. Задания такого типа она выполняет уже около двух часов, но перечить хозяйке опасно, она нестабильна. Белая наконец открыла свою папку и тоже прочитала первое слово на той же странице. Но вслух она его не сказала. Зачем, если его и так озвучили?
Правительница бросила предмет в стену, и папка, не выдержав удара, разбилась на мелкие кусочки и исчезла. Алмаз очень злилась. Такой расклад уже много лет её не устраивает, но её не понимают… Верховная Правительница не может сказать. Нормально сказать. Ей что-то не даёт. Всякий раз, когда пытается сказать свои мысли хоть кому-нибудь, это заканчивается почти полной потерей контроля.
Безумие. Истерика. Рассудок позже возвращался, но… это было больно для Белой, для её психики и для младшей сестры… Помнить причину, из-за которой она стала сходить с ума сложно. Но попытки рассказать безуспешны. Надо показать? А дальше? Дальше ничего. Слишком поздно. Не поверят. Не поймут.
Белая справляется со своей работой. Но она не хочет. Хочет, но не так. Белый Алмаз устала. Не спала очень долго, ей нужен отдых, она не против того, чтобы поспать. Алмаз ни за что не будет спать. Нет. Ни за что. Она валится с ног, но это неважно. Правительница хочет быть выше. Просто пока страшно. Страх не отпускает её, не даёт сделать рискованный шаг. Два вероятных исхода. Один идеально подходит. Второй — нет. Третий вариант: оставить всё так, как есть. Нет! Всё ужасно! Нельзя оставлять, надо действовать. Порой, даже плохой исход кажется Белой лучше, чем сейчас. Просто надо перестать бояться. Но как? Достаточно подстраховаться.
— Белая! Белая, ты здесь? У тебя всё в порядке? — Розовый Алмаз единственная, кто не боялся Верховную Правительницу. Она ей простила прошлые ошибки, хотя сейчас даже не помнит о их существовании. И только она была с ней по своей воле. Любила старшую, стараясь игнорировать «странности».
— Да, я здесь и, да, всё прекрасно, — Белый Алмаз знала, что далеко не всё у неё в порядке, но зачем об этом постоянно говорить? Правительница предпочитала вообще не обсуждать эту тему.
— Может, тебе стоит немного отдохнуть? То, что ты с собой творишь, просто глупо, — младшая хотела сказать ужасно, правда, это не совсем так. По-настоящему ужасного сестра не делала.
— Отдохнуть? Это ведь образовано от слова «дохнуть». Я не хочу. И тебе не советую, — Белый Алмаз подошла к сестричке, чтобы обнять её, таким образом показать ей, что всё хорошо, но её опередили. Розовый Алмаз вцепилась в старшую, боясь отпустить, боясь потерять… Ей жалко Белую. Она же хорошая, просто ей не повезло. Верховной Правительнице больше ста тысяч лет, а может даже и двухсот. Не так уж и удивительно, что её психика и разум со временем отклонились от нормы.
— Как давно ты не спишь? Себя в зеркале видела? У тебя глаза красные от усталости. Это не особо портит вид, но показывает, что мучаешься.
— Мучаюсь? Ну и ладно. Ведь так и есть. Я не могу сказать, — Белой очень хотелось кому-нибудь всё объяснить, жаль, невозможно. — А в зеркала я побаиваюсь смотреть, да и к тому же, чего я там не видела?
— Боишься зеркал? Ну ничего, это не так редко бывает у самоцветов… А зачем ты разбила ту папку? — поинтересовалась младшая.
— Я разозлилась на неё, себя и этот мир.
— Ах, Белая, мне правда жаль. Я могу тебе как-то помочь? — заметив какое-то напряжение, исходящее от сестры, Розовая стала поглаживать её, чтобы она хоть немножко расслабилась.
— Жемчуг, выйди, пожалуйста, — дважды Алмазу просить не пришлось, жемчужина пулей выскочила из комнаты.
— Эм, Белая, ты хочешь мне что-то сказать? Если да, то давай, не бойся, я всё пойму.
— Ты даже не представляешь, как я хочу это сказать. Но ведь ты не поймёшь, я не смогу так, чтобы ты поняла, — грустно произнесла Верховная Правительница.
— Хотя бы попробуй, — младшая положила свою руку на плечо Белого Алмаза, при этом улыбнувшись. Старшая кивнула головой, и когда Розовый Алмаз села на кресло, которое стояло в двух метрах от места, где уже сидела Белая, она начала. Правда, ей понадобилось несколько минут, чтобы попытаться собрать мысли хоть во что-то, только не особо получилось…
— Когда-то давно меня устраивал этот мир, эта вселенная. Но сейчас… Это неправильно! Я так не могу! Мне-мне плохо здесь. Я-я ещё не очень понимаю, почему… Не думаю, что дело лишь в Жёлтом и Синем Алмазе. Что-то большее… Прости, больше я не могу говорить. Я на грани. Может в другой раз, — Белая вздохнула и вернулась к работе.
— Спасибо за попытку, — Розовая нежно поцеловала старшую сестричку в самоцвет, а потом вышла из комнаты в коридор.
Розовый Алмаз медленно шла по храму, обдумывая слова Белой. Для неё очевидно так мало. Только то, что старшей плохо и дело не в отношении к ней Синей и Жёлтой. А на грани? Что она имела в виду?
Розовая не смотрела куда идёт и из-за этого столкнулась с Синим Алмазом. Младшей стало интересно, куда она идёт. Да и вид у неё был весьма довольный, хотя она это хорошо скрывала.
— Синяя, ты далеко идёшь? — напрямую спросила Розовая.
— Я? Нет, всего лишь в свою комнату, — ответила сестра.
— Да ты что? В свою комнату? Тогда тебе стоит знать, что она в другой стороне. Выкладывай, куда на самом деле держишь путь? — Розовый Алмаз не поняла, почему старшая соврала. Но, видно, Синий Алмаз не хочет отвечать на вопросы. Она просто обошла сестру и, дойдя до телепорта, исчезла. Младшая кинула недоверчивый взгляд Синей вслед, но решила забыть об этом разговоре и пойти в свою комнату, чтобы немножко отдохнуть. Правда, спать ей не хотелось, от слов Белой было не по себе. Слова сумасшедшей… и всё равно они влияли на поведение Розового Алмаза, хотя и незаметно, очень осторожно, но корректировали её действия, не заставляя при этом подчиняться. Это похоже в какой-то степени на активацию совести…
***
Тем временем Белый Алмаз продолжала заниматься «подстраховкой». Её жемчужина стояла рядом, совсем не понимая, зачем её госпожа уже сотый раз смотрит на часы. Чего-то ждёт? Вроде бы, нет. Но почему глядит на часы с таким непониманием? Жемчуг стало любопытно. Она тоже несколько раз посмотрела на часы. И что? Часы как часы, ничего такого.
Следующие три часа Верховная Правительница читала самые старые отчёты. Каждый из них либо рвался, либо летел в стену. Хотя иногда Жемчуг успевала их ловить и возвращать на место. Последние несколько лет Белую расстраивает абсолютно всё. Кроме самой младшей сестры. Единственный повод выдавить из себя улыбку.
Стоило правительнице подумать о Розовой, как та тут же вошла в её комнату. Она часто приходит. Раз в три-шесть часов обязательно. Конечно же, по собственному желанию, старшая никогда не просила навещать её.
— Белая! Что делаешь? — сразу облокотилась на спинку белого кресла Розовый Алмаз. Увидев кучу уничтоженных папок, младшая вздохнула. Такие выходки всё чаще, Розовая боится за старшую. Боится, что та потеряет рассудок окончательно, боится, что её запрут… Конечно, в отличие от земных психиатрических больниц, у самоцветов всё по-другому. Нестабильного самоцвета сажают в башню (если самоцвет не важный, раскалывают) и держат там очень долго, пока не восстановится или не сделает вид, что он теперь в порядке… Таких башен всего одна или две, ну и самоцветов столько же. Каждому отдельную «тюрьму». Посещать самоцветов строго запрещено, только самым близким раз в месяц минут на пять можно. Следят за «сумасшедшими» опалы, специально для этого созданные. А вот за Белой Синяя лично собирается приглядывать. Розовая этого не знает.
— Жемчуг, принеси, пожалуйста, волчок, — попросила Белый Алмаз, одновременно показывая младшей экраны с работой, которые она сделала заранее. Розовому Алмазу ничто не показалось подозрительным, поэтому она с облегчением выдохнула и расслабилась.
— Волчок, Мой Алмаз? Это такая земная игрушка, которая крутится на ножке? Сейчас принесу, — поклонившись, жемчужина отправилась за вещицей.
— Для чего тебе волчок? — поинтересовалась Розовая.
— Хочу запустить. А что, нельзя? — Белый Алмаз повернулась к сестре, а та уткнулась носом ей в плечо, наслаждаясь каждой секундой, проведённой вместе со старшей. Верховная Правительница прижала к себе сестричку, тоже изредка побаиваясь отпустить её, но… они же всегда теперь будут вместе? Зачем бояться? Что может случиться? Обе в это слабо верили. Розовый Алмаз волнуется, что старшую могут запереть, а Белый Алмаз переживает из-за чего-то более масштабного. Чего-то, что их разделит. И надо просить звёзды, чтобы такого не было…
— Мой Алмаз! — крикнула жемчужина, привлекая к себе внимание хозяйки. Белая взяла волчок и запустила его на своём белоснежном столе. Жемчуг отошла к выходу и встала там. Розовая с интересом наблюдала, как долго вращается волчок, а её сестра с нарастающим отвращением.
— Сестричка, а я не знала, что ты так здорово умеешь запускать волчок. Он уже больше двух минут крутится! Ладно, мне пора поработать с отчётами, ничего, если я тебя оставлю? — спросила младшая, ещё разок восхитившись игрушечкой.
— Конечно ничего, иди, — обняв сестрёнку, Белая вновь вернулась к работе. Но только Розовый Алмаз покинула комнату, правительница отвлеклась от экранов и со всей силы ударила кулаком по столу. Он треснул, а волчок наконец-то перестал двигаться. Убрав игрушку в самоцвет, Алмаз подошла к окну, оперевшись руками на подоконник. Может паранойя? Волчок-то чем не угодил Белому Алмазу?
