Не бросай меня никогда

      — Бедра вперед, — обхватив юношу за бока, чуть не застонав, когда под пальцами оказались выступающие острые тазовые косточки, Александр все же поставил его в нужную стойку, правда, при этом сам оказался еще ближе. Но отходить уже не хотелось. — Установите стрелу вот так, — он сам положил стрелу на тетиву. — Зарубка должна оказаться в гнезде. Вот это место, понятно? — он показал на две бусины на тетиве, прикладывая к ним пальцы юноши.       — Да, — выдохнул Магнус, уже совершенно не соображая от запаха сильного мужского тела так близко. Алек пах потом, ветром и чем-то свежим, похожим на мыло. А еще теми самыми синими цветами, которые видел парень во сне. Его дыхание, щекочущее шею и ухо, было настолько отвлекающим, что Бейн еле боролся с желанием прижаться спиной к чужой груди.       — Натяните тетиву, — хрипло выговорил Алек. Его самого начинало подводить тело. Жар на щеках от мыслей о словах Магнуса, что у него есть чувства к нему, перерастал в настоящий пожар в животе, отдавая почти болезненными вспышками в паху. Но он не мог позволить себе таких мыслей, потому постарался сосредоточиться на уроке, прекрасно осознавая, что его гость специально задумал это именно сейчас. — Руки держите параллельно земле. Локоть чуть приподнимите. Взгляд должен быть параллельно древку, — помогая натянуть тетиву совсем растерявшемуся юноше, проговорил он. — И следите, чтобы наконечник смотрел прямо в цель, — ему пришлось сглотнуть, прежде чем продолжить, потому что парень в его руках задержал дыхание даже без подсказки, видимо, совсем позабыв об уроке. — Когда отпустите стрелу, дождитесь, пока она достигнет цели, и только потом опускайте лук. Готовы?       Так и не получив ответа на свой вопрос, Лайтвуд сам убрал пальцы Магнуса вместе со своими, чтобы не повредить подушечки оперением. Он знал, что стрела попала в цель, хоть и не мог уже смотреть никуда, кроме затылка парня, вздрогнувшего и привалившегося спиной к его груди. Он хотел что-то спросить или сказать, но неожиданно осознал, что такая, почти интимная, близость сыграла с ним злую шутку.       С ужасом мужчина понял, что возбужден, и самое стыдное, это вряд ли могло оказаться незамеченным Магнусом, прижимающимся к нему всем телом. Алек резко отстранился, придержав юношу за плечи, потому что тот чуть не потерял равновесие, лишившись опоры.       — Я все прослушал, — немного виновато сказал Бейн, оборачиваясь к нему. — Вы не покажете мне еще раз?       — Что?! — в панике вскрикнул Лайтвуд, не имея сил отвести взгляд от узких черных бриджей юноши, демонстрирующих такое же возбуждение. — Я… нет, Магнус, я не могу… Простите меня, — он бросился в дом, стараясь как можно быстрее сбежать из-под влияния завораживающих карих глаз. Этот урок зашел слишком далеко. И теперь Алеку нужно было время, чтобы придумать, как оправдать себя, и понять, как смотреть в глаза юному гостю.       — Александр! — окрикнул его парень, но тот не обратил внимания. — Упрямец! — прошипел он.       После того, как он узнал, что его чувства взаимны, после того, как почувствовал, как мужчина рядом с ним сходит с ума от их близости точно так же, как и он сам, Магнус уже не собирался отпускать его. Юноша бросился в дом, догоняя сбежавшего Лайтвуда. Тот уже успел дойти до лестницы на второй этаж и даже вбежать на пару ступеней, когда Бейн нагнал его.       Схватив Алека за локоть, парень рванул его обратно, силой заталкивая в первую попавшуюся комнату. Это оказалась библиотека. Там Магнус просто сложил руки на груди, строго глядя на мужчину, который стоял перед ним, не зная, куда деть руки.       — Почему Вы сбегаете от меня, Александр? — вопрос прозвучал обиженно. — Я же вижу, что нравлюсь Вам.       — Магнус, мы уже говорили об этом…       — Вот именно, — перебил Алека парень. — Я сказал, что буду Вам другом, если это то, чего Вы хотите. Но это не так. Вы хотите большего. Так же, как и я.       — Вы не понимаете, — мужчина спрятал лицо в ладонях, пытаясь понять, как объяснить юноше, что такие отношения не имеют счастливого будущего. Общество будет ненавидеть и презирать их, а с мечтой Магнуса о балете можно расстаться. Или же им придется скрывать свои чувства всю жизнь.       — Я не понимаю. Вы правы, — кивнул Магнус. — Чего Вы боитесь?       Но ответа он услышать не успел, потому что в дверь постучали, и Рафаэль буквально влетел в библиотеку, испуганно глядя на господ. Он выглядел так, будто только что вышел из бани — волосы торчали в разные стороны, а щеки были красные, как его мундир. Если бы Бейн не был сейчас отвлечен на собственные переживания, он, вероятно, задался бы вопросом, не имеет ли отношения к такому виду Льюис.       — Мистер Лайтвуд, Ваш отец прибыл! — нервно выдохнул гвардеец.       — Почему Вы не предупредили меня?! — Алек так злился и нервничал, что даже не сразу вспомнил, как отпустил Сантьяго к Саймону на обед, сказав, что в доме им все равно ничто не угрожает. — Извините меня, Рафаэль. Я сам виноват.       Охранник только кивнул, исчезая за дверью. Магнус же не собирался уходить никуда, решив, что должен преподать отцу Александра урок. Тот мог не любить сына, но портить ему жизнь, заявляясь в его дом и читая нотации, было слишком даже для нелюбящего отца. Бейн кивнул сам себе, собираясь с мыслями и решаясь, а потом потянулся к вороту рубахи, сбрасывая ее на пол.       — Что Вы делаете? — Алек почти заикался от неожиданности, но взгляд от подтянутого и немного взмокшего тела отвести не мог.       — Вы хотите, чтобы он ушел? — юноша шагнул к нему, чувствуя, как яркий румянец разгорается на его щеках, и, увидев неуверенный кивок, улыбнулся. — Тогда доверьтесь мне. Он не захочет видеть этого.       — Видеть что?       Вопрос потонул в поцелуе, когда парень резко подался вперед и неумело прижался губами к губам напротив. Оба резко выдохнули, осознавая, что вряд ли смогут оторваться друг от друга, да и жить потом без такого контакта. Магнус несмело потянулся к рубахе мужчины, и тот не нашел сил сопротивляться. Он понял, что ни за что на свете сейчас не выпустит юношу из своих рук, каким бы неправильным это ни казалось в его голове или в глазах общества.       Когда их полуобнаженные тела соприкоснулись, Магнус выдохнул, приоткрыв губы, а потом чуть не расцарапал кожу на плечах Алека, потому что язык мужчины скользнул ему в рот, задевая его язык. Для Александра это был не первый поцелуй в его жизни, но впервые он чувствовал такое тепло и нежность, исходящую от партнера, и это было нереально. Ощущения были такими острыми, что были почти болезненными, но одновременно такими приятными.       Он подхватил парня, усаживая его на стол, и тот тут же обхватил его бедра ногами. Их возбуждения столкнулись, разделенные только тканью тонких штанов. Это было слишком. В этот же момент двери комнаты открылись, и вошел Роберт.       — Что за мерзость! — прошипел он.       Лайтвуд-старший хлопнул дверью, видимо считая, что это зрелище не достойно его взора. Но Магнус не выпустил Алека из рук, не давая ему отстраниться. Да и сам мужчина не собирался останавливаться, тем более все равно не смог бы сейчас сделать этого. Они продолжали двигаться в каком-то рваном ритме.       Лайтвуд понимал, что должен остановиться ради Магнуса, но не мог. Парень позволял целовать себя, сам почти не в силах отвечать. Он лишь стонал в губы, откликаясь на каждое движение. Алек чуть с ума не сошел, когда Магнус и сам стал двигать бедрами, потираясь о его пах, а через секунду задрожал, томно выдохнув. Мужчина не смог сдерживаться больше, позволив чувствам и эмоциям овладеть над разумом, и на несколько секунд потерялся в них.       Они тяжело дышали, пытаясь прийти в себя. Александр почувствовал, что парень в его руках чуть напрягся, и выпустил его. Тот спрыгнул со стола, пряча красное от смущения лицо в ладонях, и мужчина понял, какую страшную ошибку они только что совершили. Боль затопила разум, приходя на смену поглотившему его счастью. Ему хотелось выть от безысходности, потому что теперь их дружбу точно ничто не сможет спасти.       — Магнус…       — Мне так стыдно, — выдохнул юноша, все же поднимая глаза на Алека. — Я такой неловкий. Простите…       — За что? — сперва Лайтвуд не понял, о чем идет речь, но по тому, как парень прикрывал пах, тщетно надеясь скрыть мокрое пятно на тонких бриджах, все же догадался. У него самого была та же проблема, но, естественно, на кожаных брюках это не было так заметно. — Вам не о чем волноваться. Это я виноват.       — Только не говорите мне, что после того, что произошло, — нахмурился Бейн. — Вы собираетесь мне доказывать, что относитесь ко мне как к другу!       — Нет, — Александру хотелось заплакать впервые за много лет, но он сдержался, понимая, что не имеет права сейчас показать слабость. Он должен был сделать все возможное, чтобы вернуть их общение в нормальное русло. — Но я не имел права… Я воспользовался Вашими чувствами ко мне… Прос…       — Вы что?! — Магнус вмиг оказался перед ним, несмотря на разницу в росте смотря свысока. — Вы мной воспользовались?!       — Это было низко с моей сторо…       Мужчина снова не успел договорить, потому что юноша с силой залепил ему пощечину. Удар вышел не слабым, сильно обжег щеку и заставил его схватиться за лицо, замолкая.       — Запомните, мистер Лайтвуд, — от обращения, вернувшего их в самый первый день, когда Магнус не доверял своему спасителю, на глаза мужчины все же навернулись слезы. Парень и сам чуть не плакал. — Я никому бы не позволил воспользоваться мной. Именно поэтому я сбежал из того притона. И именно поэтому я больше не желаю находиться в Вашем обществе, — он отступил назад, забирая с пола свою тунику. — Как только появится возможность, я покину этот дом и никогда больше не появлюсь в Вашей жизни.       — Магнус, — Алек с ужасом наблюдал, как юноша покидает комнату. Он не хотел, чтобы тот обижался и злился на него, но, возможно, это было единственным способом спасти его будущее. — Позвольте мне объяснить.       — Нет, — Магнус обернулся, показывая лицо, по которому бежали дорожки слез. — Я не хочу Ваших оправданий, мистер Лайтвуд. Если Вы желаете жить во лжи и притворстве всю жизнь, я не собираюсь наблюдать за этим. Если же решите вынуть голову из задницы, — почти выплюнул он, наплевав на правила приличия. — Скажите мне.       Когда дверь захлопнулась, мужчина вздрогнул и все же позволил себе заплакать. Он глотал слезы, понимая, что упустил минуту назад что-то очень важное в своей жизни. То, без чего, скорее всего, уже никогда не сможет стать счастливым.       Весь оставшийся день Магнус не выходил из своей спальни, попросив, чтобы еду ему приносили туда или не приносили совсем, если это возможно. Естественно, Майя не оставила его голодным, отправляя горничных и с обедом, и с ужином.       Александру же пришлось несладко. Помимо тяжелого взгляда Рафаэля, которым тот провожал его весь день — по всей видимости, гвардеец слышал их последний разговор, — еще и кухарка отказалась общаться с ним до тех пор, пока он не объяснит, что произошло между ним и Магнусом. Но Алек не мог рассказать об этом, смиренно снося осуждающие взгляды со всех сторон и сам осуждая себя.