Бесчувственный

БОЛЬШЕ НИКАКИХ ФАНТАЗИЙ.

Я знал, что этот вечер ничего доброго не принесёт! Но чтобы так… Конечно, как только Артём и я вошли в университет, он тут же рассосался в толпе. И я, как наивный и добрый идиот из одноимённого романа Достоевского, стоял в толпе, наивно ожидая, что этот день скоро кончится и я пойду домой. Моё настроение можно олицетворять с гнилым абрикосом. Очень гнилым абрикосом. Конечно, в добавок ко всему, бродя бесцельно по «танцполу» среди дрыгающихся студентов, я разглядел вдалеке сидящего Марио. Ну конечно же, он был одет обалденно, как бы мне не противно было это признавать. Я просто вздохнул, напоминая себе ещё раз, что жизнь всегда идёт против меня, и Бог забыл написать для меня мою судьбу. Я расположился на другой диванчик, хмуро расталкивая толпу на моем пути, чтобы просто ждать конца этого дурацкого и придурошного вечера. Ненавижу университетские тусовки, хотя бы потому, что его организовывает наш студенческий совет, который особой оригинальностью не славится. Музыка трещала, разрывала барабанные перепонки по швам. Моё настроение упало ещё ниже деревянного пола спортивного зала. Я вновь, расположившись один на диване, выискивал знакомую физиономию Дзюбы, постукивая ногой в такт песне про мокрые кроссовки (что только усугубляло мое, постоянно снижающееся, униженное настроение), но и тут я не смог себя сконтролировать. Нарезая круги взглядом по залу, я то и дело натыкался на Фернандеса, который сидел вдалеке, но на видимом расстоянии. Я смотрел на него. Сначала редко, секундами, а затем вдруг замер. Я запоминал его черты лица. Изучал его. Говоря каждый раз себе, что в следую же секунду я прекращу смотреть на него, но потихоньку эта мысль улетучивалась. Только бы прикоснуться один раз к его губам. Я вспомнил наш поцелуй в квартире Оли. Я закрыл глаза. Его руки на мне. Его губы вместе с моими. Мягко. Отрадно было вспоминать и блаженно. О Боже… Тянет внизу живота. Сладко... Фернандес улыбался, оглядывал танцующих людей и кивал в такт музыке, изредка поднимая синий стакан, приветствуя проходящих мимо знакомых. Грех! Какой большой грех так желать человека, как я желаю Фернандеса. Всего целиком. Отдайте мне, упакуйте, а я сохраню. Всего целиком... И что со мной вообще происходит? Мерзость. Опять это чувство внизу живота. И это не бабочки, чёрт возьми, не надо утрировать! Я быстро опустил взгляд, понимая, что, продолжая смотреть на него, я только всё усугублю. Боже, Артём, ты ведь знал, что он будет здесь и знал, что происходит у меня на душе, но всё равно потащил меня сюда. Разве не это высшая степень эгоизма? Я вновь поднял взгляд, обещая себе, что это будет последний раз, а затем я просто найду Дзюбу и мы уйдём отсюда домой. Но я никак не думал, не предполагал, не допускал ту мысль, что вдруг (и совсем неожиданно), подняв свои глаза на Фернандеса, я застану его за рассматриванием себя же. Чёрт возьми. Я просто хотел уйти отсюда, но сейчас я понимаю, что этого не произойдёт. Нужно просто высокомерно перевести взгляд на толпу. Ну же, Денис, давай. Но у меня не получалось. Он смотрел на меня, а я на него. Безумная радость, и я опять забыл всё и нет никаких к нему обид. Я готов простить ему все! Нет. Нужно просто встать и уйти! Нет! Нельзя ронять гордость. Я старался сделать свой взгляд максимально холодным и равнодушным, не разрывая зрительный контакт. Сердце колотилось, как ненормальное и я боялся сделать лишнее движение. Опять мурашки, опять это чувство. Но ничего вечно не длится, поэтому когда Оля по-хозяйски рассаживается на коленках Марио, всё это рассеивается. Разом. Как мимолетная эйфория. О, конечно. Как я мог подумать? Наверное, так должно было быть. Лучше бы я никогда тебя не встречал, Марио Фернандес. Марио Фернандес. Даже твоё имя провоцируют во мне неописуемые чувства. Твоё грёбаное имя. Лучше бы я тебя не видел. Лучше вообще не чувствовать ничего. Может, мне всё это показалось? Увидев, как кудрявый запускает руку рыжей под блузку, я не стал это терпеть и просто встал, направляясь ко всем углам и местам, чтобы найти Дзюбу и пойти домой. Ох, Марио. Я уже просто хочу спокойствия. Я давно понял, что твоё присутствие рядом со мной это мои грёзы и фантазия. Я понял, что ты никогда не сможешь ответить мне взаимностью. Но ведь ты это знаешь… Знаешь, что я этого безмерно всем своим существом желаю и поэтому… Именно поэтому! Ты делаешь мне больно. Как же больно. Воздуха не хватает теперь. Как будто действие наркотиков закончилось и это даёт о себе знать. Расталкивая толпу, я на ходу придумывал кучу аргументов для Дзюбы, цепляя к ним ещё более весомые факты о том, что ради него я сделаю всё. Именно поэтому мы должны уйти отсюда. В толпе дрыгающихся я отыскал своего горе-друга. Это было не трудно, учитывая его состояние и внешний вид. — Наконец-то, я тебя нашёл! — крикнул я, резко развернув Артёма, что оказалось слишком опрометчивым. В следующее мгновение моя любимая рубашка насквозь пропиталась коньяком из стакана Дзюбы. — Блять, сегодня день такой что-ли?! — недовольно крикнул он, с сожалением глядя на лужу на полу, застыв со стаканом в руке. Артём угрюмо перевёл взгляд на меня. — Просто класс! — обречённо проскулил я, оценивая состояние моей рубашки. Теперь только на тряпки и пускать. Ничего хуже теперь быть не может. Этот день точно заслуживает звания «Говнодень года». Я перевёл взгляд на Артёма. Он, кажется, был спокоен, потому что, в принципе, его одежда не пострадала. От этого мне было ещё досаднее. Ну нет! Не из-за того, что ОН не пострадал. А потому что хоть каплю сочувствия в мою сторону проявить можно было? Вместо этого он оценивает СВОЁ состояние. — Снимай футболку. — процедил я, быстро расстегивая пуговицы своей рубашки. Дзюба усмехнулся и повернулся снова к столу, чтобы взять новый стаканчик. Что успело его так раздражить? — Артём, я серьёзно! — крикнул я, оставив пуговицы и вцепившись другу в плечо. — Эй! — также громко отреагировал он, поднимая стаканчик прямо перед мои лицом, — тебе мало было что-ли?! Я мельком взглянул на стакан, а затем вновь Артёму в глаза. Мы встретились взглядом и застыли на несколько секунд. Раздражение и пофигизм в его глазах сменился на спокойное понимание. По крайней мере мне так показалось. Вздохнув, Дзюба поставил стакан обратно на столик. Я проследил за его движением и отпустил его плечо, отступив шаг назад. Также молча он снял с себя футболку и протянул мне, не спуская с меня глаз и не выражая никаких эмоций. Молча. Не задавая никаких вопросов. Я взглянул на футболку, а затем снова на него. — Спасибо… Ты не обидишься, если я уйду домой? — спросил я, крепко сжимая в руках его футболку. — Вали уже. — махнул он на меня рукой и повернулся снова к столу. Я быстро снял с себя рубашку и выбросил в ближайшую урну, также быстро надел футболку и направился к выходу. Домой. К чёрту… Всё к чёрту. Марио к чёрту. Весь универ к чёрту. Я буквально побежал к выходу, как меня остановили, схватив за руку. — Постой, Денис. Услышал я прямо перед ухом и перестал дышать.