На сломанных крыльях: Слаще, чем страх

За проступки следует мне наказание Я уже догадываюсь что придумал ты. В нём не нужно слов, это просто иссяканье Всего спектра чувств из измученной души.

      Я в который раз куда-то проваливаюсь и не вижу ничего кроме поглощающей темноты. Без понятия сколько нахожусь в этом пространстве, но наконец-таки меня вытаскивает отсюда, ослепляя непривычно ярким светом. Невольно подчиняясь ему, медленно открываю глаза, едва лишь вижу мутные очертания и слышу только неспешное биение своего сердца. Осознаю, что вовсе не дышу, мне не хочется, однако, лёгкие постепенно начинают нуждаться в кислороде и я всё-таки делаю глубокий вдох. В глазах вмиг проясняется, тогда как тело совершенно не хочет меня слушаться.       Пробегаю по пустому помещению глазами в который раз, даже не замечая, что уже могу поворачивать головой в разные стороны. Через ещё какое-то время начинаю ощущать пальцы на руках, потом всю руку, вторая приходит в норму слегка медленнее. Чуть не приобретаю дар речи, подняв её на уровень глаз — она полностью чёрная. Не могу найти слов как описать увиденное. Кожа не кажется обмазанной углём или гримом, вроде не похоже, что на ней присутствует какая-то корка, на вид такая, какая и должна быть, только с одним лишь отличием — она иссиня-чёрная. Едва тело освобождается от оков, я приподымаю голову, глаза приобретают значительную округлость. Ноги равным образом оказываются чёрными, как и всё под футболкой. Неужели меня почти полностью поглотила тьма. Находись я так ещё немного и уже не смогла бы выбраться, с тем условием, что это сейчас действительно реальность.       Осматриваю окружение более детально. Всё лежит на своих местах, я в той одежде в которой засыпала и в том же месте. Конечно, я могу упускать уйму фактов, не заметить чего-то, фактически меня давно не было в реальном мире, точно и не вспомню как всё находилось до сна. Совладав своим телом полностью медленно плетусь в ванную комнату. Зеркало на данный момент не мой друг, однако вроде не всё так плохо как было недавно. Чернота почти дошла до лица, где на границе между ней и нормальным цветом кожи, имеются чёрные полосы, словно пытающиеся захватить ближние светлые участки. Лицо на этом фоне выглядит бледным или таким взаправду является. Касаюсь волос теперь не блондинистого, а угольного цвета, они отнюдь не ломкие, даже стали крепче, что довольно странно. Не считаю, что такой тёмный образ мне подходит. Зрачков не видно, лимб шире, чем обычно. Ещё не смотрела на дату, но за прошедшее время я лишь слегка похудела.       — Я им не верю, — проверяя голос, произношу я, получилось еле понятно даже для самой себя.       Опускаю взгляд. Во мне по-прежнему пусто, словно отняли что-то важное. Какое-то неопределенное чувство засело внутри, вроде и хорошее, вместе с тем плохое, не могу разобраться в нём сейчас. Я даже не чувствую окружающую температуру, чего тут говорить о внутренних ощущениях. Думаю, на меня просто свалилась излишне тяжёлая апатия. Как бы то ни было, спать я сумею ещё очень нескоро, при этом силы имеются в достаточном количестве.       Моего кота почему-то нет в комнате. Вокруг как-то слишком тихо, словно все притаились в ожидании не понятно чего. В предпоследний раз моего внезапного перемещения все безликие появились в течении нескольких минут, после моего пробуждения. Не спорю, сейчас это больше смахивает на правду, да что уж, всё просто кричит об этом, тем не менее я не поверю, пока сама не проведу проверку. Спускаясь по лестнице, не замечаю картины, которая висела тогда в пролёте. В реальном мире её действительно тут не было, значит ли это что-то — без понятия. Со мной снова могут играть в найди отличия, поэтому это лишь мизерное доказательство. Подойдя к остальным картинам, я внимательно их осматриваю. Изображения другие, как были изначально, никаких загадок вроде как более не предвещается. Тут-то вроде бы могу вздохнуть с облегчением, меж тем ощущаю холодок, внезапно пробежавший за спиной. Я уж было думала, тьма решила устроить мне смерть в одиночестве, хотя с другой стороны, оставить меня в окружении тех серых стен куда более изнурительней. Оборачиваюсь и конечно наблюдаю никого иного как Слендера. Руки его заведены за спину, ощущаю живой взгляд на себе, он отнюдь не похож на вечно ломающуюся марионетку.       — Я устал ждать. Нельзя было побыстрее?       Кто-то чувствует в этих словах его настоящий характер? Я вот чувствую превосходно, меж тем делаю пару шагов в сторону кухни, не упуская безликого из виду. Он также не остаётся в стороне, но пока только поворачивает голову ко мне. До меня не доходит один момент: почему я не подумала взять с собой что-то острое, когда спускалась сюда. Теперь из-за этого приходится окольными путями решать проблему вдруг свалившуюся на голову.       — Куда собралась? Я задал тебе вопрос.       Быстро моргаю глазами, словно не понимая, чего он от меня хочет. Делаю ещё пару шагов и не могу выбрать, продолжать ретироваться медленно или же пуститься в бег. Таки стремительно срываюсь с места, дверь в кухню чуть не вылетает с петель от необъяснимо откуда взявшейся у меня силы для её открытия. Моё сердце не стучит как раньше, этот ритм я ощущаю по-другому, ровно как от бега на небольшую дистанцию, не сильнее оно стучит. Хватаю первый попавшийся нож, не мешкая разворачиваюсь к уже находящемуся рядом противнику, заняв позицию обороны.       — Не подходи, — говорю спокойно. — Зачем ты снова это делаешь?       Данный вопрос я задала тьме. Понятное дело, настоящий Слендер не в курсе, что происходило во сне, пока конечно не прочитает мои мысли, но я не даю ему слишком много информации. Будь у него хорошее расположение духа и настрой на выяснение ситуации, я бы даже слегка поверила в реальность.       — Ты и так в реальности. Мне на данный момент не очень интересно, что происходило с тобой в том мире. Более интереснее то, что происходит сейчас.       Допустим, безликий действительно сейчас прочитал мои мысли, но он не выведет меня из транса чтобы не делал, пока я не докажу подлинность происходящего сама себе. Наблюдаю за каждым его малейшим движением, он стоит смирно, ничего не предпринимает. Ну вот высказал он своё мнение, чего ждёт-то, когда я потеряю бдительность? Иногда его поведение вводит меня в полнейший ступор.       — Я жду пока ты угомонишься.       — Мы так вечно можем стоять.       Молчит и продолжает находиться в той же позе. Я не понимаю почему не атакует, неужели тьма специально не хочет больше лезть на рожон и раскрывать себя. Да, точно, он выжидает, пока я хоть на долю секунды потеряю осторожность и тогда снова затащит меня в следующую созданную ей реальность. Во мне борются две стороны, одна из них верит, что всё взаправду реальность, другая же сильней, она не даёт отступить и угомониться. Первая никак не может победить вторую, я не могу победить свою мнительность.       — Ты специально испытываешь меня?       Кто тут ещё кого испытывает. Мне срочно нужно что-то делать, как-то быстрей решать эту застывшую в одном положении ситуацию. Должен быть ещё какой-то способ, который докажет правдивость этого мира. Думай, Мила, думай. В голову туго лезут мысли из-за нарастающего напряжения в конечностях, мне уже осточертело проявлять такую бдительность, от этого что-то немыслимое таки приходит в голову. Ежели его разозлить, он должен начать действовать, правда я не подумала о том, как потом исправлять ситуацию, если в конечном итоге мир окажется истинным.       — Ты не настоящий, — тихо проговариваю я.       — Что ты сказала?       — Я говорю, ты не настоящий. Тебя не существует. Ты просто выдумка, воображение больных на голову людей.       Сработало. Он злится, впадины вместо глаз потемнели, ехидный оскал растянулся почти на пол лица. Первая сторона даёт знак — всё очень плохо. Что-то мне подсказывает, я сейчас не добьюсь того, чего от него хотела, поэтому срываюсь с места, пока он позволяет мне убежать, и выбегаю в холл. Быстрым взглядом окидываю Оффа, Сплендора и новоиспечённого Трендера, которые по сути перекрывают мне путь наверх и в гостиную. Не знаю каким образом тут появился четвёртый, но меня это мало сейчас волнует. Просто-напросто вылетаю на улицу и бегу куда глаза глядят.       В конечном итоге я останавливаюсь через невесть сколько времени, дабы перевести дыхание. Вокруг одни высокие мёртвые деревья и кромешная темнота в которой я почему-то достаточно хорошо вижу. Теперь прислушиваюсь к каждому шороху, ступаю плавно не нарушая тишину и не запутывая саму себя. К счастью, после достаточно долгого промежутка времени, замечаю что-то белое на дереве, оно так сильно выделяется, что его просто невозможно не увидеть. Кто бы подумал, это оказывается листочек с нарисованным среди леса человеком без лица. Тьма играет со мной по чужим правилам? Как-то странно всё это. Так или иначе я срываю записку и не мудрено что иду искать следующую.       Одна сторона твердит: я разозлила настоящего Слендера и меня разорвут на части раньше, чем я соберу все записки, другая — мол нечего тормозить, надо поскорее разоблачить тьму. Тем не менее пока всё проходит гладко, мне удаётся найти второй листочек. Несмотря на однотипные деревья, в которых легко запутаться, я достаточно хорошо ориентируюсь, в чём очень помогает странная особенность зрения, позволяющая различить если не всё, то многое в пределах десяти метров. Как-то что ли неправильно проходит игра. У меня нет фонарика, но есть нож, Слендер не даёт о себе знать даже после третьего сорванного мной рисунка, правда он оказывается лёгок на помине и вдруг появляется где-то сбоку от меня. Сворачиваю в противоположную сторону, теперь набираюсь большей бдительности, дабы случайно не угодить в его руки. Сегодня точно мой день, срываю четвёртую записку, и того ещё половина. Его силуэт поныне мелькает где-то сбоку, но уже чуть ближе. Только после шестого листочка в голове начинает что-то неприятно шуметь. На пятом он вёл себя ровно как на четвёртом, сейчас же появился прямо передо мной. Быстро реагирую, тотчас отклоняюсь от него и следую дальше. Чисто случайно везёт сорвать седьмую записку, как после начинается невыносимая беготня по лесу за последней. Если бы он же не обучал меня уклоняться от атак и не моя сейчас откуда не пойми взявшаяся выносливость, я бы уже давно угодила в его лапы. Однако всему есть предел. Запыхавшись и понимая, что везение моё куда-то испарилось, останавливаюсь передохнуть хоть на пару секунд, как Слендер вновь неожиданно объявляется. Я чудом успеваю увернуться от крепких объятий, немыслимо как вдобавок задев его ножом.       Бегу сломя голову промеж деревьев, мне сейчас не до его разоблачения так-то. Просто по волшебству нахожу восьмую записку, срываю её и останавливаюсь. В конце концов могу нормально перевести дыхание, облокачиваюсь руками о колени и замечаю на лезвии ножа чёрную кровь. В голову не сразу приходит осознание увиденного. Я провожу пальцам по острию, смотрю на них так, будто на золото. Никогда ещё так не радовалась виду чей-то крови. Первая сторона безоговорочно выигрывает, как выиграла я в этой игре, меж тем ощущаю, что несмотря на это меня сейчас не отпустят просто так. Слендер появляется возле, но как-никак я понимаю, что мне несдобровать, отчего стараюсь увернуться от всех его векторов, запущенных в мою сторону, и на этот раз также оказавшись быстрее, стремглав бегу дальше. Однако, попытка улизнуть оказывается провальной, я врезаюсь прямо в безликого попросту не успев сориентироваться, меня тут же подымают ввысь. Мы лишь соприкасаемся «взглядами», как он тотчас безжалостно отталкивает меня, отчего я хорошенько прикладываюсь головой об дерево и лечу вниз. В глазах плывет, хватаюсь руками за череп, позабыв обо всех своих вещах, и пытаюсь прийти в сознание. Почему-то я не чувствую боли где-то в спине или ниже, её просто нет, лишь кружится и болит голова от сильного удара. Когда моё зрение проясняется, он снова хватает меня и подносит на уровень своего лица.       — Только потому что ты собрала все записки, у тебя до сих пор не отняло дыхание. Ты ещё поплатишься за всё что сказала и сделала. Я ясно выразился?       Мотаю головой в знак согласия, ибо не согласиться тут — подписать себя на верную смерть. Как только мы оказываемся в холле, безликий тут же отпускает меня с высоты своего роста. Я приземляюсь на колени опять-таки не почувствовав боли.       — Зайдёшь в мой кабинет ровно через тридцать минут. Не опаздывать, поняла?       Снова ничего не говорю, просто кивая в знак согласия. Безликий тотчас исчезает, милостиво дав мне насладится последними минутами моей беззаботной до сей поры жизни. Меня не трясёт от возможных последствий, да и попросту не за чем. Будь что будет, сама виновата и сама буду расплачиваться за содеянное. Главным остаётся то, что в конечном итоге я убедилась в реальности этого мира.       Поднимаюсь на ноги и бегом в свою комнату, следует хоть в порядок себя привести после продолжительной прогулки по лесу. Филя оказывается в комнате, она рад меня видеть, а я рада видеть его. Не понимаю куда пропадал этот пушистый, может, его забирали, чтобы приглядеть за ним было проще, а может прятался. Я как только вернулась не очень разбиралась где он находится. Удивительно, сегодня оказывается уже третье августа. Значит я находилась во сне три недели, это если считать время реального мира. Со мной ничего не произошло физически в плохом плане. Сейчас я готовлюсь ко сну, только на сей раз вечному. Что взбредёт в голову Слендеру мне неизвестно. Я взаправду его так разозлила, что он даже наказание теперь придумывает, небось личное какое-то и самое что ни на есть мерзкое. Готова я ко всему, даже к извлечению положительных эмоций. Чему тот мир научил меня, так это осознанию своей вины без малейшей жалости к себе и понимание того, что за действия приходится расплачиваться. Однако самым главным остаётся вера в саму себя и стремление ни при каких условиях не сдаваться, пусть если ты и не знаешь кто на самом деле ждёт твоего возвращения.       Я собрала все свои моральные силы воедино, ведь нравственность в пределах той комнаты вряд ли будет соблюдена. Прошло ровно двадцать девять минут, за минуту до стою возле двери кабинета, дабы ненароком не опоздать и не разозлить безликого ещё больше. Только приходит тридцатая минута, я даже не забыв постучаться, захожу прямиком в один котёл из ада.       — Закрой дверь на щеколду.       От одного его тона меня, словно обдаёт током, не беря в расчёт, о чём догадалась моя голова. Закрываю эту чёртову дверь, что мне ещё остаётся делать. Колеблясь делаю один единственный шаг вперёд. Слендер как обычно сидит на своём месте и в ус не дует на моё теперешнее присутствие здесь. Хочется что-то сказать, как-то объясниться что ли. И мне нравится, мне действительно нравится, что сейчас происходит, потому что в таких проявлениях я вижу истинного безликого. Это убеждает меня в том, что я в реальности.       — Ты можешь выслушать меня? — он убрал газету и посмотрел на меня.       — Подойди ко мне.       Нерешительно подхожу к безликому, но смотрю на него уверено.       — Ты никому не нужна ни в этом мире, ни в своём. Ты грязная, обесчещенная, тебя больше никто не примет за свою.       Что-то неприятно кольнуло внутри из-за его безжалостных слов. Словно заглядывает в душу, но видит там непонятные мне очертания. Мне ничего не остаётся как ответить то, что я думаю.       — Нет, — как только замечаю его оскал, поднимаю палец вверх. — Послушай! Мы договаривались об одном «пожалуйста» в день. У нас был уговор, — замечаю как он успокаивается. — За это одно пожалуйста я хочу объяснить тебе почему так поступила, а потом делай что хочешь. Хорошо?       — Придётся тебя выслушать.       — Да, придётся. Это ещё я не сказала про все неиспользованные мной «пожалуйста», но не будем наглеть, не будем. В общем, я не хотела тебя обидеть. Вижу, ты настоящий. Тебе не интересно, что происходило со мной там, но это объясняет то, почему я недавно так поступила. Меня запутали, и мне показалось, что это не настоящий мир, вот и всё.       — Хорошо, садись, — он поворачивается на стуле в мою сторону и приглашает к себе.       Я без тени сомнения подхожу к нему и сажусь на мужчину передом, подогнув ноги в коленях и облокотившись руками о подлокотники стула. Наблюдаю за его реакцией.       — Ты осмелела я вижу.       — Да, я потеряла страх второй раз в жизни, — смотрю на его пустое лицо, подняв голову. — К тому же я знаю чего ты хочешь от меня и сама не против это получить от тебя.       — Ты вообще кто? — он реально удивился, судя по его приподнятым надбровным дугам.       — Точно не та, которую ты называешь грязной, обесчещенной и никому не нужной. Обесчещена я тобой и нужна тебе, а грязная, — я глянула на свою чёрную руку, — может немного, но думаю, что пройдёт.       — Я, честно, немного озадачен, — признаётся он.              Сама пребываю в недоумении, что оказывается могу говорить, а не догадываться и сомневаться. Его рука уже бесцеремонно поглаживает моё бедро, пытаясь пробраться выше насколько позволяют шорты. Встаю на колени, чтобы быть ростом ему хотя бы по шею. Прохладные пальцы касаются внутренней части бедра, отчего, вместе с взглядом на безликого, всё же смущаюсь. Ему пойдёт на пользу. Сегодня главной по его одежде решила быть я. Пока он подначивает меня снизу, я аккуратно развязываю галстук и приступаю к пуговицам рубашки. Когда она оказывается полностью расстегнутой, касаюсь чёрной рукой бледной груди безликого и прижимаясь, чувствую его запах.              — Мне очень сильно нравится как ты пахнешь, — произношу тихо.       Касаюсь губами кожи возле ключицы и поднимаюсь поцелуями выше по шее. Чувствую, как он перестаёт гладить меня, рука замирает в одном положении, а его грудь вздымается быстрее, дохожу лёгкими поцелуями до скул и подмечаю, что он уже раскрыл пасть. Для меня останется загадкой, как он может делать так, что поцелуй с ним кажется ничем иным как блаженством, ведь зубов у него будет побольше, чем моих, и они в разы острее. Он перехватывает действие на себя и сталкивается с моими губами, прерывая контакт моего заинтересованного взгляда. Тут же становится приятно и мягко. Он постепенно более напирает, его рука ловко расстегивает мои шорты. Приятно вторгается на мою территорию остроконечным языком, поддаюсь его порывам и мурчу от удовольствия.       Излишне приятное чувство внизу живота расходится по всему телу с самого начала сих действий. Отрываюсь от поцелуя, и не вставая со стула, снимаю всю нижнюю часть одежды одним заходом. Сразу справляюсь с его ремнём и ширинкой, буравя взглядом его торс, делая всё исключительно на ощупь. Я хорошо справляюсь, как для новичка, но на последней главной стадии меня словно прошибает током. Было бы странно разрушить эту гармонию, поэтому Слен берёт мою руку и тянет её под свои чёртовы трусы. Мои щеки пылают алым пламенем. Как хорошо, что он направляет меня, потому что я бы так и находилась в ступоре без его помощи. Кстати, направляет он вверх-вниз, а я до сих пор не могу посмотреть ему в лицо, хотя своими силами сижу на нём полуголая. Моё любопытство вытесняет смущение, и я продолжаю движения рукой уже сама, а потом и вовсе перевожу взгляд вниз. Что ж, из того, что я могла видеть в целях познавательной информации, его мужское ничем не отличается от мужского простого человека, по крайней мере по форме. И я это, чёрт возьми, держу в руках. Что-то много сегодня чертов из меня выходит, а один совсем скоро окажется буквально во мне. Завожу сама себя, а ещё он с этими его познавательными уроками невозможно возбуждает, поэтому забиваю на всё и приподнявшись, сажусь на его член. Конечно не сразу, нет, а медленно, что завело и его до полнейшего безумия. Он хватает меня за талию. Мне в хорошем смысле жарко и душно от этих ощущений, а он еле сдерживается рыча, чтобы не оповестить о происходящем весь дом. Я конечно тоже, но во мне смелость сейчас просыпается чуть погодя. Безликий сам задаёт движения. Я, то скольжу по его плечам руками, то опускаюсь к воротнику пиджака. Реальность тает перед глазами от невыносимо приятных ощущений внутри. Становится легче, когда он нежен, и очень трудно сдерживать стоны внутри, когда груб и быстрее. Осмелев, беру управление на себя, и самостоятельно прощупываю самый приятный темп и положение. Видимо не только для меня этот момент оказывается пиком наслаждения, которое расходится по телу и разуму сладостными волнами, и не оставляет даже тогда, когда я перестаю двигаться. Прижимаюсь к нему всем телом, уже некуда ближе. Слышу его неровное дыхание. Почему-то мне становится так хорошо от того, что я смогла дать ему ощутить другую сторону, свободную от убийств и страха жертв. Необычно давать что-то важное монстру, оставаясь при этом целой.       — Ты определённо слаще, чем страх.