Шёпот

      На следующее утро Ханбин проснулся не в самом лучшем расположении духа. Потому что после той надписи в дневнике он долго не мог уснуть. Ещё и из-за включённого света. Но в полной темноте он оставаться не мог. По натуре своей Ханбин пугливый. Он не считал себя трусом, нет. Но всё равно боялся некоторых вещей как, например, высота или неизвестно откуда взявшиеся надписи в твоём личном дневнике, когда живёшь ты один.       И какого же было удивление несчастного парня, когда заглянув в книжку, он не обнаружил ничего подозрительного. То есть этого порядком напрягшего его накануне «нет» не было будто и в помине. Ханбин поглядел пару секунд на девственно-чистую страницу и отбросил дневник в угол дивана. Тонкие пальцы устало прошлись по переносице, плавно переходя на густые брови. Он пришёл к выводу, что вчера вечером просто перепил и слишком много думал. Теперь пить ничего крепче пива не будет точно, а вот от размышлений отказаться так просто он не мог. 15.06.2018       » Сегодня, наконец-то, закончил свою студию на втором этаже. Теперь можно вздохнуть более спокойно. Я получил такую большую дозу удовлетворения, смотря на своё рабочее место, что решил поискать подработку. »       Весь следующий день Ким провёл, рассылая своё резюме всем понравившимся и не очень забегаловкам, книжным магазинам и другим подобным местам, где мог бы понадобиться работник на пол-ставки. Некоторые просто не ответили, некоторые прямо сказали: «Не интересует», часть не устраивала Ханбина, потому что он рассчитывал на далеко не полный рабочий день. В итоге осталось всего два места: пиццерия в двух часах езды на чёртовом велосипеде и книжный чуть ближе. Конечно же выбор пал на второй вариант. Ханбину написали приходить через два дня на обучение, и он довольный собой лёг спать.       Ну, лечь то он лёг, а вот уснуть не получалось. Всё что-то мешало. Бедный парень весь изворочался и в итоге вскочил и принялся отжиматься. Иногда физические нагрузки весьма помогали перед сном сбросить напряжение. В этот раз неизвестно, напряжение ли это было, потому что сбросить определённо точно ничего не удалось. Парень старался не думать о навязчивом предчувствии, что за ним кто-то наблюдает. А потом Ханбин рванул в студию на второй этаж. Несколько движений на автомате и вот он уже в наушниках, а вся аппаратура подключена. Ким принялся творить. Он уже понял, что уснёт разве что под утро, ибо творческий процесс не так просто остановить. Кажется, это будет что-то новое, необычное от слова совсем, подумал про себя Ханбин.       Только в четыре утра парень устало плюхнулся на свою мягкую кровать и, наконец, уснул.       А днём, переслушивая свою мелодию ещё пока без слов, Ким нахмурил брови: она звучала как-то по-другому. Ближе к её окончанию парень сбросил наушники и закрыл глаза, словно успокаиваясь. В самом конце зазвучало какое-то шипение и клацанье. Ханбин был уверен, что выключил всё оборудование вовремя. Парень списал всё на постоянный недосып и усталость. И попытался свято в это уверовать. Потому что ну не может в его жизни пойти всё как в грёбаном фильме. 17.07.2018       » Я хочу съехать. Кажется, этот дом слишком большой для одного. »

» Ты не один. »

      По счастливой случайности последней записи Ханбин не увидел. Прогудел дверной звонок, когда он листал дневник. Парень как раз раскрыл его на последней странице, так и оставив на кровати. Его навестили родители. Снизошли, так сказать.       — А у тебя тут довольно мило, — мать, — всё будто бы в твоём стиле.       — Благодарю. Чаю?       Ханбин наигранно учтиво поклонился. Эта игра в аристократа подняла ему настроение.       — Неужели у тебя есть десерты? — отец.       — Прошу простить, если вас не устроит хлеб с джемом.       Мама Ханбина лишь снисходительно улыбнулась и прошла на кухню помочь сыну, усадив отца на диван в гостиной.       — Может, продадим этот дом? Я нашёл подработку, — прошептал Ханбин, потому что между кухней и гостиной не то чтобы дверей, даже стены не было.       Мать удивлённо посмотрела на сына:       — Твою «подработку» мы обсудим, а вот в продаже дома я не вижу смысла. Ты уже взрослый, ты должен жить отдельно от нас, мы не можем тебя вечно тащить у себя на плечах, Ханбин.       Мать накрыла на стол. Внезапный ланч протекал тихо, но напряжённо. Ничего удивительного. Отношения с родителями стали натянутыми сразу после окончания университета, Ханбин не пошёл работать и спокойно сказал, что он учился там, потому что они хотели, а не он. Вот и стал заниматься, чем хочет.       — Надеюсь, ты поймёшь, как тяжело зарабатывать деньги. — Вот так просто можно испортить настроение парню ещё больше.       И родители вышли из дома сына. Он закрыл дверь и опёрся о неё спиной, сложив руки на груди.       — Если пойму, то на этом работа моя будет закончена.       Всё-таки, у парня были сбережения, доставшиеся в это странное наследство. Концы с концами сводить сможет.       Ханбин включил посудомойку и снова поднялся в студию. Он даже забыл о странном шипении. И действительно, запись звучит по-прежнему. Будто бы ничего не было. Парень всё-таки решил восстановить режим сна. Это точно галлюцинации и это н е н о р м, а л ь н о.       Как только Ханбин закончил, он по обыкновению своему облокотился о спинку стула и прикрыл глаза. Теперь можно и отдохнуть. Чтобы полностью погрузиться в приятную тишину вокруг, парень снял наушники, положив их на край стола.       — Вытащи посуду.       Шёпот был настолько тихим, что Ханбин списал всё на свои собственные мысли. Только когда посуда была расставлена по шкафчикам, парень замер. Стало как-то прохладнее. Значительно причём. Он резко обернулся, будто ожидая кого-то увидеть, но никого не застал. Ханбин медленно обошёл весь дом. Нервы его всё время были натянуты струной, одно неизвестное движение в его сторону и… он сам не знал, что произойдёт. Очень не хотелось, чтобы что-либо произошло.       Когда Ханбин спустился в подвал, сердцебиение в разы ускорилось. Сразу вспомнилось все страшные фильмы с мистикой в подвалах. Парень медленно, ступеньку за ступенькой, спускался по каменной лестнице, всё больше поглощаемый тьмой. Казалось, дыхание его остановилось где-то там, наверху. А здесь уже не он. Не этот странный дом, не Ким Ханбин — его хозяин.       Воздух разрезал звонкий смех. Ханбин даже немного оглушился прежде, чем понять, что этот заливистый хохот исходит из его собственной глотки. Парень заметил выключатель, о котором напрочь забыл. В подвале есть свет, и он себе напридумывал несколько вариантов своей мучительной смерти напрасно. А может и нет, но это оставлено на потом.       Это был скорее погреб: несколько стеллажй с банками, мешками и всякими мелочами. Конечно, не все они были забиты до отвала, некоторые и вовсе служили пристанищем пауков и, Ханбин надеется, только их. Всё это парень уже видел. Никого, не живущего здесь, он не обнаружил и развернулся обратно.       Поднимаясь, парень ускорил шаг, потому что тьма кромешная позади как-то слишком осязаемо наступала ему на пятки, будто бы стремилась его догнать. И поглотить. Наверху, закрывая дверь в подвал, он ещё раз глянул вниз. Ни одна мышца не дрогнула на его лице. Темнота подвала будто бы сгущалась, сжирая лестницу. Ханбин захлопнул дверь.