Fateful meeting

Demi Lovato - Sober

■■■

Чонгук прибыл на автовокзал за час до отправления. Скорее хотелось попасть домой, увидеть родителей, отведать маминых вишнёвых пирогов и просто посидеть за столом с родственниками. Работа в другом городе, она хоть и прибыльная, но мужчина скучает по дому. Брат постоянно названивает и как назло, рассказывает о маминых пирогах, за которые оба Чона готовы душу продать. Только один ими питается регулярно, фотоотчёт даже высылает, а другой вынужден слюни на эти самые фото пускать. Гук родился в Пусане, но получив выгодное предложение о работе, переехал в Тэгу. Тэгу город красивый, запоминающийся, не полюбить его невозможно. Но море когда-то пленило маленького Гуки без него он не может. Чувствовать лёгкий ветер, морские капли отлетающие от волн, смотреть как предрассветное небо над морем постепенно окрашивается всеми оттенками красного, всё это он любит до потери пульса. Потому и рвётся домой, не насладится этим видом хотя бы раз в год — преступление. Автобус под номер 164-B подъехал и люди, отправляющиеся на отдых, двинулись к нему. Схватив чемодан, парень последовал за ними. Все заходили по одному, называли фамилию, а им говорили место. Где-то впереди, детский голос выкрикнул «Пак» и Чон заулыбался. Он был предпоследним. Сказав фамилию, услышав в ответ номер, Чонгук направился к своему месту. Оно находилось спереди, где стоял столик и два места друг напротив друга, на одном из них сидел маленький мальчик и играл в какую-то игру на планшете. Родителей рядом не оказалось, а место Чона находился по соседству от детского. Только он присел, как в проходе оказался парнишка, который осторожно передвигаясь по салону, подошёл к ним. — Простите, я могу вас попросить поменяться со мной местами? Агентство что-то напутало и…я сижу ровно напротив Вас, хотя заказывал рядом с... — Да, конечно. Без проблем. — Чонгук перебил парня, пересел и улыбнулся малышу, что пристально на него смотрел. — Привет, я Пак Чимин, а это мой сын Джин-и — протянул руку парень, Гук слегка опешил, но сразу ответил рукопожатием. — Чонгук. — Чимин улыбнулся и Чону показалось, что он дышать перестал. В следующем городе к Гуку подсел мужчина средних лет. Ехать стало немного неудобно, но ведь так и должно быть. Джин вертелся, задавал кучу вопросов, лучезарно улыбался и заливисто смеялся, когда совсем осмелел стал спрашивать и у сидящих рядом, но сосед Чона уснул, поэтому жертвой детских расспросов оказался сам Чонгук. Чимин сыну не уступал, рассказывал интересные истории, смеялся с комментариев мальчика. А мужчина плавился, парень, сидящий перед ним, был словно ангел. Светлые волосы всё время падали на глаза, от чего Пак ежеминутно их поправлял, зачёсывая назад, голос будто перезвон колокольчиков, пухлые персиковые губы и хрупкая нежная фигура. Да и выглядел он очень молодо для отца. Когда потемнело, Джин-и уложил свою голову папе на колени и уже через пару минут сладко засопел. Казалось это идеальный момент для того, чтобы отыграться за вопросы Джина и задать свои. — Чимин? — осторожно позвал Гук — Да? — почти моментально откликнулся — Я могу задать несколько вопросов? — улыбнулся — иначе умру от любопытства — Не могу же я допустить твоей скорой смерти — произнёс в ответ «ангел». — Сколько тебе лет? — Двадцать шесть — Правда? — от удивления Чонгук аж выронил телефон, пришлось лезть под стол, чтобы достать — Да. А что? Не выгляжу? — хитро прищурившись, спросил Чим — Неа, абсолютно не выглядишь — А тебе сколько? — Двадцать девять — теперь челюсть упала у Пака — Ты шутишь что-ли? — ошалело уставился на Чона — Не-е-ет — лукаво протянул парень Они разговаривали до утра, иногда делая передышки в виде перекусить, попить, воздухом подышать на остановках. Оказалось, по молодости Чимин затусил в клубе и уже через месяц, девушка, с которой он там переспал, сказала, что беременна. Пак был молод конечно, но убить ребёнка не позволил, в итоге вот, забрал Джина себе и живут уже пять лет припеваючи. Сам папа учитель вокала, когда он это сказал, для Чона всё стало на свои места, вот почему голос такой мелодичный. Да и сам по себе, он такой утончённый, изящный, будто кукла. Самой лучшей ручной работы. Только играть с ним не хочется, а оберегать очень даже. Выяснилось также, что эта небольшая семейка живёт в Пусане, а сюда приезжала проведать родственников. Которые, как сказал сам Чим, очень его поддерживают и всем помогают. С матерью Джин не общается по её желанию. Мол ребёнок женщине никогда не нужен был, Пак сам настаивал оставить его, вот пусть и воспитывает, а он и не против. С этого дня и до самой своей смерти Чон Чонгук верит в любовь с первого взгляда. Отвести глаза от паренька было подобно пытке, хотелось прижать к себе обоих и не отпускать, что он и собирался сделать. К восьми часам утра автобус прибыл. Пришло время расставаться. Гук обнял заспанного Джина и подошёл к Чимину. — Держи — протянул визитку — Позвони мне, хорошо? — Зачем? — паренёк слегка нахмурил нос, отчего Чимина захотелось чмокнуть — Давайте куда-нибудь сходим? — Чон улыбнулся. — Чонгук — Мин весело хмыкнул — А с чего ты взял, что я по парням? — Чон сделал шаг вперёд, оказавшись почти вплотную к пареньку и прошептал на ухо. — Я видел как ты на меня смотрел — он буквально разглядел, как по нежной коже Чимина, в районе шеи, побежали мурашки. — Л-Ладно. Я позвоню. — сказал и взяв за руку сына, побежал на парковку. Такси искать. Чонгук мог конечно предложить подвезти, ведь за ним брат подъедет, но что-то подсказывает, что ему бы отказали.

●●●

Прошла неделя. Чимин не звонил. Чон всё не мог забыть эту улыбку, глаза полумесяцы и мурашки, пробежавшие по чужой шеи. Сидя дома, он радовался маминому пирогу, шутливому Хосоку, его жене Йери и дочери. Джису была самой прекрасной семилетней принцессой, что звонко смеялась и любила поиграть в «лошадку» с дядей или папой. Сколько бы он не проводил времени с родными, всё равно все мысли занимал сладкоголосый ангел. Чонгук решил уже даже искать его. Как утром, когда вся семья сидела за завтраком, у Чона мобильный заорал так, что все подпрыгнули. Такой гудок стоял на неизвестные номера, мало кто мог позвонить, но предчувствие подсказывало, что тот самый. Он спрыгнул со стула, перевернул пуфик, зачем-то поставленный у самого стола, споткнулся о ступеньку, почти наступил на Дженни, любимую куклу Су, услышал вслед детское ворчание на нерадивого дядюшку, но всё же добежал до смартфона. — Это Чон Чонгук. По какому вопросу звоните? — сделав голос как можно строже, поинтересовался мужчина, хотя на деле выглядел как семиклассница. Подпрыгивал на месте, улыбался своей кроличьей улыбкой, губы облизывал — волновался. — Привет. Это Чимин — бабочки, что стали уже вымирать, неожиданно ожили и устроили бунт в животе, услышав уже такой любимый голос — О, я рад, что ты позвонил. — «серьёзно, деловито, не пищать» — уговаривал себя — Что насчёт прогулки? — Эм… да, конечно. Джин давно хотел сходить в зоопарк, не против если наша прогулка пройдёт там? — Гук точно знал, что Пак кусает губы. — Да как я могу быть против? — всё же не выдержав, Чонгук смягчил голос, позволив «услышать» его счастливую улыбку. — Я говорю, ты слушаешь и не возражаешь — на другом конце трубки послышалось сдавленное «хорошо». — Я куплю билеты, встретимся там в два. Даже не думай отдавать мне деньги. — Но… — Обещал не возражать — Да, помню. Хорошо, увидимся у входа. Стоило вернуться на кухню, как Хосок заржал. Просто вот взял и на всю кухню так по конски заржал, а потом засмеялся. Просто в лошадку снова играют. — Вот мужику тридцатник скоро, а он как школьница радуется звонку… кого кстати? — из-за сидящей на спине дочери, прохрипел братец — Не твоё дело. Я просто ещё имею в себе детскую непосредственность и открытость, разве можно меня за это корить? — Чонгук нахмурил брови и отвернулся, делая вид обиженного. Братья ещё немного посмеялись друг над другом и занялись делами. Хо предстояло сегодня наведаться на работу, а Гуку дожить до двух и ещё непонятно, кому труднее. Всё оставшееся время до зоопарка, Чон не знал куда себя деть. Он успел поиграть с Джису в твистер, попить кофейку с Йери, рассказывая про Тэгу в, уже наверное, сотый раз, помочь маме с готовкой и даже починить отцовскую машину. В общем, провёл время с максимальной пользой для себя и окружающих. Ближе к двум, Чонгук-и отправился в душ, смывать с себя мазут и блёстки. А когда вышел, понял что ещё чуть-чуть и опоздает. Мужчина подъехал к зоопарку без десяти два. Только там его посетила мысль, что возможно не стоило одевать костюм для посещения зоопарка, но так хотелось произвести впечатления, хотя пиджак и так уже забыт дома. Пришлось закатать рукава и направится ко входу. Паки появились ровно в два. Чимин светился будто изнутри. Такой весь красивый в этой светло голубой рубашке, зауженных брюках и… колечком в губе. Чон кажется подавился воздухом, постарался отвести взгляд от пухлых губ, что теперь манили ещё больше и заметил, что парень обновил цвет волос, окончательно став блондином. Затем взгляд упал ниже и наткнулся на тёмную макушку Джин-и, тот одет просто, но со вкусом: синий комбинезон и белая майка. Однако такое чувство, что не одень на этого ребёнка, оно будет выглядеть отлично. Мальчик красивый уже сейчас точное количество разбитых им сердец пока неизвестно, но то что они будут это точно. — Привет, хён — Джин протянул руку для рукопожатия, но его утянули в объятья. — - Привет, ребёнок — улыбаясь на слабые попытки избежать обнимашек, ответил мужчина — Здравствуй, Чимин-и — Привет — Пак до этого стоял неподвижно, наблюдал за парнями и даже вроде задумался, а теперь растянул губы в улыбке — Когда ты… эээм губу проколол? — немного неловко было спрашивать, но интерес всё же был сильнее. — Пять лет назад, за несколько месяцев до рождения Джина — немного игриво улыбнувшись, спросил — нравится? — Очень — честно ответил Чон — А как это вышло? И почему не было когда мы ехали? — У меня друг, Намджун, в тату салоне работает, там же и пирсинги делают, ну я и решил попробовать, тем более по блату — он мило хмыкнул — А в прошлый раз… я его снимал. Родители не одобряют, на ребёнка говорят может плохо повлиять, а я с ними и не спорю, просто снимаю и всё — А потом обратно цепляешь. Плохой мальчик — Чонгук не сразу понял, что фраза прозвучала не совсем безобидно — Пошлите — схватив за руку Чимина, который в свою очередь ухватил Джин-и, он потащил их вперёд, стараясь отогнать подступающий к щекам румянец. Спустя четыре часа Чон очень устал, но был счастлив. Они обошли весь зоопарк, кормили животных, к некоторым даже наведывались в гости, гладили и очень много улыбались. Младший Пак ещё в автобусе показался активным, но здесь мальчишка в полной мере показал на что способен его детский неугомонный организм. Он мог отбежать метров на пятнадцать вперёд, а потом вернуться, схватить за то что попадётся (чаще всего брюки, уж до куда доставал) и тащить вперёд потому что: — Хён! Папа! Там такая птичка красивая! Скорее! Ну же! Да быстрее вы! Со старшим из Паков дела обстояли так же прекрасно. Они не спеша шли, рассматривали зверей, задерживаясь у вольера минут по десять, обсуждая кормёжку, климат и всё, что могло волновать на данный момент. Чонгук много шутил, стараясь запечатлеть в памяти каждую улыбку этого прекрасного принца, то, как глаза превращались в полумесяцы, то, как колечко поблескивало на солнце или то, какой у Чимина смех потрясающий. На его «прекрати, я ничего не вижу, когда смеюсь», они хохотали уже вдвоём. Когда Джин подбежал к мужчинам и схватил за руку Чона, вместо папы, поведя того к фургончику с мороженым, он понял. Чонгук больше не сможет их оставить. Никогда. Будет обнимать, оберегать, не позволит никому обидеть, потому что их нельзя. Они для Гука уже сейчас чудо. Чудеса случаются, они по автобусным проходам, бёдрами покачивая, ходят, губы поджимают, а потом улыбаются. «Нельзя полюбить за неделю» — скажут люди, а Чон и не за неделю. Он как увидел ангела, как посмотрел в карие детские глаза напротив, так и влюбился. Судьба непредсказуема. Иногда она несёт в себе горе, боль и тяжесть в сердце, а иногда любовь. Такую, что сердце не выдерживает, к любимым рвётся и не отдавать зарекается. — Хён, я мороженое клубничное хочу — просит ребёнок, руку чуть крепче сжимая — Хорошо, Соксок-а — шепчет, в макушку целуя, а сзади счастье грудью к спине прислоняется, руками талию обвивает и на ухо, смеясь, говорит: «Я сам заплачу».

Happy End