memories

Хосок чувствует, как раздражение охватывает его с пят до головы, в которой оно просачивается во все углы, чуть ли не сгибая его пополам. Вот уже который час он пытается избавиться от этой пронизывающей боли, но всё тщетно. Каждая мелочь, попадающая ему на глаза начинала его жутко бесить. Звуки проезжающих машин за окном, чувство того, как его грудная клетка то вздымается, то опускается - всё вызывало жуткую мигрень. Он только вернулся с работы домой и едва ли стоял на ногах. Свет в квартире резал ему глаза, поэтому он быстро его выключил и прилёг на диван, откидывая свои неудобные ботинки в сторону и молясь, о том, чтобы всё это прошло после того, как он поспит. Но у его парня были совсем другие мысли в голове. - Хоби-хён! Бодрый высокий голосок впивается в голову Хосока с мучительной болью. Когда щёлкнул выключатель и комната наполнилась светом, он зажмурился, пытаясь закрыть лицо. Чимин оказался рядом с ним меньше, чем за минуту. - Ну что, как дела на работе, хён? В любой другой день голос Чимина казался бы ему ангельским, будто он никогда не перестает петь. Хосок был уверен, что ангелы отдали свои голосовые связки его парню; но прямо сейчас он мог чувствовать, как эти высокие нотки разрывают его барабанные перепонки на части. Хосок приподнимает свою рубашку, таким образом закрывая свои глаза. Он надеется, что Чимин поймет намёк, однако младший просто опускает рубашку, чтобы увидеть лицо своего хёна. - Хён? – Чимин наклоняет голову в сторону и его прекрасные глаза наполнены волнением. Хосок грубо завыл своим низким голосом, отворачиваясь в другую сторону. Чимин тянет его обратно. - Ну же, хён! Я тебя целый день не видел! – и тут он делает это выражение лица, которое Хосок обычно так сильно любит. - Голова болит, – наконец-то коротко пробормотал Хосок. Его глаза закрыты, иначе бы они просто сгорели. Такое ощущение, будто камни сдавливают его веки. - Ну хён, ты мог бы сразу так и сказать,- грустно промурлыкал Чимин; он поднялся и пошел на кухню. – Я приготовлю тебе ужин и всё пройдёт! Но Хосок хотел, чтоб тот прекратил это всё, хотел сказать, что ему просто нужно поспать, но остановился в ту же секунду из-за резкой волны боли по всему телу. Он спокойно выдыхает, надеясь, что это хотя бы чуточку поможет избавиться от боли, но нет. Из-за грохота кастрюль и других столовых предметов голова Хосока пульсирует ещё сильнее. Лёгкое рычание непроизвольно покидает его уста. Он пытается себя успокоить, но чувствует, как злость накапливается в нём. Он сейчас из последних сил пытается держать себя под контролем и просто умоляет свою голову не терять разум. У Чимина сейчас чёрная полоса в жизни, и Хосок это знает. Каждую ночь за последние две недели он просыпался посреди ночи под тихие всхлипывания Чимина под одеялом. Чимин практически не спал, и доказательством этому служили мешки под его глазами. Хосок знает многое о прошлом Чимина, не смотря на то, что младший пытается его скрывать. Чимин заставляет себя делать вид, будто оно совсем его не тревожит, будто ему не хочется взять лезвие, чтобы снять весь стресс, но Хосок знает. Однако тот уже давно завязал с этим, и Хосок не простил бы себе, если бы его парень сорвался, особенно, если причиной тому послужит он сам. - Готовo! – Чимин положил тарелку с супом на кофейный столик слишком резко, из-за чего немного жидкости разлилось на поверхность. Сам столик уже давно весь в каких-то пятнах, но Хосока это всё равно немного взбесило. Хосок не хотел есть. Он хотел спать и игнорировать чувство пылающего огня внутри него. Когда Чимин садится на диван, его тело снова чувствует боль. - Ну же, хён, тебе нужно поесть. Тебе от этого полегчает, - Чимин спешит приподнять Хосока, но ему не хватает силёнок, так как его парень намного тяжелее, и поэтому он начинает хныкать, - ну хён. Хосок недовольно подчинился его действиям только ради того, чтобы его парень не расстраивался и оставался довольным. Чимин завизжал, и очередной нож впился Хосоку в виски. Суп оказался горячим и вкусным, благодаря ему Хосок чувствует как тепло оседает в его животе. Обычно такая еда утешает его. Но сейчас он начинает из-за неё потеть. Одежда прилипает к коже, и он пытается игнорировать чувство гнева, которое ударяет его вновь. - Чимин, - бормочет Хосок. Вибрация собственного голоса в горле причиняет ему боль. – Думаю, сейчас мне нужно просто поспать. - Ерунда, - запел Чимин. Он быстро становится на ноги и относит тарелку Хосока на кухню. – Сперва тебе нужно развеется! Хосок пытается возразить, но открывает рот слишком поздно: Чимин уже ушёл на кухню. И затем через минуту он, подскакивая, снова появляется в гостиной. - Давай посмотрим фильм? Чимин бросился к телевизору, чтобы включить его. Хосок вздрогнул и, откидываясь на диван, закрыл уши из-за громких помех. - Нет, нет! – Хосок закричал. Чимин вскочил. Хосок не заметил. - Хён? – тот взволновано позвал его. - Выключи! – сердито крикнул Хосок и зарылся лицом в диван. – Выключи его нахуй! Чимин быстро выключает телевизор, и шум тут же затих. Хосок до сих пор корчится от боли, не смотря на то, что в квартире стоит тишина. - Хён? – тот снова зовёт. Хосок не отвечает и поэтому Чимин пытается снова. - Хоби-хён? - ЗАТКНИСЬ, ЧИМИН!

_________________________________________________________

После сказанных слов Чимин сжался и упал на пол. В его голове пронеслись былые воспоминания и что-то внутри него оборвалось. Он непроизвольно прижимает колени к груди и пытается набрать воздух в свои опустошенные лёгкие. Ещё больше фраз – он пытается спрятаться сильнее. Его руки полностью мокрые от слез и его тошнит. Он чувствует, как всё в его теле болит и горит и как кровь в его венах и артериях тягостно пульсирует. Касание чужой руки к его плечу. Его крик в собственные колени. Ему причинят боль. Ему снова навредят. Снова и снова и снова. Чимин пытается уползти, но его тянут обратно. Он начинает паниковать сильнее, когда его взяли за руки. Это значит, ему сломают пальцы. Возможно, его изобьют настолько жестоко, что он даже не сможет никого позвать на помощь. Он уже представляет ощущение сломанных костей в собственном теле. Что-то касается его волос. Чимину сложно дышать. У него паника. Ему вырвут волосы, и он почувствует как каждый из них будет оторван от головы. И может, на этом дело не закончится. Может ему еще и кожу сорвут. Может, сожгут, может, отобьют рёбра, может.. – Это я, Хоби-хён. Это должно успокоить. Хосок. Его парень. Его прекрасный, заботливый, идеальный парень. Его парень, который сказал ему заткнуться. Его парень, который может причинить ему боль. И он сделает это. Чимин сделал что-то не так и Хосок заставит его ответить за это. – Я не собираюсь ранить тебя. Ты в безопасности. Его обняли. Слишком крепко. Он ничего не видит. Ему недостаточно воздуха. Он сейчас потеряет сознание. Ему причинят боль. – Тебе нужно дышать. Ты в безопасности. Ничто тебе не навредит, – Хосок нежно гладит Чимина по спине. Этот жест довольно успокаивающий. Чимин всхлипывает. Спустя несколько минут у Чимина получилось глубоко вздохнуть. Хосок знает, что делать. Чимин сейчас слишком рассеян. Его лицо горит, а горло жжёт при каждой попытке вдохнуть больше воздуха. – Ну вот видишь, ты молодец, - Хосок играет с его волосами, и Чимин тает от этих прикосновений. Он прислонился к груди Хосока и его рубашка стала мокрой от непрекращающихся слёз младшего. Всё худшее уже позади. Чимин осознал, что Хосок не собирался причинять ему вред, и он понимает, насколько он глупый за то, что был уверен в обратном. Сейчас он плачет из-за того, что ему очень стыдно. – П-прости, – Чимин всхлипывает. Он вцепился в своего парня, ногтями впиваясь в рубашку старшего. Хосок быстро его утихомирил и поцеловал в висок. – Всё хорошо. Не извиняйся. Хёну так стыдно за то, что он накричал на тебя. Чимин чувствует, что его сейчас вырвет, и он не может прекратить задыхаться и выкашливать отвратительные всхлипы. Но он сумел себя успокоить и сейчас просто тихо плачет. Хосок, не останавливаясь, гладит его. – Я с-слишком чувствительный. Я не х-хотел. Прости,– Чимина поглотил страх от мысли, что Хосок его больше не любит. Он уверен, что сейчас Хосок согласится с его словами, оттолкнёт на пол и уйдёт, никогда больше не возвращаясь. – Хён тут единственный, кто облажался. Всё в порядке, Чимин. Чимин ему не поверил. – М-мне нужно… – из-за неудачной попытки встать Чимин упал Хосоку в руки. – Нужно выйти. – Куда выйти? – спросил Хосок. Чимин услышал нотки волнения, спрятанные в его голосе. – В ванну, – Чимин глотнул и дрожащими ногами пошел в сторону ванны. – Нужно немного подышать. Одному. Хосок позволил ему уйти, за что Чимин ему очень благодарен. Он с трудом дошел до ванны и закрылся в ней изнутри. Чимин снова начал плакать, когда в зеркале увидел красное, покрытое пятнами, лицо. Чимин такой тупой. Хосок же просто просил его быть потише. И Хосок не виноват в том, что его фраза вселила такой страх в Чимина. Он не заслужил его заботы. Рукав, которым он вытер слезы, поцарапал ему лицо. Как только он проглотил очередной ком в горле, он понял, насколько он отвратительный для Хосока. Тому приходится слишком нелегко с младшим и его заскоками, и Чимин удивился, что они до сих пор вместе. Только лишь ужасные мысли сейчас приходят ему в голову. Дышать становится сложнее. Он не может позволить себе очередной приступ паники, ведь он буквально только что избавился от предыдущего. Хосок его возненавидит, а он не может снова его побеспокоить. Он ищет что-то, открывая ящик за ящиком. Много месяцев назад в доме было бы невозможно найти ни один режущий предмет, не говоря уж о ванной. Однако сейчас Хосок доверяет Чимину достаточно для того, чтобы хранить лезвия в ванной. Из-за этой мысли Чимин чувствует себя виноватым, виноватым настолько, что его тошнит. Он достаёт одноразовую бритву и кидает её в раковину. Всё это настолько привычно, что его это пугает. Благодаря другому предмету у него получается достать лезвие из бритвы. Оно довольно тупое, не особо острое, но у него особо выбора нет. – Чимин? – Хосок постучался в дверь. Чимин матернулся. – Ты там как? Чимин не доверяет его голосу и поэтому тихо подворачивает рукав. У него не так много времени, чтобы добраться до бедра, поэтому в этот раз кисть подойдет. – Чимин, – тот пытается войти, но ручка двери не поддаётся. – Чимин, открой дверь. И тут Чимин начинает плакать, отворачивая рукав дальше. Он знает, что до Хосока сейчас дойдёт, что тут происходит. Но он не может себя остановить. Он не хочет останавливаться. – Чимин! Ну же, детка, впусти меня. Пожалуйста. Чимин подносит лезвие к руке и, закрывая глаза, проводит линию. Спустя мгновение он чувствует боль. Он громко зашипел и провел лезвием еще раз. – Чимин! Боже, блять, ёб твою мать, Чимин, пожалуйста! Прошу! – Хосок громко стучит в дверь. Тревога Чимина растёт. – У-уйди! – Чимин продолжает рыдать. И проводит очередную линию. На его коже появляются ярко-красные пузырьки. – Хён, прошу, уходи. – Чимин, - и Хосок заплакал. Он заставил Хосока плакать. Поэтому Чимин режет ещё раз. – Пожалуйста, открой дверь. Я не буду злиться. Прошу, я хочу помочь. И Чимин прекратил. Ущерб нанесён, и он роняет лезвие на пол. Он машинально открывает дверь, садится на пол и смотрит на свою окровавленную руку. – Милый, милый, ты в порядке? – Хосок падает на колени и своими ладонями берёт влажное личико Чимина. – Солнце моё, зачем? Чимин не смотрит ему в глаза. Он слабо шмыгнул и слегка скривился, и Хосок взял его руку. – Чимин… Чимин только покачал головой. Хосок обхватывает Чимина и сажает его около раковины. Чимин смотрит как кровь стекает по его кисти и капает на плитку. Каким образом он вообще смог сделать такие глубокие порезы этим всратым лезвием? Он подавлен. – Прости.. за всё это, - в этот момент Хосок прикладывает влажное полотенце к кисти Чимина и он вскрикнул от боли. – Я знаю, знаю. Тс-с. Прости меня, милый. Чимин здоровой рукой вцепился в рубашку Хосока. – Хоби-хён, я… Мне.. – Я знаю, – Хосок поцеловал Чимина в лоб. – Не думай об этом. Всё хорошо. – Нет, н-не хорошо.. – Да. Но будет хорошо, – Хосок вздохнул. – Ты просто начнёшь заново. – Но я ведь держался т-так хорошо, я не хочу повторять всё с-сначала, – Чимин начинает вопить. Он не может больше смотреть на свою руку. – Всё будет в порядке, – Хосок аккуратно перебинтовал руку Чимина. – Всё хорошо. Я помогу тебе. Очень нежно он поцеловал перебинтованную часть. – Так-то лучше. Чимин двумя руками обнял Хосока за плечи. – Я так сильно люблю тебя. Прости меня. Я люблю тебя, я очень люблю тебя. Хосок поглаживает его спину. – Да, милый, всё хорошо. Мне жаль, что я накричал на тебя. Это моя вина, – он закрыл глаза и поцеловал Чимина в голову. – Я люблю тебя сильнее. Чимин мотает головой. – Всё в порядке, всё отлично. Я просто… люблю тебя, – он обхватил ладонями лицо Хосока и поцеловал его в губы. – Давай мы просто поспим. Забудем всё то, что сейчас произошло. Хосок согласился. Он обвил ноги Чимина вокруг своей талии, чтобы донести того до спальни. Чимин вцепился в него как мог, шепча о том, как всё-таки сильно он любит Хосока. Хосоку в принципе всё равно на то, что Чимин, по сути, слишком резко на всё отреагировал. Нельзя было позволить Чимину чувствовать всю ту вину и стыд, когда Хосок нежно целовал его и убеждал в обратном. Его мигрень прошла, и Чимин этому был очень рад. Хосок даже предположил, что голова перестала болеть благодаря супчику, который ему сделал Чимин. И после этого Чимин засмеялся сквозь слёзы.