И это время наше по праву

Жить с бывшим райвалом — новый опыт в жизни Рэда. Они часто ночевали друг у друга, будучи детьми, но эти воспоминания, которые он сохранил в своей памяти, разительно отличались от настоящего. Отличался и сам Грин. Рэд помнил его шестилетним ребенком со взъерошенными волосами, который любил покемонов жучьего типа, роботов и значок, который Нанами привезла ему из Хоэнна. Этот Грин был искренним и шумным. Каждое утро приходил будить его, крича «Рэд» под окном спальни, пока тот не просыпался. Он всегда придумывал что-то новое и интересное, и Рэд раз за разом поражался его детской фантазии и целеустремленности. Казалось, что Грин способен на всё, о чём только пожелает. Рэд любил бывать у него дома. Старшая сестра Грина — Нанами — всегда была к нему приветлива и часто уговаривала его родителей, чтобы он остался у них на ночь. Это происходило не всегда, но для Рэда это были особенные дни. В комнате Грина было полно разных игрушек и книг со сказками. К тому же там был компьютер, которого у самого Рэда тогда не было, и Грин великодушно позволял играть в игры, которые у него были. Засыпал Грин так же легко, как и просыпался, при этом каждый раз подминая Рэда под себя и обхватывая руками поперек туловища. Отлепить его при этом было невозможно, и в такие ночи Рэду приходилось засыпать, слушая сопение друга детства над ухом. В школу они оба идут в семь. Это небольшое здание в городе по соседству, так как их собственный слишком мал и детей там не много. Помимо их с Грином всего пятеро, да и то трое из них ещё не вышли из ясельного возраста. На уроки их отводит мама Рэда. Или Нанами. Совсем редко папа Рэда, который вечно пропадает на работе, или дедушка Грина. Рэд не совсем понимает, но он ученый. Очень занятой учёный, который занимается важными делами — как часто с нескрываемой гордостью говорит сам Грин. Рэду не интересно. Ему больше по душе изучать энциклопедию покемонов, которую мама купила для него пару дней назад. Она большая с яркими красочными картинками, и он знает, что Грину она тоже нравится. По какой-то причине он гордится этим. Тем, что у него есть вещь, способная заинтересовать Грина. Он не любит говорить с людьми помимо своей семьи и соседей, поэтому других друзей у него нет. Но Грин, кажется, не против. Предприняв пару попыток сдружить Рэда с кем-то из его школьных приятелей, он с детской непосредственностью махнул на это рукой. Самого Грина в классе любят. Его волосы то и дело мелькают ярким пятном то тут, то там, пока Рэд читает свою энциклопедию, сидя за партой в углу. Иногда ему становится скучно, но он всегда терпеливо дожидается, пока Грину тоже наскучит общение с шумными сверстниками и он вернётся сам. Он не ревнует. Разве что чуточку. Но у всех этих детей нет сопящего над ухом Грина, когда он цепляется за тебя так, что не оторвешь. И никого из них Грин не тащит за руку по дороге из школы. И Рэд ни разу не видел, чтобы Грин вступался за кого-то, кроме него самого, когда его начинали дразнить. Он не знает, когда именно все меняется. Может, когда им было по восемь лет? Или девять? Грин продолжает делать вид, что ничего не происходит, и для других, возможно, так оно и есть, но Рэд знает его ближе, чем кто бы то ни было, чтобы уловить это. Грин теперь почти не зовёт его к себе. Он бросает фразы о том, что там нечего делать и скучно, но как будто бы случайно засиживается у Рэда до самого вечера, когда мама уже начинает накрывать на стол, а папа возвращается с работы. Грин никогда не напрашивается, что для него нетипично, но Рэд всё равно замечает то, с каким нетерпением он ждёт, когда ему предложат остаться на ужин. Это замечает не только он. Однажды мама будто бы невзначай интересуется, хорошо ли Грина кормят дома. Рэд вспоминает об этом на следующий день во время школьного обеда, когда Грин с невозмутимым видом тянет к себе чужую тарелку, пока не видит учитель. В ответ на вопрос Рэда он только смеётся, отмахиваясь. — Деда ужасно готовит, — хихикает Грин, — Нанами вернется только через месяц, а пока мне приходится терпеть его ужасную стряпню. Рэду кажется, что причиной странного поведения его друга вряд ли является готовка профессора. Но он догадывается, что Грин всё равно не скажет напрямую. — Поможешь мне с проектом по природоведению? — вместо этого просит он, и его друг детства мгновенно напускает на себя важный вид. — Я бы отказался, но кто ещё тогда поможет тебе, недотепе, — хихикает он, хотя оба знают, что мама Рэда весь вчерашний вечер помогала ему сама, и он уже почти готов. В этот вечер Грин снова ужинает у них. Им десять, и Грин больше не приходит звать его под окнами дома. Вместо этого он почти всё своё время проводит с Иви, которую профессор Окидо собирался отдать Рэду, но Грин грубо выхватил покебол у него из под носа. Поэтому теперь у Рэда есть только Пикачу. Своенравная электрическая крыса, которая уже успела перегрызть все провода в их доме, после чего Рэду запретили выпускать его вне двора. Несмотря на это, Пикачу всё равно ухитрялся вылезать из покебола, заставляя искать его по всему дому. Но Рэд все равно полюбил его. Это был первый домашний питомец, которого он получил. — Эй, неудачник! — так его зовет Грин теперь. Рэду всё равно. Он очень хочет думать, что всё равно. Он не может понять почему, чем больше дружелюбия к нему проявляет профессор Окидо, тем обиднее прозвища, которыми Грин его награждает. Однажды, во время очередной перепалки, мама замечает их в окне, и приглашает Грина к ним в гости. — Давненько тебя у нас не было, — она мягко улыбается, и Грин ерзает на стуле, не встречаясь с ней взглядом. — Времени нет совсем, я ведь теперь достаточно взрослый, чтобы помогать деду, — наконец отвечает он самодовольно. Но Рэд довольно часто видит его шатающимся по двору, и он не выглядит занятым. Когда Грин не отказывается от предложения его матери заночевать у них, Рэд чувствует странный радостный трепет. Возможно, теперь всё действительно станет как прежде. Он скучает по тем временам и ему кажется, что и Грин скучает тоже. Но после ужина Грин почти сразу ложится спать, не оставляя Рэду выбора, кроме как тоже лечь следом за ним. Лицо Грина отвернуто к стенке, и Рэд чувствует разочарование. Посреди ночи он просыпается от того, что руки Грина обнимают его со спины, а сам он, судя по ощущениям, утыкается Рэду лицом между лопаток, сбивчиво сопя. Рэд не помнит, когда он последний раз видел Грина плачущим. Часть его хочет спросить, в чем всё же дело, но что-то во всём происходящем за последнее время мешает ему это сделать. Поэтому он так и притворяется спящим, пока и в самом деле не засыпает. Это последний раз, когда Грин и Рэд ночуют вдвоем. Вскоре после этого Рэду исполняется одиннадцать, и ему выпадает шанс отправиться в путешествие по Канто. Это его шанс узнать о покемонах как можно больше и увидеть всё собственными глазами. Но это так же его шанс вернуть дружбу Грина, поэтому из лаборатории старика Окидо Рэд выходит с маленьким огнедышащим ящером. Даже теперь он не может сказать точно, было ли это решение ошибочным тогда. Он думал об этом много раз, но так и не пришел к однозначному выводу. Так или иначе, с этого момента их взаимоотношения окончательно меняются. Рэд помнит, когда принял решение сбежать на Серебряную гору. Слишком много внимания со стороны профессора, репортеров, других тренеров. Слишком много разочарования в глазах Грина. И вот теперь, спустя столько лет, он снова привыкает к тому, каково это — жить не в пещере и даже не ночевать по покецентрам. «Хика» — ласково-издевательски зовёт его Грин, и Рэд иногда задаётся вопросом: почему. Он с детства знает, кто такие хикикомори и что они, как правило, не покидают даже пределов своей комнаты. Он сам же побывал в каждом уголке Канто, и жизнь вне помещения для него наоборот была намного привычнее. Когда он говорит это Грину, то тот смеётся. Долго. Рэд любит, когда Грин смеётся. Не издевательски, просто так. Смеяться Грину идет гораздо больше, чем делать такой взгляд, какой он обычно делает, когда ему звонит старик. — Ты уже вырос из того возраста, когда можно просто закрыть глаза и сделать вид, что никакой ответственности не существует! — Рэд слышит голос Окидо даже с того расстояния, на котором находится. — О чем ты, дед? — насмешливо хмыкает Грин, активно жестикулируя свободной рукой, несмотря на то, что его не могут увидеть, - я совершенно абсолютно безответственный! Иви лежит у него на коленях, недовольно приподнимая голову каждый раз, когда Грин повышает голос. За последние годы она стала ещё капризней, чем была, когда Рэд только познакомился с ней. Так и не эволюционировав, она осталась жить в доме Грина на правах любимого домашнего животного. Любимого — без преувеличения. Иногда Рэд сомневался, любит ли его Грин так же сильно, как этот пушистый пухлый и вредный, как его хозяин, комок. Рэду, как никому, известно, что в последнее время Грин часто пропадает в гиме до позднего вечера и, возвращаясь домой, засыпает, даже не поужинав. Несколько раз он засыпает прямо за столом и даже не просыпается, когда Рэд тащит его до кровати и переодевает. Продолжая разговаривать, Грин ловит его взгляд, и Рэд хмурится. Внук Окидо улыбается одними губами и слегка кивает, дескать, всё нормально, но Рэд всё ещё хмурится, не сводя с него глаз. Грин коротко усмехается, стряхивая Иви с колен и поднимаясь с дивана. — Ладно, дед, мне пора, — перебивает он монолог нотаций и, не дожидаясь ответа, вешает трубку. — Ревнуешь? — самодовольно спрашивает он, приближаясь к Рэду, и запинается, когда тот сгребает его одной рукой, притягивая к себе. — Ведешь себя как мой Арканайн, — добавляет Грин чуть погодя, запуская пальцы в чёрные жёсткие волосы. Он не пользуется шампунем Грина, так как тот сразу поднимает крик, почувствовав знакомый запах. Грин тратит большую часть зарплаты на средства ухода за собой, и Рэду в свою очередь абсолютно всё равно, что использовать. — Грин, — зовёт он невнятно, и тот снова вскидывает голову. — Я в порядке, в порядке, — он похлопывает Рэда по плечу, — отпускай давай, уходить скоро уже. Глаза у Грина светло-карие, ореховые и нравятся Рэду не меньше, чем его смех. Потому что по глазам он легко может определить то, что Грин чувствует на самом деле. Сейчас Рэд видит в них то, что заставляет его наклониться, чтобы поцеловать их обладателя. Грин негодующе мычит, но не отпихивает, сжимая футболку Рэда на его плечах и жадно отвечая. Можно сказать, что он всегда нетерпелив и ненасытен, когда дело касается Рэда. Рэд думает, что это похоже на зависимость. И то, что это взаимно. Отстраняясь, он, поддавшись внезапному желанию, разлохмачивает волосы на рыже-русой голове. — Эй! — лицо Грина принимает по-детски удивлённое выражение, и на мгновение Рэд видит в нем всё того же внука Окидо, который охотился вместе с ним на Катерпи и с гордостью носил значок, подаренный ему сестрой. — Гм, — Рэд довольно улыбается, пока Грин озабоченно ощупывает волосы. — Рэд, я давно тебе говорил, что ты ушлепок? — тон у него при этом такой, будто он отчитывает нашкодившего ребёнка, и от этого картина выглядит ещё смешнее. — Ты представляешь, сколько геля для укладки уйдет, чтобы привести их в порядок? Рэд представляет. Каждое утро представляет, когда Грин около часа торчит в ванной, пока не потратит всю горячую воду, а потом ещё минут тридцать у зеркала. — Ты точно не девчонка? — интересуется он однажды, когда Грин сообщает, что в этом месяце питаться они будут одним рисом, так как все деньги он спустил на шмотки. В ответ на заданный вопрос внук Окидо раздражённо скалится. Рэд просто пожимает плечами, и проводит пару дней в гостях у Элитной Четверки, после чего по возвращению Грина домой, вручает ему туго набитый бумажник. — Я был прав, когда женился на тебе! — восклицает тот в ответ, и сам смеётся над своей же шуткой. Рэд думает, что возможно женитьба — это не плохо. По крайне мере, как он знает, для многих людей это способ сказать «я всегда буду рядом». И именно это он и хочет сказать. Как бы быстро не летели годы, и как бы они не изменились, Грин всё равно остаётся Грином. Пусть даже теперь он заметно ниже, в то время, как когда-то они были одного роста, и телосложение у него не такое крепкое, как у самого Рэда. И пусть он оставляет по всему дому чашки с недопитым горьким кофе, в противовес тому Грину, который даже горький шоколад находил отвратным. Грин — это Грин. — Кххххх... — может Рэд и отвык общаться с помощью человеческой речи, но издать хрип умирающего Стантлера вполне способен. Грин горячий не только в переносном значении, и отцепить его от себя, пока он спит, цепко обняв чужую руку, так же нереально, как и в детстве.