Похороненные надежды

Похороны провели спустя почти три дня. Многие потеряли друзей, любимчиков, да и вообще все привязались к каждому из тех погибших детей…почти все… Только неподалеку, у высокого дуба стоял мальчишка с темно-зелеными волосами, и почти пустыми, безжизненными и безэмоциональными зелеными глазами. Он не плакал. Он не горевал. Часть этого мальчишки не чувствовала почти ничего, лишь отдаленную, почти размером с атом, горечь. А часть ликовала. А ведь они погибли по его вине: их со всей силы отбросила ударная волна его способности. Но ему на это было плевать с высокой горы. Он не чувствовал вины. Он не корил себя. Они погибли заслуженно. Не понимал он только одно — то, что он не чувствует вины — хорошо? Нормально ли это? Должен ли он горевать по ним? ЗАСЛУЖИЛИ Да…заслужили… Ведь они смеялись над ним, из-за его беспричудности… Теперь посмеется он… Его лицо озарила безумная…почти ненормальная улыбка. Он ликовал. Он счастлив. Постояв еще немного и последив за действиями хоронящих, парню надоело смотреть на эту наигранную горечь и печаль, наигранность которой не удивляла парня ни коим образом: ведь в приюте нет людей, к которым ты можешь привязаться, так же как и они к тебе. Все друг другу чужие, и всем друг на друга наплевать. Все эти слезы были для сцены, только для того, чтобы не осуждали за непролитые слезы, и не брать грех на душу. Парню стало противно от всего этого. Лично сам он чрезмерно счастлив, ведь ему станет легче жить без этих соседей, а новых к нему не подселят потому, что никто не согласится жить в одной комнате с таким как он. Напевая себе под нос никому неизвестную песню, мальчишка поспешил в свою комнату, которую ему выделила администрация приюта. В нем пробудилась причуда. А он должен ее исследовать. Захлопнув деревянную дверь, Изуку вошел вглубь комнаты, садясь прямо на пол в позе лотоса. В его голове крутилось множество вопросов: кто же был тот человек в переулке? почему он пробудил в нем эту силу? и когда они встретятся вновь? Уйдя в свои мысли, зеленоволосый и не заметил, как вокруг него снова стали парить вещи, которые его окружали, и на его лице всплыла улыбка, когда он вспомнил, что именно эти же вещи парили вокруг него во время их смерти. Мальчишка возжелал управлять своей силой, и вытянув руку вперед, попытался притянуть к себе свою тетрадь из сумки. По-началу, она слегка шарахалась из стороны-в-сторону, но вскоре уже была в его раскрытой ладони. Его причуда была намного сильней причуды его матери, лишь отдаленно напоминая ее «притяжение». Его причуду можно с легкой душой назвать «полноценным телекинезом» Обрадовавшись результату, мальчишка делал это вновь, и вновь, пока в дверь его комнаты не постучали. Обратив внимание на дверь, и на часы над дверью, которые уже били девять вечера, разные канцтовары парящие возле него, упали на пол, создавая не хилый такой шум. Но не обращая на это, мальчишка поднялся с пола, и открыл дверь встречаясь с обеспокоенным взглядом воспитателя: — Мидория-кун, я пришла чтобы предупредить тебя о комендантском часе. Ты ведь помнишь? — спросила женщина, и не получив ответа продолжила, — Пора спать. Я… — Всё? — перебил воспитателя зеленоглазый, и оценивающе взглянул на блондинку, — Если вы всё, то будьте добры — идите дальше. — Эм…да…я пойду…но Мидория-кун… — Ками, да идите уже! -раздраженно закричал парень, и послав женщину куда подальше, захлопнул дверь перед ее носом. Беспричинная злость начала охватывать парнишку, и он закинув вещи на свой стул, решил лечь, попытаться успокоиться и уснуть, ведь завтра, он собрался учиться брать контроль над причудой. *** Почти две недели, Мидория чахнул над своей причудой, словно над бесценным сокровищем, пытаясь выжимать из нее все интересности и любопытные свойства. Все эти две недели, к нему и на три метра не подходили ни дети, ни воспитатели. После случившегося, это событие разлетелось чуть ли не по всему городу, и каждый в приюте боялся насчет того, что он мог просто выйти из себя, и убить их также, как и тех детей. Но Мидории это же на руку: никто не мешает ему в экспериментах с причудой, и это было, как нельзя кстати. За эти две недели, Изуку изучил прекрасные, просто чудеснейшие факты и свойства его причуды. Он запоминал, экспериментировал снова и снова, добиваясь идеального результата, и однажды случилось то, что дало его потенциалу раскрыться. Его усыновили. Этот день начинался как обычно: мальчишка сидел на полу и пытался взять под контроль сразу двадцать восемь предметов, чем он занимался на протяжении всей бессонной ночи, к которым Изуку, как ни странно, привык, ведь эти ночи продолжались уже как целые три недели. Но полноценный сон — был стоящей жертвой, для продвижения его способностей. И продолжалось бы это еще десяток лет, пока однажды, проходя возле кабинета директора в сторону выхода к площадке, он не услышал разговор: — Но, господин! Этот ребенок очень проблемный, я не советую брать его под опеку! — голос директора звучал напряженно, словно в любой момент она могла сорваться, что было абсолютно для нее не свойственно. — Нет, я уверен в своем решении. Я желаю усыновить Изуку Мидорию — голос его собеседника звучал абсолютно серьезно. — Кому я понадобился? — мальчик вошел в кабинет, с любопытством рассматривая мужчину: внешность была абсолютно ничем не выделялась, была такой же серой, и сливалась с фоном, словно сделано это было специально подделано кем-то. Увидев мальчишку, глаза мужчины блеснули, что невозможно было не заметить под стеклом прямоугольных очков. — Мидория! — вскрикнула директор, и хотела было отправить его в свою комнату, как ее резко остановил брюнет, молниеносно появляясь рядом с мальчишкой, заглядывая тому в глаза. Но в них он увидел лишь тонну подозрения, на фоне с жутким презрением ко всему живому, но и таким же жутким, но более скрытым, любопытством. — Изуку Мидория, ты же не против, если я заберу тебя отсюда? -спросил мужчина у мальчишки, заглядывая тому в глаза, словно пытался что-то разузнать. И в тот же момент, возле его уха прозвучал его же голос: «Я отведу тебя к кое-кому. Он ждет тебя.» Мальчишка дрогнул, но ни на шаг не отодвинулся. Темно-зеленые глаза, слегка отливающие красным блеснули, полностью выдавая его любопытство. Несколько минут он смотрел мужчине в глаза. Со стороны могло показаться, словно они вели мысленную беседу, но это было не так. Ведь Изуку пытался вычитать что-нибудь более интересное в черных глазах незнакомца, но ему это не давалось просто так. — Так что, вы будете оформлять усыновление, или как? — спустя некоторое время выдал мужчина, вставая с колен, и подходя к директору, словно давя на нее своей аурой. Конечно, она сломалась. И спустя почти два часа сборов, мальчишка был в черном лимузине и направлялся в сторону нового дома, а приют словно выдохнул от облегчения. Но они услышат о нем. Обязательно *** Он находился в своем новом доме почти около трех месяцев. Но этот мужчина не желал вести его к тому незнакомцу. Это ужасно бесило Изуку. Он желал узнать ВСЕ о нем, но его не знакомили с ним, и особенно не рассказывали о нем. Все те, кто словно охранники ходили возле дома и его комнаты, и следили за парнем, молчали, не смея даже о нем заикнуться, а тот мужчина почти никогда не находился дома. И однажды Изуку надоело терпеть. Зеленоволосый не спал по ночам до сей поры, и вот однажды, в одну из тех многочисленных, бессонных ночей он дождался того момента, когда его опекун придет с так называемой «работы» и зашел ему в комнату пока он занимался какими-то бумагами, незаметно подойдя сзади: — Хайсэ, — тихо позвал его мальчишка, сильно испугав вышеназванного. Тот обернулся в его сторону, смотря на него с немым вопросом в темных глазах, — Поиграй со мной. — Мидория, я думаю ты уже не маленький, чтобы играть. Иди лучше в комнату, и потренируйся, — устало произнес он, и осмотрел мальчишку, у которого в глазах пугающе сверкнул огонек. — Ну поиграй со мной, — ответил зеленоволосый, смотря на опекуна, и зло расширяя глаза, — Хайсэ. Мужчина вздрогнул, и резко встал со стула, опрокидывая его назад. Сейчас он был похож на него в порыве злости: глаза горели, а вокруг собирались сгустки темной ауры, которая заставляла даже взрослого человека дрожать от страха. Конечно, желая спасти свою шкуру, мужчина поднял руки вверх, признавая проигрыш: — Хорошо-хорошо, в какую игру ты хочешь поиграть? — спросил мужчина, смотря на то, как лицо мальчишки мгновенно светлеет, и Изуку хватает мужчину за рукав, утаскивая того в столовую. Оказавшись в широкой комнате с огромным столом у кучей стульев, словно в этом огромном доме живет такое же огромное количество человек, мужчину садят на стул, а сам зеленоволосый садится на место напротив него, и смотрит тому в глаза как бы ненароком спрашивая: — Вы расскажите мне о нем? — с любопытством спросил у мужчины Изуку, получив в ответ лишь раздраженный вздох опекуна. — Мидория, ты хотел поиграть, а это разве… — но не успел он что-либо сказать, ему в руку воткнулся острый нож, сразу разрывая ему приводящую мышцу большого пальца кисти. И только сейчас, мужчина с ужасом заметил парящие позади мальчугана ряды ножей. Страх, словно ледяная вода, окатила брюнета, когда он увидел лицо зеленоволосого выражающее только жуткую радость. В его обычно безэмоциональных зеленых глазах поселилось безумие, которое одним своим видом могла убить человека, на бледном лице, по состоянию которого было видно, что парень не спит уже продолжительное время, расплылась безумная улыбка, наводящая кошмар на мужчину. — Хайсэ, Хайсэ… Это и есть игра! Только вот ты сейчас ответил неправильно, за что и поплатился! Разве не весело, Хайсэ? — парнишка залился хохотом, который отдавался эхом во всем двухэтажном доме, — Ну? А теперь расскажешь? Если же нет, то дальше будет вторая рука, а после я тебе ее отрежу. — Стой! Нет! Я скажу! — вскрикнул он, а парень в это время выжидающе посмотрел на опекуна, ожидая продолжения, — его называют… «Все за одного»…он главный враг Всесильного, и его причуда — дарить… Он…он… — мужчина хотел замолчать, но за это, боль пронзила и правую руку, врезаясь на этот раз в указательный палец, отрезая его полностью. Сорвавшийся с его уст жуткий крик, распространился по всему дому. Кровь хлынула с новой силой, уже заметая ту лужу крови на столе, становясь с ней единым целым и перерастая в огромное пятно, которое вряд ли можно будет оттереть. Но и это был не конец. Не успел он оклематься от той боли, как лишился правой кисти полностью. — Хайсэ, а, Хайсэ? Я разрешал кричать? Нет. Не умеешь ты играть, Хайсэ, — мальчишка наигранно надул щеки, и провел ножом по щеке мужчины, оставляя там кровавый след. — Он…он… — голос мужчины охрип, и он попытался исцелиться, но сил на это абсолютно не хватало, — Он послал меня…за тобой…я должен присматривать…пока ты…ты не «дорастешь» до встречи с ним… — Это значит, я слишком мелок для этого? — немного рассерженно уточнил зеленоволосый вглядываясь в глаза «самоисцелителя», прозвище которого, уточняло нам значение его причуды. — Нет…это…значит… — но сознание брюнета стало медленно уплывать, словно песок сквозь пальцы. Но заметив состояние опекуна, парень легонько похлопал его по лицу, заставляя проснуться: — Нет, нет, нет. Хайсэ, не спать. Ты еще не ответил на некоторые вопросы, Хайсэ. Что означает это «дорастешь»? — Ты…ты должен вырасти…стать сильнее… — мужчина уже еле плел языком, но должен был продолжать. — Зачем я нужен ему? — уже раздраженно начал расспрашивать зеленоволосый, готовый в любой момент вспороть опекуна. — Я не…не знаю. Он не посвящал нас в…в это… — но не успел он продолжить, как один из парящих ножей воткнулся ему в живот, откидывая того со стула на пол. — Неправильный ответ. Время вышло, Хайсэ. — протянул парень, и встав ногами на стол, улыбнулся опекуну в последний раз, и провел поперек рукой, разрезая воздух и одновременно вспарывая живот брюнету, следя за тем, как фонтан крови обрызгивал кафельный пол, задевая брызгами бледное лицо Мидории, слегка окрашивая его в красное. На его лице застыла улыбка, жуткий смех раздался по всему первому этажу, а по телу прошлось стадо мурашек: насколько этот процесс доставлял ему удовольствие. — Надо же Мидория-кун, я и не ожидал, что твоя жажда крови настолько сильна… — за спиной парня прозвучал глухой хрип. На этот голос парень резко развернулся в сторону источника, замечая, как в темноте стоит уже знакомая фигура мужчины. Глаза мальчишки горели безумно красным, капли чужой крови медленно капали с подбородка, а между фалангами пальцев зеленоволосого торчали окровавленные ножи, остальная половина которых, хаотично парила вокруг Изуку. — Все за одного? — произнес по слогам он, поднимаясь с мертвого тела опекуна. — Я так ждал нашей следующей встречи, и никак не ожидал, что она наступит так быстро. — Ждали? — спросил парнишка, наклонив голову в бок, — Я считал что не дорос? — Мидория-кун, ты создан для того, — мужчина сделал запинку, зарабатывая любопытный взгляд зеленоволосого, — чтобы стать следующим обладателем «Все за одного». Пойдешь со мной, и встанешь ли на мой путь, приняв мои способности, Изуку Мидория?