who is it?

      Коннор попросил остановить машину недалеко от школы, распугав каких-то курящих несовершеннолетних дебилов, которые, заметив машину, продолжали докуривать, довольно улыбаясь. Все это продолжалось ровно до тех пор, пока из машины буквально не вывалился Коннор, пообещав каждому прострелить по коленной чашечке. Парни рванули, а Коннор вздохнул и прошипев рацией, сказал:       — Хэнк — фас.       Андроид на той стороне промолчал и Коннора это как-то ощутимо кольнуло. Обиделся, что ли, или решил показать, мол, вот вы, детектив, ошибаетесь, я вот нихрена не девиант и вообще…. И вообще, через секунд сорок рация снова зашипела и Хэнк сообщил, что схватил трех подростков.       — Молодец, — вздохнул парень и собирался вернуться в машину, а затем отвести трех придурков в кабинет директора. Это вряд ли возымело бы хоть какой-то результат, но у Коннора не было выбора. Ему необходимо было, до удушья, использовать норму бланков в сутки для патруля. Многие и этого не делали, но Коннор не многие, а Аманде на него не плевать, настолько не плевать, что будь ее воля — Коннор бы всю жизнь работал в патруле.       — Господин полицейский?       Коннору резануло слух.       Вот блять.       Вот че за хрень?       Когда-нибудь люди научатся читать по погонам и значкам, но это вряд ли, скорее андроиды размножаться научатся, чем эти дебилы смотреть и видеть.       — Да-да? — вздохнул Коннор и осторожно положив руку на табельное, развернулся, — ты? — удивленно скинул брови парень, глядя на мальчишку, с которым пришлось познакомиться утром, — А… Алекс?       — Почти. Я Эндрю.       — А, да, и… — Коннор обернулся, — ты что-то хотел? Я спешу. Если это какая-то уловка, то вместе с друзьями в кабинет директора я и тебя затащу, ясно? Курить у склада с взрывными материалами — верх тупости. Ясно?       — Эм… да… но я не поэтому. Я даже не понимаю, о чем вы.       Коннор подозрительно уставился на парня.       — Хэнк, подожди. Тут накладка. Все в порядке.       И отключился. Хэнк и в этот раз проигнорировал его.       Вот же… андроид.       — Я хотел вам рассказать о Ричи… я вас с площадки увидел, вы машину остановили и я решил, что не стоит ждать вечера и все такое… только можно вы не будете записывать меня или что-то вроде того. Не хотелось бы подставлять маму, да и…       — Страшно?       — Очень, господин полицейский.       Да ну блять.       Жетон, сука, для кого висит?       — Тогда давай отойдем еще дальше.       Парень кивнул и Коннор попросил Хэнка провести профилактическую беседу и отпустить подростков. У них появилось дело важнее.       — Я могу включить диктофон? — спросил Коннор, вытаскивая тонкую полоску металла из одного кармашка повязки на бедрах.       — Не надо, правда.       — Мы изменим голос после, а ты старайся не упоминать каких-то особых деталей, раскрывающих твою личность.       — Да все и так будет понятно, господин полицейский.       Коннор вздохнул.       — Ладно. Давай. Жги.       И убрал диктофон.       — Вы серьезно? — Коннор ударил ладонью по столу. Аманда вздернула одну бровь вверх, сохраняя гордое равнодушие на лице, — у меня показания четырех свидетелей — четырех! — одно с прямой наводкой, тем более я изучал эту область, там чаще всего патруль натыкается на какие-то погосты с андроидами.       — Слушай, Андерсон, ты хочешь, чтобы я поверила в слова скинхеда, подростка и кого-то там еще?.. Ты обезумел?       — А значит наводка на АХ-400 вам не казалась бредом? А слова четырех независимых свидетелей — бред?       — Вычеркни двух свидетелей из списка, потому что анонимные сообщения вряд ли заинтересуют суд, если он вообще будет, — намекнула женщина.       — Да что вы!.. — Коннор рыкнул, но тут же попытался взять себя в руки, — у меня слова, записанные на диктофон, одного из анонимов и готовность подростка подтвердить свои слова анонимно, без ориентиров на его личность, сугубо в общих чертах. Их учтет суд. Тем более их слова сходятся, а этот Златко возможно именно сейчас стирает память какому-то очередному девианту и закрывает его у себя в подвале, строя эту свою… армию, или что у него там.       — Ты даже не знаешь, что у него там, а просишь у меня людей. Сначала ордер на обыск, потом только арест. Ясно?       — Да блять, Аманда, какой обыск? Мы ничего не найдем!       — Ну раз ты так уверен, то зачем его вообще брать. Вдруг он чист?       — А вдруг кто-то сольет, что мы просим у суда разрешение на ордер?       — А вдруг там ничего нет, Коннор? Чувствуешь? Вдруг — не вдруг. Мы должны быть уверены. Ясно?       — Но мой информатор сказал…       — Да мне все равно, что он там тебе сказал, у нас не журналистское расследование. Мы не вершим правосудие, мы собираем необходимый материал и все. Собери его достаточно, и я отправлю дело в суд, или отправим туда группу захвата. Вот только на пустые слова я не буду никого отправлять. Ясно?       — Ясно, — фыркнул парень, и, поправив на себе куртку патрульного, развернулся.       — И вернись на работу, я посчитаю это как самоволку и вычеркну тебя из списка кандидатов на премию.       Коннор громко хлопнул дверью. Ему нужен Ричард.       Тот парень, Эндрю, сказал многое.       — Он вроде нормальный был, — говорил парень, все время оглядываясь, — ну, как все андроиды. Мать его купила мне, чтобы я типа учился, ну точнее он за меня, чтобы меня хоть выпустили отсюда. Ну, он классно все делал, так ахеренно, что я решил… денег лишних не бывает и стал кароче, брать чужую домашку и подсовывать ее Ричи, осторожно, чтобы тот не слил мамке. А этот кароч, прохаванный ведроид, понял, что я ношу ему химию, которой у меня в расписании вообще нет и… и кароче завязался у нас неприятный разговор. Он мне все выложил и сказал, что обязан сообщить матери. Я испугался. Ну, а че, она узнает, не то, что ремнем исполосует, лишит денег и вообще. Неприятно как-то вышло бы. Ну, я и решил его уговорить не сливать меня.       — Давай не будем маме говорить, а я перестану это делать, окей? — говорил я ему, и не один раз, наверное, за вечер раз сто повторил и каждый раз доеб… допытывался, — точно не скажешь? Точно-точно? Вот прям точно? У него, наверное, тогда плата и перегорела, или что у него там.       — Хорошо, — отвечал он, — не скажу, Эндрю, вам следует успокоиться, ваши показатели на грани нервного срыва, из-за этого мне придется снизить уровень кофеина.       Я тогда даже вздохнул спокойнее, а потом он что-то выглядел каким-то озабоченным, нервным типа или вроде того. Все мельтешил, на следующее утро даже чашку разбил. Ему влетело от мамы, а я все прислушивался к ее крикам, боясь, что Ричи коротнет и он решит все рассказать, со страху. Ну, а вдруг он у них есть. Я бы признался, знаете ли, когда на тебя так орут.       Ну, а трэш случился на следующее утро, после этой долбанной чашки.       Он сказал, что хочет футболку, и что ничего не скажет маме, он просто хочет футболку и что готов делать и дальше чужое домашнее задание, если я куплю ему гребанную футболку. Ну я и подумал, какая разница, футболка же просто. Он кароче вызвался со мной в магаз сходить, ну мы и выбрали ему, тупую такую, с надписью про повара, типа лучший повар и все такое. Он реально тип сиял от счастья. Почти неделя прошла. Он даже мне как друг стал. Такой странный друг конечно, но все же. А маму чето перееб… кароче взволновало то, что Ричи в футболке какой-то ходит, а не в своей Киберлайфовской форме. Типа, совсем как человек. Забила тревогу. И однажды за ужином заявила, что Ричи надо съездить с ней куда-то. А мне прошлым вечером сказала держаться подальше от Ричи и если что, бить в солнечное сплетение, у них там их андроидовское сердце или вроде того.       Вернулся другой Ричи. В своей форме. Но какой-то стеклянный. Я за неделю привык к живому Ричи и тут такое… было крипово. Он ничего не помнил, память под чистую. Путал иногда какие-то специи или названия, а потом у него всплывали какие-то воспоминания и он делился этим с нами, а потом тут же забывал их. Стало как-то страшно с ним жить, и мама просто увела его нахер из дома. Запихала в чей-то автомобиль и помахала ручкой. И все… Ричи больше нет.       Коннор долго жевал губу, все время задавая какие-то вопросы.       — Ты примерно знаешь, кто это был?       — А, да-да, канеш, кто не знает, — фыркнул парень, — на краю района дом стоит, словно из старых ужастиков, такой дикий, убитый и все такое. Вот его хозяин этим занимается. Мальчишки с района очень часто видят, как из его дома андроид выходит. Киберлайфовский такой, вот только вряд ли он часть Киберлайфа. Тем более многие туда своих андроидов свозят. Частные мастерские это не редкость. Но одно дело руку присобачить, а тут память выкачать.       — Ну да, — Коннор снова черкал в своем блокноте, записывая отрывками, решив промолчать, что на телефоне он все же включил диктофон.       Честно — это все было только для него. Вряд ли бы он стал рисковать пацаном.       — Вы только не подумайте, что моя мама там типо местного мафиози. Она испугалась за меня и все такое… поэтому, я рассказываю это не потому что вы меня поймали, а потому что я переживаю за нее. Она должна этому челу, и если его посадят, она будет только рада. И это… — парень заломил пальцы, и снова оглянулся, — можно я буду не при чем, как и мама. Я все сказал, что знаю.       Коннор снова прикусил губу.       — Если что, сможешь просто подтвердить, что твоему андроиду стерли память, без имен и все такое?       Парень нервно сжал руки. Он явно не хотел этого делать.       — А его посадят?       — С такими показаниями — должны.       — Тогда — да.       — Супер.       — Ричард, ты же поможешь мне получить ордер?       Лейтенант, поправил очки и снова вчитался в текст, а затем нажал на клавишу проигрывания аудиозаписи. Голос информатора звучал без наложений и поэтому Ричард прислушивался, словно мог через запись услышать — врет мужчина или нет.       «Его зовут Златко. Занимается нелегальной продажей андроидов и их починкой. А так же занимается «избавлением от девиации», он сам так ее назвал, говорит, что память делает человека — человеком, а значит память — точнее ее лишение, лечение от девиации. Он берет крупную сумму за лечение и ставит на счетчик. Его лечение имеет побочные эффекты, но к нему все равно идут, потому что эта сумма ниже, чем стоимость нового андроида. К нему свозят со всего саф-сайда детали, он создает андроидов для боев и у него часто их покупают, он часто устраивает эти же бои, чтобы потом заработать на починке и получении новых деталей. Живет на окраине саф-сайда. И, по словам местных, занимается не только андроидами, но и андроидами-животными. Ставит какие-то свои личные опыты…».       Ричард устало вздохнул, останавливая запись. Пролистал вперед. Показания какого-то мужчины, с указаниями имени, фотографией и номером личного дела. Затем снова анонимные показания парня, причем несовершеннолетнего, протоколы и описание заброшенного здания, отчеты патрульных с того района и мелкие показания нескольких местных.       — Ну? — нетерпеливо уставился на Ричарда Коннор.       Тот вздохнул и снял очки, поправив на себе рукав черной рубашки. У Коннора скребло на душе, а эта сука еще и выебывалась.       — Двух информаторов достаточно для получения ордера.       — Да, — Коннор победно взмахнул руками вверх, радостно улыбаясь, — И? Когда я получу ордер?       — Я сейчас же отправлю письмо в суд. Разрешение получим через полчаса, крайний срок — два. Но ты же понимаешь, что раз я отправляю письмо вместо Аманды, то и мне вести обыск или задержание?       — То есть типа, ты проведешь задержание?       — Если оно вообще понадобится.       — В смысле?       — Ты же понимаешь, что у тебя показания несовершеннолетнего и чтобы он выступил в суде нужно разрешение родителей, которого, как я понял, не будет?       — Да… — стушевал Андерсон, — но ведь…       — Если обыск ничего не даст, тебе придется отступить.       — Обыск многое даст, — фыркнул парень.       — В связи со случившимся, могу заявить, что вам стоит наведываться к психологу чаще, чтобы исключить ОКР, или наоборот, подтвердить его.       — Ого, ты голос подал, — удивился парень, так и не сменив стандартную форму детектива на нормальную одежду. Аманда вновь намекнула, что Коннору следует привыкнуть к форме и возможно, стоит это сделать обязательным для всех.       Конечно, почему только офицеры и сержанты должны носить форму. Пусть Ричард посияет в голубой рубашке с жетоном, а то хули?       Ричард получил ордер на обыск. Положил его на стол перед Амандой. Та злобно зыркнула на Андерсона, стоящего за Ричардом и тот спокойно сообщил, что Коннор ведет дело о девиантах, а значит часть группы, которая проведет обыск.       — Ваше поведение свидетельствует о возможном ОКР.       — Да, я понял, — пробурчал парень и расстегнул ненавистную куртку, пока Хэнк вел машину, вообще по закону он не имел права этого делать, являясь андроидом-детективом, а не водителем, но кого это волновало, если он вел полицейскую машину.       — Вы уверенны, что при обыске вы что-то найдете?       — Да, — сквозь зубы выдохнул парень, — и давай быстрее, уже семь, кто знает, вдруг наш мафиози среди андроидов решил закрыть лавочку.       — Я не могу ехать быстрее в пробке.       Коннор фыркнул.       Следующим сюрпризом было то, что Златко не открывал дверь, сколько бы Ричард в нее не стучался, поэтому пришлось выбивать ее и входить.       Группа прошла вперед.       Хэнку выдали табельное, на что Коннор лишь фыркнул. Тому хоть зубочистку дайте. Ему все равно будет.       — Он русский, — между делом сказал Ричард, поднимая одну из икон, стоящих у зеркала в прихожей.       — Раз иконы, сразу русский? — фыркнул Коннор.       — Православный — значит с севера, — пожал плечами мужчина, — меня не особо волнует его национальность… — Ричард напрягся, а Коннор вздрогнул, — слышали?       И все прислушались.       Звуки доносились с другого крыла дома. Дикое шипение, компульсивный нервный шепот и крики, тихие, словно задушенные внутри себя. Механические голоса и скрипы углеродных суставов.       — Они движутся.       — Они? Их много? — спросил у Хэнка Ричард, оборачиваясь к нему, между тем вытаскивая из кобуры табельное. Все последовали его примеру.       — Судя по звукам — толпа из семи существ, они движутся неравномерно, судорожно и без определенной цели, движутся, чтобы двигаться и разбредаются, не зная, что им делать. Они скоро будут и тут.       — Зомби-андроиды, вы, блять, серьезно? — нервно удивился Коннор и спустил с предохранителя.       — Возможно, девианты после реинициализации, — оправил его Хэнк.       — Рении… че?       — Стерли память.       — Так звучит лучше.       Группа прошла вперед, до большой лестницы, ведущей на второй этаж.       Где-то сверху скрипнула дверь, открываясь, и с балкона второго этажа послышались шаркающие шаги. Ричард сжал руку в кулак, поднимая ее, призывая всех замереть и заткнуться. Шаркающие шаги не останавливались, а значит нечто их не услышало и не заметило. Ричард пытался осторожно ступить по деревянному покрытию пола. Но старые доски заскрипели и нечто остановилось, по крайне мере шаги больше не были слышны.       Нечто взглянуло на них, пытаясь перегнуться через рейки балкона второго этажа, глядя вниз, в центр зала, где замерла группа.       У Коннора сердце пропустило удар.       Что, это, блять, было?       У нечта череп был разделен на две части и соединялся неким механическим пауком, который лапами соединял маску лица и мозжечок, а между ними обнаженное пространство биомеханизмов, оголенных проводов и трубочек с тириумом. Лицо постоянно было опущено вниз, но у него не было глаз, просто маска, с приоткрытыми губами и дырками вместо глаз. У нечта было женское тело, опаленное до груди.       Оно не могло говорить и видеть. Оно как-то странно пыталось согнуть шею, но в итоге наклонялось всем туловищем, а потом просто сильнее прижалось к бортику и нагнулось вниз, так как это было возможно, до тех пор, пока ноги не оторвались от пола и нечто не упало вниз, падая недалеко от ног Ричарда, разбивая себе голову. Руки вывернуло в разные стороны, как и ноги, несколько металлических гладких костей разорвали углеродные пластины, снимая и синтетический эпидермис. Из коленной чашечки торчала кость. А ошметки в тириуме и механизмах разлетелись в стороны. Маска отпала в сторону.       Коннору подкатила тошнота к горлу.       Кто-то тихо матерился.       Ричард не был уверен, что оно мертво, поэтому еще два раза выстрелил в мозжечок и туловище, в район тириумного насоса. Чтобы наверняка.       — Итак, — Ричард повернулся к ним, — шутки про зомби-андроидов остались в прошлом. Стрелять в голову, убивать на месте. Если это выйдет за пределы города — у нас будут проблемы.       Группа неспешно кивнула.       — Может, стоит вернуться и надеть экипировку…       — Хэнк, отправь запрос на подкрепление. И да… у нас блять нет времени возвращаться в участок. Кто уже обоссался — вернитесь в машину.       Группа, состоящая из двух патрульных офицеров, которые работали на этом участке до Коннора с Хэнком, сам Коннор, Хэнк и Ричард, который был здесь в качестве главного.       — Прекрасно, — хмыкнул Ричард, понимая, что вряд ли кто-то выйдет из дома, — разбиваемся на группы. Это эффективнее. Держим связь. Вы через рации, — он обратился к офицерам, — ты, Коннор, через Хэнка, поэтому твоя рация — моя рация.       Андерсон вынул рацию из кармашка и отдал ее Ричарду.       — Первый этаж обследую я — потому что я один, и это будет быстрее. Я занимаюсь поиском Златко, вы, — он обернулся к офицерам, — идете во двор. Возможно, там кто-то еще есть. Коннор, дуй наверх.       — Ну ахуенно, — возмущенно вздохнул парень, собираясь сообщить, что как бы все эти твари как раз и собрались на втором этаже и как бы блять… это блять.       — У тебя Хэнк. И вообще… ты так рвался сюда, что не рад?       — Рад, — выдохнул сквозь зубы парень, — идем, Хэнк.       — Вы напуганы, — сказал Хэнк, когда они поднялись на второй этаж и Коннор свернул вправо, ведь оттуда и шло то нечто.       — Только что зомби-андроид на моих глазах совершил самоубийство… тебе кажется, что я напуган? Я счастлив, — фыркнул парень и приосанился, услышав какой-то шепот в комнате рядом.       Он схватился за ручку двери и обернулся на Хэнка. Тому было похуй. Определенно.       — Оружие, — шикнул на него Андерсон и осторожно опустил ручку вниз, чтобы не привлекать внимание, и приготовился стрелять.       Когда дверь приоткрылась, Коннор прислушался, но ничего не услышал и просто открыл дверь шире.       Сердце пропустило удар и он сделал шаг назад, впечатываясь спиной в Хэнка, который стоял позади него.       — Людям сюда нельзя, — говорил андроид пусто глядящий вперед, словно сквозь шторку ванной, в которой лежал.       Его грудная пластина была выломана и Коннор видел, как пульсирует «сердце» андроида, к которому были подключены две металлические скрученные трубки, которые прогоняли по тириумному насосу голубую кровь. Свет от сердца андроида давил на зрение, являясь единственным освещением в полутемной комнате.       — Вам хозяин разрешил сюда заходить? Сюда нельзя. Уходите… — повторял андроид, даже не двигаясь.       — Твой хозяин Златко? — тихо спросил Коннор, делая два неуверенных шага вперед, рассматривая андроида восточной внешности, с характерным разрезом глаз. Тот, казалось, ничего не видит, пусто уставившись в одну точку.       — Да, но вам это знать нельзя. Уходите…       Коннор чуть наклонил голову вбок. Из разъема мозжечка шли несколько толстых трубок, которые соединялись где-то глубоко внутри его груди. Эпидермис андроида был перепачкан тириумом, как и сама ванна, а диод девианта мигал желтым.       — Я не буду его убивать, он без рук.       — Как благородно.       — Иди нахуй, Хэнк. Он важный свидетель.       Хэнк впервые за весь день подал признак какой-никакой, но жизни.       В комнату вела еще одна дверь, которую Коннор открыл уже спокойнее.       Как только дверь оказалась открыта, Андерсону в лицо уткнулась чья-то рука и тот испуганно выстрелил вперед, попадая куда-то, потому что слышал, как мерзко хлюпнула кровь, вырываясь из раны. Нечто безвольно опустило руку вниз. Грудь андроида была исполосована словно чьими-то когтями в районе груди и ключиц, а само тело было закрыто белым, перепачканным платьем. И вместо лица у девушки-андроида были волосы.       Она сделала пару неуклюжих шагов назад, нащупывая пальцами рану и зажимая ее. Коннор сглотнул вязкую слюну и выстрелил еще пару раз.       — Был убит еще один подопытный, — сообщил Хэнк, и Коннор обернулся, увидев, как у того мигает желтым диод. Он отправлял сообщение Ричарду, — на первом этаже есть лестница, ведущая вниз, Ричард собирается спуститься туда.       — Скатертью ему дорога, — фыркает парень и заходит в новую комнату.       На столах, вдоль задернутых занавесками окнах, стоят, как манекены, тела андроидов по пояс.       Неживые, лишенные тириума.       — Хэнк, сообщи, что тут клетка, — сказал Коннор, делая несколько шагов к ней, присаживаясь на корточки, — и замок открыт. Кого-то выпустили. Кого-то большого и раненного. Тут следы невысохшего тириума, — говорил он, нервно осматриваясь назад, будто в темноте кто-то был, — это что-то все еще тут.       Хэнк кивнул и его диод снова замелькал желтым. Он повторил слова Коннора. А затем вытащил табельное.       Андерсон сжался, понимая, что даже Хэнк осознал, что здесь пиздец как опасно.       Следующей комнатой оказалась операционная, хотя лучше ее назвать — рабочий кабинет. Тут прятались два андроида, которых Коннор не сразу заметил, если бы один из них не мигал диодом, и когда он попытался выстрелить ему в голову, второй андроид, сидящий под столом, схватил Андерсона одной своей рукой за ногу и с силой дернул вниз. Коннор болезненно ударился спиной об край стола и на секунду выпал из реальности.       Хэнк отстрелил подопытному руку, а затем вытащил за нее, как котенка из шкафа, и подняв вверх, за то, что осталось от горла, расшиб андроида головой об железный операционный стол. Синтетические мозги брызнули тиримуом и разлетелись в разные стороны. Во второго андроида Хэнк выстрелил, не промахнувшись, попадая прямиком в лоб. У андроида не было рук и пластин на груди, поэтому попасть ему в тириумный насос не было сложно.       Коннор пытался отдышаться, присаживаясь на корточки.       Поясница горела. Благо, долбанный пуховик уберег его от серьезных гематом. Коннору понадобилась минута на восстановление. Только после этого он встал на дрожащие ноги и опираясь об столы, прошел вперед.       Несколько терминалов показывали какие-то показатели андроида, лежавшего на столе. У него не было ног и из-под корпуса торчали разные провода, с которых стекал тириум. Грудная пластина была снята, а сердце едва двигалось. Глаза были открыты, и смотрели, не мигая, на потолок.       Хэнк приставил к его лбу пушку.       — Он же не мешает нам, — попытался остановить его Коннор.       — Он страдает.       Коннор прикусил губу и коротко кивнул.       Да, так будет лучше.       Показатели на терминале обнулились и ритм тириумного насоса ровной полоской тянулся по экрану терминала.       — Он бросил свою работу и… ужин? — Коннор подошел к столу, на котором стоял поднос с неоткрытыми пачками и целым куском хлеба.       Андерсон еще раз осмотрелся вокруг, освещая захламленную комнату фонариком. Накиданные коробки, капельницы тириума, какие-то запчасти.       Коннор поежился.       Его не пугало это все, да, это было мерзко и его прошибало холодным потом от мысли, что он реально убивает. Но ему было страшно, потому что казалось, что эти твари повсюду и вот-вот нападут. И сколько их тут, никто не знает.       — Они… как живые, Хэнк. То есть… вот кровь и сердце.       — Кровь и сердце не делает их людьми, детектив. Не предавайтесь рефлексии сейчас. Это не сыграет нам на руку. Или жизнь машины — или ваша.       — Да я большая машина, чем они, Хэнк.       — Не стану спорить. Их эмоциональный спектр гораздо больше вашего.       — Ну спасибо, — слабо улыбнулся парень, — сообщи Ричарду, что Златко скорее всего сбежал. Потому что его творение все еще было на столе, ужин не тронут. Что-то заставило его быстро покинуть рабочее место…. И, возможно, именно он выпустил всех этих, чтобы отвлечь нас.       Диод замелькал желтым. Хэнк размеренно сообщил замечания, добавив, что было убито еще три подопытных.       — Ричард нашел лабораторию Златко, и клетку, откуда выпустили андроидов.       — Прекрасно, — вздохнул парень.       Через следующую дверь они снова вышли в коридор.       Перейдя на другую сторону, они по очереди открывали двери. На внешнем дворе офицеры нашли мертвого разодранного Златко. Ричард велел им зайти в дом и ждать подкрепления. Они смогли выстрелить лишь в двух андроидов, и то, одного просто подстрелить, он скрылся где-то в лесополосе возле дома.       — Вы здесь? — выкрикнул с первого этажа Ричард, вернувшись из подземелья, деактивировав всех андроидов, которые были не заперты внизу.       Закрытые клетки он не стал трогать. Если бы их хотели выпустить, то давно бы сделали это.       Многие андроиды просто прятались внизу и нападали из страха, а не из-за желания убивать.       — Ори еще громче, — прошипел Коннор и подойдя к перилам балкона, наклонился вниз, — мы не проверили левое крыло. Правое чисто. Мы убили пятерых. Один живой, но без рук, лежит в ванной.       — Уже пятерых?       — Одного за первой же дверью словили, — Коннор указал назад, на дверь за спиной, — поднимайся.       Ричард вздохнул.       Рация зашипела, когда лейтенант поднялся наверх, он остановился недалеко от Коннора, включая звук.       — Шеф, — нервный шепот офицера раздался из динамика.       — Слышу тебя.       — Тут… тут медведь, — еще тише сказал офицер и Ричард нахмурился, не расслышав.       — Повтори.       — Медведь, шеф. Андроид. У него синие пластины на лапе.       Коннор нервно оглянулся на Хэнка.       — Что им делать?       — Я не знаю, как его модернизировал Златко, поэтому…       — Мне похрен, ясно, модернизировал его Златко или нет. Обычная модель андроида-медведя, как обращает внимание на человека, Хэнк? — спросил Ричард, убирая палец с рации, чтобы офицеры не могли его слышать.       — Медведи ориентируются на слух, но у андроидов все не так. Они хуже слышат, но лучше видят. Поэтому они будут ориентироваться на зрение.       Ричард включил двухстороннюю связь.       — Не двигайтесь. Дышите интервалами и осторожно. Ждите пока он уйдет. Группа выехала.       — Да, шеф, — прошелестел голос в рации.       — Включите режим радио-няни, чтобы мы все слышали.       С этого момента каждый рев медведя был слышан в рацию и заставлял Коннора вздрагивать от неожиданности.       Ричард держал на прицеле андроида. Его глаза похожие на гипнотическую спираль, смотрели прямо в лицо лейтенанта. Он был лишен скина и напоминал полноценного робота. Детали его лица были полностью заменены. Об этом говорил анализ Хэнка.       — Я не причиню вреда, — сказал андроид, и примирительно поднял руки вверх.       Его механический голос сжал перепонки Коннора и отдался выстрелом в висках. Андерсона знатно шатало. Паника, какое-то неправильное и неуместное чувство, затапливало его с головой. Он вдруг стал виноват для себя во всем. Словно заглянув под кожу андроидам, понял, что те, блять, не просто тостеры на ножках. Что-то щелкнуло внутри него. И Хэнк, который и так мало для него походил на машину, обрел вполне себе человеческие черты.       Девиацию ловил не Хэнк.       А Коннор.       Его топило в противоречивых чувствах и он сам подвисал.       — Нам нужен свидетель изнутри. Может он что-то знает, Ричард, — остановил его Коннор, так же держа на прицеле андроида, — мы можем сковать его наручниками и запереть в клетке, где был медведь.       Ричард скосил на него взгляд.       — Давайте. Мы должны разобраться с тем, что за хуйня тут происходит.       Хэнк защелкнул наручники на запястьях андроида за спиной и толкнул вперед, нагнув того вниз, хватаясь за голову, протолкнул в клетку. Андроид едва оступился, но сумел сохранить равновесие.       — Это временная мера, — зачем-то сказал Коннор и Ричард подозрительно вздернул бровь, мол, ты совсем ебанулся, Андерсон?       Гипнотизер, — его так мило окрестил Ричард, — был одним из последних. Потому что дом определенно был наполнен трупами андроидов. Несколько, скорее всего, скрылись где-то в лесу. А возможно, их убил медведь.       Минут пять назад, офицеры сообщили, что медведь ушел, и им была дана команда отступать к машине и ждать подкрепления. Теперь режим радио-няни включил Ричард, чтобы слышали их, в случае чего.       Все прислушивались, чтобы не пропустить медведя. Тогда было решено, что раз в доме тишина, то можно выходить, вернуться к машинам и ждать новой группы. Коннор удивился, когда посмотрел на часы, в одной из комнат. С момента их прибытия прошло не больше тридцати минут.       Коннор замер за спиной Ричарда.       — Не двигайтесь.       Коннор перестал дышать.       Хэнк проследил за его показателями.       — Дышите, детектив.       Коннор не мог дышать, думать или двигаться. Паника сковала все внутри. Он не боялся, но ему было страшно. Ему было все равно, но эмоции топили его в собственном сознании.       — Приди в себя, тряпка, блять, я не откину тут копыта из-за твоей паники.       Андерсон сделал первый вдох, который поразил его грудную клетку адской болью. Он дышал, хотя ему казалось, что он не может этого делать, казалось воздуха нет, но он дышал. Слишком часто. Быстрее чем надо, насыщаясь кислородом, которого не чувствовал.       Медведь дернулся, прислушавшись. Он возил носом по полу, что-то ища, а затем услышал Коннора. Его нервное дыхание, быстро вздымающуюся грудную клетку.       Ричард сглотнул.       Хэнк был бы охуенным ниндзя, думал Коннор, когда тяжелая ладонь легла на его грудь, а медведь на это никак не среагировал.       Тяжесть привела в сознание. Он понял, что дышит и что может это делать. Глаза были влажными и едва видели, из-за застилавших их слез.       То, что с ним происходило, было позором. Не больше.       Такое вряд ли теперь искупишь.       Тириумный насос бился за спиной Коннора и тот чувствовал, и слышал его.       У Ричарда зашипела рация.       Их услышали. И не только медведь, но и офицеры.       Медведь повернулся к ним, сделал пробный шаг, пытаясь всмотреться в темноту.       Он бы ушел. Просто ушел, если бы не это. Надо было просто переждать, но нет же. Если бы они просто вышли и захлопнули бы дверь — они бы вряд ли смогли убежать.       — В рассыпную! — выкрикнул Ричард и пригнувшись, отпрыгнул к другой стене, делая пару выстрелов. Медведь заревел и направился к Ричарду, стрелявшему в него.       Коннор сделал два выстрела, привлекая, но те не нанесли особого вреда и он метнулся в сторону Ричарда, попутно стреляя еще несколько раз, уже не разбирая куда.       Хэнк куда-то делся.       Коннор не мог словить его взглядом.       Медведь взревел и поднявшись на две задние лапы, замахнулся.       Андерсон оттолкнул Ричарда, тот упал на бок, на какой-то стол, ножки которого не выдержали этого и они вместе упали на пол. Ричард ударился головой и что-то неясно простонал.       Медведь царапнул воздух из-за того, что стол обвалился, но животное повторило свою попытку. Коннор в глупой попытке выставил блок, закрывая лицо и чуть сгибаясь, из-за чего удар когтями пришелся прямо на спину.       Андерсон закричал.       Кожу вспороло железными когтями.       Медведь замахнулся снова, но тут же осел, болезненно завыв. Он терялся в пространстве, ища что-то, что уже не видел, пытался принюхаться, но у его искусственных легких не было такой функции, как распознавание запахов. Поэтому медведь вилял мордой, как слепой котенок и выл, болезненно и умирающе. Хэнк кинул под ноги Коннора элемент, который его система распознала, как биокомпонент #8456w.       Центральная часть, та самая, которая находилась у Хэнка в солнечном сплетении. Несущий узел.       Хэнк осмотрел Коннора, поднимая его лицо за подбородок.       Андерсон часто дышал, холодный пот собрался на лбу и в мешках под глазами. Коннор облизал бледные губы. У него сместилось несколько суставов в плече и когти глубоко вспороли слой эпидермиса, чудом не задевая легкие.       — Вы меня слышите?       Коннор кивнул, пытаясь встать.       Он оперся рукой о стенку и медленно поднялся.       — Я окей, — сказал он, придерживая больную руку, — с этим что? — он указал взглядом на Ричарда.       Хэнк присел перед ним на колени и поняв, что у него сотрясение первой степени, дал сильную пощечину, слегка придерживая голову.       Ричард болезненно застонал.       — Шеф, шеф? Вы в порядке? В дом вошло подкрепление, где вы? — шипела рация.       Коннор попросил ее подать ему.       — Это Детектив Андерсон. Мы в гостиной, на втором этаже. Левая сторона. Нам нужен врач. У Лейтенанта сотрясение… у меня сломано плечо. Мы в гостиной…. — тяжело и часто делая перерывы на вдох, сообщал Андерсон, — медведь — деактивирован…       "Я тоже", думалось Коннору, прежде чем он закрыл глаза.