Без фетишизма

Маюри в последний раз, на всякий случай, метнул взгляд на идеально заполненные колонки перед тем, как нажать пуск. За все эти годы кодировать он научился практически с закрытыми глазами, да и один быстрый взгляд на последние строки проекта, который писался два дня, но разрабатывался четыре месяца, ничего бы не спас в случае чего; однако Маюри всё равно нравилась такая бесполезная, но профессионально выглядящая со стороны пауза. Программа переписывалась постоянно, но на основе старых шаблонов, что, как казалось Маюри и Акону, пусть и улучшало её производительность, но не позволяло использовать настоящие возможности: при наличии внеземных-то, в прямом смысле, процессоров. Этот факт сидел маленьким шилом у учёных месяцами, пока наконец, в отсутствии больших разработок, они сели и переписали всю программу на абсолютно чистой основе, без загрузки в память и с подключением всех имеющихся пяти потоков. Даст ли это значительную разницу во времени, которое занимает обработка файлов - Маюри узнает сегодня ночью. Так как в процессе работы он не мог не удержаться и метнуть ещё один взгляд на прошедшую мимо него фигуру, Маюри даже уже знал, чем может убить следующие минут пять своего времени. Она забыла полотенце, он заключил за этот секундный взгляд, которым проводил Рецу на её пути в душевую. В руках у неё были одни ванные предметы, а в душевой, после чистки, забрали все полотенца. Так как эта душевая была капитанской, уборщики советовались с единственным человеком, который должен был ею пользоваться - явно не с тем капитаном, который сейчас там находится. Маюри вздохнул. Казалось бы, полотенце должно быть первой логической вещью, которую надо брать с собой перед мытьём. Разумеется, под душем полчаса она бы стоять не стала - приоткрыв дверь, Маюри увидел её профиль над полом, во встроенной в фундамент ванне. Пара было немного, но достаточно для нежелания Маюри заходить дальше - он ещё не отдыхает. - Ты забыла полотенце, - Маюри со скукой оглядывал душевую; действительно забыла. Рецу оглянулась на него - на её лице не было ни капли эмоций. - Да? - спросила она без всякого интереса, оглянув комнату как Маюри секунду назад, - А в комнате у тебя есть? - Тебе принести? - Душевая проходила через главный офис, и если она решила вытереться у него в комнате, накапав в его рабочей среде, то пусть уволится уже сейчас. Какое полотенце, у неё даже халата нет. Маюри оглядел душевую ещё раз - она хоть себя не забыла, пока шла? Рецу повернула голову к нему, явно позабавленная его выражением лица. - Раз так, можешь мне принести какую-нибудь пижаму, пожалуйста? - сказала она, улыбаясь ему. - Раз моих вещей у тебя уже нет. "Уже" нет? А они были? Маюри знал, что Рецу не любила его тёмную спальню, и приходила ночевать в его часто пустую постель исключительно в невероятно скучные вечера, - зачем ей это место обживать? С такой же логикой Маюри может начать складывать своё нижнее бельё в шкафу временного шинигами в Каракуре. - Какую пижаму? - возмутился Маюри, просунув свою голову в дверной проём. - Это моя одежда! Там всё равно никого не будет, ты можешь спать так. - Я не буду у тебя спать, - Рецу полностью развернулась к Маюри, - если моей одежды у тебя больше нет, пожалуйста дай тогда хоть что-то, в чём можно использовать шунпо до дома. - Разумеется. - До дома? Далеко в её понятии находится ближайшая ванна. - Прими мою заботу и мою любовь. Маюри издевательски поклонился, стягивая своё хаори с плеч - Рецу смеха не скрывала. - Можно я его использую в качестве полотенца? - она спросила, весело смотря на капитанское хаори, которое протянул ей Маюри. - Не оскорбляй чувства настоящего джентельмена, оно напрокат до дома и обратно. - Нет, правда, - Рецу на секунду перестала улыбаться, - я его намочу. Ты точно хочешь, что я бы его взяла? - Это хаори. - Маюри состроил гримасу. Важность капитанского гардероба он знал, но не принимал. - Кусок ткани, почти как халат. Мне неинтересно, что с ним станет. Особо смысла за одалживанием одежды Маюри не видел, и символика его не притягивала. Он уже стоял налегке в самой гуще пара и пять минут, которые он планировал потратить на этот разговор, уже истекли. - Ты завтра будешь работать на четвёртой полосе в академии? - Рецу как могла запахнулась в выданное ей хаори, удерживая его края на талии скрещёнными руками. - Нет. Рецу уже могла заключить, что Маюри и так занят у себя в лаборатории, и из их ранних разговоров знала, что надолго. Четвёртая полоса была единственным ближайшим мероприятием, в котором она могла его увидеть. Раз так, то в этом месяце они видятся последний раз. - Тогда иди. - Рецу слегла улыбнулась, подошла к Маюри и, встав на носки, быстро его поцеловала. Бывают моменты, когда всё хорошо, и после краткого прощания действительно можно было пойти по своим делам - увы, поцелуй был слишком быстрый, слишком хорош, и губы Рецу были слишком мягкие, чтобы их так оставить. Маюри поцеловал её в ответ, и когда хотел оторваться - понял, что хочет целовать её глубже. Практичная его сторона не любила такие моменты именно за трату времени в так называемых поисках удовлетворительного прощания, но когда перерывы в их общении длились неделями, романтичная сторона Маюри хотела получить всё. Да, такой поцелуй займёт больше времени, но явно не вечность, - и зачем обрывать такие моменты, когда всё и именно так, и тепло, и он чувствует, как она нежно улыбается ему в губы? Руки Маюри сомкнулись на её талии; маленькая волна дрожи прокатилась по его телу, когда её ладонь медленно соскользнула с его плеча на шею. Этого ему сейчас не надо. Тем не менее, Маюри подхватил Рецу за бёдра и подался вперёд, пока её спина не упёрлась в стену. Быстрая близость в таком варианте казалось ему идеальной. Вопреки планам Маюри, объятия Рецу не становились слабее: поцелуй стал глубже, а её пальцы уже гуляли под его хакама. Нет, опуская её полную осведомлённость о его занятости, Маюри мог понять привлекательность ситуации с её точки зрения. Они не увидятся в ближайшие недели две минимум, она только что вышла из горячей ванны, и, практически голая, вжата в стену безусловно неотразимым мужчиной. Практически голая - не считая хаори. Его хаори, Маюри вспомнил, забыв всё на свете из-за её поцелуев. Зачем ей оно нужно, пусть действительно поищет у него в комнате полотенце и не будет светиться неожиданным трофеем в своём отряде. Маюри медленно опустил Рецу на пол, не прерывая поцелуя - хотя и собираясь. Её руки крепко обвили его шею, и он чувствовал, как теряет контроль над её губами - теперь целует не он. Она. Рецу прекрасно знала, что из них двоих в этом сомнительном мастерстве она бесспорно держит верх - Маюри это оспаривать и не собирался. Но когда она доминирует, одними поцелуями дело никогда не заканчивалось - и это знали они оба. Маюри осознал, что лежит на кафельном полу, только когда Рецу оборвала поцелуй, чтобы развязать его хакама. Ясно. Просто так отпускать она его не собирается. Маюри незаметно хмыкнул, наблюдая за тем, как методично она избавляется от его одежды. Она до сих пор не сняла его хаори. Сейчас-то оно ей точно не нужно. Рецу поймала пальцами прядь своих мокрых волос и убрала её за ухо, не отвлекаясь от раздевания Маюри. Она даже не замечает, что оно до сих пор на ней. Маюри поймал себя на мысли, что и не хочет его снимать. Странно, но что-то в нём казалось ему...привлекательным? Почему, из всех вещей, его так беспокоит это хаори на её теле? Никому не нравится одежда в разгаре подобных занятий - одним движением его просто можно с неё снять. Его хаори, которое ему технически всё ещё нужно на эту ночь. Его края уже наверняка мокрые после соприкосновения с кафелем. Но Маюри лежит под ней, в практически полностью развязанном обычном хакама - прямо как рядовой, - и не может противиться её прикосновениям. Да он уже не капитан, чёрт возьми, Маюри не удерживает ухмылки. Рецу, прямо в лучших традициях Кенпачи, отобрала символ его лидерства в неравном бою. Ну что же теперь поделать? - придётся повиноваться. С этими мыслями Маюри подался Рецу на встречу, поймав её губы своими. Движение остановилось - её руки, нетерпеливо стягивающие его одежду, замерли на его плечах. Удивительно, обычно если Рецу решила быть сверху, то все попытки Маюри поднять торс с поверхности всегда сбивались очень быстро. А ему надоедает лежать без всякого активного участия - особенно теперь, когда перед желанием почувствовать её кожу стоит новое препятствие. Нет, отвлекается она ненадолго: руки на его плечах медленно опускают его обратно на пол. Рецу не даёт ему совладеть с собой, и когда Маюри пытается набрать воздух после её поцелуев, резкое горячее ощущение внизу заставляет его задохнуться. Рецу сбивчиво дышит в его губы, не прерывая медленных движений. Она на секунду вздрагивает, когда ладони Маюри начинают скользить по ней, желая дотронуться до всего, что скрывало его чёртово хаори. Дав ему закончить ласкать её спину, Рецу выпрямляется снова. Он определённо какой-то скрытый фетишист, с его позиции даже номера на ткани не видно. Он постоянно видит её в хаори, пусть и одетой, номерной знак на её спине беспокоил его в последнюю очередь - почему ему это так нравится сейчас? Неужели этот служебный халат способен привнести что-то необычное в занятие, которое для них считается давно обычным? Нужна была совсем малость, значит. Она доминирует им, в его душевой, в его отряде, в его капитанском хаори. Это ему не нравится, пытается думать Маюри, пытаясь так же игнорировать сладкую дрожь от этих мыслей. Нет, это просто лежать без дела скучно. Нравится ли ей это или нет, даже её сомнительный капитанский статус не спасёт от неповиновения. Притянув её к себе поцелуем, Маюри резко перевернулся, опуская Рецу под себя. От быстрого движения ткань сползла с её плеча, и, перед продолжением поцелуя, Маюри нежно коснулся губами только что оголившейся кожи. Ах, мой милый капитан, чтобы вами очароваться, не нужно даже и чужого хаори. Рецу противиться не стала: Маюри почувствовал, как её пальцы оказались у него в волосах, а ноги обвились вокруг его бёдер. Его явную улыбку ей в губы она решила проигнорировать, прижимаясь ближе к нему из-за ускоренного темпа. Руки Маюри дотрагиваются до её груди, и Рецу невольно откидывает голову назад, чем он нагло пользуется, оставляя мокрые поцелуи на её открывшейся шее. Всё-таки её удовольствие было слаще его собственного: как это ей дать в иной позиции, когда она не позволяет? Дыхание Рецу ускоряется, она начинает покусывать кожу на его подбородке, чтобы хоть как-то ответить на ласки, заставляющие её дрожать всё сильнее и сильнее. Маюри чувствует её разрядку, и накрывает её губы своими в последние толчки, заставляя стонать в его рот. Волна её финального возбуждения накрывает и его, и Маюри ещё с минуту лежит на ней, не видя перед глазами ничего кроме звёзд. Овладев собой, Маюри лениво сползает с Рецу, устроившись рядом с ней на остывшем кафельном полу. Итак, принёс ли он ей полотенце за пять минут, как и планировал? Плохо спланировал, теряет контроль, как над ней, так и над проектом. Контроль, думает Маюри, поворачивая голову к Рецу. Она лежала с закрытыми глазами, уткнувшись носом в его плечо - в однозначно насквозь промокшем хаори двенадцатого отряда. - Тебе по-прежнему нужна моя форма? - Спрашивает её Маюри. Рецу открывает глаза, одаряя его недоумённым взглядом от странного вопроса. Действительно, кто о чём думает. - Наверно нет. - Отвечает она, устало моргая. - Отдам, но и тебе оно будет нужно не больше, оно наверняка всё промокло. Я останусь ещё раз помыться, так что... - Ну а я что надену? - Лениво перебивает её Маюри. На мокром полу лежит не она одна. Рецу слабо ухмыляется, устраиваясь на его груди. - Могу вернуть твою доброту и одолжить своё хаори, наверняка ты оценишь. - С чего это? Халат халатом, ещё и меньше моего на размера два, не меньше. - Разумеется, ничего особенного. Ты же не фетишист какой-то.