Es ist kalt

      Снег мягкими белыми хлопьями кружился в свете автомобильных фар, исполняя какой-то изысканный танец, способный ввести в глубокую задумчивость. Несмотря на то, что автомобили запрудили дорогу, ожидая разрешающего сигнала светофора, никто из автолюбителей не посмел разорвать эту манящую своей таинственностью тишину противным, требовательным гудком. Да, они, может быть, торопились домой, где их ждёт семья, торопились, чтобы не озябнуть душой в этом спокойном белом плену, но судьба распорядилась иначе. Впрочем, светофор тоже поддался чарам какого-то волшебника, который, случайно пролетая над Детройтом, просыпал мешочек с серебристой крошкой меланхолии. Запрещающий сигнал пламенел, словно красный цветок, отражаясь какой-то ничтожной точкой в чьих-то усталых глазах. Время потеряло свой размер, и, казалось, будто всегда будет существовать этот снег, этот проклятый светофор на перекрёстке. Колкий приспешник зимы — мороз устало малевал кистью на окнах, изображая странные картинки. Оттянув морозную палитру, он оценит свою работу, свистнет, и полетит досаждать заблудшим душам. Нет, он любит людей, вернее, те алые арктические цветы, которые распускаются на их лицах. Ах, и почему они так боятся его ласковых прикосновений? Ведь это совершенно не больно, если знать меру… Больше всего вольный художник ненавидел шапки, шарфы, а уж тем более перчатки, в которые люди прятали свои прекрасные пальчики. Почему все от него нарочно закрываются, словно он им враг? Этого мороз понять не мог. Между тем, светофор наконец-таки переключился, и автомобилисты немедленно поспешили тронуться. Снег по-прежнему кружился и тихонько падал на дорогу, стелясь махровым белоснежным ковром. — Замёрзла? — осведомился Коннор, посмотрев на напарницу, на плечах которой лежали внушительные горки снега. — Я? Нет, — ответила она, выпустив изо рта клуб пара. — А что, похоже? Свет от магазинной вывески отразился слабым блеском в глазах детектива. Его слегка смущала вся эта ситуация. С его пушистых ресниц, когда он моргнул, слетели холодные пушинки, они легли на скулы и остались в своём неизменном виде. С наступлением холодов между ними снова разразилась пропасть, которая постепенно утаскивала его на дно, где поселившиеся безликие черти напоминали ему о том, что он всего лишь машина. Она мёрзнет, её щёки цветут на морозе, а ему хоть бы хны, потому что… он невосприимчив к холоду. Он чувствует себя виноватым, зная, что она скрыла правду. Ведь… ей холодно. Вновь загорелся красный свет, который обрекал каждую живую душу на ожидание. Пока он не разрешит, никто не сдвинется с места. Ветер позвенел закоченевшими ветвями деревьев и сбросил снежные наносы с козырьков. Микроскопические кристаллики льда красиво сверкнули в воздухе, поймав лучик света, и легли безжизненным песком на каштановые волосы детектива. Шмыгнув носом, девушка постучала ногами, пытаясь отколотить налипший на обувь снег. Собрав в одной точке брови, на которые падали и таяли снежные крупицы, она нетерпеливо бросила взгляд на светофор, мысленно проклиная светотехническое устройство. А ведь если бы они пошли быстрее, то успели бы. Собственно говоря, им всё равно придётся стоять на остановке и ждать автобус, который плетётся где-нибудь в пробке. Прекрасный и чарующий снегопад, несмотря на всю его красоту, мешал свободному течению жизни. Снег засыпал дороги настолько, что дорожные службы не успевали его убирать. Да, в этом году зима на редкость снежная. Получив разрешение, напарники пересекли зебру и добрались до занесённой снегом остановки. Не давая себе отчёта, девушка вытащила из карманов озябшие ладони и поднесла к лицу, пытаясь согреть дыханием. Коннор виновато отвёл взгляд в сторону, осознавая свою беспомощность. Но… это не значит, что он не должен попытаться. Отряхнув серый пиджак от снега, Коннор подошёл ближе к напарнице и взял её за руки. Тёмные глаза девушки блеснули, поймав свет от фонаря. Ощущая его холодные ладони на озябшей коже, она совершенно не понимала, что он хочет сделать. Будет ли в этом какой-нибудь прок? Коннор сосредоточенно стал растирать пальцами покрасневшую от мороза кожу, заставляя капилляры расшириться. Ветер щипал разогретые участки, от чего шатенка прикусывала нижнюю губу. В какой-то момент ей показалось, что руки Коннора стали теплее. Или это её напрочь окоченели? Спорный вопрос. Детектив прикрыл глаза, когда подтянул к своему лицу женские ладошки и тихонько поцеловал, вернув разогретой коже чувствительность. «Господи, какой он холодный…», — мысленно ужаснулась шатенка, но не оттянула руки. Ветер успокоился, растворившись в морозном воздухе. На чёрные ветви ложились хрустальные хлопья снега, красиво переливаясь в лучах уснувшего Детройта. Белый плен навряд ли кому идёт на пользу, но порой он нужен каждому из нас, чтобы вспомнить, в первую очередь, о своих близких, которые, может быть, именно сейчас нуждаются в вас, в вашем тепле. Белые крупинки повисли на бровях и пушистых ресницах Коннора. Неужели они, действительно, не тают? Он снова тихонько прикоснулся губами до озябших пальчиков и раскрыл глаза. Подрагивая от волнения, детектив с мольбой во взгляде, посмотрел на свою напарницу. — Тебе лучше? — шёпотом, боясь своих слов, спросил Коннор. — Да, но… — произнесла в ответ шатенка. Светодиодный круг на его виске метнул слабый жёлтый свет. Детектив нахмурился, ощущая ненавязчивые колкие ощущения в области груди. Он беспомощен и бесполезен. Он тот же приспешник холода, который ранит её. — Но… мне становится холоднее, когда вижу тебя в одном пиджаке. Мне кажется, что… — залепетала она, подавляя дрожь в голосе. — Но я не чувствую холода, — оборвал её Коннор, виновато опустив глаза. Оттянув согревшиеся ладошки, девушка коснулась своего шерстяного красного шарфа и спустила его с шеи. Коннор шелохнулся — хотел воспрепятствовать её действиям. Нет, она не должна. Она же замёрзнет… Встав на носочки, брюнетка аккуратно перекинула плотный шарфик через его голову, усыпанную кристалликами снега, и завязала на свободный узел. Детектив серьёзно не понимал смысла её действий, которые, в его случае, очевидно бесполезны. Посмотрев на шарф, Коннор неловко коснулся его пальцами, а потом бросил взгляд на напарницу. — Но ведь… — Коннор, мне так теплее, — ласково улыбнувшись, ответила девушка. Впрочем, Коннор развязал узелок. Улыбка исчезла с лица девушки, её взгляд потускнел, но загорелся снова, когда парень подтянул напарницу к себе, перекинул длинные концы шарфа через неё и завязал их. Вместе теплее. Шатенка, упершись ладошками ему в грудь, посмотрела на детектива и повторила его мягкую и ласковую улыбку, способную растопить любой лёд. Она почувствовала, как детектив сомкнул руки на её спине. — А мне теплее так, — шепнул Коннор, поцеловав девушку в лоб.