Изумрудные глаза

      Несколько секунд она смотрела на него недоумевающими глазами, а после, отведя взгляд в сторону, тихо вымолвила:       — Д-да.       — Что-что? — Ойкава наклонился к ней и ехидно улыбнулся. — Я не расслышал.       Минори нахмурила брови и недовольно покосилась на парня. Не любит она подобные шутки. Особенно тогда, когда чувствует, что проиграла. Так просто дать волю своим чувствам и обо всём ему рассказать, не имея малейшего понятия, что из этого выйдет… Ямада, честно говоря, и сама не ожидала от себя такого. Всё вышло как-то само. Впервые сказать об этом вслух и наконец-то признаться. Признаться не только Тоору, но и в первую очередь себе, что всё же она, действительно, влюбилась в него.       — Твои проблемы. Уши нужно чистить.       Усмехнувшись, Ойкава провёл рукой по её щеке, неловко заправив выбившуюся прядку волос за ухо. Он до сих пор не мог поверить, что волосы Ямады стали еле доходить ей до плеч, но, как ни странно, ему так нравилось даже больше. Если не вспоминать при каких обстоятельствах её причёска поменялась, то было бы ещё лучше. Некоторые прядки начинали закручиваться на концах, от чего Минори для него стала походить на тёмную овечку. Он наклонил голову в бок и приблизился к лицу девушки, чтобы поцеловать, но…       — Ямада, а вот и… — двое молодых людей были настолько увлечены обществом друг друга, что даже и не заметили, как в помещение зашла Накагава-сан. — Ой, ну это, конечно, всё замечательно, но кто убираться-то будет?       — Н-н-н-акагава-сан! — покраснев до кончиков ушей, Минори быстро отпрянула от Тоору и, заикаясь, произнесла: — В-вы уже закончили кури-и-ть?       Взглянув на свою коллегу, девушка почувствовала себя застигнутой врасплох. Да и для самой Хины, на самом деле, было огромным удивлением увидеть этих двоих в таких интересных взаимоотношениях. Единственным, кого ни капельки не смутила данная ситуация — был Ойкава: он стоял, как ни в чем не бывало, любезно махая Накагаве рукой, пока та полностью погрузилась в свои раздумья. Девушке казалось, что если Юджи смог поладить с Ямадой только спустя некоторое время и с большой натяжкой, то с сыном управляющего…       Нет. Безусловно, она пару раз замечала как они разговаривали, да и ситуацию со столиком, и «Подмените меня, пожалуйста, я ни за что не пойду обслуживать этого клиента!» прекрасно помнила. Но как так вышло-то? Неужели они скрывались? Играли на публику? Встряхнув головой, официантка поняла, что продолжать об этом размышлять становится бессмысленно.       — Ойкава, Ямада, — Хина расставила руки в бока и недоверчиво взглянула на них. — У меня есть очень много вопросов.       Ведь лучше всегда спросить на прямую.       —Накагава-сан, я обещаю, что всё вам объясню, но только не сейчас, — Минори взяла книгу со стола и положила её обратно в шкафчик. — У нас ведь так много работы!       — Увиливаешь от разговора, да? — Тоору усмехнулся.       — Ловлю на слове, Ямада. Я обязательно выслушаю тебя завтра со все-е-е-ми подробностями, — она подошла к Ойкаве и пихнула его в бок. — А ты чего стоишь без дела, папенькин сынок? Отец ведь запретил тебе заводить отношения с сотрудниками кафе!       Минори, что в это время надевала перчатки и уже готовилась приступить к уборке, неожиданно заострила внимание на диалоге Хины и Тоору. Кажись, они неплохо ладили между собой, раз обращались к друг другу на «ты».       — Не было такого! Не придумывай тут! — парень нахмурил брови и скрестил руки на груди. — Да и к тому же, с кем здесь отношения можно было заводить? Одни старухи работают!       — Тебе тогда было одиннадцать лет, и меня только-только приняли на ра… — как только до её слуха дошли его последние слова, официантка грозно взглянула на Ойкаву и, судя по тому, как в следующую секунду у него изменилось выражение лица, очень сильно ущипнула его за щеку. — Что ты… только что сказал?       — Ай-ай-ай, Хина-чан, мне ведь больно! — размахивая руками, парень постарался убрать руку Накагавы со своего лица, что, на самом деле, оказалось безрезультатно. Несмотря на свой невысокий рост, сил у этой девушки было не занимать.       — А ну немедленно повтори, что ты только что сказал, дубина!       «Что-то мне это напоминает…» — глядя на дружескую ссору Хины и Тоору, Ямада приложила ладонь к подбородку и подняла глаза в потолок. — «Только вот никак не могу вспомнить, что именно…»       Спустя несколько минут Ойкава и Накагава всё же смогли успокоиться и наконец-то — наконец-то! — приступили к уборке помещения. Минори протирала пыль со шкафчиков, Тоору подметал пол, а Хина наводила порядок на столах. В основном они все работали молча, иногда перекидываясь незамысловатыми фразами. А когда уборка в помещении была завершена, часы показывали без двадцати минут одиннадцать. Несмотря на пустые надежды уйти отсюда пораньше, Ямада была рада, что осталась и таким случайным образом смогла наткнуться на Ойкаву. Она облегченно вздохнула и взглянула на него, улыбнувшись своим мыслям. Всё же Тоору… наверное, и не такой уж и плохой человек.       — Идём? — он незаметно приблизился к ней и положил её руку в свою. — Я провожу тебя, ты ведь не против?       От того, что Минори в тот момент вспомнила все те «удачные» разы, когда Ойкава пытался проводить её до дома, девушке захотелось мысленно удариться об стенку. Жаль, прошлое нельзя изменить.       На улице продолжала стоять холодная зима, а тротуар всё так же оставался до жути скользким. По этой причине Ямада стала надевать какие-то супер старые, но, как утверждала она сама, удобные ботинки, подошва которых давала возможность спокойно двигать ногами, не боясь случайно упасть. А ещё, кажется, эта обувь принадлежала её покойной бабушке. Минори в буквальном смысле откопала их на одной из полок в древнем шкафу, стоявшем в коридоре, когда на днях дедушка попросил там прибраться. Делать было нечего — не выбрасывать же такую нужную вещь? Правда, Тоору, увидев эти ботинки, долго не мог оторвать от них взгляда — настолько они были грубы, изношены и… велики ей. Зато Ямада больше не подвергнется риску случайно поскользнуться! Везде ведь нужно искать свои плюсы, да?       — Ойкава? — голос Минори заставил вновь обратить на себя внимание. — Я бы очень сильно хотела узнать, как ты смог узнать про… Мацумото. И в принципе, как тебе удалось заставить её прийти ко мне в класс?       — С чего ты взяла, что я кого-то заставлял? Это было её желание, а я просто направил Саюри на правильный путь, — Тоору ехидно улыбнулся. — А узнал я об этом… — вспомнив про вчерашний не самый приятный разговор с Иваизуми, парень вздохнул. — Впрочем, я считаю, что это не так важно. Главное, что сейчас всё хорошо.       — Мне всё равно остаётся непонятно, что тобой двигало в тот момент, — Ямада вскинула брови и усмехнулась. — Никогда бы не подумала, что ты решишься помочь мне только для того, чтобы расстаться на хорошей ноте. Ты ведь не такой, Ойкава.       — Ну, по правде говоря, был ещё один нюанс, из-за которого я захотел… помочь тебе.       Блин, так вообще выражаться можно?       — И какой же?       — Такое странное, иногда даже вовсе непонятное мне чувство в груди, — с этими словами он приложил руку к своему сердцу и посмотрел куда-то в тёмное небо. — По-моему, это чувство называется любовь к Ямаде Минори.       Развернувшись вполоборота, девушка тихонько засмеялась. А потом, сделав два шага в его сторону, в этих огромных, совсем некрасивых ботинках, она встала на цыпочки, завела руки за спину и неожиданно чмокнула его в губы.       — Льстец.       А о том, что Тоору пригласил Мацумото на свидание, парень всё же решил умолчать. Ведь теперь всё плохое осталось далеко позади. Теперь они.... наконец-то вместе.

***

      Дом Ямады оказался не таким уж и ужасным, каким ранее она стыдливо описывала его Ойкаве. Да, он и правда был очень старым, настолько старым, что парню казалось, будто одно случайное прикосновение пальцем может заставить здание развалиться, но даже при этом у него всё равно была какая-то особенность. Такой себе своеобразный хрустальный дом.       Минори было до жути неловко, ведь просто так позволить Тоору проводить её ночью, да и в такую-то погоду… для неё непозволительно. Но и в тоже время, они ведь только начали встречаться, не тащить же его сейчас в гости на знакомство с дедушкой! Судя по одному единственному горящему окошку в доме, Ямада-старший из дома никуда не выходил и спать не ложился. Минори нервно закусила губу, при разговоре с Ойкавой время от времени поглядывала на окно, боясь увидеть там силуэт дедушки. Ками-сама, только, пожалуйста, пусть ему резко не приспичит выглянуть на улицу!       — Ждут, когда ты вернёшься домой? — парень осторожно заглянул в её глаза.       Кивнув, Ямада решила, что настало время прощаться.       — Я наверно уже пойду. Не хочу заставлять дедушку волноваться за меня, — она вновь почувствовала нарастающую неловкость. — Спасибо, что проводил меня. Увидимся завтра.       — Ми-и-нори-и-и-и-и!       Её молитвы, впрочем, как и всегда, услышать никто не захотел. Случилось самое ужасное: в окне все-таки показался силуэт дедушки, который, размахивая руками, улыбался во все тридцать два зуба. Минори расширила глаза до такой степени, до какой только возможно и, повернувшись к Тоору, быстро попрощалась с ним и направилась в дом.       — До завтра, Ямада! — наблюдая за её реакцией, Ойкава напоследок рассмеялся.       Покраснев до кончиков ушей, Минори помахала ему рукой и быстро забежала в помещение. Захлопнув за собой дверь, она приложила руку к сердцу, что буквально выпрыгивало из её груди. Наверху послышались шаги, а спустя несколько секунд на первом этаже показался счастливый дедушка. Чересчур счастливый дедушка. Его расшатывало во все стороны, а как только он подошёл чуть ближе, все в миг стало ясно — он пил. И, кажись, дело не закончилось на всего лишь одной бутылкой сакэ.       Ямада редко видела, чтобы дедушка доводил себя до такого состояния. Точнее, ей удалось увидеть его таким дважды: первый инцидент произошёл на похоронах её матери. Тогда пьяный, совсем не соображающий дедушка пришёл в неотесанном виде, в грязной одежде и опухшим лицом к могиле своей дочери и горько-горько плакал. Закатил такую истерику, что семилетней Минори показалось, будто Ямада-старший превратился в маленького ребёнка. Еще никогда в своей жизни она не видела такого опечаленного человека, коим в тот день предстал перед всеми дедушка. Его депрессия продолжалась ещё два года. И даже отец девочки смог отойти раньше.       А потом, одним чудесным солнечным утром, дедушка каким-то волшебным образом смог прийти в себя. Будто бы в какой-то момент он проснулся, встал с правой ноги и магическим образом смог зажить счастливо. Начал вести здоровый образ жизни, каждый день ходил на пробежки и, возможно, прекратил злоупотреблять спиртными напитками.       Второй инцидент, как ни странно, произошел совсем недавно. Причиной вновь послужила накатившиеся с новой силой депрессия связанная со смертью матери Минори. До ужаса перепуганная девушка застала его лежащим на полу на кухне, а рядом — две разбитые бутылки алкоголя. Ямада-старший находился в сознании, и как сам рассказал на следующий день, просто вставая со стула, потерял координацию и случайно упал. Пообщавшись на эту тему еще несколько секунд, Минори и дедушка больше никогда её не затрагивали. С того момента прошло полгода, и вот, он снова наступил на те грабли.       — А почему-у-у, моя дорогая Минори не пригласила этого красивого молодого человека к нам в г-г-о-о-с… — икнув, он расплылся в улыбке. —…ти?       — Деда, ты опять взялся за старое? — полностью проигнорировав его слова, Ямада быстрыми шагами подошла к дедушке и схватив его руку, перекинула ее через свое плечо. — Держись за меня и пойдем наверх. Тебе нужно поспать.       — Это ведь был… — дедушка не сопротивлялся, продолжая оживленно что-то спрашивать. — Ну… Ойкава, да?        —Что? — слово будто бы выскользнуло из уст само по себе. — Почему сразу Ойкава?       — А ты же больше кроме него ни с кем не общаешься! — он снова рассмеялся. — Не считая ещё одной твоей школьной подруги Рико, я ни про кого больше не слышал.       — Она Рэйко, дедуль.       — Рэйко, Рико! Какая разница, Минори? Мы сейчас всё равно не о ней, — Ямада-старший глубоко вздохнул и кашлянул. К тому моменту они уже подходили к его комнате. — Так вот. Этот Ойкава… Почему не пригласила его к нам? Всё равно же нам не долго тут с тобой жить осталось, хоть бы показала комнату свою красивую, прежде чем на улице окажемся!       То, что дедушка так долго и тщательно скрывал от неё, только что всплыло наружу. Ямада нервно сглотнула. В висках больно запульсировало. Недаром говорят, что когда человек пьяный, он толком ничего не обдумывает и всегда говорит одну правду. И неважно — горькая она или нет. В её случае правда быть сладкой всё равно не может.       «Окажемся на улице, да...?»       — Всё будет хорошо, — тихо прошептала Минори, пытаясь выдавить из себя что-то на подобии улыбки. Зайдя в небольшую и довольно просторную спальню дедушки, она осторожно уложила Ямаду-старшего в постель, а сама присела рядом на стул. — У нас всё будет хорошо.       — Не будет, Минори, — он сдавлено улыбнулся, также перейдя на шёпот. — Извини, что из меня получился такой никудышный опекун.       — Ну чего ты такое говоришь про себя, деда? — девушке было тяжело оставаться спокойной. Её пальцы рук, лежащие на коленях, уже начали невольно подрагивать, а мысли о квитанции ударили по голове с новой силой. И хоть Ямада не была уверена в следующих его действиях, тогда ей показалось, будто бы дедушка почувствовал её состояние и чтобы постараться успокоить, осторожно накрыл руку внучки своей.       Повисло молчание. Она понимала, что Ямада-старший хотел сказать что-то ещё. То, что, скорее всего, окончательно бы добило.       — Минори.       — Т-тебе принести воды? — голос предательски дрогнул. Она готовилась к худшему.       — Мы на мели, — дедушка сжал её руку ещё сильнее. — Я всё пропил.