Битва за солнце

      Коричневатый лев с недопониманием смотрел на друга, оживлённо рассказывающего о своём новом плане. Аскари нахмурился, понимая, что при таком раскладе им придётся покинуть этот небольшой прайд.       - Ладно, если тебе так не терпится уйти, то почему бы не взять и этих львов с собой? – начал уступать он, проникаясь речами Кидого.       - Прайд – не вещь, Аскари. Тут уже есть свой лидер, есть и свои порядки. Халани не даст нам просто так увести его группу за собой. А нарываться на драку с ним – гиблое дело, - разъяснил белый лев, вспоминая массивную статную фигуру вожака.       - И что же нам, втроём томиться на той огромной территории? – фыркнул Аскари, уже подразумевая то, что Тобомали однозначно отправится с ними.       - Соберём собственный прайд. Из одиночек. Беженцев, изгнанников. Кого угодно. Но нам нужно отправиться туда.       - Тогда я пойду за Мали, - на мордахе Аскари появилась счастливая улыбка, - скажу ей, что пора собираться.       Губы Кидого чуть заметно искривились, когда тот в очередной раз услышал это издевательское сокращение от имени Тобомали.       Силуэт коричневого льва скрылся в зарослях кипариса. Изгнанный принц зажмурился и глубоко вдохнул, осознавая, что следующие недели будут тяжёлыми и изнуряющими.       Он понимал, что без грубой силы узурпаторов не вызволить с его территории. И эту грубую силу нужно где-то искать. Пока что Кидого намеревался лишь дойти до своей малой родины – а там уже будет видно, что делать дальше…       Начинало смеркаться. Тусклые белые звёзды просачивались сквозь вечерние туманные облака. Кидого сидел на открытой поляне под этими розово-ночными небесными переливами, ожидая своих компаньонов. Вдалеке показалась одинокая робкая тень. Силуэт осторожно двигался к белому льву; вскоре в смутных очертаниях стало возможным распознать обеспокоенную Тобомали.       Львица подошла ближе к Кидого, опустив уши и оглядываясь по сторонам. Лев изогнул бровь, настороженно наблюдая за ней.       - Кидого, я… - сдавленно прошептала она, смотря на него уставшими глазами, - я не хочу покидать этот прайд. Аскари вбил себе в голову, что мы с ним семья, что должны всегда держаться вместе… Право, он мне так надоел своей заботой! Сделай что-нибудь с ним, умоляю.       Большие серые глаза смотрели на льва с невероятной для жизнерадостной и легкомысленной Тобомали горечью. Кидого смутился; он не в силах был переубедить своего друга. Аскари был абсолютно слеп, когда дело касалось его собственных чувств.       - Я вряд ли смогу что-либо предпринять, - вздохнул белый лев, - тебе резоннее отправиться с нами. Совсем скоро у Аскари будет новая забота – львята, и ты сможешь уйти от нас.       Конечно, Тобомали допускала и другой вариант – заупрямиться и заявить, что она при любых обстоятельствах останется в прайде. Но каждый раз, когда львица глядела на нежно-взволнованного, искреннего Аскари или же отстранённого, но полного надежд на будущее Кидого, её пробирала дрожь. Кто она такая, чтобы лишать двоих друзей их главной мечты?       У самой же Тобомали никогда не было мечты. Она просто жила день за днём, наслаждаясь своей неброской, необременяющей рутиной.       Её сердце разрывалось от жалости к этим двум львам и от сочувствия к собственной судьбе. Она плакала тёплыми, словно пресными слезами, когда отвечала Кидого, что пойдёт с ним. Белый лев не без радости улыбнулся; тогда на душе и у самой Тобомали стало чуть легче.

***

      Все трое без происшествий покинули прайд поздней ночью. Никто из соплеменников не подошёл к ним, не попрощался. Видимо, все они единогласно сочли их отступниками.       - Кидого, что мы будем делать, когда придём на место? Ты говорил, там уже есть свои вожаки, - осведомился Аскари, чья распушившаяся после сна грива пахла подземельной сыростью и мокрой травой.       - Пока что мы просто…посмотрим, как там живут эти «вожаки, - разъяснил новый лидер, сверкнув в ночной тишине зелёными огоньками.       - А как там, в этом прайде? – мечтательно протянула Тобомали, шагая посередине двух львов.       - Огромная территория. Множество свежих лесов, оазисов и водоёмов. Водятся самые различные животные – и газели, и слоны, и гепарды, даже жирафы и бегемоты. Прекрасное место для размеренной жизни и командной охоты, - расписал в красках свою родину белый лев.       Вскоре все трое шли молча, каждый размышляя о своём. Несмотря на внешний покой и невозмутимость, Кидого весь пылал изнутри, словно полуденное обжигающее солнце, - ему не терпелось отомстить этим захватчикам. Возможно, иные и посчитают его безумцем: ведь тот отправился по наводке какого-то шута за тридевять земель всего с парой друзей под боком. Но белый лев был уверен, что свершилось именно то, о чём оповещала Квели – нападение. Но не буйволов, а буйволоподобных львов – таких же массивных, яростных и злобных, какими обязательно окажутся эти захватчики. Образы из видений так легко спутать… Кидого воинственно оскалился, блуждая по ночной тропе леса.

***

      Так трое и жили несколько недель – останавливаясь, чтобы поймать пищи и отдохнуть, а затем вновь направляясь на северо-запад. Это продолжалось до тех пор, пока живот Тобомали не стал настолько большим, что львице стало трудно передвигаться. Все трое обосновались среди саванного пролеска, со дня на день ожидая появления потомства.       Тобомали очень сложно далась эта беременность. Ей постоянно хотелось есть, задние лапы сводило во время сна – львица ждала дня избавления от этих мук. Судя по большому животу, львят будет не меньше трёх. Ей было всё равно – главное поскорее выбросить из себя этот груз… А вот Аскари наоборот взволнованно и взбудоражено метался возле будущей матери, готовый исполнить любую её прихоть. Каждый день он проводил в сладком, трепетном ожидании чуда.       И вот этот день настал. Рано утром коричневый лев заглянул в небольшую пещеру и застал свою возлюбленную, измученно спящую на сухих листьях. В её живот уткнулся крупный серо-коричневый львёнок, жадно сосущий молоко.       Аскари переполняли тёплый холод и безудержная дрожь – он, чуть дыша, подкрался к Тобомали и застыл. Львёнок у его лап казался таким крошечным, беспомощным и несуразным, что лев даже не мог признать в нём себе подобного. Он осторожно прислонился к загривку котёнка – тот был тёплым, сырым; детёныш пах молоком матери.       Проснувшаяся львица озорливо приоткрыла пепельно-серые глаза и лизнула новорождённую.       - Познакомься с дочерью, - бросила она Аскари, в глубине души посмеиваясь над нелепостью и неопытностью молодого самца.       Лев смотрел на сморщенного, еще не открывшего глаза львёнка с заботой, дрожью и огромной любовью – теперь в этом сером комке шерсти он видел не только льва-сородича, но и свою родную кровь. Аскари дотронулся языком до мордашки львёнка – тот ответил слабым писком.       Троицу вдруг одул слабый ветерок – в пещеру, озираясь по сторонам, зашёл Кидого. Он чуть заметно вздрогнул, увидев нового члена прайда. Белый лев осторожно подошёл ближе к друзьям, наклоняясь к котёнку. Тот почувствовал над собой чье-то дыхание и вновь запищал, водя кончиком носа по воздуху.       - Я рад, что вы обе в порядке, - искренне сказал принц, посмотрев на Тобомали и её дочь.       Роженица улыбнулась, глядя ему в глаза. Белый лев исчез из пещеры, оставив семейство наедине.       Кидого размеренно шёл по ночному лесу, вслушиваясь в щебетание птиц. Оказалось, крики птенцов саванных кукушек очень походят на мяуканье новорождённых львят… Раньше он никогда об этом не задумывался.       Рождение этого львёнка словно стало и его собственным началом чего-то нового. Принц заверил себя, что теперь, после появления этого львёнка, он, Кидого, действительно стал главой самого настоящего прайда.

***

      Светло-серая молодая охотница грызла хвост своей матери, пока та непринуждённо лакала озёрную воду. Тобомали уже привыкла не обращать внимания на такие мелочи – дочь росла очень шаловливой и активной.       - Не мешай маме, Самвири, - ласково пригрозил Аскари, наблюдавший за игрой. Он осторожно взял львёнка за шкирку и посадил рядом с собой. Самвири теперь принялась за собственный хвост.       - Она такая непоседа, - проворковал лев, глянув на сидящую у водоёма возлюбленную. Та лишь фыркнула в ответ.       Кидого нашёл для своего прайда уютное местечко для ночлега – небольшой оазис, скрытый от любопытных глаз густыми зарослями кустарников. К обеду Аскари уже спал под тенистой пальмой, а у его передних лап дремала и уставшая от игр Самвири.       Кидого сидел на высоком валуне и вглядывался в озёрную глубь. Подобные ежедневные размышления уже успели стать ритуалами – не проходило ни дня, чтобы Кидого не провёл несколько часов в гордом одиночестве наедине с собственными мыслями. Но на этот раз от самобичевания его оторвала подошедшая Тобомали. Она смотрела на него так же взволнованно и опасливо, как в тот раз, когда соглашалась на совместное покидание прошлого прайда. Белый лев почувствовал неладное.       - Время быстро идёт, верно? Самвири сегодня уже попробовала мясо, - сказала она, блеснув глазами. Кидого одобрительно кивнул головой.       Львица молча склонила голову, смотря на лапы. Внезапно её глаза начали наполняться слезами, - она выпустила когти и сжала клыки, без страха глядя Кидого в глаза. Взгляд когда-то ветреной, нежной и ранимой Тобомали теперь не выражал ничего, кроме ненависти и отчаяния. Кидого глотнул ком, ставший в горле.       - Я. Больше. Так. Не. Могу, - прошипела она сквозь поток слёз, - это – не моя жизнь! Я пошла с вами лишь ради львёнка – останься я одна, Самвири бы давно погибла. Мне не нужен ни Аскари с его тупой, однообразной заботой, ни даже сама Самвири – это не моя жизнь. Мы не так давно проходили мимо одного прайда – настоящего прайда – я постараюсь прибиться к ним. Помнишь уговор? Ты ручался отпустить меня, как только внимание Аскари переключится на детёнышей. И вот этот момент настал.       - Я тебя не держу. Но и лгать Аскари не буду, - монотонно ответил белый лев.       - Я прошу тебя, не говори ему, куда я иду! Он же потащится за мной вместе с девчонкой!       - Если он спросит, я отвечу правду. Мой прайд не придерживается лжи, - Кидого вновь поймал на себе недоброжелательный взгляд.       - Как знаешь, - бросила дымчатая львица, - я ухожу. Вдруг львица на секунду приостановилась, посмотрев на принца.       - И… спасибо, что поддержал меня тогда, - она виновато опустила голову. В залитой слезами морде вновь отразилась прежняя Тобомали – добродушная, ласковая и лёгкая.       Лев проводил её, поспешно уходящую, безучастным взглядом. «Как же объяснить это Аскари?» - думал он про себя, смотря во всё то же бело-серебряное озерцо.