Месть на семи морях

Как ни странно, первым от шока отошел Сокджин, ну как отошел, он резко вскочил с песка, не скрывая забурлившего в нем гнева, и куда-то помчался, очевидно найти женщину, что «угостила» их смертельным обедом. — Куда ты? — крикнул ему вслед Хосок, тоже поднимаясь. — Найти эту суку Ариан и вытрясти из нее наконец всю душу, — бросил Джин, не сбавляя хода. — Погоди, — завопил Хосок и бросился за мужчиной, оставив всех сидеть в полном недоумении и наблюдать за разворачивающейся сценой. Чон нагнал Сокджина в два шага и схватил за запястье, развернув к себе лицом. Он принялся что-то горячо объяснять ему, крепко держа за руки, а тот совершенно не желал слушать, но попыток вырваться не предпринимал. Он тоже что-то доказывал Хосоку в ответ, с каждой секундой багровея все сильнее. С того места, где остались сидеть ребята, нельзя было ничего расслышать, но и так было ясно, что Джин хочет обрушить свою необъяснимую ярость на женщину по имени Ариан, которую он видимо знал лучше, чем все предполагали, а Хосок пытался отговорить его и призвать к здравому смыслу. Юнги выглядел чернее тучи, но не собирался прерывать ребят, а лишь до крови кусал свои губы и ждал окончания их спора. Через пару минут Сокджин начал потихоньку успокаиваться, а Хосок ласково гладил его по щекам, почти вплотную приблизившись к лицу, и что-то шептал на ухо. В конце концов брюнет окончательно сдался и крепко прижал Хосока к себе, поглаживая по волосам, а потом отстранился и, бросив еще пару фраз, медленно двинулся в противоположную от ребят сторону. Чон вернулся к остальным и как ни в чем не бывало плюхнулся на свое место с неизменной широкой улыбкой. — Прошу прощения, просто Джин всегда был легковоспламеняющимся парнем, вот и пришлось его успокаивать, нельзя же вот так с бухты барахты обвинять человека в покушении на убийство. Наверняка она просто не знала, что эта рыба ядовита. Да и потом, ее мог съесть любой из нас, верно? — Был? — стальным голосом спросил Юнги. — Что? — не понял Хосок. — Ты сказал, что Джин всегда был легковоспламеняющимся, это значит, что вы познакомились задолго до круиза? — А-а-а, — протянул парень, резко опустив глаза, — Да, мы можно сказать старые приятели с ним. — Почему ни один из вас не упоминал об этом? — вдруг вклинился Намджун. — Да как-то к слову не пришлось, — попытался оправдаться Хосок, — Ну и потом, не так уж часто мы общались, просто мои сотрудники всегда проходили у него медицинское освидетельствование, так и познакомились. — Зачем внутренним сотрудникам интернет магазина медицинское освидетельствование у мозгоправа? — зло спросил Юнги. — Потому, что в Америке это очень большая проблема, многие годами находятся в подавленном состоянии и воспринимают это как вариант нормы, а я забочусь о своих работниках, так что… Повисла тишина. Все как-то неловко переглядывались, чувствуя себя невольными свидетелями назревающей ссоры. А Хосок совсем сник, понимая, что его доводы какие-то не слишком убедительные, и хоть он вроде и не должен был оправдываться перед всеми этими людьми, ведь у каждого свои секреты, но Юнги… Он совершенно точно не заслуживал такого отношения, ведь у них только недавно все наладилось, Мин переступил через себя и смог довериться Хосоку, каждый день преодолевая грызущие сомнения, а тут на тебе. Юнги выдержал еще с минуту, а потом резко поднялся и бросил севшим голосом, от которого у каждого из присутствующих невольно сжалось сердце: — Я пойду покурю, а ты можешь бежать к своему любовнику… Рад, что все вскрылось сейчас… — Чего? — не понял Хосок, — Какие любовники, я бы никогда… — но Юнги не слушал его, быстро уходя вдоль по берегу. — Ну и чего ты сидишь? — подал голос Чимин, — Догоняй, борись за свое счастье. Хосок благодарно кивнул и побежал в ту сторону, куда ушел разбитый Юнги. Он нашел блондина довольно быстро, тот сидел в тени большого дерева, медленно курил и смотрел куда-то в морскую даль. Он был чертовски красивым в этот момент: светлые волосы слегка трепал ветер, руки подрагивали, а темные глаза, казалось стали совсем черными. Хосок замешкался, любуясь им, и вмиг забыл все, что хотел сказать в свое оправдание, а Мин поднял на него взор и тоже молчал в ожидании. Чон наконец очнулся и сел напротив парня. — Я… — нерешительно начал он, — У нас с Джином никогда ничего не было, клянусь. Юнги бросил на него полный презрения и неверия взгляд. Хосок сейчас выглядел очень подавленным и вроде как сожалеющим, но Мина не так легко было пронять. С одной стороны ему конечно хотелось поверить парню и забыть тот факт, что он скрывал свое давнее знакомство с Джином на протяжении нескольких месяцев, а с другой, ну это же полный абсурд. Они вели себя действительно как обычные пассажиры, волею судьбы оказавшиеся в одной компании, и ни разу не выдали себя. Оба. Но сегодня Сокджин повел себя крайне странно, он так взволновался и разгневался, словно не пережил бы, случись что с Хосоком. И как это понимать? Да и Хосок был хорош, так нежно смотрел Джину в лицо, шептал что-то, успокаивал, аж тошно. И он же знал, что все сейчас на них смотрят, но все равно позволил себе такую близость. Значит ли это, что ему было крайне важно защитить ту женщину от сокджинова гнева? Но они вроде как виделись всего несколько раз, и то, когда она была в обществе Джина. Вроде как… У Юнги в голове картинка не складывалась, он чувствовал, что между этими тремя есть какая-то связь, но разгадать ее не мог, слишком мало информации. Мин впервые по настоящему пожалел, что не узнал о Хосоке побольше, прежде чем довериться, что не расспрашивал его ни о чем, предпочитая крепче спать, ведь теперь ему совершенно нечем было крыть, одни догадки и ни единого достоверного факта. Однако, если судить по справедливости, Юнги ведь тоже ничего не рассказывал о себе, не говорил о своем прошлом, о том как и где проходила его жизнь до сих пор, а Хосок и не спрашивал, принял его как есть, со всеми потрохами и заморочками. А ведь узнай он все в деталях, остался бы рядом? Хотел бы построить с Юнги будущее? Мину почему-то казалось, что да. Было в Хосоке нечто темное, скрытое за широкой улыбкой и веселым нравом, но блондин отчаянно не хотел ничего знать. Его бы ничуть не смутило, если бы Чон оказался вовсе не бизнесменом, а безжалостным гангстером или каким-нибудь наследником мафии, подумаешь. Но третьего человека в их отношениях он ни за что бы не потерпел, для него это было уже слишком. — Юнги, — позвал его Хосок, необычайно ласково беря за руку, — Пожалуйста, поверь мне. — Я предпочитаю верить своим глазам, — холодно ответил тот, но руки все же не отнял. — Может лучше поверишь сердцу? Юнги театрально приложил ладонь к груди и изрек: — Сердце говорит, что нас опять ни во что не ставят и предпочитают высоких красавчиков с большими глазами. Ну, а что, по старой памяти так сказать. Жаль только Намджун расстроится, он вроде в него втрескался. — А Чимина тебе не жалко? — Нет, малыша Чимини я заберу себе, откроем с ним клуб брошенок. — Не говори ерунды, уверен, что Намджун никогда не откажется от Чимина, а Сокджином он просто увлекся, в него сложно не влюбиться. — Тебе ли не знать, — с сарказмом ответил Юнги, прикуривая новую сигарету, — Кстати, как тебе его задница? Наверняка крышесносная, а? — Без понятия, я в жизни не видел его задницу, — сказал Хосок. — У тебя все еще есть шанс, — заверил его Мин. — Я люблю тебя, — как-то неожиданно признался Чон, глядя на раздраженного блондина. — Чушь, — бросил тот, мечтая задеть парня посильнее, — Тебе просто было хорошо со мной, потому что я ничего не спрашивал лишнего, поддался тебе, в надежде залечить разбитое сердце, давал себя трахать… От этих слов Хосоку стало неимоверно больно, и он отвернулся, не желая выдать своих эмоций. Да, в некотором смысле ему действительно было хорошо и спокойно с Юнги, но точно не по перечисленным им причинам. Они не говорили о себе, не делились детскими воспоминаниями и фотографиями, но это устраивало обоих. Если бы Мин вдруг решил узнать Хосока получше, он обязательно бы рассказал ему, просто…может не сразу. Но Чон действительно полюбил парня за это время, и был совсем не готов потерять его вот так, из-за какой-то глупости, но видимо Юнги не слишком дорожил им, раз бросался такими словами, поэтому Хосок со вздохом поднялся и побрел по пляжу. Но не успел он пройти и пары десятков шагов, как почувствовал теплые руки у себя на талии. — И это вся твоя любовь? Просто бросишь меня вот так? А как же наши мечты, дом в Тэгу и собака? — Зачем заводить собаку с тем, кто тебе не верит? — устало спросил Хосок. — Я просто не верю, что такой парень как ты смог полюбить меня… Вместо ответа Хосок развернулся и с ходу поцеловал Юнги, отчаянно прижался к его губам, впитывая терпкий запах табака и горечи. Он что есть силы прижал к себе парня, вцепился руками в его ребра, не желая отпускать, и целовал напористо, вслушиваясь в едва уловимые вздохи. Как он мог полюбить? Хосок и сам не знал, просто было что-то особенное в его надсадном голосе, умных глазах, бледной коже. Просто сам Юнги был особенным, не походящим ни на кого в этом мире, и Чон безумно хотел его себе.

***

Парни шли по берегу, держась за руки, и каждый молчал о своем. — Я хочу напиться сегодня с Чимином, — нарушил идиллию Юнги. — Хорошо, я тебе доверяю, — ответил Хосок и сильнее сжал его пальцы.