Возможности III. Кое-что новое.

Шерлок уехал из дома всего неделю назад, а состояние Джона ухудшалось с каждым часом, постепенно перерастая в настоящую панику. Он начал подозревать, что через пару дней или сойдет с ума, или полезет на стенку, лишь бы заглушить вязкую тупую боль, волнами обволакивающую его измученное тело. Джон даже и не знал, что раздражало его сильнее - это дурацкое расследование или чертов Майкрофт, отправивший своего брата на другой конец света для выполнения «чересчур секретного и жутко важного задания». С самого первого дня, когда Джон с Шерлоком стали парой, они еще никогда не расставались на такое продолжительное время, предпочитая везде ездить вместе. В этот раз только чрезвычайные обстоятельства и непосредственное вмешательство старшего Холмса не позволили Шерлоку взять его с собой, поэтому Джон остался дома, не находя себе места от беспокойства и с волнением вглядываясь в черный экран телефона в ожидании нового смс. Нельзя позвонить, нельзя написать - оставалось только ждать очередного «у меня все нормально». Джон скучал по Шерлоку. Джон нуждался в своем Хозяине, опрометчиво оставившем его в одиночестве на такое долгое время. Казалось, он был полностью дезориентирован, не находил себе места в собственном доме и, если бы не миссис Хадсон, вообще стал бы ночевать на полу около двери, чтобы не пропустить возвращения Холмса. Джон просто сходил с ума, безумно скучая по Шерлоку, по их спокойным молчаливым вечерам, когда даже слова казались лишними в уютной тишине их общей гостиной. По мимолетным взглядам, от которых сердце заходилось в сумасшедшем ритме, а тело предательски дрожало в предвкушении. Он совсем перестал есть и ужасно плохо спал, постоянно находясь в какой-то непонятной жуткой реальности, настолько явно граничащей с его неизменными кошмарами, что становилось страшно. Раньше от них спасал Шерлок, во сне с силой прижимавший его к своей груди. Сейчас он был далеко, и единственная мысль, заставлявшая Джона двигаться дальше, - это осознание того, что его покорность и терпение будут троекратно вознаграждены, а очередная гениальная идея Хозяина заставит полностью открыться измученное долгим ожиданием тело и исцелит душу. Джону уже было совершенно не важно, что еще нового в их сессии может привнести его гениальный любовник, главное, чтобы он поскорее вернулся. Рано утром, когда Джон еще спал, полностью вымотанный несколькими бессонными ночами подряд, дверь распахнулась, и в спальню ворвался морозный свежий воздух и уставший с дороги, но жутко довольный Шерлок. Джон, еще не до конца проснувшись, широко улыбнулся, приподнимаясь на локтях, и привычно потянулся за утренним поцелуем. Но Шерлок, внимательно изучив еще сонного любовника, лишь кивнул в знак приветствия и вышел из спальни, оставив совершенно обескураженного Джона одного. Это игнорирование продолжалось еще несколько дней. Шерлок виртуозно избегал всякого общения, и если предыдущая неделя в одиночестве казалась Джону невыносимой, то следующая стала просто адом на земле. Его слова игнорировались, присутствие не замечалось, а от всех попыток заговорить Шерлок лишь нетерпеливо отмахивался, словно Джон отвлекал его от чего-то настолько важного и захватывающего, что детектив не счел нужным поделиться этим с человеком, который не побоялся вверить ему в руки свое сердце. Продолжая носить ошейник в знак принадлежности своему Хозяину, Джон с ужасом понимал, что постепенно становится словно потерянным. Даже на работе заметили его рассеянность и предложили взять отпуск, чтобы он мог хорошенько отдохнуть и набраться сил. А Джон понятия не имел, что ему делать с таким количеством свободного времени. Хозяин больше не целовал, не ласкал, не занимался с ним сексом, не наказывал и вообще не прикасался к нему. Джон был на грани отчаяния и с ужасом смотрел, как Шерлок, выходя из его бывшей спальни наверху, молча проходил на кухню, совершенно его не замечая. Сначала Джон пытался поговорить и услышать хоть какие-нибудь объяснения, но, казалось, детектив был настолько увлечен этим делом Майкрофта, которое расследовал уже здесь, в Лондоне, что той пары минут, в течение которых они находились вдвоем, было явно не достаточно для серьезного разговора по душам. Когда утром Джон просыпался, Шерлока уже не было. Он пропадал где-то до самой поздней ночи и приходил лишь тогда, когда в доме все уже крепко спали. Джон терпеливо ждал, когда Шерлоку надоест от него бегать и он наконец объяснит свое странное поведение. Был поздний вечер, и Джон, полностью погрузившись в мелькавшие на экране телевизора яркие картинки, расслабленно отдыхал в своем кресле, когда ледяные пальцы проникли под его любимый растянутый свитер, заставляя тело покрыться мурашками от холода. Дыхание тут же сбилось, и Джон замер от неожиданности, ощущая, как Шерлок, тихо посмеиваясь, прикоснулся губами к его покрасневшему уху, а затем нежно провел языком вдоль ушной раковины и с силой втянул мочку. - Что… что это? – Джон едва мог говорить, ощущая, как под ласками плавится его тело. – Что у тебя на языке? Это пирсинг? - он откинул голову назад, подставляя шею под жаркие поцелуи, ощущая, как по горячей коже скользит маленький металлический шарик. В ответ Шерлок промычал что-то неразборчивое и до боли прикусил особо чувствительное местечко возле ключицы, оставляя яркий след, который впоследствии совершенно точно превратится в фиолетовый синяк. Он неспешно посасывал, покусывал нежную кожу, стараясь не задевать ошейник. Громко застонав, Джон осознал, что эти две недели вынужденного целибата сделали его тело похожим на спичку, к которой нужно лишь прикоснуться, чтобы она загорелась ярким пламенем. Шерлок принял этот стон за согласие и, просунув длинные пальцы под мягкую кожу его ошейника, потянул за собой в спальню. Совершенно счастливый Джон просто купался во внимании Хозяина, который решил сам его раздеть и теперь практически разрывал в клочья любимую рубашку, заставляя оторвавшиеся пуговицы разлетаться по всей комнате. Слишком грубо, быстро, по животному ненасытно, но чертовски приятно, и Джон так расслабился, что даже не заметил, как его, уже полностью обнаженного, с силой толкнули на кровать. «О, Боже!» – это единственная мысль, оставшаяся в голове Джона, когда он почувствовал, как холодный металл на языке Шерлока прошелся по одному из сосков. Он старался одновременно избавиться от своей одежды, оставив на себе лишь узкие брюки, и вырисовывать на груди Джона замысловатые узоры. Наконец они прикоснулись друг к другу, как мечтали эти две бесконечные недели: кожа к коже, прямо по оголенным нервам, и тут же растворились в искрящихся золотистым светом эмоциях. - Ну же, Джон, - Шерлок внимательно изучал своего любовника, - давай поглядим, насколько громко ты будешь кричать на этот раз. Его слова отозвались знакомой вибрацией в теле Джона, и он постарался вдохнуть побольше воздуха, потому что в этот момент Шерлок склонился над ним и поцеловал. Их губы встретились, а Джон поймал себя на мысли, что целовать человека, язык которого украшает металлический шарик, удивительно приятно. А целовать Шерлока, носящего подобное украшение, – невероятно захватывающе. Не удержавшись, Джон провел пальцами по гладкой коже спины Шерлока, и тот мгновенно отозвался на ласку, по-звериному низко зарычав. От этих звуков по телу Джона прошлась ощутимая дрожь. В голове возникло множество вопросов: где детектив пропадал все это время, откуда пирсинг, почему именно сейчас? И Джон попытался выкрутиться из жесткого захвата Шерлока, но тот был слишком занят, изучая своим проколотым языком его рот, чтобы обратить внимание на безуспешную попытку любовника освободиться. Решив оставить все расспросы на потом, Джон сдался, отдавая свое тело на растерзание умелым рукам. Он тяжело и часто дышал, когда Шерлок наконец оторвался от его губ и стал спускаться вниз. Этого необыкновенного ощущения холодного металла на чувствительной коже было достаточно, чтобы заставить Джона забыть обо всем на свете и превратиться в натянутый до предела оголенный нерв. Шерлок целовал его так глубоко и жарко, что, казалось, кожа любовника нагревалась, приобретая красноватый оттенок, который постепенно распространялся по всему телу. Джон уже совсем позабыл, как великолепно Шерлок целуется, но сейчас, с чертовым пирсингом, эти новые поцелуи не шли не в какое сравнение. Ощущения были совершенно удивительными, особенно когда шарик холодного металла нежно ласкал его язык, концентрируя на самом кончике сладкое возбуждение. Шерлок задал устойчивый темп, мысленно считая количество криков и стонов, что он вызвал у своего любимого Джона, лаская языком чувствительную кожу шеи и ощущая, как под пальцами дрожит от предвкушения его тело. Он немного отстранился, чем вызвал совсем недовольный стон Джона, и потянулся к флакону, стоящему на тумбочке. Молча открыл крышку и, смазав два пальца прозрачным гелем, наклонился, продолжая неистово целовать раскинувшегося на кровати любовника. Это была именно та самая часть, которая ему особенно нравилась. Конечно, весь процесс был великолепен, но Шерлок получал ни с чем несравнимое удовольствие, наблюдая, как Джон все еще продолжал краснеть от смущения, когда он погружал свои длинные пальцы в его податливое тело. Джон начал громко стонать и, выгибая спину, резко схватил Шерлока за волосы, когда тот задел его простату. Слишком давно они не касались друг друга, слишком долго у них не было настоящего секса, поэтому Шерлоку приходилось вновь подготавливать его изголодавшееся по ласкам тело. Джон закричал в голос и непроизвольно вскинул бедра - частично от шока и неожиданного вторжения, частично от невероятного удовольствия, потому что именно в этот момент Шерлок взял его член в рот. Все мысли Джона тут же сконцентрировались на влажном тепле его языка, который медленно облизывал нежную кожицу, невесомо проходил по выступающим венам, играл с отверстием уретры, словно пытался проникнуть внутрь. Шерлок расслабил горло и пропустил головку глубже, позволяя ей скользить по слегка волнистому твердому нёбу, сжимая сильнее, и начал неспешно, но с явным удовольствием посасывать. Шерлоку пришлось немного приподнять голову, чтобы полюбоваться своим сабом. Вид его не разочаровал. Голова Джона была запрокинута, руки судорожно комкали простыни, а рот открылся в беззвучном крике. - Шер… - голос Джона сорвался, словно он просто не мог полностью выговорить имя любовника. - Шерлок… Ше… пожалуйста, - ему наконец удалось справиться со спазмом в горле, когда очередная судорога прошлась по расслабленному телу. Джон просто разрывался между толчками в рот Хозяина и насаживанием на его же пальцы. Шерлок же вовсе не помогал ему с решением этого вопроса, нажимая внутри каждый раз немного сильнее, и тут же еще глубже проталкивал его член в свое расслабленное горло. - Еще. Пожалуйста, больше, - Джон уже громко кричал, стараясь изо всех сил, чтобы убедить Шерлока заменить пальцы своим членом. Но, как и всегда в их играх, Хозяин полностью контролировал ситуацию, поэтому, не дав ему кончить, он спокойно отстранился и грациозно соскользнул с постели. - Приподнимись! – в низком голосе, который эхом отдавался в голове Джона, слышались знакомые приказные нотки. - Я собираюсь показать тебе кое-что гораздо интереснее, чем мой рот. Джон в ответ смог лишь что-то неразборчиво прошептать, от напряжения не в силах даже пошевелиться. - Я. Сказал. Приподнимись, – это был уже явный приказ, и тело Джона мгновенно отреагировало на родной голос. Его снова залихорадило от яркого желания, ведь такой тон Джон просто не мог проигнорировать. Он неуклюже потянулся вверх, и сильные руки Шерлока поддержали его, бережно укладывая на мягкие подушки. Джон рассеяно наблюдал за тем, как тот медленно снимал свои давно мешавшие брюки, и замер, пораженный открывшимся ему зрелищем. - Боже! Боже, только, пожалуйста, не говори мне, что ты… что ты сделал.., - Джон не смог до конца выразить все чувства, охватившие его при виде члена Шерлока, проткнутого красивой металлической штангой с большим шариком на конце. - Это называется «Принц Альберт», Джон, - голос Хозяина был, как всегда, спокоен, словно он говорил не о пирсинге на своем члене, а об отвратительной погоде за окном. - Но… но это же больно! Нужно подождать до… до полного заживления, - в Джоне первым делом заговорил врач. - Подождать? – Шерлок самодовольно улыбнулся. – Я так и знал, что ты начнешь паниковать. Именно из-за этого я уезжал и именно поэтому не подходил к тебе целую неделю. Джон обреченно покачал головой, понимая, что все аргументы, пришедшие ему в голову, будут тут же оспорены Шерлоком. Хорошо еще он додумался подождать до полного заживления, иначе Джон бы просто не смог простить себе подобную беспечность по отношению к здоровью своего партнера. - Я так соскучился по тебе. Ты даже не представляешь, как же я хочу тебя трахнуть, - невероятно низкий голос Шерлока снизился еще на октаву, и Джон судорожно вздохнул, понимая, что именно этот тон подавляет его волю, делая полностью зависимым от невероятных желаний Хозяина. Словно завороженный, он смотрел, как Шерлок устроился между его ног, нанес на свой член смазку и, оперевшись рукой около головы Джона, стал медленно продвигаться в его тело. Оба затаили дыхание, пока ждали, когда вновь привыкнут к позабытому ощущению. Потом уютную тишину комнаты разбил громкий крик Джона. Новый пирсинг Шерлока прошелся своим металлическим кончиком именно против его простаты, посылая невероятные волны удовольствия. Джон кричал, стонал, хныкал от этих новых фантастических ощущений. Просил, умолял, шептал, сорвав голос, но совершенно не помнил, о чем именно. Вначале Шерлок двигался медленно, каждый раз попадая металлическим шариком по заветному месту. Затем, нежно лаская руками бедра любовника, отпустил себя, мгновенно срываясь на бешенный рваный темп и старясь извлечь из Джона как можно больше самых невероятных криков и сладких стонов. - Слишком? Это для тебя слишком? – голос Шерлока доходил до Джона словно через толстый слой ваты. Он вообще не понимал, кто и о чем его спрашивал, полностью сконцентрировав свое внимание на обжигающем пламени, волнами омывающем его тело. - Я не слышу! – даже в такой момент Хозяин умудрялся командовать, возвращая расплавленный от наслаждения разум Джона в жаркую реальность происходящего. Это было уже чересчур: так и не дождавшись ответа, Шерлок разозлился и вошел в Джона до конца, с силой ударяя шариком по его простате и что-то приказывая своим невозможно низким голосом. Джон ничего не слышал, а лишь чувствовал, как от новых ощущений и эмоций его просто разрывало на кусочки. Все происходящее казалось невероятным, фантастическим действием, происходящим не здесь и не с ними. Даже не дотрагиваясь до себя, Джон кончил первым, сорвавшись в заполненную яркими звездами черную пропасть. Шерлок последовал за ним, ощущая, как вокруг члена в оргазме сжимается пышущее жаром тело его любовника. Расслабившись, он упал на кровать рядом с почти потерявшим сознание Джоном. Оба еще не до конца пришли в себя от оглушительного по силе и эмоциям оргазма и теперь с удовольствием впитывали сладкие остатки обступающей их тела неги. Шерлок пришел в себя первым и стал неторопливо очищать полотенцем себя и Джона. - Если завтра твой «Принц Альберт» воспалится, я тебя прибью, - пообещал жутко довольный Джон, с интересом рассматривая металлическую штангу его пирсинга. - Я этого не боюсь, ведь у меня есть личный доктор, - промурлыкал хитро улыбающийся Шерлок и наклонился к самому уху своего расслабленного любовника. – Ты ведь позаботишься обо мне? - О, Боже, - Джон все еще не мог поверить, что Шерлок сделал себе пирсинг только для того, чтобы доставить ему еще больше удовольствия. – Конечно, позабочусь, только, пожалуйста, предупреждай заранее, а то еще две недели подобного издевательства я больше не выдержу. - Но ведь ожидание стоило того? – Шерлок расслаблено улыбнулся, откидываясь на подушки и укрывая одеялом их обоих. - Стоило. Определенно стоило, - ответил Джон, закрывая глаза и погружаясь в сон.