Репка по Кингу

Обычный летний день в деревне Чистяки подходил к логическому завершению. Устроившись на террасе своего дома, откуда открывался великолепный вид на порыжевший лес и виднеющиеся вдалеке трубы атомной станции, пенсионер Иван Петрович с особым усердием сворачивал самокрутку из газетного листка. Ни он, ни его жена еще не настолько выжили из ума, чтобы читать прессу, так что подписка на «Правду» исправно продлялась исключительно ради подобных хозяйственных целей. Ибо даже косой взгляд на заголовки вызывал в лучшем случае приступ негодования, а в худшем — желание проверить прочность свежекупленной веревки на соответствие ГОСТу. — Маша, ты представляешь, какой закон эти гады приняли! Ты только посмотри на это! Марья Васильевна только устало вздохнула и отложила в сторону дешевый бульварный роман. После подобной литературы на женщину всегда накатывала неудержимая тоска. Она так молода, ей совсем недавно исполнилось семьдесят, а вся ее жизнь уже успела окончательно и бесповоротно забиться в колесо Сансары. Да, не такими ей представлялись эти годы… До последнего она хранила надежды, что после стольких лет честной работы от звонка до звонка, ей хоть в старости удастся осуществить мечты, постоянно откладывающиеся под гнетом реальности. Побывать в столице, купить себе платье из витрины магазина, прокатиться на речном трамвайчике с чашечкой одуряюще-терпкого эспрессо в руках — и дальше по пунктам, записанным в разное время в тетрадку в тонкой обложке. Увы, теперь она точно знала, что это навсегда останется лишь строками на пожелтевшей от времени бумаге. Откуда у двух пенсионеров, всю жизнь не выбирающихся дальше райцентра, найдутся деньги на подобные глупости? Пределом их достижений и объектом неустанной гордости был лишь сын, которого всеми правдами и неправдами удалось пристроить в город. Теперь он приезжал в родную глушь два раза в год — в мае, чтобы оставить сопротивляющуюся внучку, и в сентябре, чтобы забрать ее обратно на учебу. Еще одним лучом света в темной веренице будней был палисадник. На земле, пропитанной радиационным шумом, не хотели расти фрукты и овощи, зато великолепно принимались травы с интереснейшим влиянием на организм. А так как полицейского в последний раз видели трезвым несколько десятилетий назад — то и бояться было некого. Поохав над оставленной мужем газетной вырезкой, Марья Васильевна с благодарностью поднесла край тугой бумажной трубочки к протянутой спичке. После нескольких затяжек в сознании начала разливаться уже привычная приятная пустота. — Мята и шалфей? — Выпуская колечко дыма, уточнила она. — И немного белены. В дурманную негу врезался хриплый лай. Иван Петрович машинально взглянул на часы. Что ж, сегодня Дарья опоздала меньше чем на час — уже хорошо. Так, того и гляди, к концу августа она начнет приходить совсем вовремя. — Жучка, фу! Молчать, кому сказала! Жоржетта, оскорбленная до глубины своей собачьей души таким отношением, скрылась в будке, напоследок тихо гавкнув. Она никак не могла допустить, чтобы последнее слово осталось не за ней, а за этой приезжей нахалкой. Подойдя к домику, Дарья уставилась на свой педикюр и скороговоркой протараторила: — Я устала, ужинать не буду. Всем спокойной ночи. Ни от кого из четы Ивановых не укрылся запах алкоголя, лишь отчасти перебитый приторными духами. Точно так же они закрывали глаза на исчезающие из заначки самокрутки. Если им, пожилым людям, порой становилось невыносимо от удушающей предопределенности деревенской жизни, то как должна себя чувствовать юная девушка, вынужденная по три месяца в году проводить в этой ссылке? Вопрос был вполне риторическим. Для Даши повторяющийся год за годом сценарий каникул был еще одним напоминанием о том, что в новой семье отца она совершенно лишняя. Взобравшись на чердак, переоборудованный под комнатку, девушка достала из рюкзака второй том «Войны и мира» с торчащими из страниц уголками газетной бумаги. В этой книге, уже совершенно непригодной для чтения из-за влаги, испортившей листы, весь день бережно хранились найденные растения. Единственный плюс деревни — необычная природа. Даша была уверена, что учитель биологии придет в восторг от собранного за лето гербария. Простое школьное задание имело все шансы превратиться в научный прорыв — большую часть растений опознать никак не выходило даже при помощи атласа-определителя. Осознав это еще в первые дни, девушка с удвоенным усердием продолжила исследовать лес. И чем ближе она подбиралась к станции, тем более интересными становились находки. Чего только стоили дикорастущие вишни, сок которых в необходимом количестве бил в голову не хуже портвейна, которым ее порой угощали в соседней деревне? А грибы, от которых все вокруг начинало выглядеть так, будто на реальность наложили радужный фильтр? Да на таком фоне и к говорящим кроликам привыкнуть оказалось проще простого. Вскрыв перочинным ножом очередную банку тушёнки с кашей, Дарья приступила к еде, мысленно благодаря себя за предусмотрительность. Кулинария не входила в спектр талантов бабушки, и в этом году внучка явилась на побывку с обширной заначкой из разного рода консервов. Эта плохонькая еда, заработанная потом, кровью и поставленными на конвейер домашними заданиями для одноклассников, все равно была лучше стряпни Марьи Васильевны. Что там говорить — даже кошка воротила нос от хозяйских объедков, предпочитая добывать себе пищу в лесу. Параллельно с ужином Даша пыталась поймать мобильный интернет. Отдаленность от цивилизации делала это занятие крайне непростым. Вот и сейчас, впившись глазами в экран с паутиной трещин, девушка готова была молиться всем богам, только бы сигнал появился. На этот раз ее надеждам сбыться не удалось. С чувством легкой досады девушка спрятала опустевшую банку под раскладушкой и полезла вниз. Старики уже улеглись спать. На ощупь добравшись до входной двери, Дарья выскользнула во двор. Полная луна зависла на небосводе фарфоровым блюдцем. В ее свете белая пленка теплицы напоминала саван, а сколоченная из досок будка походила на прислоненный к забору гроб. В нее противно было заходить и днем, а уж ночью это и вовсе превращалось в испытание. Но делать было в общем-то нечего. Нужда была куда сильнее отвращения, поэтому, зажав нос, девушка юркнула во тьму, разбавленную лишь скудным пучком лунных лучей. В ночной тиши особенно ясным стал какой-то тихий не то вой, не то плач. От этого звука по коже пошли мурашки, а сердце замерло где-то в районе горла. Выскочив на улицу, Даша прислушалась еще раз. Нет, не показалось. И даже на сов, чьи пронзительные крики так пугали ее в детстве, совсем не похоже. Осторожно заглянув за будку, девушка выдохнула с облегчением. Даже при таком освещении Мурку было невозможно принять за какого-то страшного хищника. — Что с тобой, киса? — Спросила девушка, пытаясь хоть чем-то перебить это странное мяуканье. — Что ты тут забыла? Кошка вполне закономерно не ответила и только продолжила рыть лапами землю. Только присев на корточки, Даша поняла, что небольшой участок был недавно вскопан. Почва вокруг давно окаменела от засухи, а тут лежала крупными комьями. При попытке оттащить ее в сторону Мурка выгнула спину и начала отчаянно отбиваться когтями. Стало видно, что ее живот, еще утром отвисавший почти до пола, сейчас явно уменьшился в размерах. От внезапной догадки Даше вмиг стало дурно. Она была уже не в том возрасте, чтобы верить в басни о том, что котята год из года сбегают в лес. Но столкнуться с правдой воочию все равно было тяжело. А из-под разрытой земли уже начинал проглядывать ядовито-желтый целлофан. Может, еще живы? Эта химерическая надежда испепелила все сомнения. Через миг Дарья уже сама разгребала руками комья и доставала злополучный пакет. Увы, было уже слишком поздно. Ни один из котят не подавал никаких признаков жизни. Мурка, потыкавшись носом в каждый из слизких комочков, замяукала пуще прежнего. Со слезами на глазах Даша вновь засыпала эту братскую могилку землей. Она долго отмывала руки холодной водой из колонки, но ничто не могло выжечь жуткую картину из ее сознания. Сон в эту ночь тоже не пришел. И как только сквозь вентиляционное окно пробились первые лучи рассвета, Дарья наспех черкнула записку и убежала в лес. Она не знала, что это и спасло ее от смерти. Точно так же Иван Петрович и Марья Васильевна не знали о том, что в их шутках о том, что угольно-черной шерстью и развитым интеллектом Мурка обязана своему пра-пра…деду Бегемоту, было очень много правды. Никто точно не мог сказать, откуда у этой кошки появился магический дар. Не ведала этого и она сама, но воспользоваться им смогла. В ту ночь луна с кровью сошлись воедино, к утру превратившись в заросли невиданного растения. Его лозы навеки забрали в свои колючие объятия и забор, и будку туалета, и пенсионеров, попытавшихся выкорчевать пришельца. Пострадала от него даже Жоржетта, единственным грехом которой было любопытство и желание всунуть свой хвост куда не нужно. Монстру было абсолютно все равно, кого превращать в перегной. Мурка встретила Дарью еще на подходе к дому. Пара ласковых поглаживаний, репей, чуть оцарапавший при этом девичью руку — и никаких изменений в мире вокруг Даша не заметила. До следующего полнолуния все казалось ей абсолютно нормальным. А после, когда чары спали, девушка пошла по единственному спасительному пути. Дорога эта вела в деревню, а оттуда — на железнодорожную станцию и в город. Одним словом, куда подальше от тех гибельных мест…