deadly love

I don't want to know who we are without each other It's just too hard I don't want to leave here without you I don't want to lose part of me Will I recover? That broken piece, let it go and unleash all the feelings.

— ты дайме, Юнги. нельзя тебе с ним водится. он простой мальчишка. мать пытается быть мягкой, хочет, что бы сын услышал, что бы понял, что все свободное время с этим ребёнком проводить не нужно. но, Юнги ничего не слышит и слышать не хочет. у него эхом звонкий смех Тэхёна в голове отдается, на руках ощущение нежной, смуглой кожи, перед глазами широкая, квадратная улыбка. для него Тэхён идеален. и плевать на разницу в возрасте, в статусе. это неважно, Тэхёну нужно просто посмотреть, просто прошептать «хён» и Юнги осколками перед его ногами. ледяной дайме все сделает ради своего «малыша». — Мин Юнги, ты меня слушаешь, вообще? мы найдем тебе нормальную невесту, а не мальчишку самурая. ты наследник известной семьи. я не позволю тебе связь с мужчиной. ты мой любимый и единственный сын, я хочу лучшего для тебя. — а что, если лучше мне будет с Тэхёном? с мужчиной? что если лучше мне будет писателем, а не как отец — военным? и опять в свои мысли погружается. опять в голове прокручивает вчерашнюю ночь. тихое, смущенное в начале «хён, пожалуйста», а после откровенные стоны, прикосновение двух разгоряченных тел друг другу, сбитое дыхание. такое пошлое, разжигающее самое темное в душе «глубже, хён» добивают Мина и он просто поднимается, кивает матери, говоря, что подумает и уходит. но, мать знает, что Юнги и думать о невесте не будет, пока этот мальчишка рядом. пока, Тэхён существует — Юнги ничего не нужно. — ты запомнил? повтори. они сидят посреди сада, Юнги аккуратно вырисовывает буквы, показывает Тэ как нужно, потому что Тэхён у него способный мальчик, потому что младший всегда хотел учиться, мечтал прочитать Юнги на ночь какую-то сказку и плевать, что Юнги уже двадцать шесть. сказку с сладких уст Кима он готов слушать вечно. младший небрежно вырисовывает буквы, высовывает кончик языка, очень старается, хочет чтобы Юнги понравилось, что бы дайме его похвалил, но Мин в любом случае похвалит. потому что благодарная улыбка младшего вполне способна затмить солнце. — вот так? Тэ хмурит брови, сам сравнивает свою букву с буквой Юнги, и недовольно цокает языком, но Мин лишь усмехается, говорит что нужно совсем немного практики и у Тэхёна все получится, и младший верит. потому что его хён никогда его не обманывал. потому что его хён идеальный и ничего другого подросток слышать не хочет. — хён, можно вопрос? — конечно, малыш. — о чем вы говорили со своей матерью? это ведь про свадьбу. я слышал от других, что невеста приедет на днях. — не волнуйся об этом, Тэхён, хорошо? нас никогда и никто не разлучит. — а как же смерть? — а она неизбежна, мой маленький. её нужно принять и смирится. — ты смиришься с моей смертью? — нет, Тэхён. твоей смерти я не переживу. как только я выучусь я тебя заберу и мы уедем. ты не будешь рисковать своей жизнью. ты слишком дорог мне. — а если я всё же умру? — я умру рядом с тобой. — нет. пообещай жить ради меня, хён. пожалуйста. Юнги грустно усмехается и прижимает подростка к себе. он хотел бы пообещать, но не сможет. Мин не привык привязываться к людям, вообще не привык к теплу внутри, но Тэхён не правильный какой-то. с ним все не так. Юнги без него никуда. они сидят в обнимку. смотря на яркие звезды. Юнги уже давно должен быть в доме, Тэхён должен уже спать с другими самураями, но эту ночь они проведут вместе. этой ночью дайме младшего со своих объятий не выпустит. сегодня он теплом этого тела будет упиваться, будет вдыхать сладкий аромат, наслаждаться тихим сопением рядом. счастье такое иллюзорное и такое нестабильное. это Юнги понимает как только слышит свист, а после тихий хрип. Юнги не хочет верить до последнего, но свист был от стрелы разрезающей воздух, а хрип был его малыша. — хён…. Юнги с ужасом смотрит на истекающее кровью тело. осознание того, что Тэхён на его руках умирает, что Юнги ничего сделать не может — это точный удар в самое сердце, эта мысль мимолетными стрелами насквозь пронзает. у неё оперение из лезвий, наконечник из алмаза насквозь проходит и смерть наступает не сразу. она крадётся тихо, манит в свои руки, гладит по мягким волосам, шепчет что-то ласковое и нежное далёким родным голосом Тэхёна. — хён. — тихо, малыш. молчи, тебя спасут. просто зажми рану. Юнги кричит с надрывом зовёт на помощь, но в ответ лишь эхо, лишь его голос. Мин так просто не успокоится, он подхватывает Тэхёна руки, прижимает к себе и спешит к дворцу, кричит, зовет медика, кого-нибудь. что бы хоть кто-то помог, что бы хоть кто-то спас его Тэхёна, потому что без Кима, Юнги не более чем просто оболочка. — мальчик, отпусти его. голос сзади старый и хриплый. голос отца. тот с горечью смотрит на сына, на окровавленное тело в его руках и вздыхает. — сынок, он мертв. — нет. он будет жить. он живой! мой малыш не умрет… Юнги в агонии. он тело Тэхёна трясет, кричит, не дает его забрать. лишь к себе прижимает и шепчет, что любит. умоляет что бы Тэхён не умирал, что бы жил ради него. кричит на отца, что бы тот не трогал и взглядом на мать натыкается. смотрит на дно карих глаз и понимает, что там ни капли сожаления. Юнги в немом крике застывает, отрицательно кивает не хочет верить. целует Тэхёна нежно, как прошлой ночью и оседает, сползает на пол. все так же прижимает тело к себе и с ненавистью смотрит на мать, а в глазах той пусто, никаких эмоций. — сынок, оставь. шепчет отец и охрана Юнги от мертвого тела оттягивает, весь дворец наполняется отчаянным криком, громким рыданием, тихим «люблю» прошептанным одними губами.