Побитые соулмейты
Город Джокера автор Слэш — в центре истории романтические и/или сексуальные отношения между мужчинами Katekyo Hitman Reborn! Пэйринг и персонажи: альфа!Кёя Хибари/бета!Мукуро Рокудо, альфа!Кен Джошима/бета!Чикуса Какимото, Кёя Хибари, Мукуро Рокудо Рейтинг: R Жанры: Ангст, Фэнтези, Даркфик, AU, Омегаверс, Соулмейты, Антиутопия, Любовь/Ненависть Предупреждения: OOC, Насилие, Нецензурная лексика, Кинк, Каннибализм, Смена сущности Описание: Рокудо Мукуро — сова-бета, который ненавидит мафию, желая её уничтожить. Хибари Кея — альфа-пантера, который уничтожит всё ради силы. Мало кто спрашивает — Зачем? Рокудо Мукуро привязан к Хибари Кее мощнее, чем канатом, Хибари Кея для него — всё вокруг, весь мир. Для Хибари Кеи сова по имени Мукуро — самый желанный подарок, тот, ради которого он создаст самый безопасный город. Это любовь, привязанность на грани желания уничтожить. Посвящение: Моей бете, LSirin-сан, автору заявки на главный фик, читателям и Арото-сан. Благодаря именно Арото-сан я взялся писать это))) Примечания автора: Итак, это сиквелл к фанфику «Лукавый кролик за 80 иен» — https://ficbook.net/readfic/6976852 Объясню об соулмейтах. В этом АU они чувствуют боль друг друга, на их телах появляются синяки, но если оторвало руку или вырвали глаз, ничего такого с другим истинным не будет. Также они видят воспоминания друг друга, но не могут увидеть самого Истинного в них, их имена или сущность — всё это расплывается в сознании. В этом AU омегаверс другой — беты и альфы. Альфы — это люди, чья вторая ипостась — хищники, опасные животные. Беты — травоядные, не такие опасные. Здесь родить может как и альфа, так и бета, а также в случае сильного голода они могут съесть друг друга — правда, такое я описывать побаиваюсь, хех… Идея о таких соулмейтах взята с манги «Классовая ненависть» — http://yaoichan.me/manga/97206-castehate.htmlСиквел: Побитые соулмейты
Рокудо Мукуро прищуривается, с вызовом и немой ненавистью смотря на мужчину перед собой. Нет, он не может убить его. Нет, он вообще ничего не может сделать — ему приходится давиться собственной ненавистью, злостью и непониманием парня, вместо которого стоит. Его Истинного. Рокудо Мукуро часто мечтал увидеть Истинного, услышать его голос, — он был уверен, голос его Истинного должен быть глубоким, чуть рычащим, полным внутренней злости — иначе нельзя. Не может быть. Об Истинных в лабораториях Экстернео говорят часто, пытаясь найти их, чтобы подопытные образцы не умирали просто так, чтобы никто не мог узнать о том, что происходит здесь, в самой страшной и ужасной мафиозной семье, которую ненавидит вся мафия, желая уничтожить её — Эстернео не брезговали красть детей других мафиози и гражданских. И Мукуро искренне, несмотря на паршивый с детства характер, любил своего Истинного. За жизнь. Мужчина перед Мукуро высокий. Он бледный, его глаза сощурены в презрении и желании убить, что Мукуро различает почти мгновенно. Черные волосы чуть растрепаны, черное кимоно выглядит чудесно на его жилистой фигуре, в руке — боккэн, а серые как раскаленное серебро глаза внимательны и цепки. Мукуро ненавидит этого мужчину и одновременно чувствует привязанность своего Истинного к нему, смешанную с желанием уничтожить и растоптать, съесть. Мукуро — бета, Рокудо — сова, но знает какие на вкус альфы, коим является взрослая пантера перед ним. Альфы на вкус — как что-то одновременно горькое, неприятное, перчащее на кончике языка, но в то же время небывало сладкое, которое вызывает желание попробовать ещё. И ещё. Это как наркотик. И Мукуро ел бы дальше, если бы от его камеры не переселили других подопытных, кроме двух, которых он считает своей свитой. — * * *, — имя Истинного расплывается в сознании, но Мукуро прислушивается, будто пытаясь узнать, как его зовут. Как зовут того, кто предназначен судьбой? Это же Япония. Мукуро знает Итальянский с рождения, он ведь живет в Италии. И знает Японский благодаря Истинному. Может, Сакурай? Его Истинный любит сакуру. Или Кохэку? Может, Киришима? — Я говорил тебе более не избивать старшего брата. Мукуро рассмеялся, смотря на мужчину перед собой, что говорил совершенно серьезно. Старший брат? Мукуро знает его из воспоминаний своего восьмилетнего Истинного, — они одногодки. Этот медведь, черноволосый и сероглазый, жутко пугливый и вообще — слаб как мышь, не смеет даже носить звание «Старшего брата». Его старший брат, Субараши — «Великий», всегда был трусом и несколько эгоистом, но вынужден по праву рождения быть главой Якудза. Мукуро ненавидит мафию, ненавидит всё, что с нею связано — а Якудза это Японская мафия, и он заочно ненавидит своего Истинного, что связан с мафией. С Якудза. Что желает получить место Главы. И одновременно с этим он в восторге от него, ведь только благодаря ему Мукуро видит внешний мир, знает как различать людей, умеет читать и различать деревья, еду. Субараши не имеет силы, не имеет влияния и авторитета, чтобы стать главой. А вот его Истинный — да, мог бы. Но ему не дает отец, потому что он Второй сын. — Мне плевать на это слабое травоядное, глава. Я стану Главой клана и передо мной никто не встанет, — Мукуро слышит голос Истинного несколько расплывчато, но слышит эти рычащие нотки. И млеет. — Я предупреждал… — первый удар стал неожиданностью. Мукуро ненавидит мафию. И больше всего он ненавидит этого мужчину, из-за которого Им ещё больнее.Хибари стоит посреди полностью белой комнаты и смотрит на расплывчатое нечто, которое является его Истинным, и не может различить цвета чтобы хотя бы так понять кто он, как он. Он всё ещё помнит как первый раз попал в этот мир, мир воспоминаний его Истинного, предназначенного ему судьбой. В их клане якудза, клане Хибари, любили разговаривать о них, жалея, что не могут забрать себе, потому что чересчур опасно, потому что гражданским нечего делать рядом с Якудза, потому что других нельзя переманивать в свою семью, ведь мало ли что может случиться? Вдруг предаст? Хибари мало понимал, ему снились ужасные сны, и тогда он, пятилетний ребенок, спросил отца, — Нет, поправил себя Кея, Главу, — об этом. И получил ответ. Истинные — предназначенные судьбою, самые важные в жизни, к кому привязан с рождения, чью жизнь знаешь назубок — и молодая пантера знал это, принимал это, мечтая спасти собственного Истинного из этого ада. Почти ада. Сам Хибари был в аду тоже, но Мукуро на пару уровней ниже. И для того чтобы спасти собственного Истинного, его людей, ему нужно стать Главой своего клана вместо никчемного травоядного брата, но ему мешают. И если клан в целом не против такого сильного главы, то действующий Глава… Хибари утробно рычит, несмотря на молодой возраст, когда видит как подходит женщина. У нее золотистые глаза, уверенная походка, белый халат, зеленая блузка. Хибари подмечает детали, как укус на правой руке, как темные волосы связанные в пучок, как очки на зеленых глазах, и мысленно обещает себе убить это травоядное. Которое мягко и уверенно подходит к распятому пятну, определенно отводит локон неизвестного для Кеи цвета от глаз и мягко улыбается. — Готов к эксперименту, Г.Р.М.69? Мы подготовили для тебя самый лучший — он связан с твоим предком, дорогуша. Ты знал, что он был одним из основателей Королевской Семьи, Вонголы? Но, — она развела руки под нервный смешок ребенка. — Он предал свое Небо, помог ему умереть… Как думаешь, тебя ждет расплата за его грехи или более яркое будущее? Хибари бросается на женщину, что уже одела перчатки, с явным желанием убить, загрызть жалкое травоядное, но ничего не может сделать, просто пройдя сквозь нее. Вновь бросается, вновь и вновь, под крик его Истинного, полный боли, которую он не может сдержать. Хибари не в коем случае даже не думает о том, что он, его Истинный, слаб — нет, он, возможно, даже на одном с ним уровне, но вынужден быть здесь, где бьют со спины, где с голода съедаешь товарища, где… Хибари ненавидит мафию и мечтает уничтожить Экстернео. Он падает возле операционного стола, утыкаясь лбом в холодную сталь, слушая крики Истинного, которые спустя время затихают, прерываясь тяжелым дыханием. Кея ненавидит слабость, невозможность уничтожить, и обещает себе стать сильнейшим. И поднимает взгляд на женщину, что держит в руке глаз его Истинного, — Хибари даже не выворачивает, после всех воспоминаний его Истинного это просто игрушка, забава. Даже не страшно. Но он смотрит на белок, на нерв, на кристально чистую радужку синего цвета, сейчас будто стеклянную, и он хрипит от бессилия. Он не может захватить место Главы. Он не может спасти Истинного. Значит ему нужна сила это сделать. — Что ты собираешься делать? — различает Хибари шипение Истинного и видит как женщина подносит совершенно чужой глаз. И его пробирает до костей. — Объединить тебя с родственником?
Рокудо Мукуро сидит в относительно большой камере, полностью каменной, и опирается на нее, представляя. Если взять черты лица того мужчины, Тсуйосы, и матери его Истинного, Какин, каким он должен быть? Бледнокожим, как его родители, с прищуром серебряных или кристально-голубых глаз. Мукуро прижимает руку к глазу, уже не своему, а с яркой красной радужкой и японскими иероглифами, уровнями его силы. Плата за силу. Глаз его родственника, его проклятие, которое поможет ему сбежать. Сбежит ли от него его Истинный за всю ту боль? Сбежит ли сам Мукуро из-за поломанных Истинным ребер? У него были бы черные волосы, определенно мягкие, как кошачья шерсть, — Мукуро знает какая она на ощупь из воспоминаний, из реальности, когда гладил в детстве девочку-кошку. И он был бы худым, ведь столько занимаясь, дерясь, быть толстым невозможно. И Мукуро не дал бы ему быть толстым или прохлаждаться — Рокудо любит издеваться над людьми словесно, загоняя тех в отчаяние, но ученым в общем-то плевать. Как и Кену и Чикусе. Кен и Чикуса — Истинная пара. Кен попал сюда раньше, и благодаря ему сюда попал Чикуса, но тому вроде бы плевать — Чикуса всегда был спокоен, флегматичен, но не отказывал в легкой ласке Кену. Кен — собака, а Чикуса — черепаха. И в целом, всё. А ещё они верны ему так, будто он — их щит, единственное, что у них есть. Был бы ему также верен Истинный? Видит ли он сейчас этот момент, как его собственное воспоминание? — Эй, Босс… — тянет Кен, лежа головой на коленях Чикусы. Мукуро отрывает взгляд от решетки, переводя на них, и усмехается, тонко и криво. — Сейчас, Кен. Мукуро разминает плечи и вздыхает, прикрывая глаза, вспоминая. Ярко-розовая сакура, которую обожает его Истинный, легкий шлейф аромата от нее, который сливается с запахом дорогих сигарет и саке, мягкой ноткой выпечки, как шуршит трава под босыми ногами, щекоча пятки, как дует ветер и какое яркое небо, как прекрасно солнце. Мукуро откидывает голову, вспоминая чириканье птиц на сакуре, чей-то смех за большим красным забором, и открывает глаза, смотря на счастливо бегающего по траве Кена, и сидящего под деревом Чикусу. Мукуро не прекращает усмехаться, зная, что учёным, впрочем, всё равно чем они тут балуются, а для Мукуро это — почти свобода, как воспоминания Истинного. Видит ли это его Истинный?Хибари Кея едва слышно рычит, избивая грушу железными палками, подарком Шу-шу Фонга, и встряхивает головой, заливаясь потом. Он здесь уже второй час, пытается стать сильнее — избивать людей отца уже не имеет смысла, они слабы, как те травоядные за окном, а Субараши не может выдержать и одного удара. Хибари использует Пламя на всю мощность, вновь рычит, ударяя грушу, которая в конце концов не выдерживает и верёвка, держащая её, рвётся, отчего груша летит в противоположную стену. Опять. Слишком сильно — нет, груша слишком плохой тренер, а сам он всё ещё слаб. Он криво усмехается, и берет полотенце, вытереть пот с лица и шеи, после чего обводит взглядом тренировочный зал — здесь уже нет ничего, что могло бы сделать его сильнее. Совершенно ничего, а отец — всё ещё слишком сильный, всё ещё недостижим, и всё ещё преграда на пути к месту главы, чтобы освободить Истинного, что показывает Иллюзии Тумана для своих людей, чтобы те не умерли от скуки. Не умерли от тишины и однообразия. От безнадежности. — Хибари-сама… Кусакабе Тецуя был личным приобретением Хибари, как он считает, наилучшим за всю его жизнь. Глава небольшого клана Кусакабе, полностью подвластного когда-то клану Ниао, которых он лично уничтожил, и тогдашний глава присягнул на верность Хибари. А Тецуя стал самым верным советником, самым верным другом и соратником, но Хибари был слишком занят, чтобы оценить это, и слишком скрытен, чтобы признать в голос. Хибари стремился только к силе, власти и возможности спасти Истинного. Как бы он выглядел? Хибари прикрывает на миг глаза, представляя два лукавых глаза кристального синего цвета, хмурится, заменяя в своём воображении один из них на красный, как кровь или вишня. Из-за ученых… А после Хибари вспоминает, что ему пора в школу, и думает, что сменить локацию — не такая плохая идея, ведь его Истинному нужно видеть больше. Ведь его Истинный — в лабораториях, откуда никого не выпускают, и единственное, что сейчас Хибари может, это давать ему больше красивых мест, чтобы тот не загнулся и не загнулись его друзья.
Рокудо Мукуро усмехается, смотря на растерянного, испуганного мужчину перед собой, всего в чужой крови, который смотрит как ребенок, которого обманули. Непонимающе, обиженно, потеряно — что делать? Что делать? Что…? Рокудо Мукуро тянет смеяться с этой детской наивности, с которой чаще смотрели в лаборатории только пришедшие новые эксперименты, и видеть это выражение на взрослом лице бывалого мафиози — смешно. Ланчия де Кристо, альфа-пес, который привел его, Мукуро, и его людей с собой в свою мафиозную семью Черрис, определенно не ожидал что его так подло обманут, что используют его для уничтожения всей его семьи, которую он, пускай и не сильно любил, но привязан был. Мукуро усмехается — сколько он думал над тем, как спастись из лаборатории? Сколько времени он потратил? Ему уже десять лет, и вот он и его люди на свободе, и руками другого человека, что доверился им, уже уничтожили одну мафиозную семью, — интересно, а его Истинный сейчас ненавидит его, Мукуро? — За… Что? — устало, потерянно спрашивает Ланчия. Смотрит прямо в глаза. В светло-синий и проклятый красный. — Я использовал пулю подчинения, созданную в Экстернео. Мой трезубец создан из металла, из которого отливают эти пули, — Мукуро заставляет появиться свое оружие, вспоминая как Истинный, увидев что ему передают трезубец, нашел много информации о том, как им драться. Нужно будет поблагодарить когда-нибудь. — Я ненавижу мафию, Сеньор Ланчия, и сделаю всё, чтобы уничтожить её. Даже если ради этого придется утонуть в чужой крови, если это кровь сгнивших мафиози — я не против. — Будешь ли ты тогда лучше их…? — только устало спрашивает мужчина, падая перед ним, десятилетним мальчишкой, на колени. Мукуро усмехается. Конечно не будет. Но зато будет доволен.Хибари точным ударом в висок убивает мужчину перед собой, главу небольшой банды разбойников в этом чудесном и спокойном городе Намимори, в префектуре Аомори, усмехается. О да, кровь его никогда не страшила — не после воспоминаний его Истинного. Намимори — потерянный на карте городок, цветущий сад среди остальных городов, занятый многими кланами и мафиозными семьями, он будет до конца вычищен Хибари Кеей. Он докажет силу, он сделает этот город самым безопасным во всем мире, и никакие самые безопасные города и в подметки не встанут именно с его, Кеи, городом — Намимори. Хибари Кее десять лет, но он уничтожил около четырех кланов, всё ещё слишком слаб для того чтобы убить Главу, и едва не убил собственного старшего брата. Хибари Кея наслаждается тем, что его Истинный уже практически на свободе, и готовит самый безопасный, — Опасный только для врагов, — город, где можно будет жить, потому что… Для лабораторных экспериментов нужно больше свободы, больше тишины и покоя, больше безопасности, а что такое безопасность для пантеры? Своя собственная территория, верные люди, немного власти — всего этого хватит Кее для счастья. И Истинный под боком. А Истинный уже идет, правда, ещё не знает по какому следу, но… А ещё Хибари почти горд — его Истинный уничтожил две мафиозные семьи. Эту погань Экстернео и семью Черрис, пускай и чужими руками, но Туман он или нет, в конце концов? — Хибари-сама? — Кея отвлекается от мыслей, переводя взгляд на спокойного Тецую. Кусакабе стоял с полотенцем в руке и бутылкой воды. Хмыкнув, брюнет подошел взять воду и полотенце, чтобы вытереть от крови лицо. — Сколько ещё кланов осталось в Намимори? Сколько сбежало? — холодно поинтересовался Кея. — Семь кланов: Ши, Химейвоагеру, Аши, Широюки, Докутсу, Пику и Тора. Кланы Пиджон и Габи сбежали, — доложил Кусакабе, пытаясь не смотреть на мертвые тела. — Хибари-сан, почему именно Намимори? — Здесь самая лучшая сакура, — хмыкнул Кея. — И наиболее сильные кланы. Мне нужна сила и я получу её, Кусакабе. Пошли домой.
Рокудо Мукуро вновь в тюрьме. Это уже не так смешно, скорее вызывает одно желание — сбежать и уничтожить всё, что есть, что двигается. Как сейчас делает его Истинный, избивая едва ли не каждого второго, вымещая злость за то, что Мукуро так и не сумел добраться до его Города. Рокудо Мукуро тринадцать лет, он и его люди заперты. Они так глупо подставились! Мукуро спал, наслаждаясь очередным сном-воспоминанием его Истинного, после уничтожения небольшой мафиозной семейки, они решили остаться в отеле, предварительно украв деньги. Кен и Чикуса спали в одной с ним комнате, как и М.М., девочка из лаборатории, и Ланчия, которого Мукуро взял с собой. Такая сила ему была нужна всегда, ведь он — иллюзионист и потому более резко реагирует на боль, а этот Ураган… Птичник со своей стаей птиц в другой комнате, вместе с кровавыми близнецами, Шин и Киш, но их отследили по пламени Рокудо Вендиче. Могильный холод после свободы медленно убивал. Живые мертвецы в бинтах вызывали противоречивые ощущения — неправильность и интерес — как? Их пламя мрака? Мертвых? Мукуро умирал. Шесть раз, и каждый раз возрождается с новой силой, знаниями… — Мы сбежим, — произнес Мукуро, усмехаясь. — Мы сбежим в Японию. Уж дождись меня, мой дорогой Истинный, — хмыкнул Рокудо, прикрывая глаза.Хибари Кеи не хватает людей для избиения. Альфа в первый год своей учебы подмял под себя всю Среднюю Намимори вместе с её хулиганами и янки, вместе с директором, и создан ДК — Дисциплинарный Комитет. Он подмял под себя практически весь Намимори, объявив его своим городом, в который он не пустит никого, и поэтому дошел до маразма — избивает тех, кто пропускает уроки, курит, мешает ему — ему просто негде сбросить напряжение и злость. Его Истинный опять не может прийти из-за гребаной мафии, из-за чертовых Вендиче, которым мозгов их мертвых телах не хватает, чтобы разобрать ситуацию — Его Истинный потерпевший, он имеет право на вендетту, но его посадили в тюрьму вместе с его же людьми. И это бесит. Раздражает. Эти… Недоразвитые травоядные… Можно ли уничтожить Вендикаре? Можно ли уничтожить Закон? И самому им стать? — Уж я дождусь тебя, Зверек, — хмыкнул Хибари, прикрыв глаза.
Рокудо Мукуро ни в коем случае не гадость, и он не злой, — ему просто интересно увидеть, как он будет действовать. Мукуро не идиот. Он легко находит самый безопасный, как и обещал Хибари, город под названием Намимори. Префектура Аомори, куда было довольно сложно попасть — Намимори очень хорошо охранялся. Рокудо Мукуро шестнадцать и он знает в лицо юного Десятого Вонголу, — Одну из причин, почему он приехал в Намимори, — знает весь Намимори глазами своего Истинного. Знает всё, что знает он, как и он знает всё, что видел Мукуро. Намимори — самый безопасный город под присмотром пантеры, что ушла из клана Хибари, Хибари Кеи, под чьим предводительством есть ДК и клан Кусакабе. Хибари Кея, которого Мукуро в лицо никогда не видел, но к которому был привязан сильнее, чем канатом, и которого хочется убить из-за связи с Королевской семьей мафии, Вонголой, как Облако. Двойственное чувство. Именно поэтому он просто украл мальчишку из Вонголы, Фууту де ла Стелла, Рейтингового Принца. И Мукуро радость брала, когда в рейтинге сильнейших людей в Намимори увидел Хибари первым. Драки с Хибари Кеей Мукуро ждал так, будто это было событием века. Это им и стало. Когда после седьмого избиения по рейтингу пришел он. Мукуро был бы восхищен, Мукуро бы честно сказал как восхищен им, но он только лукаво сощурил глаза. Черные короткие волосы, бледная кожа, — как и представлял Мукуро. Топленое серебро в сощуренных разъяренных глазах, которые цепко осматривают его, ищут всё, запоминают. Белая рубашка, брюки, пиджак на плечах — чем не идеал? Хибари Кея не мог не порыкивать от удовольствия, вдыхая аромат своего Истинного — что-то другое, незнакомое, с нотками ананасов и крови. И могильного холода. Его Истинный, которого Хибари ждал. Мукуро наслаждался ароматом Кеи — кровь, серебро и что-то ещё металлическое, слишком тяжелое и терпкое. Драка всё не начиналась… — Докажешь? — игриво спросил Мукуро. Рокудо Мукуро прекрасно помнил, как Хибари в своем воспоминании обещал стать сильнейшим. И ему интересно. Он не сомневается, но проверить ведь стоит? Кокуе, заброшенный кинотеатр, был чудесным местом, чтобы затаиться. Заброшенный давным-давно зоопарк поблизости, полуразрушенное здание которое не жаль испортить до конца, много места чтобы спрятаться… Чем не райское место? Именно в кинотеатре Мукуро и сидел. На старом ненужном диване. Поэтому он легким грациозным движением поднимается на ноги, не выдерживая от долгожданного аромата, и выпускает большие белые совиные крылья. Перед броском с трезубцем Мукуро успевает заметить только длинный черный хвост и острые черные уши на голове Истинного. Никто и не вспоминает, что чувствует боль другого.