Это просто сон

Рокэ Алва был пьян. Бессовестно, беспардонно, совершенно некуртуазно пьян. Настолько, что уже не хотелось ни пить, ни играть, ни куражиться, а только сидеть в обнимку с гитарой да, может быть, пожаловаться на жизнь. Увы, Первый Маршал Талига не имеет столь завидной привилегии, как возможность пожаловаться. Как говаривал строгий батюшка, мужчине не подобает. Конечно, юный Росио батюшкины наставления не слишком-то слушал, а те, что всё-таки услышал, предпочитал забывать, но вот это помнил хорошо. Наверное, потому что – и правда не подобает. Однако мерзкое желание никуда не девалось. Рокэ налил себе ещё бокал, обстоятельно его осмотрел и задумчиво грохнул о стену. Красные потёки побежали по полированному дереву. Хуан будет ворчать… неправда, не будет. Только посмотрит своим коронным непроницаемым взглядом и господину Росио станет стыдно, как когда-то, в далёкой юности. Может быть, на целых две секунды станет. А то и на все три. Рокэ снова усмехнулся и потянулся за вторым бокалом. Оставалось ещё пять штук, и следовало убить их с фантазией. Представляя на месте посуды чьи-нибудь знакомые морды, штанцлеровскую – первой. Однако до бокала Ворон не дотянулся, обнаружив на столе нечто более интересное. Мышь. Казалось бы, что такого любопытного в обычном мыше? Маленький, серый с мрачным взглядом исподлобья и длинным хвостом, свисавшим с края стола. Таких в каждом городе – неисчислимые полчища, успевай котов привечать. Вот только сидел это мыш не где-нибудь, а на столе в кабинете дома герцога Алва, где ни крыс, ни мышей не видели уже и не упомнить сколько лет. Если верить семейным сказкам, спасибо за это надо говорить какому-то благодарному колдуну. Или благодарной ведьмочке, кто ж теперь точно скажет. Хотя, кто тем дурацким семейным сказкам верит? Так или иначе, колдун там или ведьмочка, заклятье или простое совпадение, но действие его, очевидно, иссякло, потому что напротив Ворона на столе прямо у ножки бокала сидел мыш, недовольно шевеля длинными усами, и явно не собирался убегать только потому, что его заметили. Рокэ отработанным движением приподнял бровь. Мыш ответил мрачным взглядом. Рокэ вспомнил не-совсем-врага Робера Эпинэ с его рассказом о ручном крысе и протянул к незваному гостю руку. Мыш смачно щёлкнул зубом. Рокэ сердито нахмурился, подхватил наглое создание за хвост и быстро опустил в бокал. Чтоб не сбежало. На дне бокала оставалось несколько капель вина. Мыш ткнулся в них носом, запищал и, мгновенно извернувшись, встал на задние лапы. Возмущённый, можно сказать, гневный взгляд, который скорее пристал бы вепрю, чем мышу, заставил Ворона невольно улыбнуться. - Не стоит так возмущаться, - сообщил он пленнику и откинулся на спинку кресла. – Раз явились без приглашения, извольте смириться с тем, что хозяева вам не рады. Наверное, разговаривать с приблудным мелким грызуном было… немного странно. Даже, пожалуй, не немного. Даже, можно сказать, это был первый раз, когда герцог Алва на краткий миг согласился с бытующим мнением о собственном безумии. Но, право, это были сущие пустяки, тем более, что герцогу, наконец, удалось найти того собеседника, которому можно пожаловаться, не роняя своего мужского достоинства. Алва довольно улыбнулся и посмотрел на мыша почти с умилением. Тот зыркнул в ответ всё тем же злобным взглядом и снова щёлкнул зубом. В его положении это выглядело особо забавно и напоминало о другом склонном к столь же демонстративно-бессмысленным действиям обитателе дома. - Знаете, - доверительно сообщил Рокэ мышу, подперев щёку рукой. – Вы поразительно напоминаете мне моего оруженосца. Мыш замер, глядя с явным подозрением. - Да-да, не удивляйтесь, - подтвердил Алва. – Сравнение, понимаю, не из лестных, но он точно так же суёт свой нос, куда не надо, подставляется под чужие руки и очень удивляется, когда его хватают за хвост. Мыш вытянулся на всю свою длину, словно надеясь достать до края бокала, и снова громко запищал. - Верно, - согласился Ворон. – У него нет хвоста, как и у любого другого человека. Будем считать это художественным преувеличением. В стихах порой позволяется куда большее. Мыш опять пискнул. - При чём здесь стихи? – Рокэ улыбнулся. – Совершенно ни при чём, просто меня то и дело тянет к сочинительству. Никак не избавлюсь от этой дурной привычки. Но сейчас мы говорим не обо мне, а о моём оруженосце и его несуществующем хвосте… Рассказывать об оруженосце малознакомому мышу оказалось на удивление приятно. Снова над чем-то посмеяться… - Именно так он и выглядел на своём… гм… скакуне. Я даже было решил, что юноша смог прочесть тот нелепый роман. Ах, вы вряд ли знаете, что такое «роман» вообще. Это была история о молодом дворянине, который заявился в столицу с парой медяков в кармане и на непотребной кляче, свято веря в то, что скоро столица будет у его ног. Так вот, я даже было решил, что юноша смог прочесть это произведение и вздумал подражать главному герою. Нет, романа он не читал, как оказалось, но это не мешает ему устраивать столь же нелепые подвиги. …где-то посочувствовать молодому балбесу… - С подобными друзьями семьи долго жив не будешь, Эгмонт тому примером, жаль, бесполезным. Да и сама семья не лучше. Я помню эрэа Мирабеллу, такое не забывается. Право слово, я уже думаю о том, чтобы предложить ему променять поездку к родным пенатам на вояж в Алвасете. Клянусь, я так и сделаю! Утром же. Впрочем, юноша наверняка откажется. Окделлы всегда с поразительным исступлением держатся за собственные цепи. Откажется, готов поспорить… о, даже на собственное перед ним извинение за все мои так называемые издевательства. …наконец отвести душу, изругав за тупость… - Нарываться на верную смерть даже не задуматься о том, что такие дуэли не возникают сами по себе, и потом ещё дерзить в благодарность за спасение жизни! Увы, я так и не узнал, что за тварь подкинула Колиньяру столь шикарную идею. Впрочем, Чужой с Колиньяром, это уже не разроешь. А если не вспоминать о фамильном перстне и прочем! Я почти готов пожалеть о том, что, высокородных недорослей не принято пороть! …а заодно припомнить и эра Августа, и Людей Чести, и незабвенную Катарину, да и Сильвестра с его маниакальной жаждой короновать ни в чём не повинного герцога Алву. Сильвестра – просто за компанию. К слову пришлось. Мыш оказался неожиданно приятным собеседником. В нужных местах пищал, возмущаясь глупости Окделла или подлости его так называемых «друзей». Когда следовало – потрясённо замолкал, глядя глазками-бусинками. Где требовалось – возбуждённо вытягивался на задних лапках и шевелил усами. Под конец разговора Рокэ окончательно уверился в том, что более понимающего существа ему не найти, и решил, ко всему прочему, продемонстрировать благодарному слушателю объект их долгой вдумчивой беседы. Ворон неторопливо поднялся из кресла, помедлил, вспоминая, как надо стоять, чтобы не качаться, потом вытащил мыша из бокала. Мыш завертелся в его руках и снова щёлкнул зубом. С виду это походило на то, будто он собирался основательно укусить Ворона за палец, но Рокэ отмёл подобное необоснованное обвинение. Только люди кусаются без причины, стоит подставить им незащищённое брюхо. Звери до такого не опускаются, кроме, разве что, ызаргов. - Тут недалеко, - уверил Рокэ своего серого уже-почти-приятеля. – Вас не успеет укачать по дороге. После чего направился к спальне герцога Окделла. К счастью, коридоры нынешней ночью не стали шутить с хозяином дома, меняясь местами, и нужная дверь обнаружилась быстро. Как всегда, незапертая. Впрочем, про беспечность своего оруженосца Ворон в эту ночь упоминал не раз. - Можете любоваться, - сообщил Алва мышу, приоткрыл дверь и аккуратно забросил его в темноту. В темноте что-то бумкнуло, но Рокэ не стал выяснять, что именно. Ещё не хватало, чтобы, ко всему прочему, он начал проверять, спокойно ли герцог Окделл изволит почивать. Алва развернулся и направился к собственной спальне. Рассвет должен был вот-вот наступить, а спать Ворону всё-таки иногда приходилось. Как ни жаль. Ричард сел на полу, потирая ушибленное место пониже спины, и сердито засопел. У ног кто-то шмыгнул, неужели мышь? Странно. В этом доме нет мышей. А хотя, до мышей ли, когда такое приснится! Дик минутку посидел на ковре, почувствовал, что ноги начинают замерзать и забрался обратно в постель. Зарылся в одеяло по самый нос и решительно закрыл глаза, надеясь поскорее выбросить из головы привидевшееся. Однако сон не шёл. Ричард переворачивался с боку на бок, а в голове то и дело вставали необычайно чёткие картинки. …Голова устало опирается на руку. Лицо неожиданно, незнакомо спокойно. Тёмные волосы падают вперёд, но всё равно заметны морщины, пересекающие лоб. …Улыбка, по-прежнему насмешливая, но без, казалось бы, неизменного яда. Вместо него – сочувствие и понимание, от которых хочется закричать и ударить, потому что иначе придётся признать, как мало понимаешь ты сам. Дурацкий сон! …Голос, необычно мягкий и размеренный. Так, бывало, рассказывал о чём-нибудь отец, пока его не обрывала матушка, сочтя, что детям рано слушать подобное. Хотя как можно сравнивать отца и его убийцу? …Взгляд, то рассеянный, почти мечтательный, то вновь режуще-острый, гневный, но без давно привычного пренебрежения. Чушь полная. Превратиться в мышь, а потом слушать, как герцог Алва в очередной раз говорит разные мерзости. Жаль, так и не удалось укусить его за палец! …Слова, возмутительные, ужасные, в которые просто нельзя верить, потому что не верят честные люди обманным речам предателей и убийц, пусть даже речи эти кажутся откровенней всех, слышанных раньше. Не верят. Ни за что. Это же каким дураком надо быть, чтоб поверить, ну нельзя же так, в самом деле, нельзя. Так почему же ни в какую не удаётся отмахнуться и забыть, назвав гнусные рассказы ложью? Почему они так похожи на правду, которой не могут, не имеют права быть? Ричард почти метался по постели, стараясь улечься поудобнее, но простыни оказались слишком влажным и противно липли к телу, одеяло вдруг стало жарким и колючим, а подушка колола нос мелкими пёрышками. За окном то начинал лаять какой-то пёс полуночник, в коридорах за дверью скрипели половицы, кто-то шуршал по углам, всё-таки, видно мышь, и заснуть со всем этим было решительно невозможно. Оставалось только лежать, то откидывая одеяло почти на пол, то снова забираясь под него, чтобы спастись от ночной прохлады и ненужных тревожных мыслей. Ричард так и не сомкнул глаз, дождавшись, когда слуга с умыванием не постучит в дверь, и чувствуя себя разбитым, словно не спал неделю. Умывшись ледяной водой, Дик поспешно натянул одежду и поплёлся на ежедневную утреннюю пытку, то есть, простите, тренировку. Обычно он скорее радовался этим занятиям, несмотря на то, что приходилось подниматься в самую рань, а потом терпеть издевательства Ворона. Но зато Ричард действительно учился сражаться, по-настоящему, а не так, как дома или в Лайк. И можно было больше не бояться навозников вроде Колиньяра. Воспоминание о Колиньяре потянуло за собой другие. Эр Рокэ правда думает, что это было покушение? Но зачем? Да и разве можно было предугадать то, что случилось? Ну… наверное можно. Действительно, разве может человек чести иначе ответить на подобные гнусные обвинения?! Поняв, что почти готов поверить подлому Ворону, Дик решительно замотал головой и ускорил шаг, почти побежал. Плохо, что нельзя удрать от собственной головы, особенно если в неё лезет всякая ерунда. Да и куда убежишь, если объект неуместных размышлений ждёт тебя, держа в руках две шпаги и смотрит весело, словно не нажирался полночи, как портовой грузчик. Правда, на самом деле, может и не нажирался. Это ведь был просто сон. Один взгляд на бодрого и свежего, словно сорняк (ну, не цветок же!) эра Рокэ заставил Ричарда поморщиться. Недавние видения снова замелькали перед глазами, поражая своей глупостью. Нелепица ведь несусветная, чтобы эр Рокэ жаловался на жизнь мыши, да ещё так, будто ему действительно плохо. Ворону плохо не бывает, это любому известно. Словно подтверждая мысли Ричарда, Алва ослепительно улыбнулся и приветственно отсалютовал шпагой. Дик кивнул в ответ. - Сегодня вы вовремя, юноша, - насмешливый голос безо всякой тени какой-нибудь там несуществующей тоски. Да и откуда бы тоске взяться в настоящей жизни, а не во сне! А эр Август не раз предупреждал, что не стоит слишком уж пристально на Ворона смотреть. Он, конечно, настоящий воин и не раз спасал Талиг, но так и вправду можно решить, что потомок предателя и убийца отца – хороший человек. И что ему жаль, что всё так вышло. И что если он и враг всем Людям Чести, так не без причины. Дик снова отчаянно тряхнул головой, отгоняя ненужные смутные мысли. - Кстати… - Алва на секунду словно бы заколебался, но тут же продолжил. – Прежде, чем мы начнём, ответьте мне на один вопрос. Не хотели бы вместо того, чтобы мёрзнуть в своём Надоре, отправиться в Кэнналоа? Науку землеописания следует подкреплять практикой, иначе она покинет вашу голову, не оставив после себя ни словечка. …Право слово, я уже думаю о том, чтобы предложить ему променять поездку к родным пенатам на вояж в Алвасете… Ричард едва не споткнулся и уставился на Ворона так, словно тот предложил ему, например, не ехать домой верхом, что за пошлость, а отрастить крылья и долететь. Совпадение! Это просто нелепое совпадение! …Откажется, готов поспорить… о, даже на собственное перед ним извинение… Недостойно Повелителя Скал забывать о своих обязанностях только ради того, чтобы развеять глупое наваждение, убедиться, что оно – ложь. Неправильно. Немыслимо. Так нельзя поступать! - Я… я бы согласился, эр Рокэ. Если позволите. Повисла пауза. Дунул слабый ветер, отбросив с чистого лба смоляную прядь. Взгляд синих глаз враз стал холодным и колючим. Дик поёжился. - Вот как. В таком случае, не забудьте отписать родным перед отъездом. К бою, юноша, хватит прохлаждаться! И всё. И это было правильно. Больше и не стоило ничего ждать. Ну вот, теперь придётся ехать в это проклятое Алвасете вместо того, чтобы навестить родных, и всё из-за примерещившейся ерунды. Позор какой! Может, пока возможно отказаться? Но об этом следовало подумать позже. Ричард поспешно встал в защитную позицию, приготовившись биться, сколько сможет, как бы мало ни получилось. Поединок с эром Рокэ редко удавалось по-настоящему затянуть. Однако Ворон медлил. Мгновения летели, как сухие листья, а Алва не нападал. - Ах да, - вдруг бросил он, равнодушно глядя куда-то поверх плеча Ричарда. – Пожалуй, я должен принести свои извинения за насмешки в ваш адрес. Впрочем, не обещаю, что они не повторятся, - с этими словами он атаковал. Дик успел вовремя отскочить, тело, помнившее десятки, если уже не сотни таких поединков, действовало самостоятельно, пока глупый разум думал совсем о другом. «Это же был просто сон!»