Судьба?

      За пару дней до нового года мир увидел вторую часть рассказа о Дамблдоре от Риты Скиттер. В ней она рассказывала о дружбе великого, светлого волшебника Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора и Геллерта Грин-де-Вальда.       Став главой семьи, Дамблдор был вынужден оставаться дома с Арианой, пока Аберфорт заканчивал своё обучение. По словам Аберфорта, он стал злой и несчастный. Дамблдору казалось, что на его блестящем будущем поставлен крест, что его жизнь загублена, и эти чувства пересиливали его любовь к родным. Поэтому, когда по соседству с Дамблдором поселился молодой и не менее способный маг Геллерт Грин-де-Вальд, внучатый племянник непревзойденного историка Батильды Бэгшот, его идеи буквально воспламенили Дамблдора.       Грин-де-Вальд был блестящим юношей, красивым, умным, а, главное, разделяющим идеи Альбуса. Грин-де-Вальд выступал за подчинение маглов волшебникам «ради общего блага». Дамблдор обращал внимание на то, что такая власть налагает огромную ответственность и выступал за применение силы лишь в пределах самого необходимого, но в целом соглашался со своим новым другом.       Инструментами в достижении этой цели должны были стать Дары Смерти: Бузинная палочка, Воскрешающий камень и Мантия-невидимка. Хорошо известные благодаря сказке Бидля. Дамблдор планировал использовать камень для воскрешения своих родителей, чтобы те сняли груз ответственности за сестру и брата с его плеч.       Альбус уже планировал отправиться на поиски Даров, однако Аберфорт решительно воспротивился этому. Он напомнил брату, что тот должен присматривать за больной и неуправляемой Арианой. Между Аберфортом и Грин-де-Вальдом разгорелась потасовка, и Грин-де-Вальд использовал против Аберфорта заклинание Круциатус. Альбус встал на защиту брата. В ходе драки кем-то из троих было выпущено заклятие Авада Кедавра, попавшее в Ариану. После этого Грин-де-Вальд скрылся. На похоронах Арианы взбешённый Аберфорт обвинил брата в смерти сестры и, накинувшись на него, сломал ему нос. Тот не пытался защититься, что несомненно наводит некоторых магов на мысль, что именно Альбус и был тем, кто послал это заклятие.       После этого несколько лет никто не видел Дамблдора на территории Англии. Он появился внезапно и сразу же занял должность профессора Трансфигурации в школе чародейства и волшебства Хогвартс.       Но Рите удалось выяснить, что все эти годы Альбус провел вместе с Геллертом, не смотря на все прошлые события. Он обучался магии наравне с ним. И как оказалось, они были не просто товарищами по розыску Даров Смерти, они даже не были просто друзьями. Связь между ними была куда более сильной и интимной.       Но спустя время по неизвестным причинам Альбус бросил своего любовника и не встречался с ним долгие годы, пока Геллерт не пошел войной на магов Британии. Вот тогда-то Дамблдор и встал на защиту маглорожденных магов, одержав победу над первым Темным Лордом, за что и был награжден Орденом Мерлина Первой Степени. После чего неожиданно и, не объясняя причин, отказался от предложенной ему должности Министра Магии. Оставшись на какое-то время простым профессором и лишь после смерти Диппета стал его приемником и занял пост директора школы.       Именно он, в бытность свою профессором Трансфигурации, посетил один из магловских приютов и передал письмо одному весьма одаренному юному магу Тому Реддлу.       Гарри отложил статью и передернул плечами. Отец явно решил поторопиться и как можно быстрее лишить Дамблдора власти над обществом. Гарри оставалось только надеяться, что он успеет поговорить с отцом до того, как тот решит рассказать Скиттер что-то, что могло касаться его собственной жизни. Его вовсе не прельщала мысль о том, что его жизнь до Хогвартса, да и остальное время вне стен школы, станет известна всем и каждому.       Волдеморт почему-то никак не хотел понимать, что то, что Гарри считает личным, должно таким оставаться, независимо от обстоятельств и целей, которые им (Темным Лордом) поставлены.       Нет, конечно же, когда-нибудь общественность узнает о том, кем они приходятся друг другу. Вот только факт их родства можно было объяснить множеством способов. Вплоть до неполного магического усыновления. И для этого никак не нужно пересматривать жизнь мальчика-который-выжил «на большом экране» перед всей страной, а может и за пределами туманных островов.       Написав письмо и отправив сову к отцу, Гарри принялся ждать его. Просьба была проста, прийти в Поттер Менор как можно скорее. Вот только парень совершенно забыл уточнить, что ждет его одного, а не в компании будущих супругов. Как итог — Малфои прибыли в его дом вместе с отцом. Гарри не хотел, чтоб кто-либо из них вообще когда-нибудь переступил порог его дома, но устраивать сцены и выяснять отношения через камин или вовсе возле ворот было бы глупо. Поэтому, скрипя зубами, он дал разрешение и позволил им сопровождать Тома, обещая себе, что больше такой оплошности он не допустит.       Пригласив отца в кабинет и, попросив Северуса развлечь нежданных гостей, Гарри наложил чары конфиденциальности и глухоты. Он лишь иронично вздернул бровь на удивленный взгляд Волдеморта.       — Я хотел поговорить с тобой с глазу на глаз. Северус и так знает, о чем пойдет разговор. И мне вовсе не хочется, чтоб о теме нашего разговора знали те, кого я семьей не считаю.       — А я уж было подумал, что ты решил простить их, — хмыкнул Лорд, присаживаясь в кресло. — Так о чем ты хотел поговорить?       — О метке и об этом. — Гарри положил на стол статьи Скиттер. — Не поделишься, что будет в третьей части?       — Описание влияния Дамблдора на жизнь некоторых темных магов. Напоминание о том, чем темные маги отличаются от светлых. Почему темных не могут воспитывать светлые. И почему магов в общем не могут воспитывать маглы.       — И под словами «жизнь некоторых магов» ты имеешь в виду себя и?       — И.       — Кого еще, папа?! — Гарри злился, чувствуя, что его опасения могут подтвердиться.       — Тебя и еще нескольких нестоль известных людей.       — Нет. Я не стану рассказывать о своей жизни!       — Этого и не нужно. Я сам уже сделал все необходимые записи и отослал их Рите.       — Что?! Ты вообще в своем уме? Как ты мог? Кто, позволь спросить, давал тебе право сообщать о моей жизни кому бы то ни было?       — Я твой отец. И как бы ты этого не отрицал, кое-что я имею право решать сам!       — Ты уже решил сам! Когда привел в мой дом своих будущих супругов. И я согласился с этим. — Поттер был взбешен поведением Тома. — Но то, что касается моей, обрати внимание, моей личной жизни, к которой ты не имеешь никакого отношения, кроме того, почему я оказался в такой ситуации, ты не имел права ни с кем обсуждать и уж тем более открывать ее перед всем миром!       — Я. Твой. Отец! И ты должен понимать, что решение Дамблдора относительно тебя и места твоего проживания до Хогвартса поможет мне лишить его власти!       — Мне не послышалось? Ты решил, что имеешь право использовать наше родство, использовать меня (!) для достижения своих целей?! — Поттер еле сдерживался, чтоб не поднять палочку и не проклясть зарвавшегося недородителя. — Ты решил, что имеешь право решать за меня?! Я не давал тебе такого права, Том!       — Мне и не нужно твое разрешение! Мне еще раз повторить?! — Волдеморт поразился наглости парня. — Я твой отец. И как только я лишу Дамблдора влияния, мы проведем ритуал, и я представлю тебя как своего наследника.       — В дуэльный зал, твое Темнейшество! Я не позволю тебе помыкать собой! Ты не знаешь, на что я способен! Тоними! — и как только вызванная эльфийка появилась, Гарри приказал: — В дуэльный зал нас обоих. Поднять экран.       Маленькая эльфийка схватила их за руки, и через мгновение они оказались в большом круглом помещении, стены и пол которого, так же как и потолок, были исписаны рунами. Эльфийка исчезла с тихим хлопком, а Гарри что-то прошептал, взмахнув рукой, и руны засияли золотистым светом, после чего по пространству прошла волна магии, сообщая о том, что эльфы подняли защитный экран. Теперь они ничего не испортят, и никого, кроме них, не сможет задеть заклинанием. Да и министерство не узнает, даже если магический выброс будет как при армагеддоне.       — Ты отправишь сову Рите и прикажешь вернуть тебе все записи, касающиеся меня и моей жизни, папа! — последнее слово Поттер словно выплюнул.       — Ты забыл с кем говоришь?!! Так я напомню тебе, сын, — прошипел Темный лорд и послал в Гарри первую связку заклинаний.       Он был зол. Даже не просто зол, он был в ярости! Если бы не мысль о том, что этот щенок его наследник, он бы послал не просто Ступефай, Секо и Инкарцео. О нет. Первым прилетело бы Круцио. Кем он возомнил себя? Гарри, мать его за ногу, Поттер. Решил, что раз он (Том) проявил заботу о нем, то сам (Поттер) может приказывать ему? Разговаривать с ним подобным образом? В конце концов, он его отец по магии! Он Лорд Волдеморт! А это кое-что да значит.       Гарри поставил щит и послал свои проклятья в ответ. Всполохи магии озаряли стены зала, впитываясь и с каждым заклинанием укрепляя щиты поместья. Гарри решил раз и навсегда поставить на место Волдеморта, вдруг забывшего, что он не один из его преданных ПСов и вовсе не собирается выполнять его приказы. Гарри все больше распалялся, видя, что Лорд перешел на откровенно темные заклинания. Его злила мысль о том, что этот маг считает его слабее себя. Глаза Поттера загорелись зеленым сиянием, и он откинул в сторону свою палочку, которая тут же приклеилась к одной из стен. Гриффиндорец зашипел, не дав Темному Лорду понять что к чему, и выпустил первое проклятье, зревшее в его груди.       Стоя с опущенными руками, Гарри послал даже не заклятие, а просто желание, которое как всегда исполнила преданная ему сила Повелителя Смерти. Лорд не сдавался, хоть и был удивлен тем, как колдует противник. Такого он еще ни разу не видел. Глаза в глаза, кровь и зелень, отец и сын сражались друг против друга, посылая с каждым ударом все более опасные и темные чары.       Поттера взбесила злость в глазах старшего мага, и он отпустил свою силу. В тот же миг по залу прошла первая волна потустороннего холода, за ней вторая. Лорд произнес заклятие Огненного Хлыста, пытаясь остановить, сломить сопротивление, победить атакующего мальчишку.       Гриффиндорец на миг прикрыл глаза и вытянул руку вперед, а когда открыл их, оказалось, что он без каких-либо особо серьезных повреждений держит «кончик хлыста» в руке. Это стало последней каплей в чаше его терпения. Он придавил Темного Лорда к полу, бросая свою мощь на плечи мага, и прошипел не хуже, чем василиск:       — Ты отправишь сову и проследишь за тем, чтоб эта журналистка вернула все записи, касающиеся меня и моей жизни, а также сделаешь так, чтоб она не вспомнила ни одного слова из того, что ты там обо мне написал. Я ясно выражаюсь, Твое Лордство?       Гарри призвал силу назад и, не оглядываясь на медленно приходящего в себя и поднимающегося с пола отца, покинул дуэльный зал. Ему нужно успокоительное и желательно побольше, и до того, как он встретит у себя в доме хоть кого-то, у кого есть белые волосы или, не дай Праматерь, красные глаза. Иначе… о том, что может произойти в противном случае, Гарри старался не думать. Он летел по коридорам так быстро, как только позволял титул Лорда, стараясь заглушить свою ярость.       «Мерлин, как же тут можно держать в тайне свою суть, когда каждый встречный пытается манипулировать мной. Видимо, общение с Малфоями засра… затмило его разум. Или он посчитал, что я такой же мальчишка, как Хорек? Вот еще с кем меня не сравнивали. Это с ним он может так обращаться. Магический хлыст, вот значит как он решил умерить своеволие своего наследника?!!       Ну что ж, думаю, то, как он соскребал себя от пола, он надолго запомнит и это отрезвит его. Тёмный Властелин фигов. Я значит с ним нормально, по-хорошему можно сказать, а он вот как? Ну-ну. Посмотрим, как ты теперь запоешь, папочка».       Оказавшись в своей спальне, Гарри завалился на кровать, нервно покачивая ногой, и приказал эльфу принести успокоительное.       Эльф исчез, а после возвращения нервно теребил край своей наволочки.       — Что? — Гарри смотрел на эльфа, не понимая его нервозности.       — Простите, хозяин, но зелье находится в лаборатории хозяина Северуса, а он запретил всем эльфам ходить туда без его разрешения. Дори не смог исполнить ваш приказ, Дори себя накажет.       — Не сметь. Перенеси меня к Северусу. — Гарри поднялся и взял домовика за руку.       Появившись в голубой гостиной, он отпустил эльфа и повернулся к явно ошеломленному супругу. Поттер совершенно забыл посмотреть на себя. Как оказалось на щеке был тонкий порез, из которого сочилась кровь, стекая тонкой струйкой на шею. Волосы были в беспорядке, точно как и пропаленная местами одежда. Пальцы на правой руке, обожженные и немного припухшие, словно он схватился за что-то очень горячее. В общем, выглядел он не очень презентабельно. Собственно это и поразило всех присутствующих здесь магов. А как оказалось, кроме супруга и Малфоев, на которых Гарри принципиально старался не смотреть, в гостиной был еще и лорд Принц.       — Здраствуйте, лорд Принц, лорд Малфой, наследник Малфой. Извините, я украду у вас на минуточку своего супруга. — Гарри отвел Северуса в сторону и тихо попросил: — Мне нужно успокоительное, у тебя с собой нет? А то эльфам ты запретил в лабораторию заходить.       Зельевар молча достал из кармана мантии небольшой фиал и протянул его гриффиндорцу. Гарри не задумываясь выпил, стараясь не сильно кривиться от не очень приятного вкуса.       — Спасибо, — поблагодарил он и нервно осмотрел свои поврежденные пальцы. — Вот черт, обжегся все-таки.       — Мистер Поттер, не соблаговолите ли объяснить, что с вами произошло? — Лорд Принц пристально осмотрел его.       Гарри мысленно посчитал до десяти и, почувствовав, что зелье начало действовать, благодарно улыбнулся супругу, после чего перевел смущенный взгляд на Октавиуса.       — Ваша щека, волосы, мантия… — пояснил тот.       Гарри трансфигурировал одно из блюдец, стоявших на чайном столике, в зеркало и посмотрел на себя.       «Мордред, что у меня за вид?!» — подумал Гарри и взмахом палочки привел себя в порядок. Осталось лишь залечить раны, чем собственно и занялся его муж.       — Ты откуда в таком виде? — Северус решил поторопить мужа с ответом. — Я думал, ты с Томом разговариваешь.       — Разговаривал. Вот только разговор получился не особо хорошим.       — Гарри?       — А где лорд Мракс? — спросили Северус и Люциус в один голос.       Поттер слабо улыбнулся на такое беспокойство, но ответить не успел. В гостиную вошел Темный Лорд. Он, видимо, сразу озаботился внешним видом, так как все было как и прежде, кроме нескольких царапин и ссадин. Молча подошел к сыну и, неумело улыбнувшись, раскрыл руки для объятий. Гарри настороженно посмотрел на него и прильнул к груди. Он все еще был зол, но портить отношения с отцом еще больше не хотел.       — Ты в порядке? — Лорд заглянул ему в глаза.       — В полном. А ты? Все нормально?       — Все хорошо. Ты больше не злишься?       — Только если ты исполнишь то, что я попросил?       — А может все-таки оставить все как есть?       — Па-ап? — протянул Поттер.       — Хорошо, я все понял. Мир? — Лорд отпустил его, но не отошел.       — Мир.       — Извини за Хлыст.       — Я тоже хорош, не сильно помял? — Гарри улыбнулся и подошел поближе к мужу, прижимаясь к нему спиной.       — Ты достойно ответил. Я доволен твоей подготовкой.       — Кто-нибудь объяснит нам всем, что у вас произошло? — Северус обнял мужа еще сильнее, прижимая его к своей груди.       — Мы немного повздорили. И Гарри решил показать мне дуэльный зал. — Том присел в кресло и, закинув ногу на ногу, посмотрел в окно. — Вынужден признать, я правда несколько перегнул палку, но небольшой щелчок по носу дал это понять, как ни что другое.       — Вы что, подрались? — Люциус стал бледнее чем обычно, переводя взгляд с одного на другого, он не мог себе представить, как эти двое выясняли отношения. Вернее, как Поттер смог достойно ответить Лорду.       — Я бы не назвал это дракой. Скорее доказательство своей правоты.       — И кто это начал? — Северусу казалось, что он и так прекрасно знал ответ. Гарри никогда не стал бы доводить ситуацию до подобного.       — Я. — Поттер повернул голову и посмотрел в черные глаза супруга. — Так вышло. Прости, если заставил волноваться.       — Сев, ты не представляешь на что он способен. А такого вида колдовства я не видел ни разу в жизни. — Тёмный Лорд был в восторге от способностей собственного наследника. — Это было потрясающе. У вас отличная защита. Не думал, что у Поттеров было что-то подобное.       — А этого и не было, мне пришлось сильно раскошелиться, чтоб привести Менор в надлежащий вид. Но гоблины постарались на славу.       — Мистер Поттер, надеюсь, вы подняли экран? Судя по тому, в каком виде и состоянии вы появились здесь, полагаю, силу вы не особо сдерживали. — Октавиус был насторожен, ведь Гарри мог раскрыть себя.       — Спасибо, что напомнили, лорд Принц. Тоними, — позвал эльфа гриффиндорец и продолжил, после того как эльфийка появилась: — Опусти экран.       — Гарри? — Северус смотрел на супруга с легким беспокойством. — Ты поднимал экран?       — Да, мне пришлось. Я был очень зол. А одни руны, думаю, не выдержали бы.       Гарри налил себе выпить и присел рядом с мужем на диван. Хотелось расслабиться, поговорить о чем-то хорошем, да просто провести вечер за интересной беседой. Но он не мог полностью отрешиться от присутствия в его доме нежеланных гостей.       Казалось, Люциус чего-то выжидает. Хочет о чем-то спросить? Вновь начать извиняться или что-то добавить к предыдущим извинениям?       Поттер не знал, чего ждет лорд Малфой, но желание начинать разговор первым не появлялось. Лишь ощущение некого напряжения между всеми присутствующими становилось все сильнее.       Решив, что своим появлением в гостиной он прервал их беседу, а из-за того, что до сих пор находится здесь, маги не решаются ее продолжить, гриффиндорец решил облегчить их состояние. Извинившись, он ушел в свой кабинет. Работы со счетами оставалось еще много, а времени на решение всех вопросов мало, скоро начнется учеба в усиленном режиме. Дрикхарт не слезет с него, пока он не получит кольцо подмастерья.       Гарри, конечно же, был рад, учитель так высоко ценит его способности, но все равно было страшно не справиться. Именно из-за своего стремления быть лучшим Поттер старался максимально освободить дни для обучения с гоблином.       Уже поздним вечером, лежа в кровати в ожидании супруга, Гарри задумался о том, на сколько, наверное, тяжело Снейпу. Он оказался между двух огней. С одной стороны — Малфои, со своими просьбами поспособствовать их примирению. С другой — он, с нежеланием прощать кого бы то ни было.       Поттер и сам уже устал от этих бессмысленных разговоров. Он не понимал, почему им так важно помириться с ним? Для чего они изводят Снейпа своими сожалениями?       Еще и Нарцисса со своими ежедневными письмами. На что она рассчитывает, было абсолютно непонятно. Неужели она считает, что после ее поведения, после пренебрежительного, едва не презрительного отношения к нему, он примет ее в род Блэк? Согласится помочь хоть чем-нибудь?       — Люциус просил передать… — вывел его из раздумий голос мужа.       — Северус, умоляю, не начинай. Мы уже столько раз говорили об этом. Я понимаю, что тебе тяжело и ты пытаешься все наладить. Но это не тот случай. Никто ничего не сможет наладить. Никакие уговоры не заставят меня изменить свое мнение о них. — Гарри вздохнул и решил раз и навсегда расставить все точки над и: — Мне не нужны ни лорд, ни наследник Малфой. Мне все равно, какие у них причины и что они все осознали. Я просто не хочу с ними мириться. Считайте это моей блажью, прихотью, юношеским максимализмом, чем угодно. Только не нужно портить нервы ни мне, ни себе. Ты волен общаться с ними, ходить в гости, я даже готов смириться с тем, что время от времени они будут появляться здесь. Но только, пожалуйста, я очень тебя прошу, делай это все без меня. Пойми сам и передай им, если посчитаешь нужным, у вас один выход — смириться. Примите как данность — я не собираюсь их прощать.       — А Нарцисса? — Северус лег в постель и прижал к себе гриффиндорца. — Я видел, сегодня снова пришло письмо от нее.       — Я не приму ее в род. Ей придется это понять.       — Разве сила рода не вырастет, если она в него войдет? — Северус не понимал решений, принятых Поттером.       — Да, но она не настолько сильна. Мне невыгодно это. Во-первых: если я приму ее в род Блэк, она, конечно, принесет свою силу, но и свои грехи потащит за собой. Во-вторых: мне вовсе не хочется, чтоб Драко имел возможность наследовать мой род. А это случится, если его мать вновь станет Блэк. Она не может вернуться самостоятельно, ведь сама инициировала развод. Это ей хорошо известно, потому что прописано в кодексе. Ну, а в-третьих: мне придется назначить ей какое-то содержание и выделить некоторую часть своего имущества как приданое в случае, если она вновь соберется замуж.       — Но ты бы мог ее вернуть на своих условиях. Наложить запрет на что-либо, не давая объяснений, самостоятельно выбрать ей мужа. Как глава рода ты имеешь на это право.       — Имею, конечно. Я и не отрицаю этого. В нынешней ситуации ее возвращение несет минусов для рода больше, чем плюсов. Так зачем мне это делать? То, что на данный момент она осталась без поддержки рода, меня вполне устраивает. Ни она, ни твой крестник не имеют никакого отношения ко мне. Их проблемы всего лишь их собственные проблемы. Они никак не отражаются на мне или на роде Блэк в целом. Нет никакой веской причины решать их вместо них самих. Экс леди Малфой слишком привыкла к тому, что ее проблемы и желания решаются и выполняются лишь за счет других.       — А почему ты говоришь, что Драко сейчас не имеет возможности наследовать Блэкам?       — Именно из-за того, что Нарцисса настояла на разводе. Я конечно понимаю, что на самом деле она разводиться не собиралась, а лишь пыталась заставить лорда Малфоя играть по ее правилам. Но для кодекса Блэков этого вполне достаточно. Если бы Сириус не сделал меня своим наследником, а родители Драко не развелись, он конечно мог бы, в особых случаях, не только наследовать, а и стать главой рода Блэк. Но случилось то, что случилось. И Драко оказался отрезан от магии моего рода вместе с матерью. Весомых причин идти на уступки я, как глава рода, не вижу. Выгоды они мне не принесут. Так с какого перепугу я должен думать о их положении?       Гарри потянулся, погасил свет и, опустив голову на плечо супруга, продолжил:       — Просто скажи им, что ты не собираешься и дальше выступать в роли миротворца. Пусть со своими просьбами или извинениями обращаются ко мне сами. Ты не обязан быть посредником. Мне кажется, они прекрасно понимают, что я их не прощу и пытаются твоими руками решить свои проблемы. Уверен, Лорд Малфой давно бы прекратил свои попытки, если бы не их будущая свадьба с Томом. Видимо отец давит на него, его желание изменить мое мнение о них несколько странно.       — На самом деле, оно вполне очевидно, малыш. Я думаю, ему, как и мне, хотелось бы, чтобы в семье было понимание.       — Северус, понимание чего? Или кого? Вы с отцом хотите, чтоб я понимал их, принял как должное, на крайний случай смирился с их поступками. Но почему-то не хотите понять и принять меня таким, каков я есть. Прощать — не одна из привитых мне вещей. Я не могу и не хочу прощать неуважение, пренебрежение, насмешки и снисхождение в отношении меня. Не думаю, что если бы Джеймс, Сириус или Люпин, вдруг прозрев и поняв всю степень глупости и низость своих поступков, пришли к тебе с извинениями, ты бы простил их. Так почему же я должен что-то понимать? Ты ведь сам сталкивался с пренебрежительным отношением к тебе как к магу, как к человеку, лишь из-за того, что твоя кровь была недостаточно чиста, так? В моем случае никто даже не пытался посмотреть на меня, как на достойного человека. Полукровка Поттер, кичащийся своей избранностью, зазнайка, использующий заклинания, не доступные им, чистокровным магам, щенок, посмевший причинить вред наследнику благородного рода! Зачем искать причины моего поведения или поступков, если они и так все знают. Не один год твой крестник пытался вывести меня из себя, не в первый раз я слышал от него мерзости в свой адрес, а все лишь потому, что я другой? Не такой как они? Потому что искал способы общения, раз речь была недоступной для меня? Да даже маглы относились с большим пониманием ко мне, нежели мудрые маги. Мне все равно, кто из них чего хочет, кто что понял, кто чего испугался. Я прошу тебя лишь об одном: давай закроем эту тему раз и навсегда. Я больше ничего не хочу слышать по этому поводу.       Гарри устало вздохнул и закрыл глаза. Морфей не заставил себя долго ждать, и уже через пару минут он крепко и спокойно спал. Видя во сне прекрасную, спокойную, счастливую жизнь со своим супругом.