Лорд Жуслан пьёт чай

– Кстати, ты ведь заметил, как твой адъютант на тебя смотрит? – совершенно неожиданно сказал Ариабарт как-то раз после секса. Жуслан на секунду задумался, потом кивнул. – Несомненно. Это сложно было не заметить. Я надеюсь, это пройдёт, иначе у него могут быть неприятности, когда кто-нибудь обратит внимание, – Жуслан нахмурился, вспомнив, как порой смотрел ему в спину Балами, когда полагал, что этого никто не видит. – Мне не хотелось бы, чтобы моё и его положение пошатнулось из-за такого недоразумения. Интрижка с адъютантом – из этого легко раздуть неприятный скандал. Надо будет как-то решить этот вопрос. Ариабарт широко улыбнулся. Жуслан насторожился, ожидая продолжения. – Можно поспособствовать тому, чтобы чувства Балами прошли скорее. Знаешь ведь, что частенько, когда получаешь то, чего хотел – теряешь к нему интерес. Думаю, здесь это тоже сработает. А тебе всегда нравились блондины. Жуслан невольно закашлялся. – Ты сватаешь мне моего же адъютанта? Зачем?! – Не тебе, а нам, – Ариабарт продолжал широко улыбаться. – Низачем. Мне хочется поразвлечься. Так. Ясно. Жуслан вздохнул. Обычно Ариабарт был серьёзен и мало склонен к шуткам подобного рода, но вот изредка, к счастью, только изредка, на него накатывало желание разнообразить себе жизнь. И тогда было проще дать ему то, что он хочет, чем потом наблюдать за разрушительными последствиями нереализованной жажды развлечений. – Я же не предлагаю тебе его грязно изнасиловать, – невинным тоном добавил Ариабарт. Жуслан хмыкнул. – Благодарю вас за это, герцог. – Он не будет против, вот увидишь, – засмеялся Ариабарт, и Жуслан не смог не улыбнуться в ответ. Определённо, Балами лучше было смириться с очередным развлечением Ариабарта. Что касается самого Жуслана… что ж, ему и правда всегда нравились блондины, хотя, конечно, это не было определяющим фактором при выборе партнёров. *** Весь день Балами не покидало смутное чувство, что лорд Жуслан на него постоянно смотрит. Это нервировало, потому что, во-первых, никак не получалось убедиться в правильности своего впечатления, во-вторых, не удавалось понять, в чём может заключиться причина подобного внимания. Не мог же он заметить… да нет, точно, Балами был совершенно уверен в своей аккуратности и в том, что сам пялился на командира исключительно, когда никто не смог бы этого заметить. Или всё-таки нет? Или это наказание судьбы за столь пристальный и неуместный интерес к персоне своего командира? Увы, не смотреть на лорда Жуслана не получалось. Слишком сильные и противоречивые чувства он вызывал одним своим присутствием. Восхищение, желание догнать и стать равным, память о прежней почти ненависти и пренебрежении, тень страха, сохранившаяся после подавления мятежа, сменяли друг друга и все вместе сплетались в общее мощное притяжение, приправленное пикантным вкусом понимания запретности чрезмерного и слишком эмоционального внимания к командиру. Балами в очередной раз поймал как будто ничего не выражающий взгляд лорда Жуслана и поспешил отвернуться. Неужели всё-таки стало заметно?.. – На сегодня всё, – сказал Лорд Жуслан, как всегда говорил в конце дня. – Можешь быть свободен… хотя, зайди ко мне через полчаса, у меня будут указания по поводу занятий принцессы Лидии на завтра. Я буду у себя, – он пошёл к выходу, на ходу доставая комм. – Франсия, приготовь чай, скоро должен прибыть лорд Ариабарт. Балами не отрывал взгляда от его спины, пока не закрылась дверь. О да, чай и лорд Ариабарт. Ещё одна причина неослабевающего интереса. Дома тоже любили расслабиться за приятной беседой в приятном обществе, хотя отец в таких случаях предпочитал вино. Однако порой Балами начинало казаться, что здесь чай был лишь ширмой, скрывающей… Он даже в мыслях старался не определять, что именно скрывающей, но навязчивое чувство прикосновения к чему-то очень интимному преследовало Балами, когда он наблюдал, как лорд Жуслан и лорд Ариабарт смотрят друг на друга поверх чайных чашек, которых касаются губами, или молчат, улыбаясь друг другу едва заметными, многозначительными улыбками, или… в общем, как лорд Жуслан и лорд Ариабарт наслаждаются чаем в обществе друг друга. К счастью, такое случалось не каждый раз, но всё равно слишком часто для душевного спокойствия Балами. Спустя двадцать пять минут он постучал в дверь гостиной, получил разрешение войти, и осторожно открыл дверь. И сразу увидел развязанный шейный платок и слегка взлахмоченные волосы лорда Жуслана, расстёгнутый на верхнюю пуговицу мундир лорда Ариабарта, небрежно брошенный на край стола комм… Мелочи, но в Уранибурге, где малейшее отклонение от протокола приравнивалось к вопиющей неформальности, это бросалось в глаза моментально. Призрачное ощущение прячущейся интимности стало ярким и вещественным настолько, что его, казалось, можно было пощупать, стоило только протянуть руку к утратившей идеальную форму причёске лорда Жуслана… Балами поспешил вскинуть кулак к плечу в формальном приветствии и опустить взгляд в пол. Он ощущал себя мучительно неловко, потому что явно вломился в чужое очень личное пространство, а так же потому, что хотелось снова посмотреть на лорда Жуслана, особенно на его шею, не скрытую платком и высоким воротом. – Так по поводу принцессы Лидии… – начал лорд Жуслан, качая свою чашку на кончиках пальцев. Балами уставился на его руку. – Кстати, Балами, – неожиданно перебил его лорд Ариабард, – не хочешь выпить чаю? Присоединяйся, – и протянул непонятно зачем тут стоявшую третью чашку. – Отличный сорт, с Липтии. Кажется, лорд Жуслан при этих словах покачал головой и слегка закатил глаза, но Балами не поручился бы за это, потому что видел его лишь самым краем глаза. Показалось, наверное. – Благодарю, – как можно сдержанней попытался ответить он, – я не хотел бы отнимать ваше время дольше необходимого… – Балами замялся, пытаясь придумать, как бы повежливее отказать. Предложение выпить чаю за компанию с двумя лордами, да ещё в такой неформальной обстановке казалось рискованным и почему-то даже почти непристойным. И очень соблазнительным. Балами взглянул на лорда Жуслана и невольно зацепился взглядом за его губы. Тот сделал глоток, отставил чашку и посмотрел в упор. – Ты чем-то занят? – Нет, – Балами показалось, что он сейчас задымится под этим взглядом. – Я просто… – Кстати, – лорд Жуслан откинулся на спинку стула. – Забыл спросить тебя днём. Что ты думаешь по поводу сложившейся ситуации с Фан Хьюликом? Мне интересен твой взгляд. Балами с облегчением выдохнул и постарался как можно более кратко изложить свою точку зрения, выстаивая вокруг себя невидимую броню из чётких рабочих фраз. И заметил, что лорд Ариабарт всё же всунул ему в руки чашку с чаем, только когда сделал глоток, чтобы смочить пересохшее горло. – У тебя очень способный адъютант, – задумчиво заметил лорд Ариабарт, и его руки легли Балами на плечи. – Где б себе такого раздобыть. Балами подавился воздухом и поспешил запить слова лорда Ариабарта, чувствуя, как вспыхнули щёки. – Ну, поищи. Может, найдёшь, – ответил лорд Жуслан, вроде бы насмешливо, но как будто с едва уловимой угрожающей ноткой в голосе. Потом встал и сделал шаг навстречу. Если бы Балами мог, то он бы попятился назад, но позади стоял лорд Ариабарт, ладони которого по-прежнему ненавязчиво лежали на его плечах. – Прошу прощения… – Балами осёкся, судорожно пытаясь понять, вот это всё – какая-то особая проверка, и если да, то что ему нужно делать. Немедленно вывернуться, сделать вид, что ничего не было и невозмутимо уйти? Или?.. Стоявший практически вплотную лорд Жуслан очень отвлекал от размышлений, особенно его горло в открытом вороте, в которое Балами упёрся взглядом. – Слишком долго и слишком явно думаешь, – укоризненно заметил лорд Жуслан. – Сразу понятно, о чём. Нельзя так подставляться, – его ладонь легла Балами на щеку. Голая ладонь, без перчатки. Прикосновение было жарким, наверное, потому что лорд Жуслан только что отставил горячую чашку. – Оставим лекцию о допустимости проявлений эмоций на другое время, – сказал лорд Ариабарт. – Балами, как тебе… чай? Ещё? – в его голосе явно слышался смех. – Если не хочешь, то где дверь, ты знаешь, – ладонь Лорда Жуслана по-прежнему касалась щеки. Не хочет? Дверь? Какая дверь? Балами буквально за секунду в красках представил свою позорную отставку за неподобающее поведение и неправильно сделанные выводы, и ещё за секунду решил, что сейчас ему всё равно. – Спасибо. Очень хороший чай, – хрипло ответил он. – Ещё… хочу, – и потянулся вперёд. Чай с губ лорда Жуслана был намного вкуснее, чем из чашки. Лорд Ариабарт откровенно заржал и начал расстёгивать Балами мундир. Его присутствие сильно смущало, но здравый смысл и воспоминание о приличиях уже не имели для Балами значения. Это походило на опьянение, когда ещё понимаешь, что поступаешь неправильно и утром будешь жалеть, но уже становится безразлично. Хотя, Балами ничего не пил. То есть, кроме чая. Хороший чай привозят с Липтии… Китель быстро оказался на полу, поверх него тут же упали мундиры лордов. Балами резко вдохнул и жадно провёл руками по голым плечам лорда Жуслана. Ничего особенного, кожа как кожа, тело, как тело, но осознание к кому именно он позволяет себе так запросто прикасаться сводило с ума. Позади хмыкнул лорд Ариабард, и вдруг резко оттянул голову Балами назад, прикусывая ему шею, а второй рукой расстёгивая ремень. Балами выгшулся и невольно застонал. Он никогда особенно не думал о лорде Ариабарте, тем более, в таком ключе, но пристальный и уже откровенно голодный взгляд лорда Жуслана действовал лучше любого афродизиака. Не то, чтобы Балами хоть раз принимал афродизиаки и имел опыт для сравнения, но всё равно готов был поклясться, что ни один из них не вызвал бы такого эффекта. Сквозь полуприкрытые веки он увидел, как лорд Жуслан быстро облизнул губы, тряхнул головой. Потом хрипло и отрывисто скомандовал: – В спальню. Лорд Ариабарт засмеялся. – Ты опять поразительно консервативен в этом отношении. Куда только деваются выдающиеся способности по нахождение нестандартных способов… Лорд Жуслан молча подхватил Балами за талию, и повёл, хотя, на самом деле, почти потащил прочь. К счастью, не в сторону двери. Мысль о том, чтобы идти в таком виде до спальни по коридорам, была как холодный ушат воды на голову. Но нет, спальня оказалось куда ближе, чем казалось, а возвратившийся было рассудок снова утонул в жарком омуте чужих объятий. На кровать все трое упали одновременно. Прохлада чистых простыней приятно остужала кожу, впрочем, недолго. Остатки одежды и обувь быстро оказались на полу, а лорд Ариабарт неторопливо растягивал Балами, подготавливая. Не то, чтобы это было плохо, но лучше бы… – Лорд Жуслан… – Балами извернулся, на локтях придвигаясь к командиру, и прижался щекой к его бедру. У Балами раньше были женщины… одна. И он примерно представлял, что нужно делать, хотя скорее теоритически, чем практически. Вкус показался ему смутно похожим на чай с Липтии, что было довольно нелепо и смешно, но смеяться с чужим членом во рту оказалось затруднительно. Лорд Жуслан запустил пальцы в волосы Балами, почти больно сжимая в кулак короткие пряди. – Не так, – никогда раньше у него не было такого хриплого срывающегося голоса. – Сильнее. Балами постарался сделать, как его просили. Потом в него вошёл лорд Ариабарт, неторопливо и осторожно, и стало невозможно думать над тем, как надо правильно… впрочем, похоже, это некого не волновало. Лорд Жуслан теперь держал волосы Балами двумя руками и резко, почти грубо толкался ему в рот. Лорд Ариабарт двигался спокойнее, и от этого по телу Балами расходились волны удовольствия, которые становились всё острее, и хотелось, чтобы это продолжалось как можно дольше, и, в то же время, уже случилась желанная разрядка. Лорд Жуслан хрипло выдохнул, почти зарычал, кончая, потом замер на несколько секунд, и спустился вниз, слизывая с щёк Балами капли своей спермы. Балами застонал, слепо ловя губами его губы сквозь лихорадочный туман наслаждения, и пытаясь притянуть его ближе. Когда тело скрутило в сладкой судороге оргазма, Балами был полностью уверен, что это случилось из-за глубокого поцелуя, который он, наконец, смог получить. Несколько мгновений он ничего не видел и не слышал, полностью отдавшись во власть ощущений, и пришёл в себя только когда лорд Ариабарт стиснул его железной хваткой до остановки дыхания, а потом резко расслабился и навалился сверху, подминая под себя. Какое-то время они просто молча лежали, потом Балами осторожно пошевелился, проверяя, сможет ли выбраться. Лорд Жуслан лениво повернул голову. Его лицо оказалось совсем близко, Балами чувствовал на своих щеках тёплое дыхание. Взгляд снова был спокойным и немного довольным, без тени желания, отражавшегося там раньше. Балами вздохнул про себя. Опустил голову, отводя взгляд от лица лорда Жуслана. – Меня… отправят в отставку, – осторожно спросил он Нельзя сказать, что Балами действительно ждал наказания, но вернувшийся разум настойчиво требовал прояснить ситуацию. – Очень вдумчивый адъютант, – сквозь смех заметил лорд Ариабарт. – Обязательно надо будет найти такого же. – Ищи, может, найдёшь, – снова ответил лорд Жуслан, на этот раз явно с трудом сдержав ответную улыбку, и тут же опять посерьёзнел. – Хорошо, что тебе пришёл в голову этот вопрос, Балами, по крайней мере, он свидетельствует о том, что ты снова начал думать. Хотя следовало сделать это раньше. Предлагаю тебе представить все возможные последствия такого неразумного поведения… – и словно смягчая свои слова, он погладил Балами по щеке, потом аккуратно взял за подбородок, заставляя повернуть голову, чтобы снова встретиться взглядами. – Впрочем, не сейчас. На этот раз тебе повезло. Этот вечер никак не отразится на нашей работе, на твоей карьере, и я не собираюсь как-либо использовать его в дальнейшем. Однако подумай о том, что тебе могло не повезти. Балами молча кивнул, ощущая, что заливается краской, и вновь попытался сползти с кровати, безуспешно. – Отдохни, – сказал лорд Жуслан, и, кажется, в его голосе не слышалось осуждения, или пренебрежения, или ещё чего-нибудь такого, вызванного безрассудством адъютанта. – У нас было… утомительное чаепитие, не так ли? Балами невольно затрясся от смеха, облегчённо перевёл дух и снова опустился на подушку. Всего минуту он полежит, а потом… Через минуту он крепко спал, чуть приоткрыв рот и посапывая во сне. Жуслан перевернулся на спину, закинул руку за голову. – Полагаешь, теперь успокоится? – с нескрываемым скепсисом спросил он. Ариабарт лежал на боку, подперев голову ладонью, и любовался профилем любовника поверх головы спящего Балами. – После твоей нотации? Не сомневаюсь! У меня бы в его возрасте вообще всё упало надолго. – Врёшь, – лениво констатировал Жуслан. – Ладно, будем считать, что этот вопрос мы решили. Но Франсии и Лидии я всё же намекну. Его надо занять… во всех смыслах. Чтобы не хватало времени на всякие глупости. Надеюсь, ты хорошо развлёкся? – О да, – Ариабарт довольно потянулся. – И ещё развлекусь, когда буду смотреть, как милые дамы доводят беднягу до края. Ну и как он будет краснеть, когда ты станешь предлагать ему чай. – Обойдёшься, я не буду предлагать ему чая. Оставим это Франсии. И Лидии. – Жуслан закрыл глаза и сонно продолжил. – Надеюсь, тебе этого хватит надолго. И в следующий раз ты не додумаешься пригласить сюда Идриса. А то он тоже блондин… Ариабарт поперхнулся и восхищённо уставился на засыпающего Жуслана. Всё же что ни говори, его собственная фантазия не способна на такие выверты, для этого надо иметь особый склад ума. А идею надо будет запомнить. На будущее. К себе Балами вернулся утром, счастливо избежав ненужных встреч в коридорах. Чуть позже он с удивлением и облегчением обнаружил, что может без особенного труда перестать пялиться на лорда Жуслана. Ещё чуть позже понял, что заниматься этим ему всё равно некогда, а так же, что в их отношениях действительно ничего не изменилось. А ещё через неделю перестал краснеть при фразе «лорд Жуслан пьёт чай». Ну, в крайнем случае, через две.