***
Стоя сейчас напротив зеркала, спустя столько лет, и смотря на свое отражение, Альбус сжимал костлявыми пальцами огрызок бумаги. Министерство магии навестит его завтра. И желает задать пару вопросов по поводу поездки Ньюта Скамандера в Париж. Вечно они лезут в чужие дела. Подняв свободную руку и проведя кончиками пальцев по зеркалу, Дамблдор на пару секунд замер. Зеркало Еиналеж показывает самые сокровенные желания. Развернувшись на пятках, мужчина вышел из комнаты, в которой ничего не было, кроме этого треклятого зеркала. А в его отражении медленно исчезал силуэт Геллерта Грин-де-Вальда.Прошлое
22 июля 2018 г. в 20:53
Лето в этом году выдалось довольно жарким. Оно словно издевательски палило над домом семьи Дамблдор, вынуждая тех постоянно сидеть внутри и заниматься домашними делами.
После смерти матери, на Альбуса свалилась забота о ближних. Младший брат – Аберфот. Этот вечно угрюмый юноша пятнадцати лет ненавидел Альбуса всей душой, но вот домашних коз, которых они держали, тот обожал. Старшего всегда пугала такая привязанность к этим животным, но он предпочитал отмалчиваться. Младшая сестра – Ариана. Эта девочка была словно невинный цветок в их семье. Но, к сожалению, в возрасте шести лет, после несчастного случая, та стала слабоумной. Мать не хотела отдавать дочь в лечебницу и ухаживала за ней сама. Такой героический поступок не закончился ничем хорошим. Кендра умерла после очередного приступа дочери. Отец в их семье не смог отличиться, после того как Ариана стала слабоумной, мужчина отомстил виновникам и его отправили отбывать наказание в Азкабане.
Словно злой рок навис над их семьей. Альбус всегда мечтал, что когда вырастет, он, наконец, сможет покинуть отчий дом и отправиться в путешествие. Его мечтам не удалось сбыться. Теперь он стал нянькой для пятнадцатилетнего брата, который ненавидит всю семью, и четырнадцатилетней сестры, которая плохо соображает.
Их мать так боялась за дочку, что гуляла с ней лишь ночами. Поэтому, их семья мало с кем контактировала в Годриковой Лощине. Лишь одна женщина была в их доме желанной гостьей – Батильда Бэгшот. Даже после смерти родителей, Альбус продолжал контактировать с женщиной, изредка захаживая к ней на обед. Это бывало очень редко, только когда Аберфот соглашался последить за их сестрой.
Этим днем, к ним в окно постучалась сова. Так как они редко выходили из дома, только так с ними можно было контактировать. Сова была прислана из дома Мисс Бэгшот. Эта милая женщина пригласила Альбуса на обед, за которым хочет его познакомить с юношей, который обязательно понравится старшему Дамблдору.
Решив, что Мисс Бэгшот никогда не познакомит его с кем-то чуждым, Альбус отправил обратно сову с ответом, где он соглашался отобедать у них завтрашним днем.
Весь оставшийся день юноша провел с сестрой и был до ужаса обходительным с братом. Аберфот сразу понял, что тут что-то неладное, но после просьбы, посидеть с Арианой, пока Альбус отлучится на пару часов в гости к соседке, он успокоился и дал свое добро.
На следующий день Дамблдор решил надеть на себя более приличную одежду, чем в которой он раньше выходил в гости. Все было чистое и более удобное для ношения в такую жару. Длинные рыжие волосы он перевязал лентой, которую забрал у сестры.
Всего несколько минут и вот он стоит возле двери Мисс Бэгшот. Дом у нее конечно был не маленький, все же женщина работала в Министерстве и была довольно знаменита в своих кругах. Убедившись, что он выглядит опрятно, Альбус наконец решился.
Постучав в дверь, Альбус отвернулся и стал разглядывать цветы, которые росли вдоль тропинки. Да, Мисс Бэгшот как всегда была в своем репертуаре, ее дом всем выделялся на фоне остальных. Задумавшись о своем, юноша даже не заметил, как дверь открылась и на него смотрела женщина.
Обернувшись, Альбус сразу же улыбнулся ей и тихо поприветствовал, в привычной себе манере. Он никогда не повышал голоса, ведь в их доме это было запрещено. Все должно быть тихо и культурно. Таковы правила. Зайдя в дом, юноша принял её теплые объятья, которых ему часто не хватало. Эта женщина заменила ему мать еще до того, как настоящая умерла.
Отстранившись от женщины, Дамблдор продолжал улыбаться, словно давая ей понять, что в его жизни все прекрасно и он доволен ей. Кого он пытается обмануть?
— Мисс Бэгшот, я очень рад, что вы пригласили меня на обед, я давно не бывал в вашей компании и поэтому успел уже соскучиться, — сказав это тихим и хрипловатым голосом, Альбус поправил прядь рыжих волос, которая все время выбивалась и немного отвлекала его.
— Ох, милый, ты как всегда очарователен, - с ноткой задора проговорила женщина, а потом неожиданно повысила тон, чем заставила вздрогнуть паренька, — Геллерт, милый, скорее спускайся! Наш гость пожаловал, - громко позвала Батильда, в интонации её голоса звучали весёлые и крайне довольные нотки.
Геллерт Грин-де-Вальд до конца своих дней будет помнить, как совершенно по-идиотски остолбенел на третьей ступеньке лестницы, впервые в жизни лицезрев Альбуса Дамблдора. Он никогда прежде не видел ни у кого таких невероятных волос огненно-рыжего цвета, в которых танцевали лукавые солнечные зайчики, таких внимательных небесно-голубых глаз и слишком бледного (даже Геллерт успел обзавестись лёгким золотистым загаром тем летом) лица с правильными чертами и едва различимыми веснушками. Батильда абсолютно точно не упоминала, что помимо иных достоинств, Дамблдор обладал притягательной красотой.
Альбус внимательно осмотрел юношу, который предстал перед ним. Кудрявый блондин с голубыми глазами словно замер перед ним. Это немного удивило того, но все же не ему судить людей. Особенно когда они чистокровные волшебники. Да, от этого парня прямо разило чистокровностью. Он был словно с картинки, идеальный во всем. Наверняка еще и жутко популярный.
Поймав себя на столь не свойственных ему мыслях, Альбус вновь поправил свою выбивающуюся прядь. Он явно занервничал и даже был немного смущен.
— А это мой внучатый племянник, о котором я тебе рассказывала, — услышав слова Мисс Бэгшот, юноша перевел взгляд на нее, а после вернул на парня, который уже стоял перед ним и протягивал руку, для рукопожатия.
— Я тоже наслышан о вас, — услышав эти слова, Альбус сначала даже испугался, не наговорила ли Мисс Бэгшот чего лишнего. Все же их семья очень доверяла женщине и ему не хотелось бы потерять такого приятного друга. Но раз парень, который стоял перед ним, не выражал открытой жалости, значит, ему ничего не известно.
— Меня зовут Геллерт Грин-де-Вальд.
Это отдалось словно эхо в голове у Дамблдора и он почувствовал, как его руки стали потеть. Он слишком перенервничал от какого-то обычного знакомства. Его рука немного дрогнула, но все же он набрался мужества и пожал в ответ протянутую руку, а после сразу отстранился. Это было неловко, ужасно неловко.
— Альбус Дамблдор, приятно познакомиться, — сказав это, юноша улыбнулся нежной и теплой улыбкой, которую показывал не многим людям.
Рыжеволосый молодой человек обладал мягким и негромким голосом, на котором невольно начинаешь заострять всё своё внимание, а его узкая ладонь, несмотря на летний зной на улице, в захвате пальцев Грин-де-Вальда в символическом рукопожатии была холодна. Проблемы с кровообращением? Или он волнуется из-за знакомства с новым человеком? Геллерт точно не знал, но зато мог с уверенностью утверждать — во имя тёплых улыбок, вроде тех, что одарил его гость, покоряют миры и захватывают королевства.
Суетные мысли, сказал себе Геллерт. Опасные и неуместные.
— Мне тоже приятно познакомиться с вами, мистер Дамблдор.
Ненароком подумав, когда новый знакомый в спешке отдернул руку, что нарушил нормы английского этикета, он в извиняющейся манере улыбнулся юноше в ответ и повернулся к Батильде.
Лицо женщины, наблюдающей за сценой между ними, светилось от чего-то напоминающего смесь гордости и умиления, на что Геллерт насмешливо прищурился. Тётушка Батти отмахнулась от него, бесцеремонно протиснулась между ними и, приобняв обоих за плечи покровительственным жестом, повела вглубь дома.
— Мне давно стоило познакомить вас, мальчики, ведь вы нуждаетесь в спасении и обществе друг друга. Я не сомневаюсь в том, что вы поладите, — проворно защебетала женщина, а Геллерт не мог отделаться от ощущения, что подобным образом тётушка вела себя в тот поистине ужасный вечер, когда безуспешно пыталась посватать ему одну русоволосую особу из чистокровной семьи. Как её всё-таки звали? В тот момент было очень неловко, но сейчас ощущения определённо не были неприятными. Скорее наоборот. — Геллерт мается от скуки и всё время за книжками проводит, да и ты, Альбус, совсем не выходишь из дома. Ситуацию необходимо исправлять.
Избавившись от настойчивых объятий тётушки, удалившейся на кухню за чаем, Геллерт занял своё место за обеденным столом напротив Альбуса.
— Как вы думаете, мы поладим? — он тихонько усмехнулся, чуть поддавшись вперёд. — Сразу предупреждаю, что все хорошие вещи, которые наговорила вам обо мне моя тётушка, не являются правдой.
Эти слова немного удивили Дамблдора, но после он преподнес ладонь к лицу, закрывая рот и начал тихо смеяться.
— Значит, вы настоящий преступник, который совершает страшные вещи? – пододвинувшись чуть ближе и тихо спросив это, Альбус надеялся, что Мисс Бэгшот не услышит его слова.
Тем временем женщина начала медленно подготавливать все к обеду, поэтому, немного отвлеклась от разговора молодых людей, полностью отдав свое внимание приготовлению.
— Мне кажется, что у опасных людей всегда много фанаток, — сказав это, Альбус не сразу сообразил смысл этой фразы. Спустя мгновение, он даже немного смутился, отодвигаясь подальше и сжимая пальцы в кулак, заметно нервничая, — простите, я не хотел ничего такого сказать.
Похоже, Альбус Дамблдор никогда не перестанет поражать Геллерта, ибо его реплика заставила последнего искренне изумиться услышанному и опешить. Занятный он человек, этот Альбус. Сперва в тихом до деликатностей голосе звучат уверенные и ровные ноты, затем он начинает нервничать и извиняться. Звонко и заразительно рассмеявшись, Геллерт покачал головой.
— К сожалению, моя злодейская натура не настолько злодейская, чтобы впечатлить массу прекрасных особ, — смешливо фыркнув, он заправил за ухо выбившуюся золотистую прядь и подмигнул собеседнику. — Впрочем, откуда мне знать? Вы же слышали, как тётушка жаловалась на то, что я целыми днями пылюсь в библиотеке. У меня иные предпочтения.
Двусмысленность собственной фразы заставила Геллерта немного смутиться, но он немедленно взял себя в руки и вернулся к сворачиванию журавлика из накрахмаленной салфетки. Возмутительна наглость и нарушение этикета, но он ничего не мог с собой поделать.
Первый раз в жизни Альбус заметно нервничал при разговоре. За собой он обычно никогда такого поведения не замечал. Можно было бы свалить это все на то, что он теперь лично знает иностранца, да еще и чистокровного волшебника. Но это теория словно за уши притянута.
Опустив взгляд на свои руки, которые покоились на ногах, он постарался расслабиться, тяжело выдохнув. Решив, что уже может контролировать поток своей речи, он вновь вернул взгляд на парня, и улыбнулся тому.
— А я именно такой, каким меня описала Мисс Бэгшот. Надеюсь, это не доставит вам никакого дискомфорта.
— Вовсе нет. Дражайшая тётушка Батти описала вас весьма пространно, потому я почти ничего о вас не знаю, — пересекаясь взглядом с Геллертом, юноше даже стало легче от того, что женщина не рассказала своему внуку ничего постыдного. Нет, Альбус не стыдился своей семьи, но эта жалость в глазах каждого, кто знал правду, она словно медленно убивала.
Услышав скрип двери, Альбус посмотрел в сторону тех и увидел приближающуюся Мисс Бэгшот, которая принесла им главное блюдо. Женщина словно святилась от счастья, не каждый день её можно было увидеть. Альбус любил эту милую старушку, поэтому был счастлив, что она наконец смогла оторваться от своих книг и посвятить себя не только Министерству, но и семье.
— И правда в том, что человеку с таким магическим потенциалом, как у вас, негоже волноваться из-за меня. Я чувствую вашу магию столь сильно, что от близости к вам у меня дрожат руки.
Вернув взгляд на Геллерта, и выслушав его слова, Альбус даже немного смутился, от такого комплимента его магии. Он, конечно, сам знал, что превосходный волшебник, преподаватели никогда не считали лишним похвалить его. Все же, он был одним из лучших учеников Гриффиндора.
Так же Мисс Бэгшот, всегда пророчила ему светлое будущие, если тот отправится работать в Министерство. Но Альбуса никогда не интересовали такие вещи. Он просто хотел отправиться в путешествие и найти как можно больше новых мест, которые навсегда отпечатаются в его памяти.
— Мне приятно слышать такие лестные слова от вас, Геллерт, — с улыбкой на губах Альбус начал наблюдать за женщиной, которая уже приготовила все к их трапезе и села во главе стола.
Геллерт отчего-то почувствовал себя очень довольным, когда Альбус несколько смущенно поблагодарил его за слова. Несмотря на секундное замешательство, выглядел рыжеволосый молодой человек польщённым. Занятно было бы попытаться расположить его к себе, узнать, что за тайна скрывается за вежливостью и невозмутимостью этого золотого мальчика. Искоса наблюдая за гостем, Грин-де-Вальд не понимал, почему и откуда взялось это непонятное желание. В конце концов, Альбус Дамблдор был крайне интересен, ведь рядовая личность не может обладать таким могуществом.
Появившаяся во главе стола цветущая от энтузиазма и удовольствия Батильда избавила его от надобности отвечать что-либо на благодарность Альбуса. Это и к лучшему — отнюдь не хватало сболтнуть чего лишнего. Улыбаясь своим мыслям и не особенно прислушиваясь к бодрому щебетанию тётушки, Геллерт потянулся к стеклянному графину, плеснул немного холодной воды в высокий стакан и осушил его одним махом.
Появление тётушки перевело атмосферу за столом в более будничное и неформальное русло: активно подкладывая в тарелки молодых людей различные английские кушанья, она рассказывала о своей новой исследовательской работе в области, несомненно, истории магии, расспрашивала Альбуса о Хогвартсе и выпускных экзаменах, а после переключила своё внимание и на Геллерта, который слушал их диалог молча и почти не притрагивался к еде.
— Я всегда считала, что Геллерту следовало обучаться в Хогвартсе, но Аранка и её родственники слишком серьёзно чтили традиции своего рода. Напрасно, — Батильда Бэгшот, искренне считавшая, что в исключении внучатого племянника виноват неправильный выбор школы, посетовала на свою любимую тему. Геллерт не сдержался и громко вздохнул, не поднимая взгляда от терзаемого вилкой салата. — Теперь же я готова серьёзно повлиять на будущее вас обоих. В конце августа появится возможность пристроить тебя в издательство. Ты владеешь несколькими языками, не так ли? Не сможешь ведь ты путешествовать всю жизнь.
Пару последних фраз она произнесла, обращаясь прямиком к Геллерту, которому пришлось поднять на неё взгляд, мужественно сдерживая нервозность. По правде говоря, ему не пришлось по вкусу то, что данную тему она подняла в беседе с незнакомым для него человеком. Естественно, она знакомила его со всеми этими влиятельными людьми, чтобы найти для него достойное занятие. Сперва Батильда намеревалась заставить его сдать экзамены на поступление в Хогвартс, чтобы доучиться там полтора курса, но получив отказ Геллерта на своё предложение, она пыталась протолкнуть племянника на работу в Министерство. С последним у неё также ничего не вышло, поскольку никто не собирался брать исключённого из школы по серьёзному поводу и лишённого разрешения на использование магии человека даже на самую мизерную должность. Попытки посватать его в женихи серой мышки из чистокровной семьи, имя которой он не способен вспомнить, были и вовсе унизительными. Видимо, по законам современного магического сообщества, ничтожная должность в книжном издательстве - его потолок.
— Должен сказать, что я путешествовал почти целый год, повидал многое, и это время было лучшим в моей жизни. Мне нравится посещать новые места, исследовать магические особенности разных стран и совершенствовать свои способности.
Произнеся последнее, Геллерт прикусил язык. Сболтнул-таки лишнего. То, что его волшебная палочка покоится под сорочками в чемодане - последнее, что тётушка должна узнать. Однако Батильда лишь покровительственно улыбнулась и покачала головой.
— Ты говоришь так, потому что ещё очень молод. Вскоре всё это тебе надоест, захочется стабильности, — сказала она, на что Грин-де-Вальд счёл нужным благоразумно промолчать. Благо, после этого тётушка принялась терзать расспросами Альбуса.
— Какие планы на будущее у лучшего выпускника Гриффиндора?
Назойливая старушка. В его голову пришла мысль, что было неплохо ретироваться из дома на прогулку по окрестностям после обеда. Геллерт попытался намекнуть на свою идею Альбусу, с лукавой усмешкой кивнув в сторону входной двери.
Отложив вилку и нож, Дамблдор взял салфетку со стола и вытер той рот, чтобы не казаться деревенским жителем.
— Вы же знаете, Мисс Бэгшот, все это лето я буду занят домашними делами и не смогу отлучиться.
Это было сказано с ноткой растерянности и разочарования. Какие планы на будущее могут у него быть? Никаких. Осенью ему нужно будет найти работу, чтобы нанять сиделку для сестры. Все же им нужно чем-то питаться. Так же, надо будет купить новые вещи и учебники для Аберфорта, ведь он продолжал обучение в школе волшебства.
— Надеюсь, я смогу найти время, чтобы сходить на пару собеседований и тогда, у меня может быть и появятся планы на будущее.
После услышанных слов, женщина смогла лишь посочувствовать юноше, нежно погладив того по руке и обещая, что все будет хорошо и обязательно жизнь наладится. Интересно, она сама верит в это?
Вернув взгляд на нового знакомого, Альбус уловил тонкий намек, что Геллерту хотелось бы выйти на улицу и прогуляться. Да, это было бы хорошим окончанием дня. Слабо улыбнувшись блондину, Дамблдор дал понять, что он согласен сбежать из этого дома и будет не против компании нового знакомого.
Взглянув на женщину, Альбус поблагодарил ту за приглашение на обед и с большим удовольствием посетит ее дом еще раз. Мисс Бэгшот лишь задорно отмахнулась, говоря, что ему всегда будут рады в этом доме.
Когда Альбус поднялся из-за стола, неожиданный громкий голос женщины, даже заставил его немного вздрогнуть. Он никогда не сможет привыкнуть к повышенным тонам этой женщины.
— Геллерт, милый, проводи нашего гостя, — сказав это, женщина поднялась со стула и стала медленно убирать со стола, не забывая попрощаться с Дамблдором и приглашая того посетить их дом в свободное время.
— Спасибо Мерлину, или кого вы там благодарите в подобных случаях, это закончилось! — с искренним облегчением воскликнул Геллерт, едва захлопнулась за его спиной входная дверь, и, резво перепрыгнув три ступеньки, оказался на каменной кладке двора. — Зачастую официальные приемы дорогой тётушки Батти сродни публичной экзекуции.
Послеобеденная погода была просто загляденье - самое то для пешей прогулки: солнце пряталось за пушистыми облаками, поднялся удивительно нежный и прохладный ветерок, из-за которого невыносимая полуденная жара наконец-то спала. Впервые за долгое время оказавшись на улице не в обществе вездесущей Батильды, служившей для него, судя по всему, своеобразным конвоем, Геллерт не скрывал своего хорошего настроения и лучезарно улыбался, подставляя лицо солнечным лучам и неторопливо шагая рядом с Альбусом по цветущему саду, прилегающему к аккуратному домику Батильды.
— Позвольте сказать, что если не считать двойной допрос, то меня очень порадовал итог сегодняшнего дня, — усмехнулся он, взглянув на своего собеседника. — Мне поистине приятно с вами познакомиться, ибо вы не похожи на остальных волшебников в этом месте. Вы заинтриговали меня.
— Мне тоже было приятно познакомиться с вами, - улыбнулся Альбус, поправляя рыжую прядь.
Погода была просто замечательная, он уже успел отвыкнуть от яркого солнца, чистого неба и приятного запаха цветов. Ночные прогулки, конечно, тоже имели преимущества, например, не было так жарко, как днем. Но иногда хотелось выйти из дома и прогуляться под теплыми лучами солнца и получить хоть каплю загара, а то бледный, как лист бумаги.
Жаль это счастье не может длиться вечно.
Медленно прогуливаясь по саду и рассматривая цветы, Дамблдор с интересом изучал те. У Мисс Бэгшот явно появился новый сорт маггловских цветов. Женщина любила делать все своими руками, даже ухаживать за большим садом. Ну да, чем еще заняться на пенсии.
Переведя взгляд с цветов на Геллерта, Альбус продолжал улыбаться.
— Вы упомянули, что читали книги в библиотеке Мисс Бэгшот, — молчать не хотелось, поэтому Альбус решил завести разговор, на самую непринужденную тему, — а что это были за книги? Неужели по темному искусству?
Тихо посмеявшись в кулак, Дамблдор остановился возле арки, на которой росли различные цветы. Дотронувшись пальцами до розового цветка, название которого было не известно юноше, он стал с неподдельным интересом рассматривать этот цветок.
— Тёмные искусства? Увольте, Альбус, разве у тётушки имеются подобные книги? — негромко рассмеялся Геллерт, склонив голову к плечу.
В самом деле, библиотека Батильды Бэгшот по праву могла считаться небольшой сокровищницей, насчитывающей несколько десятков редких и бесценных томов по истории магии. Грин-де-Вальду посчастливилось иметь к ней свободный доступ, ибо в его исследованиях и поисках материалы, содержащиеся в этих книгах, оказали неоценимую помощь.
— Я провожу время за чтением исторических трактатов, — произнёс он, остановившись неподалёку от Альбуса, и если последний заинтересованно рассматривал цветы, то Геллерт смотрел прямо на него. — И детских сказок.
Помимо всего прочего, среди книжных запасов тётушки Батти, юноша отыскал самое главное сокровище из всех - маленький и довольно ветхий томик "Сказок Барда Бидля", написанный в оригинале. В раннем детстве ему читали эти сказки в переводе на венгерский, после он самостоятельно прочёл на немецком и английском, но завитки древних рун на тонких страницах произвели на него неизгладимое впечатление. Это волнение словами не передать.
— Детские сказки? Звучит очень интересно, — временно взглянув на блондина, Альбус улыбнулся тому и вновь вернул свое внимание цветку.
Когда-то давно он любил их. Но потом они стали для него рутиной. Каждый день ему приходилось читать всевозможные сказки с Арианой. А когда они заканчивались, они начинали сначала. И так долгие годы. Только в Хогвартсе Дамблдору удавалось отдохнуть от этих книжек, и он отдавал всего себя учебе.
Несколько раз они читали знаменитую историю в мире волшебников – «Сказка о трех братьях». Три брата, которым удалось обмануть Смерть и получить от нее великолепные Дары. Раньше Альбус мечтал отыскать мантию-невидимку и сбежать, как только окончит Хогвартс. Теперь же, ему хотелось стать обладателем воскрешающего камня, чтобы избавить себя от такой ужасной жизни, в которой нет будущего.
Чем дольше Геллерт рассматривал Альбуса Дамблдора, тем сильнее становились его недоумение и досада. Перед ним стоял умный, талантливый и могущественный молодой человек, который вдобавок ко всему был хорош собой, если не ослепительно красив. Неужели он добровольно собирается быть погребённым в этой глуши? Неужели он сможет пожертвовать собой и смириться с этим? Иногда Геллерту казалось, что в глубине голубых глаз сквозила всеобъемлющая тоска, такая безысходная скука, что не оставалось сомнений в том, что Альбус не столь прост и кроток. Живой и острый ум всегда идёт в комплекте с большими амбициями, стоит лишь пробудить их.
— Грустно признавать, но лишенные волшебства магглы во многом нас превосходят. Мы освещаем наши дома свечами, в то время как магглы изобретают электричество и иные невообразимые для нас вещи. Они создают чудеса без магии, а нас заботит лишь статус о секретности, — осторожно заметил он светским тоном, сорвал один из розовых цветков и принялся крутить его в длинных пальцах. — Как думаете, это справедливо?
Слушая внимательно речь Геллерта, Альбус продолжал пальцами мучить лепесток цветка, который так пригляделся ему. Такой беззащитный и одинокий, но в то же время, обремененный своим окружением.
Вопрос немного удивил Альбуса. Мир не справедлив, это знает каждый. Жителям Годриковой Лощины запрещено приближаться к поселениям магглов без особой на то причины. Даже на вокзал сложно добраться, чтобы не попасться на глаза какому-нибудь зазевавшемуся человеку.
— Было бы удобно, если бы мы, наконец, перестали прятаться, — наконец начал говорить юноша, оторвав свой взгляд с цветка и переведя тот на Геллерта, — но Власти слишком обеспокоены тем, что могут начаться очередные массовые убийства волшебников или того хуже – война.
Дамблдор не понимал таких слов. Они же не в средние века живут, чтобы людей на кострах сжигать. Наверняка, если они раскроются, люди примут их и наконец, популяция волшебников увеличится.
— Надеюсь, однажды мы сможем не скрывать свои способности, — сказав это, Альбус улыбнулся блондину, и отпустил бедный цветок, который уже измучил. Повернувшись к юноше, он старался не разглядывать его, хотя это плохо получалось.
— Означает ли это, что мы, обладающие невероятным даром, боимся магглов и не сможем постоять за себя, если придётся? — понизив голос почти до шёпота, продолжил Грин-де-Вальд и разочарованно покачал головой. — Нам столько веков приходится скрываться, бояться собственной сущности, которую следует воспринимать с гордостью... Как мы позволили магглам сотворить это с собой?
— Мы просто не хотим быть пойманными, это и загнало нас в угол, — сказав это, Альбус пронаблюдал за действиями нового знакомого, который стряхнул с рукава того пыльцу. Этот жест был таким теплым, что юноша невольно вспомнил, как мать заботилась о нем. Жаль, такого приятного чувства он более никогда не испытает.
Поймав на себе взгляд Дамблдора и отогнав прочь гнетущие мысли, Геллерт вежливо улыбнулся и невесомым движением пальцев стряхнул с широкого рукава рубашки Альбуса цветочную пыльцу. Его семья бедствует, вдруг подумалось Грин-де-Вальду, скользнувшему взглядом по высокой фигуре рыжеволосого юноши. Одежда чистая и аккуратная, но застиранная, слишком тёмных, безрадостных тонов для начала лета. Нехватка денег? Траур? Оба варианта сразу? Осознание не вызвало в Геллерте ни капли жалости, ибо жалеть другого — в первую очередь унизительно для этого человека, зато разбудило в нём какую-то отчаянную решительность и злость. С Альбусом Дамблдором обошлись несправедливо, оставив прозябать в этом месте. Он не должен безропотно следовать своей участи, он должен противиться ей.
Дамблдор никогда не страдал от нехватки общения. Он привык проводить время с книгами или с сестрой. Каждый год одно и тоже. В школе он тоже не отличался общительностью, хоть у него и были друзья. Если бы мать не погибла, сейчас он бы колесил по свету со своим другом с Гриффиндора и наслаждался свободой, которая, наконец, досталась ему. Но жизнь решила иначе. Сейчас, он даже немного благодарен случаю из его жизни. Ведь он смог познакомится с таким прекрасным человеком, как Грин-де-Вальд. Альбус даже посмел задуматься о том, что они смогут стать друзьями.
Приятно было слышать, что Альбус разделяет его мечту о мире без статуса о секретности. Будучи человеком интеллектуальным и образованным, он не мог считать иначе. Геллерт был убеждён в том, что многие волшебники украдкой задумываются об этом, но не каждый способен озвучить свои мысли вслух. Тех, кто осмеливается отстаивать собственное мнение, не поощряют, но называют "радикально настроенными молодыми людьми", а затем вышвыривают из школы и судят едва ли не в качестве политического преступника.
— Какие только мысли не рождаются в голове, когда ты страдаешь от нехватки общения со сверстниками, — внешне Геллерт не выказал своих чувств и продолжал учтиво улыбаться собеседнику. — Позволите мне пройтись с вами по деревне и проводить вас до вашего дома?
Дом Дамболдора стоял слишком уж близко к дому Мисс Бэгшот, так что прогулки особой у них не выйдет. Но это не значит, что нельзя сначала пройтись по окрестности, а уже потом дойти до дома. Можно было бы даже заглянуть на кладбище. Не зря же волшебники со всего мира приезжали сюда, чтобы посмотреть лично на могилу, одного из братьев.
— Конечно, - улыбнулся Альбус, и, заправляя за ухо прядь волос, повернулся в сторону выхода из сада Мисс Бэгшот.
Сегодня был просто чудесный день и, улыбка с лица юноши никак не могла сойти. Чему была причина, он даже не знал. Долгожданная вылазка из дома? Прекрасная погода? Приятное знакомство. Возможно, все это повлияло на отличное настроение парня. Ему хотелось просто идти и улыбаться. Ведь он так давно этого не делал.
Выйдя за территорию дома, Альбус отправился в противоположную сторону от своего. Прямая тропинка вела прямо в сторону кладбища.
Пожалуй, Геллерту ещё ни разу не доводилось свободно и неторопливо прогуливаться по улицам Годриковой впадины, если не считать дня его приезда, но тогда чрезмерная усталость после продолжительной дороги и пригревающее солнце не позволили ему насладиться прогулкой в полной мере. Вертя в пальцах тонкий прутик, он неторопливо шёл вслед за Альбусом, мурлыкая себе под нос какую-то привязчивую мелодию, услышанную во времена его путешествия по европейским странам близ Германии.
Летнее солнце творило с волосами нового знакомого вещи поистине невообразимые: собранные тёмно-лиловой лентой в тугой хвост, но развеваемые лёгким ветерком, они полыхали в солнечных лучах, напоминая языки пламени. Горделивый, благородный феникс, сдерживаемый человеческим обличьем. Интересно, а пробовал ли себя Альбус в искусстве анимагии? Геллерт мог вечность любоваться им.
— У нас не на что особо посмотреть, но как насчет посетить могилу одного из братьев Перевелл? — Дамблдор надеялся, что Гриндевальд не откажется прогуляться до того места. Ведь возвращаться домой совершенно не хотелось. А в такой прекрасной компании, время наверняка пролетит незаметно.
Сердце Геллерта пропустило удар, а после забилось быстро и лихорадочно, как бывает у отчаянных возлюбленных или страдающих аритмией, что, впрочем, одно и то же. Могила Игнотуса Перевелла — место, ради которого он проделал весь этот сложный путь с парой серебряных монет в кармане, ради которого терпел званые ужины и приёмы у знатных знакомых Батильды Бэгшот. Геллерт не рассчитывал, что сей момент ликования ему придётся разделить с кем-то ещё, но Альбус производил на него особенное впечатление, и Грин-де-Вальду было с ним интересно, поэтому.
— Младший из братьев. Мантия-невидимка, - произнёс он с расстановкой и искренне улыбнулся Дамблдору. — Идёмте, Альбус. Я грезил об этом месте.
Эти слова поначалу даже удивили Дамблдора. Неужели этот человек тоже является «фанатом» сказки Барта Бидля? Мило, когда люди не перестают верить в сказки, особенно такие, на которых стоит целая эпоха.
Улыбнувшись, Альбус пошел вдоль аллеи, со стороны домов. Он не знал, что можно сказать, но разговор явно надо было завести, не идти же им до кладбища в тишине.
— Чем тебе так интересно это место? Любишь эту сказку? — ладно, это было глупый вопрос, что Альбус даже смутился. Он же закончил с отличием самый лучший факультет Хогвартса, неужели не может быть более оригинальным.
Продолжая идти, он рассматривал цветы у домов. Все явно любили ухаживать за внешним видом своего пристанища. А мимо проходившие люди не обращали внимание на парочку, лишь некоторые недовольно фыркали в адрес Дамблодора.
Их семью тут не любили. Словно они были каким-то отщепенцами, хотя, так и было. Мать строго настрого запретила контактировать с любыми людьми из этой деревни. Альбус всегда следовал правилам.
Дойдя до кладбища, юноша остановился напротив огромных железных ворот, смотря на те. Ему было неприятно подходить к ним, но ничего не сделать, надо же показать столь знаменитое место.
Геллерт поднёс раскрытую ладонь к кованым в виде причудливого переплетения виноградной лозы ручкам ворот и перевёл взволнованный взгляд на Альбуса.
— Надеюсь, ты не входишь в число крайне суеверных людей и не считаешь, что посещение кладбища в первый день нашего знакомства - знак дурной, — едва заметная искорка оторвалась от кончиков его пальцев, и ворота гостеприимно распахнулись перед ними. Грин-де-Вальд честно не хотел рисоваться перед новым знакомым, но ему чертовски хотелось хоть что-нибудь сделать с помощью магии. Наконец.
— Говоря откровенно, я терпеть не могу подобные места, но нахожу в них необычайное успокоение при необходимости, — Геллерт и сам подивился собственной откровенности, но чем больше он проводил времени с Альбусом, тем сильнее ему начинало казаться, что он знает его довольно давно. Чувствовал некую формирующуюся между ними близость, которую объяснить словами было невозможно. — И не сказать, что я люблю сказки, просто... Дары смерти. Я хочу увидеть собственными глазами, что это правда.
Ступив на кладбищенскую тропинку, светловолосый молодой человек окинул взглядом аккуратные могилы с одинаковыми гранитными надгробиями и невольно поёжился. Подобные места он действительно не любил, но цель затмевала всё остальное, потому Геллерт совершенно бесцеремонно взял застывшего у ворот Альбуса за руку и потащил вперёд, по петляющей дорожке, заросшей травой и полевыми цветами.
Вздрогнув от неожиданного касания, Альбус последовал за блондином, который повел его вперед, прямо на кладбище. Юноша старался не смотреть на чужие надгробия, он еще не свыкся с мыслью, что тут покоится его любимая матушка. Так быстро боль не проходит, а игнорировать это становится все сложнее. Нужно время, чтобы все улеглось.
— Нечего опасаться мёртвых, друг мой, кто бы здесь не был погребён, — заговорщицким тоном посоветовал Грин-де-Вальд и лукаво улыбнулся. — Я ведь рядом.
Эти слова заставили смутиться Альбуса, но зато предали ему больше уверенности. Да, нечего вести себя как ребенок, он взрослый и уже сам заботится о своей семье.
— Нам нужно в самый центр, там могила словно монумент, сразу на глаза попадается.
Такая достопримечательность и на кладбище. Мог бы глава города хоть немного подумать об этом. Странно же, когда приезжие ходят на кладбище, как в музей. Это неуважение к мертвым.
Следуя за Геллертом, Альбус разглядывал тропу под ногами, не хотелось смотреть на чужие могилы, пусть слова о Грин-де-Вальда были весьма логичны, уверенности они почему-то совершенно не придавали.
— Тебе не интересны сказки, но ты хочешь увидеть Дары Смерти, которые лишь часть нашей истории. Ты веришь в их существование? Тогда почему тебе не интересна сказка.
Ладно, это было весьма фамильярное обращение к новому знакомому. Но не вечно же бояться и подбирать слова. Пора уже начать разговаривать более раскрепощено. А не бояться слово лишнее сказать
Оказавшись прямо перед могилой Игнотуса Певерелла, Геллерт резко остановился, будто налетел на невидимую стену и непроизвольно сильно стиснул руку Альбуса. Вот оно. Очень старая и запущенная могила, надгробный камень, которой исчерчен затёртыми буквами и трещинами. Был на нём и едва различимый знак, идентичный тому, что Геллерт запечатлел на прощание на стене своей любимой школы.
Грин-де-Вальд заворожено рассматривал кусок гранита и хранил молчание долго, очень долго, продолжая сжимать удивительно тёплую ладонь нового приятеля. Затем, словно придя в себя, он осторожно отпустил его руку и произнёс извиняющимся тоном.
— Простите мою фамильярность, - Геллерт перевёл горящий волнением взгляд на Альбуса и добавил, усмехаясь. — Тётушке Батти не удастся сделать из меня истинного английского джентльмена.
Опустившись на колени перед надгробием, Геллерт стёр пыль с изображения знака Даров Смерти рукавом тёмно-синего сюртука и очертил каждую фигуру кончиком указательного пальца. Невероятно. Дорога не была напрасной. Всё это правда. С трудом сдерживая разрывающие его изнутри чувства и эмоции, он продолжал смахивать с могильного камня землю и пыль, и от его действий надписи на нём проступали сильнее.
— Когда я был ребёнком... - хмурясь, начал он и удобнее уселся на траву возле могилы. — В моём раннем детстве перед сном мне читали множество сказок, а эта была моей любимой. "Сказка о трёх братьях". Потом, когда читать сказки мне стало некому, я... я очень хотел найти Воскрешающий камень.
Смутившись от очередного порыва откровенности и дрожи в своём голосе, Геллерт передернул плечами и поморщился.
— Я имею в виду... До сих пор считаю, что это отнюдь не просто сказка. Я верю в то, что Дары Смерти существуют.
Наблюдая за Геллертом, юноша не решался даже влезть. Но когда тот уселся на траву и стал более открыто рассказывать Альбусу о болезненном детстве, это даже тронуло его. Присев на корточки рядом с блондином, Дамблдор заметил легкий румянец на щеках Геллерта, это заставило улыбнулся рыжего, значит и этот человек может быть милым. Это забавно.
— Было бы великолепно, если бы они существовали. Мантия, которая поможет скрыться от ужасов этого мира. Камень, который вернет дорогого человека. Палочка, которая никогда не проиграет. Но, к сожалению, мантия не укроет тебя от боли, камень не вернет любовь, а палочка лишь погубит. Эти Дары больше смахивают на проклятье.
— Именно поэтому, я считаю, что Дарами должны обладать люди незаурядные и мыслящие, понимающие всю опасность этих артефактов и использующие их во имя не своего, но всеобщего блага.
Геллерт ещё никогда не беседовал на данную тему с таким поразительно разумным человеком, который умело и аргументировано выражал своё мнение, который был просвещён в теме, а не заглядывал ему в рот, словно неоперившийся птенец. Альбус Дамблдор с его живым умом импонировал Грин-де-Вальду всё больше.
— Можете ли вы назвать себя заурядным человеком, Альбус? Просыпаясь каждое утро в своей постели, чувствуете ли вы себя счастливым? Не думаю, — Геллерт покачал головой и заправил за ухо постоянно падающую на глаза вьющуюся прядь. — То же самое касается и меня. Я не смогу быть собой, работая в издательстве, покуда не состарюсь. Я никогда не чувствовал себя счастливее, чем тогда, когда просыпался каждое утро в новом европейском городе, чем сейчас, когда беседую с вами.
Геллерт испытал желание вновь коснуться своего нового приятеля, которого нежданно начал посвящать в свои планы, протянуть руку и доверительно сжать его плечо, но вместо этого сорвал сухую травинку. Прежде он и не думал о том, что искать Дары можно не в одиночку, но прежде он и не встречал подобного себе. Геллерт улыбнулся.
— Но не смотря на то, что сила этих вещей так сильна, я бы хотел взглянуть на них. Это было бы огромной честью. Может однажды найдутся люди, которые обнародуют Дары и дадут возможность людям посмотреть на них лично. Лишь дотронуться до Камня и человек вернется к жизни. Это не так и сложно. Только бы найти и коснуться. А что бы ты делал, если бы нашел, например, Бузинную Палочку?
— Будь у меня Бузинная палочка, я бы изменил мир. Зачем ждать, когда этой мощью будет обладать кто-то другой?
Чувствует ли он себя счастливым? В Хогвартсе, вдали от бренности дома, он мог быть счастливым. Но теперь, его счастье закончилось и осталась лишь реальность. Что может заставить почувствовать себя счастливым, кроме как чего-то теплого и родного. Хотя, сладости Альбуса тоже делали счастливым, новая книга, верные товарищи.
Всматриваясь в знак Даров Смерти на надгробии, Альбус размышлял. Это все, что он мог. Британцы отличались своей скованностью и нерешительностью. И он к сожалению был таким же. В отличии он его нового знакомого. Тот явно не стеснялся ничего и делал все что пожелает. Был свободным.
Вновь переведя взгляд на блондина, Дамблдор наблюдал за тем, как тот мучает бедную травинку. Мощь, это такое страшное слово. Зачем быть сильным, если эту силу некуда применить? Да и нельзя применять. Законы их мира слишком суровы. Никакой магии возле магглов. А значит, нигде.
— Мир так огромен. Чтобы ты изменил?
Услышав вопрос, на который у него всегда был готов однозначный ответ, Геллерт неожиданно для себя основательно задумался. Да, новый знакомый заставлял его обращаться к собственным идеям иначе, обдумывать их тщательнее и скрупулёзно подбирать слова, чтобы не звучать слишком радикально.
— Мне бы хотелось попытаться поспособствовать выходу наших братьев и сестёр из тени, — задумчиво протянул он, глядя на Альбуса из-под надоедливой пряди волос, вновь упавшей ему на глаза. — Изменить законы, разрушить статус о секретности, чтобы каждый волшебник чувствовал себя свободным и гордым, чтобы более никто из нас не боялся своих способностей и не подавлял их.
Естественно, если задуматься, осуществить желаемое мирными путями не получится, ведь за задуманным неминуемо следует война. Режимы всегда свергаются революцией, хоть Геллерту и не понравилось, когда один из преподавателей Дурмстранга назвал его революционером. Именно для этого и требуются Дары Смерти - для создания нового мира.
— Предугадывая твой последующий вопрос, сразу скажу, что порабощение магглов в мои планы не входит, — немного покривил душой Геллерт, но был, в общем-то, довольно честен.
Выйти из тени? Главы в странах, где живут волшебники, никогда не позволят этому случиться. Они все так пекутся о секретности, что придумали так много законов, что при магглах даже вздохнуть страшно, чтобы в Азкабан не отправится.
— Но если открыться миру, неминуемо начнется война. Магглы могут не принять нас такими и захотят истребить, как бывало ранее.
Дамблдору было сложно это признавать, но все люди, они ведь жестоки. Мало кто будет отличаться добротой к таким, как они. Его сестра стала для него примером. Но так хотелось изменить эту жестокость. Людям нужно больше добра.
— Мне бы хотелось, - неуверенно стал говорить рыжий юноша, вновь смотря на надгробие, — чтобы мы все стали жить в мире. Не было не нужных войн. Чтобы магглы и волшебники стали понимать друг друга.
Эти слова звучали больше как от наивного дитя. Но Альбус не был таким, это было лишь его желание. Но кто он такой, чтобы его желание исполнилось?
— На этот раз магглам не удастся нас истребить, — решительно произнёс Геллерт, поднялся со своего места и отряхнул руки от пыли и праха. — Если мы покажем, на что мы способны, то они поймут, что сражаться с нами бесполезно.
Геллерт окинул задумчивым взглядом могилу младшего из знаменитых братьев и закусил губу, в очередной раз проговаривая про себя написанное на надгробном камне. Нужно продолжить исследовать список генеалогических древ волшебников Великобритании в библиотеке тётушки, ведь согласно легенде, у Игнотуса были потомки, вероятно, проживающие в Годриковой Впадине до сих пор.
Вдруг внезапная мысль озарила его разум, а лицо - искренней улыбкой.
— Забавно, Альбус, - произнёс он, склонив голосу набок. — Оказывается, чтобы осуществить эту задумку непременно нужны двое. Тот, кто принесёт войну, — Геллерт положил правую ладонь на левую сторону груди и преклонил голову, а затем протянул эту же руку Альбусу, чтобы помочь ему подняться. — И тот, кто принесёт мир... но ответьте мне, почему вы столь не уверены в себе?
Приняв руку Геллерта, юноша поднялся и слегка пошатнулся, после столь неудобной позы. Ноги все же затекли. Смотря на блондина перед собой, Альбус сначала не понял смысл его слов. Какую еще задумку? И что значит война и мир. Слишком размыто.
— Почему просто нельзя принести мир? Зачем устраивать войны, это принесет так много страданий.
Грин-де-Вальд хочет принести в мир войну? Но какой в этом смысл. Зато это может объяснить, почему его так интересуют Дары Смерти. А может он говорит это образно? Война – эта вещь, которая просто заставит волшебников задуматься о том, что надо перестать скрываться. Некий толчок. А мир – будет тем, к чему придут они. Человек, который будет являться миром, просто подтолкнет всех к нужной мысли.
— Потому что мира без войны не бывает, так же как не бывает рассвета без заката и добра без зла, — негромко откликнулся Геллерт на его реплику и бездумно погладил большим пальцем запястье Альбуса. — Поймите, я не хотел бы развязать войну ради войны, но готов прибегнуть к ней в случае необходимости. Однако всё это я говорю образно, так что...
Когда его собеседник отпустил руку светловолосого юноши и зашагал прочь от могилы, Геллерт почувствовал, что наговорил много всего лишнего, чего не следовало говорить человеку, которого ты знаешь всего несколько часов. С другой стороны, его слова могут заставить Альбуса задуматься на эту тему и сделать выводы, ведь подобный - умный, образованный и сильный волшебник - союзник очень пригодился бы Грин-де-Вальду. То, что Альбус в принципе мог передать его опасные речи Батильде Бэгшот, в голову ему почему-то не пришло. Он не станет этого делать, ибо в некотором смысле эти идеи волновали и самого Альбуса, он просто не признавался себе в этом. Пока не признавался.
Почтительно кивнув умершему многие века назад Игнотусу Певереллу, молодой человек торопливым шагом нагнал Дамблдора.
— С чего вы взяли, что я не уверен в себе? Просто скромность, моя главная черта.
Решив отшутиться, Альбус вспомнил, что все еще держит блондина за руку, которая была на удивление холодной. У добрых людей холодные руки, но горячее сердце. Неловко отпустив руку Геллерта, Альбус и повернулся в сторону выхода с кладбища.
— Разумеется, вы скромный и воспитанный молодой англичанин, — с симпатией усмехнулся Геллерт, поравнявшись с Альбусом на петляющей тропинке. — Но вы уверены, что скромность - главная ваша черта?
Следуя к выходу, Альбус задумался над словами Грин-де-Вальда. Все в мире имеет вторую сторону, но так же, эти стороны никогда не могут пересекаться. Они словно одно целое, но при этом ужасно далеко друг от друга.
Весь этот разговор, заставил юношу задуматься о многих вещах, а особенно о ценностях. Он не осуждал Геллерта за его темные мысли, в этом нет ничего такого. Каждый волен думать так, как хочет. Главное, чтобы эти образные выражения не переросли в осязаемые. Не хотелось бы, чтобы такой хороший человек оказался злым гением, который мечтает поставить весь мир на колени.
Тряхнув головой, Альбус выкинул из головы столь ужасные мысли. Нельзя судить человека за слова, только за поступки.
— А ваша черта? Это наверно гениальный ум и острый язык.
Геллерт весело рассмеялся вместе с Альбусом в унисон и дружественным жестом похлопал того по спине.
— Эти черты являются моими главными характеристиками, ведь они с завидным постоянством доводят меня до беды, — с преувеличенным разочарованием протянул он, а затем крайне серьёзно добавил. — Впрочем, мне очень нравится с вами общаться, несмотря на то, что вы такой жуткий английский сноб. Стереотипы не лгут.
Пусть тон Геллерта звучал чрезвычайно важно и серьёзно, но в его светлых глазах плясали смешливые искорки, а губы то и дело норовили растянуться в лукавой ухмылке. Растворив ворота кладбища без помощи всякой магии, Геллерт напыщенным жестом предложил Альбусу пройти первым, но увидев выражение лица своего нового друга, не выдержал и рассмеялся.
— Простите, я просто дурачусь, - отсмеявшись, выговорил Грин-де-Вальд. — Манеры у меня поистине жуткие.
Закатив глаза на такую дурную выходку, Альбус вышел с территории кладбища и отправился в сторону своего дома. Все же Геллерт сам вызвался проводить его, значит, в этом нет ничего такого.
— Если я такой жуткий английский сноб, то вы невоспитанный немецкий грубиян, — сказав это с таким видом, словно такие слова обидели его, Альбус постарался не выдать себя.
Но все же, он не мог быть грубым, это не было его. Конечно стереотипы берутся не из воздуха, но глупо судить по ним всех людей.
Заправив за ухо рыжую прядь, Дамблдор продолжал медленно идти и рассматривать тропу под своими ногами. Сегодня он встретил такого замечательно человека, в душе Альбус надеялся, что это знакомство перерастет во что-то большее, например дружбу. Это было бы прекрасно.
— Я очень рад, что Мисс Бэгшот познакомила меня с вами. Можно сказать, я даже повеселился сегодня.
— Это истинная правда, — с усмешкой кивнул Геллерт, рассматривая свои запылившиеся во время прогулки туфли. — Я ведь обучался в Дурмстранге, а мы все там неотёсанные грубияны. Кроме дам, разумеется, они в любой точке земного шара - настоящие леди.
Молодой человек неторопливо шагал рядом с Альбусом, периодически сталкиваясь с ним локтями, и чувствовал невероятный подъём настроения. Что и говорить, ибо Геллерт в обычном состоянии отличался нордическим характером и безукоризненными манерами, а в этот момент шутил и вёл себя весьма бесцеремонно. Возможно, это лето будет не таким уж и скучным, как он предполагал. Возможно, он задержится в Годриковой впадине подольше. Уезжать ему пока всё равно некуда.
Солнце клонилось к закату, когда они остановились неподалёку от дома, в котором проживал Альбус и его семья. Строение казалось отчуждённым, окна неприветливо зашторены, что крайне не соответствовало образу его жильца, стоящего перед Геллертом.
— И мне было очень приятно познакомиться с вами, Альбус. Надеюсь, я не уморил вас своими беседами, — церемонно протянув руку для рукопожатия, Геллерт улыбнулся ему. — В случае, если вы совсем заскучаете, вы знаете, где я живу. Мне тоже всегда скучно.
Подойдя к своему дому, Альбус посмотрел на тот и даже немного пристыдился. Это место словно отталкивает от себя всех, просто ужасное ощущение, он никогда не замечал такого.
Обернувшись к Грин-де-Вальду, юноша пожал руку того, и сразу отстранился, отойдя на пару шагов назад, ближе к дому. Нельзя было допустить, чтобы Аберфорт заметил его с кем-то. Потом будет припоминать это до самого конца лета, пока не уедет на учебу.
Как же так, Альбус завел себе друга, хотя мать наказала строго настрого, ни с кем не общаться тут. Но Геллерт не был местным, может это заставит смиловаться брата.
— Я с большим удовольствием проведу время в вашей компании еще. Этот день надолго запомнится мне.
Обернувшись, Альбус отправился к двери, и когда дошел до той, обернулся, и с улыбкой помахал Геллерту, сразу же скрываясь за дверьми.
Геллерт остался стоять на месте и смотрел, как Альбус отправился к дверям своего дома и уже собирался уйти, но тот обернулся на пороге и помахал ему рукой.
— Ловлю вас на слове! — воскликнул он, подняв раскрытую ладонь в ответ, а потом, улыбаясь своей насмешливой улыбкой, добавил. — Будьте горды собой, Альбус. Нос по ветру!
Задорно отсалютовав рыжеволосому юноше рукой, Гриндевальд одёрнул половицы сюртука и направился в сторону своего временного пристанища, которое к его удивлению располагалось всего через два дома от жилища Дамблдоров. Безусловно, не предложи Альбус прогуляться по деревне и зайти на кладбище, они едва успели бы сказать друг другу и пару слов. Насвистывая привязчивую мелодию, Геллерт добрался до сада тётушки Батти, забрался на высокое каштановое дерево, служившее ему любимым местом для чтения книг, и просидел на нём очень долго, покуда Батильда не окликнула его, позвав ужинать. Закат тем вечером полыхал всеми оттенками рыжего.