How To Be A Heartbreaker

— Ты должен выйти замуж за Магнуса Бейна, — ставит его перед фактом мать за завтраком, и Алек давится овсянкой. С этого самого момента его жизнь резко меняется. Бунт среди нижнемирцев вспыхнул внезапно и быстро распространился по всей Америке и Европе, не затухая в течение долгих месяцев. Нежить восстала против варварских и жестоких законов Конклава, рушила Институты, брала в заложники сумеречных охотников и требовала, чтобы нефилимы сдали Аликанте на милость победителям. Вообще, у них были разумные, даже демократичные требования — место для нижнемирцев в Совете, новое Соглашение для всех рас, запрет на убийства нежити без суда и прочие поправки, касающиеся их положения в мире. Но нефилимы, получившие от Ангела не только силу, но и бесконечное упрямство и самомнение, отказались и решили, что разобьют нелепую армию нежити за пару недель — какими бы могущественными они ни были, им не хватало жёсткого и мудрого лидера, который бы направил их в нужную сторону. Поэтому сумеречные охотники даже не волновались, считая это очередной охотой — только интереснее и захватывающе. К их несчастью, лидер у восстания всё-таки был. Древний и могущественный маг собрал опасную армию, которая могла противостоять немногочисленным силам нефилимов. Бейну удалось то, что не сумел еще никто — собрать под своим руководством несколько опасных магов, готовых работать вместе против общего врага, несмотря на то, что чернокнижники предпочитали сражаться в одиночку, многочисленные вампирские кланы, стаи оборотней и с некоторой заминкой — фейри. Восстание могло легко перейти в кровопролитную и жестокую войну, концом которой стал бы геноцид, как минимум, одной расы, а также полное разрушение всех осажденных Институтов. Алек был в одном из таких. Нежить наступала со всех сторон, из Аликанте вестей не было, поддержка не приходила, поэтому нефилимам Нью-Йорка пришлось спрятаться в Институте, куда нежити проход был закрыт. Священная земля оберегала их, но еда и вода заканчивались, а враги не собирались отступать. Алек искренне не понимал, почему Аликанте еще не исполнило все требования захватчиков — исход и так был очевиден. Они не могли противостоять превосходящему их во всем врагу. Хочешь мира — готовься к переговорам, а не к войне, вопреки поговорке. Впрочем, кто из великого совета Конклава бы стал слушать одного бесполезного омегу? Им приходилось прятаться в Институте. Аликанте закрыл все порталы к себе. Джейс и Иззи раздраженно точили клинки и с нетерпением ждали конца осады, чтобы либо уничтожить врага, либо погибнуть на поле в боя, а не от голода, спрятавшись как крысы. Их гордость альф не позволяла им смириться с положением, как Алеку. Он знал — что бы ни случилось, его все равно оставят в живых. Он был единственным омегой в Институте и мог стать ключом к спасению, товаром на продажу — либо его отдадут наложником какому-нибудь властному нижнемирцу, либо в случае победы нефилимов его отдадут какому-нибудь богатому и важному консулу. Судьба омеги-охотника была незавидна. Впрочем, в последнее время он перестал и вовсе волноваться об этом. Хотя бы потому, что Алек не был уверен, доживет ли он до собственного совершеннолетия. Клэри и Джослин вернулись к Люку неделю назад, не выдержав голода и постоянного чувства опасности, и Алек их почти не винил. Грело сердце то, что Джейс отказался идти с ними и остался с семьей, яростно раз за разом избивая грушу, чтобы быть готовым к бою. Он перестал тренироваться с Алеком еще полмесяца назад, когда случайно сломал ему нос, потеряв над собой контроль. Александр не винил и его. Молодым альфам нужно выплескивать эмоции и сражаться в поте и крови, а не прятаться по углам. К концу месяца еды почти не осталось — даже запасы крупы истощились до минимума, воды было на неделю от силы, а за окнами рвались нижнемирцы. Алек чувствовал, что приближалась течка, и он не знал, что было хуже — остаться с оголодавшими, обозленными нефилимами или отдаться нежити и надеяться на ее милосердие. Всё было очень плохо. Пока в один день в Институт не зашел сам лидер восстания Магнус Бейн, небрежно хлопнув дверью с таким видом, будто пришел в магазин за хлебом, а не прорвал осаду нефилимов. Перед ним тут же выступили охотники с оружием наперевес, слегка подрагивая от голода и нерастраченных сил, но Бейн даже внимания на них не обратил, двинувшись туда, где стояли Мариза и Алек. Десятки глаз следили за тем, как маг ленивой походкой подошел к ним и чинно поклонился, целуя руку омеги, по-прежнему натягивающего тетиву. Магнус не был похож на Джейса или Иззи, не был яростным, да и на первый взгляд не отличался развитой мускулатурой, но рядом с ним у Александра дрожали ноги и подкашивались колени. Может быть, всё дело в его уверенных, небрежных жестах или во внимательном цепком взгляде, буквально подчинявшем всех своей воле. Да и пах он странно, чем-то незнакомым, магическим, смесь жженных спичек и чего-то цветочного. Даже посреди ярких запахов столпившихся альф, его насыщенный терпкий аромат выделялся, заставляя Алека невольно вдыхать глубже. Под его властным взглядом далеко не низкий Александр почувствовал себя очень маленьким, хотя разница в их росте едва ли была больше дюйма. Альфы вокруг Алека зашевелились, мрачно и немного испуганно следя за врагом. Что произошло? Почему Алек, привыкший к альфам, живущий с ними с самого детства, по уши в их феромонах, внезапно так среагировал на очередного альфу? Почему воины Института тушевались под силой этого мага, не способные выдержать его взгляда. Глаза альфы сверкнули золотом, и Алек чуть инстинктивно не опустил голову перед ним, выказывая уважение. Он мельком осмотрел других охотников — несколько из них прятали взгляд, признавая власть нового альфы. — Предлагаю всем опустить оружие, — бархатным тоном произнес Магнус, и Алека бросило в жар, от властности и мощи, слышавшихся в этом голосе. — Мариза, нам нужно поговорить наедине. С Вами связывались из Аликанте? — Да, — отрывисто ответила Мариза, возвращая клинок в ножны. — Но я не думала, что Вы выберете нас. — Я еще не выбрал, просто этот вариант кажется мне наилучшим, — загадочно проговорил Магнус, оценивающе осматривая сбитого с толку Алека, старавшегося не вдыхать его запах слишком глубоко, чтобы не растечься лужей чистого восторга прямо у его ног. — Мне еще нужно обговорить всё с Инквизитором, но я не сомневаюсь, что всё уже решено, иного выхода у Имоджен нет. Соглашение будет подписано со дня на день и тогда… — он усмехнулся, и Мариза, к изумлению Алека, едва ощутимо вздрогнула. — Я и мои люди получим, что хотим. — О чем он? — не выдержал накала страстей Джейс, вцепившись ладонью в свой клинок. — Скоро сам обо всём узнаешь, — небрежно произнес Магнус и взмахнул рукой. Перед охотниками возникло несколько упаковок с едой и бутылок с водой — никакой особой роскоши, крупы, овощи и готовое мясо, но голодавшие почти месяц охотники чуть не сорвались с цепи, хватаясь за еду. Магнус явно умел расположить к себе слушателей — теперь все нефилимы были готовы отдать ему что угодно. На месте остались лишь Лайтвуды, но Алек видел в глазах Джейса и Иззи, как сильно они жаждут отбросить оружие и приняться за пищу. Но Изабель все еще нервно переводила взгляд с матери на мага, а Джонатан пытался совладать с властью этого мага. Алек не знал, почему он остался на месте — казалось, сам взгляд Магнуса пригвоздил его к месту. — Мне нравятся твои манеры, — с явным одобрением сказал Магнус Александру, чуть коснувшись его отросших волос длинными пальцами. — Прелесть, свари нам с твоей мамой кофе и принеси в ее кабинет, хорошо? — Конечно… сэр, только кофе у нас нет уже месяцы, — чуть помявшись, согласился Алек, и в его руках в синих искрах появилась банка с кофе и коробка молока. — Какого Вы вежливого сына воспитали, Мариза, — с легкой насмешкой проговорил Магнус, когда Алек поплелся на кухню за чайником. — Не то, что Вы. — Хотите забрать моего сына, а еще издеваетесь, — с осуждением проговорила Мариза, строевым шагом направляясь к кабинету. — Он хочет забрать Алека? — догнала их Изабель, безошибочно догадавшись, кого мать имела в виду. — Зачем Вам Алек? — Думаю, такая догадливая юная леди, как ты, сама уже обо всём догадалась, — с прищуром фыркнул Магнус. — И я не собираюсь пока забирать твоего брата, я просто собираюсь закончить эту бессмысленную бойню с минимальными потерями для обеих сторон. Поэтому не вмешивайся в скучные политические дебри и пообедай, право, ты очень худая. — Иди, Изабель, — глухо приказала ей мать, заметив легкую заминку. Иззи кивнула и нервно взглянула на мага напоследок, а потом поспешно их покинула. Джейс, потоптавшись на месте, бросил последний раздраженный взгляд на Магнуса и пошел за ней, ничего не понимая. *** Алек отлично варил кофе хотя бы потому, что сам очень любил этот напиток. И сейчас он чувствовал себя в своей стихии, впервые за прошедший месяц вдыхая манящий аромат кофе. Он позволил себе застыть на кухне на пару минут, не решаясь заходить к матери и страшась того, что она может ему сказать. Он подозревал, что легкий интерес Магнуса к нему мог оказаться не просто банальной вежливостью, но думать об этом не хотел. Почему он не мог просто родиться альфой и сейчас вместе со всеми жадно поедать макароны, забыв их сварить. Тяжело вздохнув, Алек поднялся и осторожно зашагал к кабинету, чтобы не расплескать горячую жидкость. Он неловко постучался и отворил дверь, заходя внутрь строго убранной комнаты. Мама и Магнус сидели напротив друг друга и разбирались с какими-то бумагами, одаривая друг друга раздраженным взглядами. Услышав Алека, Бейн расплылся в хищной улыбке, Мариза напротив побледнела. Алек сумел сдержать хладнокровие на этот раз, хотя бы потому, что успел насытиться и выпить кофе, вернувший ему самообладание и трезвый рассудок. Это всего лишь альфа. Он лидер восстания, из-за которого все это и происходит. Алек не должен воспринимать его как интересного манящего мужчину — это враг. — Спасибо, голубоглазка, — довольно заявил Магнус, принимая из его рук чашку и ненароком пробегаясь пальцами свободной руки по его бедру. Алек вздрогнул и едва не вылил на шевелюру Бейна горячий кофе. — Какой чувствительный… — Уберите руки, — мрачно произнес Алек, ставя на стол вторую чашку. — Стрип-бар у нас в другой стороне. — В стрип-баре никто так очаровательно не краснеет, — поспорил с ним Магнус, делая глоток из чашки. — И уж точно так вкусно не варит кофе. — Заплатите — они Вам принесут кофе на чьей-нибудь груди, — сухо отрезал Алек, забирая поднос. — И вовсе не нужно для этого заходить в Институт. Что-то еще? — Пожалуй, всё, конфетка, — лучезарно улыбнулся Магнус, и Алек почувствовал, как от этой солнечной улыбки подгибаются колени. Злиться на Бейна не получалось. Это пугало вдвойне. Враг. — Можешь идти, Александр, — напряженно сказала Мариза, сжимая руки в замок. Ее нервозность передалась и Алеку — мама редко о чем-то беспокоилась так сильно. Они просидели в кабинете ровно два с половиной часа, а потом вышли, крайне недовольные друг другом. Насытившиеся охотники провожали мага недоверчивыми взглядами, Иззи и Джейс встали по обе стороны от Алека, будто пытаясь его защитить. Магнус, впрочем, просто попрощался и захлопнул дверь ворохом синих искр, подмигнув на прощание Алеку. Джейс и Иззи со скоростью молний метнулись к матери. Алек нехотя двинулся за ними, уже догадываясь, что новости плохи. Мариза однако, выдохнула. — Кажется, обошлось, — вздохнула она с нескрываемым облегчениям. — Осаде пришёл конец. Кажется, Бейн заинтересован в омеге охотнике…для договорного брака двух сторон и продолжения его «рода» — в её голосе зазвучало отвращение. — Его фавориты — Блэкторн, Пенхоллоу и Карстейрс. — Зачем же он приходил к нам? — с подозрением спросила Иззи. — Он приходит в каждый Институт, где есть омега, вот и все. К нашему счастью, Алек его не интересует, — фыркнула Мариза с небывалой нежностью взъерошив его отросшие волосы. Алек едва нашёл в себе силы улыбнуться ей, чувствуя странное чувство в груди. Предвкушение. Страх. Неверие. Сомнение. Надежда. Надежда на что?

***

Овсянка на утро казалось Алеку небывалой роскошью. Иззи и Джейс с Ходжем активно и буйно обсуждали последние слухи о пассии Бейна — ведь сегодня он вошёл в Аликанте и занял свое место, оставив рядом с собой свободное кресло, и заявил, что это место для его омеги, чьё имя оставалось тайной. Алек не особо интересовался слухами, он просто радовался, что ест овсянку и закинул две таблетки подавителей в кофе. — Алина гордая, она не согласится, — оживленно болтала Иззи. — Даже ради всеобщего спасения? — хмыкнул Джейс. — А ты бы сам готов был лечь под мага ради всеобщего спасения? — полколол его Ходж. — Мне не светит, — с отвращением пробормотал Джейс. — Ну почему же, Королева Благого Двора уже давно ищет себе милого мальчика, — хохотнула Иззи. — И Мелиорн тоже. — Иди к черту, Иззи. — А Рафаэль, ммм? Всеобщий смех и тёплая, по-новому счастливая атмосфера тут же исчезли, когда послышался стук каблуков. В обеденный зал зашла бледная как смерть Мариза, прижимавшая к своей груди папку с документами. Она тут же привлекла внимания всех. От Алека не укрылось и лёгкое дрожание пальцев, и искусанные губы, и запах страха — омеги такое всегда тонко чувствовали. Он застыл, боясь того, что сейчас услышит от матери, смотревшей на него как на смертельно больного. Или как на уличного котёнка, которого жалко, но домой и не заберёшь. — Ты должен выйти замуж за Магнуса Бейна, — холодно проговорила мама, и в столовой повисла громовая тишина. Алек подавился овсянкой.