***
— Рози, малышка, не волнуйся ты так, — с теплотой произносит мать, улыбаясь, чтобы вселить в дочку чуточку уверенности. — Ты у меня самая красивая! Женщина застегивает все пуговицы на серой кофте дочурки и тихонько заправляет рыжий локон волос за ушко. Девочка поджимает узкие губки. — Ну, солнышко, перестань, — просит Сакира. — Подумаешь, первый день в нулевом классе, — матушка шутливо выпучила и без того огромные глаза. — Мамочка! — Жалобно хмыкнула она со своим тонким голосом. — Я так боюсь, можно я не пойду? — Состроив глазки, как у кота из мультфильма "Шрек", Рози обошла мамину коляску и остановившись сбоку, крепко обняла ту за плечи. С уст матери слышится смешок, а потом на лице растягивается горькая улыбка. Правой рукой она тянется к локтю девчонки, а левой сжимает бархатный плед на своих ногах. Главное не заплакать на глазах у дочери, которая тоже была весьма эмоциональной в свои то годы. Да ещё и в такой день. Ведь Чимин (её брат, которого полиция не особо ищет уже три года)... вёл себя точно так же в свой первый учебный день. — Нет, дорогая, так нельзя, — женщина немного нагнулась и ухватившись за детский рюкзак с рисунком Хэллоу Китти, который спокойно лежал около её колес, протянула её Розанне. — Давай, беги к папе! Он тебя подвезёт. После этих слов девочка надула щеки и выпучила нижнюю губу. Ути-пути, какая милашка! Она с неохотой и детской неуклюжастью закинула рюкзак себе за плечи, и поспешила к выходу, не забыв поцеловать маму в щечку на прощание. — Файтинг! — Крикнула она дочке, когда приложив усилия докатила кресло для инвалидов до открытого окна, с видом во двор. — Почему моя маленькая принцесса такая хмурая? — Спрашивает её отец, сидя за рулём и поглядывая на неё, через зеркало заднего вида. Рози сидела скрестив руки и не отрывая взгляд, смотрела в окно машины на то, как менялись уличные пейзажи и здания, каждый раз сменяясь либо на большие, либо на поменьше. — Папочка, а почему мы переехали в другой дом? — Наивно интересуется она, поддаваясь туловищем вперёд. — Разве этот дом не лучше прежнего? — Конечно же, лучше! Он просто шикарный! — С нескрываемым восхищением пропела девочка. — Но в этом районе у меня нет друзей, — поникше выдала она, — с кем я буду играть? Мужчина улыбнулся быстрой смене её настроения. Вся в мать... — Ничего страшного, не переживай. У тебя будет куча новых друзей! — Уверил отец свою дочь, за одно останавливаясь у парковки. — А найти ты их сможешь в школе. Готова? — Бодро спрашивает он. — Не совсем. Рози минуту наблюдает сквозь прозрачное стекло, за множеством детей её возраста, которые собравшись около трёх этажного здания, не спеша шли с родителями ко входу. Она неуверенно дёргает ручку двери и набравшись мизерной частью смелости, выходит из автомобиля. — Хорошего дня, дорогая, — спустив стекло, обращается он к ней. — Не забудь, после уроков я тебя заберу. — Мужчина снова заводит двигатель и собирается уезжать. Хёншик не плохой отец, вовсе нет, он действительно не успевает проводить дочь за ручку в её класс. Время поджимает. И поэтому, бизнесмен с небольшим сожалением скрывается на длинной дороге. — Буду трусить — буду трусихой. Буду трусихой — буду трусами, а я не трусы! — Придумала себе на ходу, весьма толковый девиз, поспешно промямлила под нос и начала сминаться с ноги на ногу. Девочка не смотрела по сторонам, а просто шла опустив головку. Она не замечала, даже какие-то внешние страности для своей собственной безопасности. Поэтому Рози не увидела двоих мальчишек, которые тыкали друг друга локтями, наступая всё ближе к ней и улыбаясь так, словно придумали план по ограблению банка. — Эй! — Послышался голос, на который Пак обернулась, но сразу же упала, ибо её толкнула та, кому он и принадлежал. — Ай! — Заныла Рози, ведь приземлилась она на одну коленку. Благо не поранилась, только кожа на ладони слегка стёрлась. Она уже хотела дать обидчику сдачи — злость придавала ей больше смелости. Но... мгновенье и в шаге от Розэ, где она стояла до момента падения, взорвалась бомбачка. — На другое, как пугать девочек — мозгов не хватает? — Опять тот голос: вроде такой нежный и детский, но до ужаса гневный. — Дураки! — Не больно? — Мягко и с ноткой волнения интересуется у Рози мальчик. Он её слегка приобнимает и помогает ей встать. В этот раз девочка заволновалась ещё сильнее. — Что смотрите? — Так же грубо подает голос та смелая девчонка. — Ждёте, когда я в вас камни начну кидать? — Хулиганы потупили взгляд, а когда девочка угрожающе топнула ногой то, мальчишек и след простыл. — Хосок, Даина! — к ним подошёл красивый брюнет, который выглядел как ученик средней школы. — Куда убежали без меня? — Оппа, мы помогали этой девочке, — теперь же Рози могла смотреть в лицо, если она не ошибается, Даины. И она замечает броский факт: мальчик с девочкой одинаковые, не считая того, что у младшей были милые хвостики. — Привет! Извини, что я тебя толкнула, вот, держи, — она виновато сморщила подбородок и протянула ей пластырь. — Да. Не обижайся на неё, — улыбнулся ей Хосок и Рози ощутила что-то тёплое внутри. — Если бы не моя сестрёнка то, мы бы упустили из виду их проказу и ты бы пострадала. — Спасибо, — она приняла тот жест Даины. — Ребят, сейчас кто-то опоздает в первый же день, — объявляет Джин, смотря на наручные часы. — А ну марш в свой класс! — Ещё увидимся, — помохал ей мальчишка и побежал за девочкой, которая после слов брата убежала, как ошпаренная. Позже выяснилось, что Рози жила по соседству с этими ребятами. Хосок и Даина — близнецы. Однако подружившись с ними Пак научилась видеть их разные черты. И знаете, они очень не похоже. Это замечали только близкие, те кто могли различать, даже их голоса, стиль общения и взгляды на реальность. Розэ с Даиной стали лучшими подругами. Младшая Чон всегда казалась ей примером для образца. Даина была прямолинейной, но не грубой. Она имела смелость, но никогда без причины не лезла за черту. 7 лет спустя... Настало время средней школы. Близнецам по двенадцать лет. И казалась, что в дружбе девчонок всё прекрасно, но Рози так боялась потерять это. А ещё она боялась потерять Хосока, к которому она стала испытывать нежные чувства. Не исключено то, что это простое влечение — первая любовь, и всего лишь детская фантазия, желание получать заботу. И этот Хосок, как на зло, был самым внимательным другом, заставляя её, каждый раз краснеть, когда в холодные дни, парень аккуратно попровлял тёплый шарф на шее рыжеволосой, а затем, как по романтичному сюжету, улыбался во все зубы. Красивый... даже слишком. Девчонка старалась вести себя более равнодушно перед ним, и Даиной, которая в свою очередь видела всё на сквозь, нежели её глупый брат. Может она ему и нравилась. Но, ёлки-иголки, это же Чон Хосок, который сам создал между ними границу и забил в себя мысль о том, что они просто близкие друзья! Просто? Про-ст-о?... Отлично! Что ещё сказать? — Чуха! — Окрикнула младшую ученица с рыжими волосами, её самым ненавистным прозвищем. — И ты туда же? — Нахмурившись Даина, перенесла свою обиду на бутерброд в своих руках, грубо откусив его. — Бак фэтот бридурок фосмел дать мне кличку!? Розанна начала звонко смеяться и закрывать свое лицо ладошками. Чон всегда находила эту привычку очень женственной и милой, не то, что она — орёт так, будто её пытают немцы. Подруга несомненно отличалась от неё и чем-то напоминала ей брата. Такая же добрая, энергичная и позитивная. "А они подходят друг другу". — Если я не ошибаюсь то: "Фэтот бридурок" — это тот красавчик, который в последнее время хорошо общается с Хосоком? — Красавчик? — Усмехнулась она и чуть подвинулась на скамейке, чтобы подруга тоже имела возможность поместить свою стройную фигуру рядом. — Ты что, всё это время на него с закрытыми глазами смотрела? Пф... красавчик, смешно! — Незнаю-незнаю, — заиграла она бровями и перевела взгляд на аппетитный кусок хлеба в крепкой хватке подруги. Живот жалобно начал просить еду — заурчал. — Дани-я, можно я откушу? — Конечно, нет, — брюнетка отвела в бок свой бутерброд от неё. Рози заметно расстроилась. Не уж то, жадничает? Не ожидала Пак вот такого подвоха. — Возьми целую порцию, — угощает Даина, держа в ладони контейнер с ещё не тронутой булкой. Рози снова заулыбалась. Если честно, ей стало стыдно за то, что она сделала поспешные выводы. Чон всегда удивляла её своей добротой, которую она проявляла не к каждому человеку. — Это же Хосока, правильно? — И что? Он всё равно не будет. Видетели, теперь он обедает исключительно с тем идиотом... Бери, — обиженно выдала она. — Спасибо... Чуха! — После не большой паузы, Рози опять испытывает нервы брюнетки. — Йая! Пак Розанна! — Всё-всё, — выставила собеседница руки вперёд, мол, сдаюсь. — А этот Чонгук прям как в воду глядел, — хитро начала Розэ. — Всмысле? — Уже привкушая следующую шутку - атаку, от больно уж весёлой на сегодня подруги, Даина готовится к защите. — Ты же у нас и вправду Варчуха! Ворчишь, как только появляется удобный момент, — вскочила со скамейки рыжеволосая, после своих громких слов и хихикая, спиной шла назад. — Не волнуйся, дорогая, совсем скоро у меня будет новое прозвище: ... "Убивашка", — улыбнувшись, как Чеширский кот, Даина пошла по следам уже убегающей от неё подруги. Настоящее время...- 12 -
2 декабря 2018 г. в 11:05
Безжизненное тело пятилетнего мальчика, в прямом смысле, волялось на трассе, как никому ненужный мусор. На дороге происходил полнейший ажиотаж. Все люди в состоянии эффекта — были до ужаса напуганы; в спешке направлялись поближе к месту столкновения; на широкой дороге стоял шум, как на рынке, но только с акцентом паники. Поэтому разобрать речь граждан, которые моментами ещё и кричать успевали, было невозможно.
А причиной всего этого послужила неожиданная авария.
Маленький Чимин начинает слышать звуки скорой помощи и полицейских машин. Его кончики окаменнелых пальцев стали дергаться, от чего по хрупкому телу, волной прошлась необъяснимая боль. Брови мальчика моментально нахмурились. Лицо накрыло выражение — обессилия, а с уст срывается, едва уловимый, жалобный детский стон.
Больно...
Даже дышать.
Малейшее движение или же обычный глубокий вдох — давали о себе знать, пропуская через Чимина не приятные ощущения. Казалось, будто он трескается... как тонкий лёд, когда на него давит тело. Мальчишку охватил страх, по большей части к себе в таком состоянии и, вероятнее всего, к скорей потери своей обриченной жизни.
Родители.
Чимчим находит в себе последние силы и поворачивает голову в сторону. Перед глазами всё расплылось, — раздался беспомощный плачь ребенка. Их разбитая машина, что перевернулась. Превратилась в сжатый хлам, оставшись без капота и передних дверей.
О, нет, Чеён! Она висит в своём детском кресле и её бездвижное тело держат ремешки. Глаза закрыты так, словно навсегда.
Её лица практически не было видно, но даже рыжие локоны девочки не сумели скрыть из виду появившейся ранки на лбу, из которой не спеша текла алая кровь.
Чимин сломался. Он сам чуть ли не умирает, а помочь сестренке — и вовсе не в состоянии. Сердце начинает колоть от жалости. Как, оказалось, мальчишка немочь перед случившемся. Он просто слишком мал и слаб для этого мира. Без родителей Чимин, как без двух крыльев за спиной. Сейчас он в них нуждался, как никогда прежде.
Ему необходима теплая улыбка матери, что была похоже на второе дыхание и заставляла чувствовать себя нужным. Крепкая рука отца, которая была наподобие надежды, что низачто не испарится.
Но...
Где они?
А вдруг...
На глазах нахлынули ещё одна партия слёз.
Веки начинают значительно тяжелеть. Последнее, за чем он имел возможность наблюдать так это, то как Чеён вытаскивают из машины, а затем из детского кресла. Люди в белых халатах уложили её на землю, а после унесли на носилках.
С ней же всё будет нормально?
Мама с папой ему ведь говорили, что люди в белых халатах — врачи, а они спасают и помогают тем, кому это необходимо.
Около фигуры Чимина остановились пару чужих ног. Они, что-то обсуждали между собой, после чего один из них положил мальчика на носилки. Пак с большим трудом ещё раз открыл глаза и увидел ночное небо с небольшими, сверкающими звёздами. Его мама, как-то сказала, что они исполняют желания если очень сильно этого захотеть.
Так вот...
Чимин желает только одного — пусть с ними всё будет впорядке.
— Мама... Папа, — последнее, что бормочет он, а после в голову ударяет глубокий мрак. Затем Чимин ощущает что-то объёмное у себя на лице. Дыхательная трубка — оксигенатор.
В следующее время всё происходило адски: неразборчиво и мутно. Через тонкие веки стал проходить яркий свет. Словно светящийся пешеход над закрытыми глазами, который черезмерно быстро маячел перед ними. Кажется, это больница.
Кожа начинала обретать стабильную для человека температуру. В ушах отдается надоедливый звук пикающего аппарата. В нос бъет запах спирта, а под телом не холодный металл от насилок, а мягкий и удобный матрас.
— Где его родители? — Без колебаний спрашивает женщина, не отрывая взгляд от лежащего Чимина.
— Пациент: Пак Хён Шик сейчас в реанимации, наши врачи всеми силами поддерживают его состояние. А, — доктор сделал паузу, — пациенка: Пак Соки Ра... ей делают срочную операцию... У неё поврежден позвоночник в трёх местах.
Мы надеемся, что успеем спасти её жизнь. Ведь вероятно, что у неё может произойти кровоизлияние в мозг, поэтому...
— А что с ним? — Молодая блондинка кивнула в сторону ребёнка, и моргнув перевела взор на врача, который в недоумении держал в руке бумаги, с которых и читал всю информацию.
— С детьми всё, к счастью, обошлось. Они сидели на заднем сиденье и, поэтому получили не такой серьезный удар. — Сказал он, на даный момент весьма хорошую новость, только вот без "но", безусловно не обошлось. — Но, анализы Чимина дают намек на анестезию в больших процентах.
— Анестезия? — Получив тихое "Ага", светловолосая продолжает. — Пак Чимин: пятилетний мальчик пропал безвестей, после авиакатастрофы — договорились? — Она смело смотрит на мужчину, который естественно сбился с толку. — Я заплачу. Полиция ещё не взялась за это дело, так что Вам просто надо выписать мне справку.
— Пак Марэм, о чём вы? — Государственный работник больницы снимает очки, устроив их на макушке уже посидеаших, от нервов волос и испуганно взирается на женщину. — Пациенка Сакира, она же Ваша старшая сестра и мать этого ребенка! — Пояснил он и указал на всё ещё спящего мальчика.
— Вас это не касается, — заметила она. — Доктор, неужели вы забыли кто я и кто мой муж? — Начала угрожать, переходя на манипулирование. — Если не хотите проблем, то просто назовите сумму, — Марэм вольяжно достает из блестящей сумочки чековую книжку. — Сколько?
— Но...
— Сколько? — Напором бросает и стреляет взглядом в доктора. Тот в свою очередь был шокирован её решительностью, вроде бы такая красивая, но с такими просьбами.
— Мне совсем не нравится ваше предложение, Марэм, — смотря в пол, он качает головой. — Зайдите ко мне. — Последнее, что сказал врач и вышел.
Марэм стала все с точностью обдумывать. Она уже сделала шаг к своему греху, отступать назад нельзя. Она возьмет с собой ребёнка и уедет навсегда из Пусана в Сеул, разорвав все семейные ниточки с родными. Не исключено, что Сакира будет страдать, но... это уже неё проблемы.
— Мам... — слабо зовет ребёнок. В голове обыкновенная пустота. Не одного четкого воспоминания. Только вот с одним аргументом: первое его слово так и крутилось на языке, хотя сам Чимчим понятия не имел, что он бормочет.
— Правильно, — довольно проговаривает Марэм, накрывая своей ладонью крохотную ручку племянника. — Теперь я твоя мама, сынок.