Врать — тоже искусство

[OST - Jimin «Lie»] 08:00 — Чонгук! — В голосе девушки, бежавшей на встречу к парню, нотки радости были с размером всей вселенной. — Чонгук! Чонгук-и! — Везжит она от счастья, улыбаясь до предела и ощущая влагу у краюшек глаз. — По легче. О! — Юная леди чуть ли не повалила Чона на лопатки, когда, как магнит с металлом, стукнулась с ним телами, обнимая его. — Я рад тебя видеть, — от всего сердца идут его тёплые слова и подхватив её за маленькую талию, Чонгук кружит смеющуюся девушку в воздухе. — О, Господи! — Чуть не плача от счастья, говорит рыжеволосая. — Чонгук, я так скучала по тебе! Ты не представляешь! Я!... не передать. Я... А! Так счастлива! — После того как ноги стояли на асфальте, девушка снова крепко-крепко обняла парня, прислонив щеку к его груди. Чонгук посмеялся с её реакции, которая окутала его тело и душу теплее, чем дорогая и качественная куртка на нём. Честно, он ожидал подобного ликования от встречи с её стороны. Приобняв фигуру этой особы в ответ, Чон нежно погладил рыжий затылок. — Ты изменился, — наслаждаясь его присутствием, сообщает она. — Стал ещё прекраснее? — Не скромно начал поязничать Чон, и широко улыбнулся, когда уловил не довольное цокание от девушки. — А, нет, — отсранилась рыжеволосая. — Не изменился. — Зажала комплимент в мой адрес? — Возмутился он. — Так сложно принять тот факт, что твой друг красавчик? Девушка ударила его по плечу и Чонгук открыв рот от шока, при этом сделав лицо самого охриневшего на свете человека, схватил поврежденное место. Симулянт! — Совсем не изменился, — презрительно дёрнув верхней губой, мадам обогнула его и пошла по тропинке улицы, на которой с утра почти не было людей. — Минуту назад ты радовалась нашей встречи, — развернулся Чон в её сторону. — А сейчас так просто кинешь меня на произвол судьбы? — Девица хмыкнула на его заявление не поворачиваясь, что вынудило Чонгука побежать за ней, а не любоваться отдаляющей комплекцей девушки, смотря лишь на её длинную, чёрную куртку сзади. — Рози, а ты похорошела. Я бы даже с тобой встречался, — уверенный в себе, подмигнул он. — Ащ!... Это тебя твои китайцы такому научили? — Розэ, пользуясь тем, что Чон смотрел на неё, покрутила пальцем у виска. — Не нормальный. — Смысле? — Нахмурился он. — Даже «спасибо» не скажешь? — Розанна ослепительно улыбнулась. — Что это ещё за улыбка? — Что за улыбка? — Не поняла она. — Яркая, широкая, солнечная как... — Как у Хосока, — с блаженством произнесла она его имя и закрыв на секунду глаза, позволила своему сердцу пропустить удар, словив кожей лица холодный и колючий воздух от скорой зимы.       Чонгук замедлил свой шаг, как и девушка, опустив голову в воротник и засунув замершие руки в тёплые карманы. Теперь же они шли молча. Неважно куда. Просто шли по тропинке. Слышали сигналы проезжающих автомобилей. Способность обоняния поглащал уличный воздух, где кислород был смешан с токсичным запахом бензина и свежим, горячим утренним кофе. Он всё понял без объяснений, почему вдруг Рози едва заметно погрустнела, замолчав и окунувшись в свои далекие мысли. Её сердце — всё еще верно ждёт. Всё ещё надеется. Всё ещё преданно любит. — Зайдём? — Махнув головой на маленькое здание, которое представляло собой булочную, предлагает шатен, сразу же получая кивок от подруги. Звенящий колокольчик на дверях оповещает владельцев и пару посетителей заведения, которые наслаждались уютным оформлением дизайна и вкусной выпечкой, о новых клиентах. Чонгук с Розэ усваживаются за столом около окна во всю вертикальную длину, с надписью на верхушке «Home» — название кафе — и расписанием времени работы, окрывая вид на прохожих, которые спешили по своим делам. Подошедшая к ним официантка быстро приняла заказ, записав на заметку: одно каппучино и эспрессо; два круассана и одну порцию творожного торта; покинула парочку, оставив их на едине. — Ты виделась с ним? — Снимая верхнюю одежду, ибо в помещении было тепло, осторожно интересуется у Розэ шатен. — Нет. — С сожалением отвечает она, чувствуя себя виноватой, из-за своей характерной робкости в этой ситуации. — А ты? Парень усмехается, опустив свой взгляд на поверхность стола: — Ты же знаешь Хосока, — напоминает юноша, сложив пальцы в замок на столе. — После того разговора он со мной оборвал все связи и предпочёл никогда не знать. Розанна кусает свою нижнюю губу, на котором явно останется след от зубов, стараясь не наговорить лишнего за свою подругу, которую он оставил, можно сказать, что даже бросил, нисказав ни единого слова о своем планированном отъезде в другую страну. — Его можно понять, Чонгук, — взяв в свою ладонь его собранные в замок руки для поддержки, Розэ не осуждает друга, а просто старается разделить с ним эту далекую печаль на двоих. — Даина, — Чонгук стреляет в подругу взглядом, а сердце стучит быстрее услышав имя любимой. — Она же часть Хосока, он просто не мог поступить иначе. Ты сделал так, потому что считал это лучшим решением. Не печалься.       Чонгук жмурит глаза и переводит задуманный взгляд к окну. Пак не станет ему говорить то, чего он не хочет слышать, не будет учить и читать натации, Розэ никогда не поступала таким образом, она слушала и слышала его. Подруге никогда не нравилось наколять обстановку и провоцировать в себе учительницу о том, как правильно жить. Девушка прекрасно видит, как мучается там глубоко в душе Чонгук и как максимально убедительно пытается выглядеть невозмутимым. Кстати, хорошо получается. Даже очень. «— Ты думал Хосок станет с тобой и дальше общаться после такого, что ты сделал? Ха! Размечтался! Да, Чонгук, у тебя была причина улететь! Да, Чонгук, у тебя не было другого выхода! Но. Ты ей ничего не сказал. Ты вёл себя с ней как нивчем не бывало в последние дни. Словно ты не бросишь её навсегда и не оставишь одну. Как так можно вообще? Разве так поступают с теми, кого любят? Она же верила тебе, а ты ушел. Так легко и... просто? Я полностью согласна с Хосоком. Ты хоть думал, как тот может себя чувствовать, когда он знает правду, а Даина, которой потом будет очень больно и обидно, нет? Ему наверняка было стыдно смотреть ей в глаза! Нет. Я уверена в этом. На все двести процентов. Чуха моя лучшая подруга. Причём единственная! Я должна вместе с ней тебя всем сердцем ненавидеть! Но что я делаю? Что я делаю, скажи ты мне? Сижу и радуюсь встрече? Ты этого не заслуживаешь, Чон Чонгук!» Но если бы это было всё, что могла Розэ сказать ему в лицо, дав этой речью, раз тысячи, по пощечине. Если бы только в этом он так изысканно обложал. Чонгук более, чем уверен, что если бы она знала правду — девушка не была бы с ним столь откровенна и добра. Спорить, убеждать самого себя, что он сам по природе собственник и это плоды его неповторимой личности, а потом корить и порицать, потому что это ничем не оправдается — съедало Чонгука ежедневно. Чон не знает, как это можно объяснить или принять. Но, факт останется фактом. Он поступил с Даиной как самый настоящий козел-эгоист-кретин-балабол-баран-дебил-придурок-и все другие синонимы, с которыми блондинка обозвала бы его незамедлительно при первой же возможности. И не получила бы от этого удовольствия и долгожданного спокойствия, чтобы хоть на чуточку отпустить ту, злобу на него. Убить — даже этого ей будет, ой, как мало.       Быть её первым. Присвоить себе её чистоту и статус невинной девочки. Слышать первоначальные стоны удовольствия и видеть прозрачные слёзы небывалой боли на её щеках, которые она прикрывала руками, чтобы не казаться слабой в глазах Чонгука, где эта девушка была пределом его идеала и мечтаний.       Быть инициатором её сбитого дыхания и, виновником судорог всего хрупкого тела. Дать ей то, чего она раньше не ощущала и вообще того, чего девушка не знала. Проникнуть в неё целиком и полность, заработав самую редкую искренность, доверие и верность с её стороны, а на следующий день, плюнув в душу и на самолюбие возлюбленной, бежать в аэропорт на своей утренний рейс. Да, Чонгук, ты тот ещё скатина! — Поверить не могу, — восхищается Рози, — зная тебя и твою гулящую личность, я удивлена, что ты до сих пор чувствуешь к ней привязанность. Продолжая сканировать вид из окна скучающим взглядом, Чонгук приподнял края губ, изображая что-то на подобии улыбки-ухмылки. Спустя недолго отсутствие, к ним подошла официантка и принесла на подносе, которую она придерживала весьма профессионально, их заказ. Розэ вежливо поблагодарила её, а Чонгук подарил ей свою фирменную улыбку. Розанна, пожалуй, промолчит по поводу его легкого флирта. — У тебя, я смотрю, тоже никаких продвижений на личном, — умничает шатен, смущая этим подругу. — Мне всегда казалось, что у девушек все эти чувства со временем тухнут, как свеча, когда на нее целенаправленно начинают дуть, — озвучивая свои мысли, за одно сделав губы трубочкой в тему разговора, Чонгук дует на свой бодрящий эспрессо, после попивая его. — Девчонки влюбляется чуть ли не каждый день, видя привлекательного парня. Например... меня. — А как же, — Розэ закатывает глаза, добавив в голос как можно больше сарказма. — Не перебивай, — как взрослый мужик, говорит он замечание, от чего рыжеволосая чуть ли не задохнулась от возмущения. — Их, так называемая, любовь приходит и если долго ждать от парня взаимности, но так и не получить после долгих ожиданий, уходит. — Чонгук посмотрел на девушку, которая его внимательно слушает. — А ты, Розэ, ломаешь всё мое миревозрение! — Между прочим, девушки всегда были вернее, чем парни, — вставляет в защиту она, сделав гордливое выражение лица. — Не правда, — не соглашает Чон. — Если человек любит то, он будет доверять и верить. Но! Разве парни виноваты, что около них околачиваются столько прекрасных дам? Ни капельки. — Что ты несёшь? Никто вас на сильно не тащит в кабинку туалета и не говорит «Раздевайся я все сделаю», — резко вспомнив, о женщинах, которых поматала жизнь, и кому платят за их услуги, Розэ поспешила добавить. — Это касается только нормальных девушек.         Рыжеволосая никогда не воспринимала, как обыденное, такой гулящий образ жизни девиц в её возрасте. Такие девушки легкого поведения её очень сильно огорчали. Вроде бы, каждый сам вправе отвечать за свои поступки, но Розэ было стыдно за такое поведение со стороны других сверсниц. Это выглядит так неприлично, не культурно и... В любом случае, она бы низачто на свете не позволила себе вести себя так неподобающе. А ещё, она не уважает таких парней, которые не ценят девушек как спутницу по жизни, а видят в ней лишь объект своей сексуальной фантазии. Те, кто принижает женский пол, не ставя их выше и не воспринимая всерьёз их сущность. Те, кто пользуется и не уважает их, считая, что отдаваться парню и делать им приятно — их предназначение. Парни, которые думают, что деньги, красота и их власть способны заполучить в этой жизни всё — до тошноты глупы. Именно в этом взгляде сошлись Рози и Даина. Они всегда поддерживали такую позицию. Определенно, такой тип парней и вообще людей вызывал у них исключительно отвращение. Сами же девушки, в особенности Рози, мечтали и счастливой семье, любящим и преданном лишь ей одной муже. Проще говоря, речь даже шла о том самом принце на белом коне. И пусть это всё сказки, но Рози уже нашла своего сказачного принца в настоящей рутине жизни. Причем, уже давно. И, черт возьми, безответно. Чонгук начал смеяться: — Поверь, это ещё самый приличный жизненный опыт, — толи хвастается; толи издевается; толи кидает реальность ей в лицо; толи хочет получить в свою наглую рожу от таких сказанных слов, Пак ещё не поняла. — Сколько ты уже в Корее? И какому Богу интересно говорить слава благодарности, когда Чонгука наконец осенило, задать нужные ей вопросы. А не эти его особенные черты раскрепащенного поведения, которые она очень хорошо вызубрила ещё с подростковых времён. — Месяц, а ты? — Чувствуя всю серьезность парня, она отложила свой творожный тортик в сторону. — Две недели. — Сделав лицо, мол, «всего-то?» Розэ невесомо качала головой. — И ты не виделась ни с Хосоком ни с Даиной за всё это время? — Утвердительный кивок. — Почему? Что-то случилось? Разанна глубоко вздохнула, пожав плечами: — О них почти что нет вестей, — девушка начала выкладывать свой рассказ. — Когда я вернулась с Америки, первым же делом я остановилась в Пусане, чтобы встретиться с ними. Их родители сейчас за границей, дома был только Джин-сомбэ. Он сказал, что Даина в женском пансионе, а Хосок возится с каким-то поступлением. — И... — снова бешенное сердцебиение, что не позволяет расслабленно говорить. — Ты виделась с ней? Нервный смешок от девушки, заставляет шатена немного вспотеть: — Будто ты её не знаешь? — Упрёк смешанный с шутливым тоном, вылетает из ее уст. — Разве Даина будет учиться, а тем более жить в подобном месте? Да низачто! Эта дура даже там нечислится. Ах, мне бы только увидеть их... — Мечтательная грусть, окутала её слова. — Хосок будто и вовсе исчез. Ни единой информации.   Чонгук получив из всего её рассказа абсолютно ничего, мрачнеет, утыкаясь глазами на свою порцию круассанов. Что же делать? Что эти двоя снова удумали? Немогли же близнецы просто так пропасть, без какой-нибудь неизвестной для всех окружающих истории? Задаваясь новыми вопросами, Чонгук забыл про те, которые хотел спросить у Разанны. Насчёт Чимина. Но к этому надо подойти деликатно, спросить прямо будет слишком грубо и безтакно с его стороны. Эта тема разговора, самая трепетная и даже интимная часть их семьи. Это слишком личное. Слишком больное. И слишком далекое. — Рози, — девушка взглянула на него, — когда я улетел ты была единственной с кем я держал и поддерживал связь. Но, спустя год ты пропала. И я большим счётом незнал как ты, Даина и Хосок. Что тогда произошло? Рыжеволосая с трудом выдавила из себя убитую улыбку. И тогда Чонгук всей душой пожалел о сказанном. Лучше бы он молчал. Лучше бы молчал, чёрт! — Если твой уход был спонтанным, то мой озвучивался заранее за два месяца. Помнишь? — Положительный кивок и тихое «угу». — Через четыре месяца моего прибытия в Америке я... Всё стало очень сложно, Чонгук. Я бросила школу и уроки вокала. Вместо этого я целыми днями сидела с мамой в больнице. — Глаза это зеркало души, верно? Так вот душа Рози разрывается от боли. — Всё происходило как в тумане. Один день. Второй день. Всё шло слишком быстро. Я потеряла связь со всеми, потому что из-за множества обстоятельств мне приходилось постоянно менять номер телефона. В один момент, — тонкий голос Розэ дрогнул и она осеклась. — Я чувствовала себя так ужасно. Я... я даже не хотела жить. Это всё случилось слишком неожиданно!   Розанна своими длинными пальцами закрывает меланхоличное выражение лица, собравшись с мыслями, чтобы не заплакать. Она сильная. Она не заплачет. Пускай душа всё ещё болит, но она не заплачет! Чонгук видит, что эти чувствительные откровения даются ей с большим трудом и глубоким разочарованием. Этот придурок уже тысячи раз отругал себя за то, что поднял эту тему для разговора. но Розэ должна выговориться — нельзя всё это держать в себе. Это вредно для психики. Моральное состояние — тоже здоровье. Чон подсаживается около неё и обнимает рыжеволосую за плечи, чтобы она знала и верила, что он всегда рядом и всегда с ней. всегда. — Всё хорошо, Рози, — успокаивает он её, говоря шепотом. — Скоро всё будет хорошо, обещаю. — Мне очень не хватало вас троих, — уже с заложенным носом проговаривает она и шмыкает. — Вы мне были так нужны. Я так хотела вас увидеть и обнять, Чонгук. Но я не могла. Не могла даже позвонить или просто написать в соц-сетях. Приходилось справляться совершенно одной. Это так ужасно. — Теперь ты не одна, моя хорошая, — всё, на что шатен был способен в случаях, когда плачет его близкий человек, он выкладывал. Выворачивал всю душу на изнанку и проявлял самое искреннее сострадание. Розэ смотрела на потолок; в сторону и в окно. Куда угодно, чтобы только солёные слезы не текли по щекам ручьем. Пак прерывесто вздыхает, шмыгая носом и до боли кусает опухшие губы, вдруг в случае чего непроизводительно заскулить. — Господи, Гукки, я так по ней тоскую, — совсем тихо выдает она, ощущая как сжимается её сердце, а в горле что-то начинает неприятно давить. — Мама даже перед смертью рассказывала о Чимине. «Чимин» «Чимин» «Чимин» Как страшное эхо звучит в мыслях Чонгука имя брюнета. Без паузы. Без остановок. И по спине идет ледяная дрожь. Чон вроде и здесь, и сидит рядом с Рози, и поглаживает её, и слушает. Но всё равно где-то далеко от неё. Где-то в пространстве, где-то под водой, где всё доходит не в чистом виде, а перемешанным с другими звуками. — Прости меня, — начинает он, спустя несколько секунд молчания. — Я ничего не знал, — грустно добовляет Чон.   Рози лишь слабо улыбнулась, не услышав ту, глубину смысла извинений парня. Ведь Чонгук имел ввиду совсем не то, что он не знал о смерти её матери, тёти Сирши, а о том, что Чимин на самом-то деле был жив и не так-то далеко располагался местом положения от них. Мама подруги, сколько Чон себя помнит, неоднократно говорила и говорила о своём потерянном сыне — Чимине. «— Рози, всегда нужно быть щедрой и доброй, — объясняла женщина, сидя на инвалидной коляске с миской конфет на коленях. — Не жадничай, дорогая. Знаешь, какой Чимин был великодушный? — Она всегда улыбалась и не преподносила всё сказанное со золобной и, нравоучениями, а с простотой и любовью. — Он всегда раздовал свои вкусняшки другим детям, поэтому, милая, и ты угости своих друзей.» Рыжеволосая была совсем малышкой, когда брата не стала в её жизни, но по рассказам и светлым воспоминаниям матери она восхищалась старшим братом и хотела быть похожей на него, вознося его идеалом человека. «Жаль, что идеал стал далеко не идеалом.» Рози пусть и никогда не встречала Чимина, пусть и не имеет ясности того, как он выглядит, пусть и не знакома с ним лично — девушка его любит. Всем-всем сердцем. И если бы Чимин спустя столько лет не ощущал таких же чувств к ней, её любви хватит на их двоих. «— Мам, смотри, когда я улыбаюсь мои глаза становятся похоже на щели! Я ведь похоже на оппу, да?» «— Я тоже не люблю манго, как оппа!» «— Мне нравится яблочный сок, как и оппе! Он вкусный!» «— Низачто не буду худеть. Мне нужны мои щечки. Они же такие милые! Прям как у оппы на фотографиях.»       Чонгук уяснил одну ужасную вещь. Когда ты знаешь горькую истину, ею можно причинить родным людям боль, превращая в пепел и уничтожая былую радужную ложь. На него с тяжестью давит совесть перед семьей Рози. В особенности перед её матерью. Но, он же не знал правду раньше. И не узнал бы, если не стал копать информацию на Пак Марэм — так называемую псевдо-тетю девушки, которая отказалась от своей девичьей семьи и ушла покорять сталицу. Чонгук даже не был вкурсе кто его отец, а когда узнал, за ручку, не сразу конечно, пришла и новость о Чимине. Хоть убейте, Чонгук не может сейчас ей ничего рассказать. Тогда все выйдет из под его контроля, систему которой он сторил на протяжении пяти лет. Слишком много времени потрачено. Слишком болезненные обстоятельства. Слишком дорогая цена за всё. Он должен всё исправить. Шатен выведет Марэм на чистую воду и отомстит за покушение на его жизнь и любящей матери. Возможно, на эти все женские жалости стоило закрыть глаза, потому что сама Цзумин — мама Чонгука, — ни каким боком не одобряет такие выходки, но, терпение в один миг треснуло на миллион осколков, ведь чтобы Марэм водила Ына за нос, шатен этого не потерпит. Парень не выдержал давление внутреннего голоса, и не в коем случае не позволит себе сидеть сложа руки. По началу, когда его мать открыла маленькое домашнее кафе в скромном районе в городе Пусан и целыми сутками трудилась, чтобы заработать деньги и обеспечивать сына, Чонгук ненавидел своего отца за то, что он их оставил. Перебросил всю свою ответственность на плечи хрупкой и слабой женщине. Но, когда мальчику исполнилось четырнадцать до него дошла весть, что с его десятилетия Ын узнал о сыне, и каждый день перечислял ему насчёт и Цзумин деньги, к которым женщина даже не притрагивалась.       Этот мужчина посещал их кафе, сидел и осматривал помещение. И ещё, с непонятной нежной искрой в глазах следил за матерью Чона. Она была ему не безразлична. Он был не просто посетителем для неё. И, когда они объявили себя маленькой незаконной, но крепкой и любещей семьей Чонгук не доверял этому мужчине. Он всегда считал его эгоистичным, высокомерным и жалким циником, у которого много денег, кусочек которых он тратит на них, чтобы вызывать восхищение и признание своих полномочий. Ын оказался совсем не таким. И именно с тех пор шатен понял, почему его мать влюбилась в этого человека, который как по его мнению так бессовестно и по плевательский с ними обошелся. Потому что отец Чонгука, которого на данный момент он с гордостью признаёт, был человеком во всех понятиях этого слова. Бана просто выставляли гнелым и отвратительным в глазах сына, с гадкой целью — конкретно усомниться в нём как в мужской опоре; чтобы зародить раздор в их счастливом доме. — Мне искренне жаль, Рози, — поцеловав рыжую макушку, Чонгук возвращается из прошлого в настоящее время. — Прости меня. Пожалуйста, прости. — Всё хорошо. Правда, — уверяет она, хотя шатен прекрасно смыслит, что Розэ лукавит. — Мне стало на много лучше, потому что ты рядом. Спосибо, Гукки. Услышав своё ласковое имя с не менее ласковым произношением, Чон сдавлено улыбается и гладит её по мягким волосам: — Надеюсь, я тебя не разочарую, — со смесью таинственности оглошает он. — Пообещай мне, что будешь более рассудительной и не отвернешься от меня после всего, что произойдет. Помни, у меня на то были причины. Я просто не мог. Пойми меня, хорошо? Но... я всё исправлю. Может и с опозданием, но лучше уж так, чем никогда. Зная чужую тайну, на моих плечах обязанность рассеять обман и... — Чонгук, — девушка освобождается из его объятий и смотрит на шатена как на психа, который решил поведать красивую речь о добре и зле. — Что с тобой? Что ты говоришь такое? Я не понимаю тебя. — И не надо, — он улыбается. — Просто запомни, договорились? — Собрав все пальцы, кроме мезинца он тянет его к ней. — Без проблем, у меня хорошая память, — заключив договор, и сделав печать большими пальцами, пара улыбнулась друг другу. — Как твои успехи? — Возвращаясь на свое место и открывая не такой серьезный сюжет для обсуждения, спрашивает Чон. — Что с карьерой будущей знаменитой певицы? — Йая! — Воскликнула она. — Какая ещё певица, Чонгук? Не преувеличивай, — парень в очередной раз задорно подмигивает. — Пока что нормально. Через три дня у меня прослушивание. — Правда!? — Удивляется он. — Ты молодец, я верю в тебя! — Чонгук делает кулачки руками, поставив локти на стол. — А где будет это всё проходить? Я обезательно приду посмотреть! Я просто обязан это увидеть. Розэ засмущалась от столь бурной группы поддержки: — В международном мужском колледже искусств, — одно название учебного заведения даёт по мышцам Чонгука электрическим шокером. Совсем недавно он узнал, что именно там обучается Пак Чимин, а через три дня у Рози там прослушивание. совпадение? судьба? а может... обычная случайность? — Это очень известный колледж. Там все чрезмерно талантливы, и поэтому я немного волнуюсь, — продолжала рассказывать Рози, даже не заметив как завис шатен в момент отпить свой кофе. Парень прочистил горло, приставив кулачек к губам: — Тебе незачем волноваться, — одушевляет друг девушку. — Переживать будут только твои соперники. Ты и так лучшая!