Когда забудешь ты меня...

Парни уже три дня потешались над Луи, который собирал вещи в поездку к дочери Жан-Поля. Как выяснилось из его ворчания она жила в Канаде, городе Эдмонтоне, что подразумевало под собой холодный декабрь и много снега, с чем старик все никак не мог смириться. Друзья пытались отговорить того от поездки, но Луи был непреклонен, при этом он не переставал ворчать. Доставалось всем. И дочери Жан-Поля, которая не удосужилась поселиться где-нибудь на теплом побережье Италии, Жан-Полю, которого несет зимой проведать родню, парням, которые не хотят ездить по магазинам, чтобы купить теплые вещи для поездки. Чертовой табуретке, которая так не вовремя сломалась и Луи с нее упал, сломав ногу. И теперь несчастный старик вынужден упрашивать двух великовозрастных болванов, которых поселил у себя, не подумав о последствиях, дабы они отвезли его за покупками. — Слушай, Жак! Надо уточнить у доктора, что за обезболивающие прописали нашему другу, а то мне кажется, что они влияют на его и без того скверный характер. — Да уж… в последнее время он действительно невыносим. Как девица на выданье, которая приданное собирает. Может все-таки отвезешь его в магазин? У меня сегодня клиент приедет за машиной. — Да толку с ним ездить? Ему то фасон не нравится, то не слишком теплое, то жаркое, то цвет не тот… мы же вчера уже ездили с ним, да и позавчера тоже. Если я еще раз с ним куда-то поеду, то боюсь придушить в примерочной. Может я с клиентом поработаю? — Ты же сейчас почти не касаешься ремонта, все твое время занимает аэрография. А клиент очень дотошный, всю душу вынет, что и как меняли и зачем. — Тут я согласен, мне больше нравится рисовать, чем с железками возиться. Да и доход нам приносит мое творчество. Если ты заметил, то наше разделение труда стало приносить нам больше денег. Вот еще курсы пройду в Париже, будет у нас еще больше клиентов, — Джером мечтательно улыбнулся. — Точно! Разбогатеем с тобой, купим себе по дому… — И помрем со скуки, живя каждый в своей норке. Я пока не женюсь, не собираюсь съезжать от этого старого маразматика, — парень поднял голову и прокричал, — Слышишь, Луи! Буду жить с тобой вечность! Ты же мне как отец! — и подмигнул другу в ожидании ответа. — Спаси меня, Господи, от таких сыновей! — старик был так возмущен, что даже решил спуститься вниз и лично высказать приятелям, что он о них думает. Хотя те все прекрасно знали, так как выслушивали его мнение уже третий день. — Так, бездельники! Сегодня нам обязательно нужно купить мне теплые вещи, а то я никуда не поеду… — И замучаешь нас своим ворчанием до смерти, — Жак прервал брюзжание Луи, так как тоже был не в настроении выслушивать его тираду. — Нам выезжать через три дня, если ты и дальше будешь продолжать в том же духе, то либо ты не поедешь, либо я подарю тебе свое пальто, пододенешь под него все свои жилеты и будешь самым нарядным представителем столицы моды. Тебе самому не надоело еще?! — Много ты понимаешь в моде…- старик явно пошел на попятную. Но ввиду своего скверного характера, не хотел в этом признаваться. — У нас не бывает таких низких температур, и я боюсь замерзнуть. А в моем возрасте переохлаждение грозит проблемами. — Хватит! — Жак почти рычал. — Ты сейчас поедешь с Джеромом в магазин и купишь себе первую попавшуюся куртку, а потом по приезду в Канаду, попросишь родственников Жан-Поля, съездишь с ними в магазин и там что-то себе подберешь по их климату. Господи! Вы едете на две недели, а ты уже неделю ведешь себя, как истеричная барышня перед свиданием. — Я?! Да ты…! — старик растерялся от такой отповеди. Он уже привык, за последние недели, что все с ним носятся, а тут такое. — Все, хватит! — Джерому надоела эта перепалка. — Луи, друг мой! Не соблаговолишь ли ты замолчать и собраться в магазин? У меня еще куча работы. Жак, дружище! На тебя действует погода. Потерпи немного, мы скоро уже поедем в Париж, найдем себе там девчонок и славно развлечемся. — Он сгреб в объятия обоих спорщиков — Как же я вас люблю, ворчливые вы мои! Жизнь без вас была бы скучна и не интересна! Можно я не буду вас целовать? Друзья переглянулись и сосредоточенно покивав головами рассмеялись. Жак, похлопав друзей по плечам,вышел на улицу и вдохнул полной грудью прохладный воздух. Он чувствовал, что погорячился и раскаивался за то, что сорвался. Но в последнее время его преследовало чувство, что скоро его жизнь изменится. А он ждал этого, но и немного боялся, при этом никогда бы не признался в этом друзьям.