Тьма

И снова наступила ночь, точнее, еще только собирается вступать, в свои права. Ненавижу время, когда на этот тихий, до безумия скучный и до тошноты респектабельный городишко, опускаются первые признаки темноты и затихают внешние звуки, достаточно оживленных днем улиц. Как же, в этом обществе даже представить невозможно, что в такое время можно не быть еще дома, уютно устроившись перед телевизором, ну или за книгой, кому как больше нравится, после сытного ужина, обычно в компании родных и любимых. От этих картинок в моей голове хочется кричать и рвать на себе волосы. Для всех вокруг мы — идеальная семья: харизматичный, веселый, любящий и заботливый супруг, которому приходится очень много работать, чтобы обеспечить свою красавицу-жену всем необходимым для роскошной, скажем прямо, жизни, и тихая, скромная, можно сказать, хрупкая, как статуэтка позапрошлого столетия, супруга, занятая домашним хозяйством, созданием уюта, а по вечерам вышивающая крестиком. Ложь! Ложь, ложь, все это вранье, под тонким слоем внешнего лоска скрывается непроглядная тьма, почти такая же, как сейчас за окном. Ты как всегда, где-то пропадаешь, конечно же не посвящая меня в свои дела. Правильно, кто я, чтобы спрашивать? Когда вернешься — тоже неизвестно. Приходишь когда вздумается, трахаешь и опять уходишь, надвигая поглубже бейсболку, скрывая глаза, чтобы не дай Бог, кто-то случайно не узнал твоё лицо, будто в нашем городке, кроме тебя еще кто-нибудь может себе позволить гулять по ночам. А я? А я — замазываю синяки и царапины тоналкой, упрямо делая вид, что всё хорошо, а потом размазываю в туалете слёзы и эту самую тоналку по лицу, реву во весь голос, потому что у тебя снова выключен телефон. Конечно выключен, у тебя своих проблем хватает, точно не до жены-истерички. А я рыдаю, захлебываясь слезами и истерическим хохотом, и давно уже перестала напоминать саму себя. Даже человека – не очень. Похудела, запястья тонкие, а на лице одни глаза видны – серые, почти прозрачные. Я становлюсь бледней день ото дня. А ты приходишь под утро и даже со мной не разговариваешь. Срываюсь, кричу во весь голос: - Зачем я вообще тебе нужна, Хисока? - А затем, что я люблю тебя, дурочка.