Обернись туманом

Утро Радека всегда начиналось с заботы о домашнем скоте: корову нужно вывести пастись, свиньям отдать остатки вчерашнего ужина, рассыпать пшено для кур и гусей, а также проверить насесты на наличие свежих яиц. В семье Радек был единственным мужчиной и его многое обязывало. По-другому он просто не мог. Его возраст уже обязывал привести в дом девушку и объявить её своей невестой. После исчезновения отца, матери было нелегко вести хозяйство и воспитывать дочерей. Радек ходил на охоту с соседскими мужиками, рыбачил, продавал шкуры и ненужный хлам, который у них скопился. Мать торговала яйцами и молоком. Вот так они и жили. Старшие сестры уже давно повыскакивали замуж, но легче их семье не стало. Закончив с очередным тюком сена, Радек протер руки тряпкой и вышел в проем открытых дверей. Вдруг он увидел что из дома стрелой вылетела Тамира и уже бежит к нему. Юноша недоуменно посмотрел на приближающуюся к нему мать. Та резко толкнула сына обратно в амбар и спешно закрыла двери. — Она вернулась, — взволнованно пробормотала Тамира, нервно потирая руки о передник. — Кто она? — Радек все ещё не понимал, что заставило его мать так себя вести. — Кто, кто! Ну кто ещё может вернуться к нам. Амелька, песья кровь! Ты же сказал, что завез её достаточно далеко от дома и от людей! — теперь Тамира начала повышать тон, расхаживая по амбару туда-сюда и злобно поглядывая на сына. Радек от шока открыл рот, и тут же резко его закрыл. Он суматошно подошел к маленькому окошку и приоткрыл ставню так, чтобы можно увидеть дом. — Какой-то хер бледный постучал в наш дом, а сзади него стояла Мелька живая и здоровая! Как же это вышло, Радек, я тебя спрашиваю!? — мать начала переходить на крик, её нервные подпрыгивания лица и рук говорили о приближающейся буре скандала. — Тише, маменька! Если ты будешь так кричать они услышат нас, — Радек мгновенно подбежал к женщине грозя пальцем, — Я и увез её как можно дальше, огрел по голове так что думал она уже не очнется, но она оказалась живучей! Я честно проверил, в этой чаще не было никого кроме зазывающего ветра. Тамира зло посмотрела на сына, гневно повернулась к приоткрытой ставне глянув, не вышел ли этот господин из их дома. — Она как бельмо на глазу, от неё наша и беда! Если проклятие с нас не снять, то я думала, что, избавившись от неё оно само и отстанет. По крайней мере так та бабка говорила. Видимо ни черта эта старуха в проклятиях не смыслит! Радек прекрасно знал, о чем она. Он был ещё маленьким, когда к ним в дом пришла неизвестная женщина, она была красива и очень богато одета. Зашла в дом без приглашения, отец тогда уехал в столицу, за новыми товарами для продажи. Она гневно тогда посмотрела на мать и прошипела ей что-то не понятное ему. Тамира тогда и была беременной Амелькой. Лишь повзрослев Радек стал осознавать те слова, что сказала эта красивая женщина его матери. Через пять лет после рождения Мельки, отец загадочным образом исчез, а вместе с ним почти все их сбережения. Еще через шесть лет мать забеременела, от кого Радек не знал, но родилась Ива. Последний раз отца юноша видел нашёптывающего Амелии что-то. Она кивнула ему и улыбнулась. А после через два дня отец как раз-таки и исчез. Детская обида легла в его разуме, обида на отца. Почему именно эта его слепая дурочка сестра удостоилась последнего общения с отцом, а не он? Деревенские стали косо смотреть на них и всячески избегать. Тамира уверила абсолютно всех в семье что виновата в этом Амелия, без каких-либо рассуждений и доводов. Старшие сестры её поверили, поверил и Радек. Единственная кто до сих пор оставался в неведении взрослых разговоров это Ива. Но Иве пока рано. Вот так они и жили. Амелия росла, неприязнь семьи к ней тоже росла. Но избавиться от неё почему-то решили только сейчас. Юноша подошел к стоящей у окна матери и прислонился плечом к стенке. Заглянул в окошко и посмотрел на мать. Лицо её исказила гримаса гнева и какой-то невыраженной доселе боли. Она годами терпела колкие замечания и взгляды деревенских. Стойко переносила сплетни. Она не хотела уезжать, была упрямой. Радек ценил в ней это. — Ну и что же мы теперь будем делать? — сказал юноша, продолжая пытливо смотреть на Тамиру. — Когда этот хмырь уйдет, попробуем снова. Но на сей раз я пойду с тобой, ясно!? Переждем денек другой чтоб Мельке казалось будто украл её кто-то. А потом во сне и увезём. Я знаю как, у знахарки есть трава такая что длительный сон насылает. Дам ей чаю перед сном, вот тогда и сделаем. Обязательно сделаем. Тамира говорила тихо, сбивчиво. Важно чтобы план удался. Они непременно должны освободиться от этого проклятия, что весело над ними. Сил уже не было терпеть. Та женщина весьма насолила ей в жизни своим внезапным визитом. Мымра рыжеволосая! — Почему ты думаешь, что именно Амелька виновата в этом всем? — Радек пытался рассуждать здраво. — Ты был маленьким и не помнишь, но я всё помню, что сказала мне та змеюка… Помню до последнего словца! Увидала она меня тогда беременную в доме и шипеть начала. Я увела у неё любимого, я испортила ей всё! И сказала мне что теперь я буду жить так гадко как никогда не жила в своей жизни. Что никто мне теперь слова ласкового из соседей не скажет. Что теперь буду я опозорена перед людьми. Шипела она что всем расскажет, как я Сальвика у неё увела! Потом она ещё руку к моему животу поднесла и сказала что-то непонятное. На каком языке я не знаю… И последними её словами перед уходом были: «А та что в твоем череве сейчас растет, будет тебе как дамоклов меч висеть, слепая и беспомощная! Беды будет притягивать к семье твоей как падаль притягивает трупоедов, не будет тебе покоя, я клянусь! Живи теперь с этим, Тамира! Всего тебе хорошего!» Радек похолодел от слов матери. Эти слова, сказанные неизвестной ему женщиной. А после пропажа отца. Проклятье лежит не только на Амелии, они все под этой бедой за прошлое. Но бабка сказала, что проклятье надобно отвезти только таким способом. Иначе никак… — А что с этим мужиком делать будем? Ну, который домой Мельку привел? — Радек отошел от матери и сложил тряпку, которую всё еще держал в руках на амбарный стол. — Расшаркаемся перед ним что безумно благодарны ему за спасение нашей дочери и сестры. Так уж и быть накормим, но большего пусть не ждет. Ничего ему не дадим, обойдется! Скажем что бедные, денег нет. А потом пусть катиться на все четыре стороны, — Тамира все ещё дрожащими руками поправила скомканный фартук, расправила юбку и заправила выбившиеся пряди волос под платок-косынку. — Пусть так и будет, — уверенно проговорил Радек и подойдя к двери амбара приоткрыл её. Снова взглянул на женщину, которая уже нацепила на себя роль счастливой матери, которой вернули её потерянную дочь. Сам он тоже состряпал на лице выражение мнимого облегчения за сестру. Вместе Тамира и Радек вышли из амбара и уверенно отправились к дому.