Всё или ничего

— Может нам стоит поменять отношение к нему? Долгое молчание и сборы разбавил мужской голос. Должно быть, мужчину и правда очень беспокоило это, отчего на душе было ужасно неспокойно, и он не находил себе места. Госпожа Ким, отставив большую синюю сумку в сторону, посмотрела на своего супруга и сжала в руках постельное бельё, которое ещё не успела сложить. Оба родителя вот уже целый час собирали все необходимые вещи, которые попросила привезти Суджи, и порой, от волнения, они что-то упускали. — Как я мог забыть, — и вот опять мужчина мысленно дал себе подзатыльник за такую несобранность, а после начал метаться из стороны в сторону, — в машине остались пелёнки! — Пелёнки? — женщина вопросительно посмотрела на супруга, когда тот вдруг схватил ключи от машины. — Какие пелёнки? Он даже пару раз чуть не выронил их из рук, отчего в пустующем доме становилось шумно. И правда, госпожа Ким часто ловила себя на мысли, что с тех пор, как Суджи попала в роддом, это место потеряло все свои краски, а обстановка была совершенно не такой, как обычно. Даже поведение их собаки поменялось с тех пор, так как отсутствие в доме хозяйки сильно сказалось на ней. — Я сейчас вернусь! — мужчина наконец смог открыть дверь и быстрым шагом выйти на улицу, а госпоже Ким только и оставалось, что продолжить складывать всё необходимое в сумку и терпеливо ждать его возвращения. Через некоторое время, она оторвалась от своего занятия и аккуратными движениями собрала свои волосы в хвост, невольно поднимая глаза на окно, за которым увидела своего супруга. Он открыл заднюю дверцу машины и вскоре вытащил из салона достаточно большой пакет нежно-розового цвета. В голове появилось несколько вопросов, но когда господин Ким вернулся обратно и всё объяснил, то женщина лишь удивлённо окинула его взглядом. — Пока ты была с Суджи, я вместе с Джисоном навестил ребёнка, — слушая рассказ мужчины, госпожа Ким забрала из его рук пакет и аккуратно заглянула внутрь. — Но потом он так внезапно убежал, что я даже и слова не успел ему сказать, — говоря об этом, господин Ким на секунду улыбнулся, но после, его лицо вновь помрачнело, и он продолжил свою речь: — Я тогда подумал, что он просто сбежал, но... Это оказалось не так. Ведь уже через пятнадцать минут, он вернулся в больницу и протянул мне этот пакет. Женщина медленно вытащила несколько сложенных разноцветных пелёнок и на некоторое мгновение резко замерла. Она вдруг о чём-то задумалась, а потом крепко сжала в руках ткань и подняла немного растерянный взгляд на своего супруга, который хотел рассказать что-то ещё... *прошлый день* «Я должен хоть что-то сделать для них», — именно с этой мыслью молодой папа забежал в детский магазин и задумался о том, что сейчас необходимо ребёнку. Перед этим, он судорожно нащупал в заднем кармане джинс карточку, на которой у него хранились сбережения, и тут же обрадовался, что она была у него с собой. На некоторое мгновение, Джисону даже стало немного смешно от того, как внезапно он подорвался и наконец решил взять себя в руки. При этом, он сильно ругал себя за то, что так поздно ощутил всю ответственность, лежащую на нём, и что всё это время так неправильно поступал по отношению к Суджи. — Извините, а можно узнать цену? — поинтересовался парень, указывая на детскую пелёнку нежно-розового цвета. Тогда он заметил удивлённый взгляд молодых продавщиц, которые далеко не сразу озвучили ему сумму. Они, тихо о чём-то переговариваясь, складывали несколько пелёнок в подобранный Джисоном пакет, а после протянули его юноше, на что тот поклонился и вскоре уже направлялся в сторону выхода. Сейчас его мало волновали эти странные консультанты, поэтому на все их переговоры он не обратил никакого внимания и молча покинул магазин, думая лишь о том, как сильно хочет встретиться с Суджи. Во всё это было трудно поверить. Неужели и правда в один миг так внезапно образовалась новая семья? Неужели жизнь действительно по щелчку пальцев может перевернуться с ног на голову? Размышляя обо всём этом, Джисон достаточно быстро добрался до больницы, и там вновь встретился с отцом девушки, который сначала одарил его удивлённым взглядом, а затем всё же поблагодарил за купленные вещи. — Пусть это и мелочи, — сказал парень, отдавая пакет с детскими пелёнками и опуская взгляд куда-то в пол, — но в будущем я буду стараться больше для ребёнка. И стоило мужчине только забрать вещи, как вдруг неподалёку от больницы послышался оглушающий звук сигналящей иномарки. Водитель, наверное, был чем-то очень недоволен, — парень успел только подумать об этом, ведь уже через несколько секунд, машина остановилась рядом с ними, и оба смогли рассмотреть людей, находящихся внутри. Глаза Джисона округлились, и он сделал шаг назад, ведь словил на себе убийственный взгляд отца. Сначала парень почувствовал сильный страх, но уже в следующее мгновение, его будто током ударило, и его взгляд снова начал выражать лишь полное безразличие ко всему происходящему. Сейчас его ничего не волновало. — Садись в машину, — голос мужчины сначала показался достаточно спокойным, хотя Джисон прекрасно понимал, что именно скрывалось за этим спокойствием. Господин Хан сжимал руки на руле и, не обращая внимания на слова супруги, сидящей рядом, смотрел на своего сына. — Джисон, немедленно садись в машину. Господин Ким медленно перевёл взгляд на парня и ожидал его дальнейших действий. Он думал, что прямо сейчас, Хан Джисон, как и было до этого, сдастся. Просто опустит голову вниз и послушно, под грозный взгляд своего отца, сядет в машину, а после поедет домой, где будет продолжать жить по его указке. Но такого не произошло. Джисон прекрасно понимал, что такое не может продолжаться вечно, и что сейчас он должен противостоять. И сделать так, как хочет он сам. — Я не поеду, — серьёзным тоном коротко сказал парень и услышал, как госпожа Хан начала громче говорить что-то супругу. А мужчина, видимо, и слышать ничего не желал, так как снова приказал сыну сесть в машину. Джисон на это сильнее сжал руки в кулаки и прислушался к собственному внутреннему голосу, который продолжал кричать ему: «Хватит идти у них на поводу! Сделай хоть что-нибудь!». — Я должен быть рядом с Суджи и нашим ребёнком. — О чём ты говоришь?! — терпение господина Хана как-то слишком быстро закончилось, и он уже громко закричал. — Ты так позоришь меня, Хан Джисон! Чей ты сын вообще? Парень невольно прикусил губу и ненадолго опустил голову, ловя на себе взгляды окружающих. Он вдруг понял, что ему было совершенно плевать на то, что подумают люди, поэтому вскоре лишь поднял взгляд обратно. — Что же, — хмыкнул парень и снова сделал шаг назад. — В таком случае, я точно не твой сын. После этого, он отвернулся в противоположную сторону и быстрым шагом двинулся как можно дальше от этого места. У него не было желания обернуться, не было желания забрать свои громкие слова назад. Единственное, что было внутри — это пустота. Так Джисон и скрылся из виду, оставляя своих родителей сидеть всё в той же иномарке и громко ругаться. Госпожа Хан где-то внутри понимала, что давно смирилась со сложившейся судьбой сына и, возможно, готова была принять всё это. Но, к сожалению, так нельзя было сказать про её супруга. — Я не приму этого! Ни за что! — повторял он эти слова, от которых сердце госпожи Хан разрывалось на части. Она всё смотрела вслед удаляющейся спине сына и понимала, насколько серьёзно тот был настроен. И насколько ужасна вся эта ситуация. Её сын всегда отличался своей зрелостью, и многие говорили, что он "умён не по годам". Госпожа Хан действительно уже почти смирилась со всем произошедшим, но при этом, она никак не могла противостоять своему супругу. От этого её буквально разрывало на части. — Ты не делаешь лучше, — женский голос дрожал. Она отвернулась от мужа и сжала руку на сидении, тем самым пытаясь остановить порыв слёз. На секунду, ей даже захотелось, чтобы Джисон успел убежать куда подальше, и чтобы его грозный отец не смог его догнать. Она вдруг сквозь пелену слёз заметила и господина Кима, который всё это время наблюдал за данным конфликтом и сжимал в руках всё тот же пакет. В его глазах читалось сочувствие, огорчение, и женщина только отвернулась в другую сторону, не желая, чтобы её в принципе кто-то видел в таком состоянии. — Хотя бы сейчас оставь его в покое. Просто подумай о том, насколько ему тяжело. В ответ она получила только тяжёлый вздох и осуждающий взгляд в свою сторону... *настоящее время* — Я определилась с именем. Главный врач повернулась на голос юной девушки, параллельно с этим отвечая на вопрос своей коллеги. Женщина невольно вспомнила о том, как Суджи рано утром самостоятельно вышла из палаты и попросила немедленно проводить её к дочери. Она утверждала докторов в том, что почти поправилась, и что не может лежать без дела. Она очень ждала этой встречи. Морально готовила себя и уже чувствовала невероятную любовь к этому маленькому человеку. И стоило Суджи просто увидеть её, как она удивилась, понимая, что раньше ей не приходилось испытывать так много эмоций одновременно. И ещё её очень поразило то, что несмотря на столь ранний возраст, она смогла разглядеть в ней черты Хан Джисона. Нос и глаза действительно были его — и это показалось чем-то очень удивительным. — Я назову её Ерин, — перед тем, как озвучить имя, Суджи сделала паузу, а после на её лице появилась еле заметная улыбка. Она о чём-то задумалась, и это не ускользнуло от глаз госпожи Чон. Женщина медленно подошла к молодой маме и также взглянула на ребёнка. Тем временем, в голове Суджи прокручивались рассказы Джисона о его бабушке. Девушка всегда помнила о том, сколько было любви в глазах парня, когда он даже просто говорил об этой женщине. Это была родная мать его отца, которая души не чаяла в своих внуках и, по словам Джисона, "она смогла внести краски в моё детство, в котором я не получал любви от родителей". А этой ночью парень наконец рассказал Суджи и про тот несчастный случай с его старшим братом Чаном, который сильно сказался на здоровье их бабушки. Её имя — Хан Ерин. И теперь его будет носить маленькая дочь Джисона. Суджи думала об этом всю ночь, лёжа на больничной кровати, в крепких объятиях спящего Хан Джисона, и стоило ей с утра увидеть малышку, как она твёрдо решила назвать дочь именно так. — Вчера видела отца Ерин, — госпожа Чон улыбнулась, и Суджи сначала почему-то испугалась, думая, что его всё же заметили за тем, как он пробрался к ней в палату. Она тут же вспомнила и то, как разбудила парня в шесть утра и сказала вылазить обратно, пока к ней не пришли врачи и не увидели постороннего человека в больнице. Тот тогда лишь с трудом разлепил глаза (несколько бессонных ночей дали о себе знать) и вскоре всё же начал собираться, подмечая, что даже несмотря на то, что поспал он от силы три часа, всё равно выспался. «Это потому что ты была рядом», — сказал тогда Джисон, после чего услышал смешок своей девушки, которая не могла понять, когда он успел стать таким романтиком. — Такое редко бывает, но уже можно заметить схожие черты лица между ними, — от всех мыслей отвлёк голос всё того же врача, заставивший Суджи облегчённо выдохнуть. Девушка снова улыбнулась и аккуратно просунула руку в специальный блок, где лежала малышка, а потом почувствовала невесомое прикосновение детских пальчиков. Лучи весеннего солнца. Шло время, а Суджи так и стояла, с замиранием сердца прислушиваясь к каждому звуку. — Да-да, проходите, — со стороны входа послышались голоса врачей. Девушка сначала не повернулась, думая, что это просто какая-то мама, что решила также навестить своего ребёнка, но стоило ей услышать голос своего отца, как она всё же медленно повернула голову. Её палец всё также сжимала маленькая ручка дочери, и Суджи не спешила отстраняться, как вдруг в поле зрения попал третий человек. Какого было удивление девушки, когда она узнала, что Джисон пришёл вместе с её родителями. Она пронаблюдала за тем, как мама аккуратно взяла парня под руку и самостоятельно провела его ближе к Суджи, на что он с благодарностью кивнул женщине и вскоре уже смотрел на "скрепленные" руки девушки и ребёнка. Вся семья молча стояла, боясь даже просто шевельнуться до тех пор, пока за спиной Джисона не раздался голос врача. — Для малышки Ерин сейчас важен каждый грамм, — говорила женщина, но стоило парню услышать имя, как он внезапно обернулся сначала на врача, а затем и на Суджи. Сама же девушка медленно подняла голову и столкнулась с его затуманенным взглядом, в котором читалось удивление, вперемешку с благодарностью. Джисон действительно был поражён, когда услышал это имя. Его руки сжались в кулаки, и ему показалось, что на пару секунд он даже перестал дышать, а Суджи тихо наблюдала за тем, как менялось его выражение лица. Он вдруг наклонился к её уху и, уткнувшись в женские волосы, ненадолго закрыл глаза, и произнёс: — Ты самая лучшая, Суджи. Его дыхание приятно щекотило нежную кожу шеи, и Суджи вдруг испуганно посмотрела в сторону своих родителей, которые удивлённо наблюдали за ними всё это время. Её отец даже немного недовольно увёл взгляд в сторону, а мать лишь тяжело вздохнула и сложила руки на груди. Их терзали противоречивые чувства. С одной стороны, они были рады, что с их дочерью всё в порядке, но с другой — они не могли так сразу принять Джисона. *спустя две недели* День выписки Суджи подкрался незаметно. Она так сильно успела привязаться к Ерин, что порой у неё складывалось ощущение, будто этот маленький человек всю жизнь был рядом с ней. Она всем сердцем полюбила её, и с уверенностью могла произнести такие громкие слова, как: "Жизнь готова за неё отдать". И понимание того, что сейчас маленькой Ерин придётся ещё остаться в больнице, не давало покоя, ведь Суджи просто боялась этого. Боялась, что с ней что-то могло произойти. — Для неё так будет определённо лучше, — объясняла ей госпожа Ким, на что девушка понимающе кивала головой и пыталась найти плюсы в том, что у неё будет возможность ещё некоторое время побыть дома без ребёнка. — Наберись терпения, Суджи. Тем более, ты сможешь в любое время навестить её. Очередной кивок. Она прислушивалась к мнению своих родителей. За это короткое время, она поняла, насколько сильно поменялись их отношения. Возможно, их связь стала ещё крепче, и девушка начала по-настоящему понимать, насколько всем родителям важны их дети. Суджи также была поражена и тем, что её родители пару раз "принимали" Джисона дома, ведь ссоры в его семье не прекращались и переходили за все существующие рамки. Отец парня несколько раз выгонял его, говоря, чтобы тот никогда не возвращался, тем не менее, на следующий же день мог спокойно позвонить и спросить о его местонахождении. Суджи в шоке слушала все эти рассказы от своей матери и лишь задавалась вопросами о том, почему они ей ничего не рассказывали про это. Вспоминая дни, когда сам Джисон приходил в больницу, чтобы навестить Суджи, она понимала, что даже и не подозревала о том, какой кошмар всё это время творился в его семье. — Почему и он мне ничего не говорил? — она действительно сильно расстроилась, когда узнала обо всём этом. — И почему я сама не интересовалась... Тогда девушка начала ругать себя за то, что совсем ничего не замечала вокруг, ведь ребёнок занимал практически все мысли и не давал ни на секунду подумать о чём-нибудь другом. Суджи уселась на кровать и грустно посмотрела на собранную сумку, которая уже стояла у двери. — Похоже, он не хотел тебя лишний раз тревожить своими проблемами, — её мама села рядом и начала аккуратно перебирать пряди волос, собранных в высокий хвостик. Суджи на это только тяжело вздохнула и вскоре поднялась с места, решив напоследок сходить к дочери и после уже окончательно покинуть душные стены этой больницы. А мысли продолжали больно ранить. На девушку вдруг накатила сильная грусть, и она поймала себя на мысли, что просто хотела закрыться в этом проклятом больничном отделении, где находились недоношенные дети, и остаться там вдвоём с Ерин. Но увы, она просто не могла так сделать. Вскоре, Суджи пожалела об этом ещё больше, ведь стоило ей выйти из палаты вместе со своей мамой и направиться к выходу из больницы, как впереди показался знакомый силуэт. В тот момент захотелось сквозь землю провалиться. Захотелось навсегда исчезнуть, испариться. Госпожа Ким удивлённо посмотрела на юношу, который уверенно направлялся в их сторону, держа в руках чёрную книгу. Она не сразу заметила то, как побледнела тогда Суджи, но стоило тому приблизиться, как женщина испуганно принялась расспрашивать у дочери, всё ли с ней в порядке. — Можно нам поговорить наедине? — низкий голос Феликса заставил мимо проходящих пациентов невольно обернуться и засмотреться на симпатичного парня. Суджи замерла на месте и поначалу боялась даже просто посмотреть ему в глаза, тем временем, как её мама всё же оставила их одних и неуверенно продолжила свой путь к выходу. Время снова нагло остановилось. Девушка тяжело дышала и в следующий миг всё же подняла свой взгляд на Феликса, ожидая увидеть в его глазах огромную ненависть. Злость. И вот между ними царило молчание. Всё вокруг словно рухнуло, когда девушка полностью подняла голову и увидела в его глазах всё ту же доброту и тёплые чувства. Ей захотелось громко закричать. На секунду она подумала о том, что лучше бы он действительно возненавидел её. — Ты забыла в тот раз, — Феликс протянул ту самую книгу, и Суджи даже удивилась о том, что за всё это время даже не вспоминала о ней. Она аккуратно приняла свою вещь из его рук и поблагодарила парня, на что тот вдруг улыбнулся. Как много боли доставила ей одна лишь улыбка. Суджи внимательно рассматривала лицо Феликса и еле сдерживала слёзы, при этом думая о том, как же несправедлив этот мир. Она захотела извиниться перед этим парнем, но тот не дал ей это сделать, опустив руку на её плечо и посмотрев в глаза. На его лице всё также присутствовала какая-то грустная улыбка, которая удивляла Суджи. — Пожалуйста, будь просто счастлива, — от этих слов, у девушки сердце забилось в несколько раз сильнее. Земля ушла из-под ног, и она еле как держалась, чувствуя тепло его руки, лежащей на плече. *** «Скажу спасибо, И прости. Лишь ты один был рядом, когда я была в пропасти». Записка из чёрной книги. 27 мая 2018 год