Жизнь на троих

Модель HK900 припёрлась к Коннору сама. Видимо, почувствовав связь со своим прототипом, самостоятельно устроилась в участок и прилипла к личной жизни бедного детектива. Революция и все эти девиации тут и там сыграли злую шутку на личном фронте полицейского. Сначала 800 решил проявить симпатию такого рода, но мягко, ненавязчиво. Однако когда в борьбу включилась новая модель, это стало соревнованием не на жизнь, а на смерть. И Коннор не смог выбрать кого-то одного. Обе модели стали для него семьёй. Наверно это была роковая ошибка, думает Коннор, когда 900 целует его в щёку, сидя на диване в гостиной. Точно ошибка, думает он, когда 800 тут же поворачивает его и целует уже в губы, с языком. Коннор чувствует укус на шее и стонет в поцелуй. Массивные руки начинают блуждать по его телу, одна пара расстёгивает рубашку, другая — брюки. Коннора начинает вести от обилия тактильной информации. Его бёдра подаются тщательной ласке, от колена, вверх, к паху. Андроидам не нужно дышать, но Коннору нужно, об этом он напоминает, плавно надавливая на плечо 800, отстраняя его от себя, тут же хватая воздух. — Погодите, не так быс… 900 отодвигает ворот рубашки и кусает плечо. Коннор не в силах сдержать стон. Лёгкая грубость так контрастирует с мягкими движениями на его пока ещё застёгнутой ширинке. 800 снова возвращается к губам, потом целует мягко в щёку, переходит на другую сторону шеи, не занятую его продвинутой версией, спускается к соскам, параллельно сжимая ягодицу человека. Вот и выяснили кто сегодня. Андроиды не грызутся за право обладать, физическое удовольствие для них вещь не понятная, всего лишь набор данных от датчиков о давлении и температуре. Член есть, а вот подпрограммы, перерабатывающей данные в ощущения — нет. Однако, это не мешает им испытывать ментальное удовольствие. Что порой играет Коннору не на руку, потому что его могут довести чуть ли не до предобморочного состояния. Тем временем ширинка на брюках, наконец, расстёгивается и пластмассовая рука ныряет в трусы. — Ох, Господи! — Коннор уже в предвкушении, пара движений и его член в полной готовности. Пальцы 800 давят на губы, и детектив тут же открывает рот, чтоб смочить их слюной. 900 делает знак, чтоб Коннор немного приподнялся, и стаскивает его штаны с бельём до колен, а больше пока и не надо. Рубашка летит на пол и Коннор не может даже сообразить кто это сделал. 800 вынимает пальцы из его рта и медленно ведёт ими от лопаток, по позвоночнику, всё ниже и ниже, пока они не достигают своей цели. Коннор сам поддаётся бёдрами назад, комкая футболку андроида, сидящего спереди, пока его вторая рука лежит на работающей руке 900. — Хэнк, — стонет Коннор. И 800 понимает просьбу без оглашения. Слава богу, что его этому обучили. Палец входит легко, тело детектива уже привыкло к подобным ласкам, так что нет даже ощущения дискомфорта. Только мозг интерпретирует действие как противоестественное. Да и плевать, плевать Коннор хотел на всё, кроме этих рук, этих двух его андроидов — его ненормальной шведской семьи. Второй палец двигается в рознь первому и до Коннора не сразу доходит, что это палец 900. Ощущения странные, такого его андроиды раньше не делали. Если кто-то из них занимал место, то второй даже не совался, но это что-то явно новенькое, непривычное. Осознание того, что задумали эти чёртовы жестянки бьёт мурашками ужаса по спине. — Какого чёрта? Нет, даже не думайте… 800 прерывает его поцелуем, заталкивая в рот язык и не давая возможности его оттолкнуть, пока 900 тихо шепчет на ухо: — Мы не причиним вашему телу вреда, если Вам не понравится — мы тут же прекратим. Не о чем беспокоиться. Только Коннора это ни черта не успокаивает. Возможно, он и привык уже к члену в его заднице и понял, как можно от этого получить удовольствие, но перспектива удвоения пугала. До дрожи в коленях, до слабости в конечностях. Возбуждала, конечно, настолько же. Обе модели добавили по пальцу. Они действовали медленно, дразня своего хозяина знакомыми ощущениями растянутости. — Думаю, стоит перейти в спальню. Коннор уже не может различить голос. Его поднимают и ведут в спальню, держа за обе руки. Детектив пьяно путается в штанах, спавших до щиколоток, и пытается их снять. Получается почти быстро и оперативно. 900 ложится на кровать, утягивая за собой Коннора и прижимая его спину к своей груди. 800 на коленях устраивается между разведённых стройных ног. — Вы готовы? Коннор тяжело вздыхает. — Конечно, нет, — но подаётся бёдрами навстречу, мажа своей задницей по члену андроида. 800 слегка наваливается на него, быстро шаря в тумбочке, а потом возвращается в исходное положение, быстро выдавливая из тюбика лубрикант, и размазывает его по своему члену. — Господи, поторопись уже, — Коннор повторяет своё движение бёдрами. Сзади слышится тихий смешок 900. 800 кидает угрюмый взгляд на него, но тут же переводит его на лицо Коннора, смягчаясь. 800 входит медленно, заставляя почувствовать всю длину, каждый миллиметр. Киберлайф не поскупились на размеры, но, слава богу, и не переборщили. Первый толчок проезжает по простате, заставляя выгнуться в спине и протяжно застонать. Коннор не собирается сдерживаться, ему нравится радовать своих мужчин, ведь его реакция — это единственное, что приносит им удовольствие. 800 трахает медленно, но размашисто, почти выходя, а потом снова загоняя во всю длину, от чего по всей спальне слышится пошлый шлепок человеческой кожи о скин. Через несколько таких толчков, Коннор чувствует, что к члену прибавляется влажный палец. Детектив громко сглатывает — началось. Палец следует за движением члена, подстраиваясь под них, хоть подобный темп это не стиль 900. Затем второй. Мышцы начинают слегка жечь, им непривычна такая сильная растянутость. Третий палец приносит боль, от чего Коннор шипит. — Тише, — 900 целует в висок. — Медленно, мы будем медленно, — поцелуй 800 приходится куда-то в ключицу. Коннора чуть ли не буквально рвёт от ощущения переполненности, он задыхается на грани панической атаки и только нежные губы, целующие кажется всё его тело, заставляют оставаться в реальности. Андроиды выполняют своё обещание — они возятся со своим человеком до одури долго, давая привыкнуть к каждому новому миллиметру заполненности. Пальцы тянут аккуратно, потихоньку, давая привыкнуть к такому. Когда с тихим хлюпаньем 900 убирает пальцы из Коннора, внутри ощущается уже непривычная пустота, не смотря на то, что в нём всё ещё находится член. Коннор тихо всхлипывает от подобного. Ещё несколько минут назад ему было страшно от его перспектив на эту ночь, но сейчас хочется больше, больше Хэнка, их обоих. — Ах, Хэнк, быстрей, пожалуйста, — больше похоже на скулёж, но плевать. Эта реакция явно нравится андроидам, диод 800 меняется с жёлтого на красный окончательно, диод 900 Коннор не может видеть, но уверен, что тот тоже горит таким же цветом. Детектив слышит хлюпанье — 900 размазывает смазку по своему члену, — а потом чувствует, как в его вход упирается прохладная головка. Человек тяжело сглатывает и ведёт бёдрами на встречу двум членам. Головка входит тяжело, второй член не сравнится с пальцами. Коннор болезненно всхлипывает, тут же получая кучу поцелуев и удвоенной нежности. Чужие руки скользят по его грудной клетке, дразня соски; его член начинают дрочить в две руки, лишь бы он не упал ни на миллиметр. От всего этого голова идёт кругом, у Коннора чувство, что он ходит по острию ножа, а его страховка две его железки, которые удерживают его своей нежностью. — Вы как? — интересуется 800, целуя линию подбородка. Детектив активно кивает, закусывая губу, говоря, что всё вполне нормально. — Я могу продолжать? — слышится горячий шёпот 900 у самого уха. — Да, ах, да, можешь. Второй член снова начинает вторгаться в горячее нутро детектива. 800 сдаёт слегка назад, в бесплодной попытке освободить немного места. Коннор пытается изо всех сил расслабиться, закусывает губу, лишь бы не расстраивать своих возлюбленных. 800 двигается медленно и совсем немного, чтобы тело не противилось вторжению. 900 тоже крайне осторожен и медлителен: он входит ненамного, а потом вытаскивает на половину того, что сумел втиснуть. Коннор плывёт, плавится в этих ощущениях, в тусклом свете красного диода. Весь его мир становится расплывчатым и не чётким, мысли путаются в этом водовороте чувств нежности и остроты одновременно. Наконец он чувствует соприкосновение его ягодиц с бёдрами 900. Коннор растянут до предела, кажется ещё чуть-чуть и он взорвётся, лопнет от переизбытка всего. Андроиды начинают двигаться медленно и слаженно, как синхронисты, оттачивающие свои выступления месяцами. Внизу всё горит от давления и от возбуждения. Оба HK симулируют сбившееся дыхание, подстраиваясь под своего человека. — Вы в порядке? — 800 внимательно вглядывается в лицо Коннора, чтоб прекратить, когда хоть на мгновение на нём проскользнёт отголосок боли. — Да, — детектив обнимает одной рукой 800, а второй на ощупь находит шевелюру 900, зарываясь в неё, — всё хорошо, мне хорошо, продолжайте. У андроидов от этих слов как будто что-то коротит, рассинхрон в движениях становится больше, и от этого у Коннора перед глазами, он готов поклясться, взрываются фейерверки. 800 своими движениями не прекращает давить на простату, толчок за толчком, приближая своего человека к разрядке. Коннор ощущает, как напряжение во всём теле достигает своего пика, он кончает в руки андроидов, чувствуя, как они продолжают в него толкаться, выжимая его до последней капли. Голова кружится от лёгкости, ощущение полёта и такой уже не привычной пустоты разливается по всему телу. В мыслях только один вопрос: — Что сейчас было? — Коннор пытается вернуть голос, в горле пересохло от стонов. — С чего тяга к экспериментам? 800 смотрит как-то смущённо, ему не хватает только румянца для полноты картины. — Видите ли, — 900 обнимает поперёк груди, — недавно наша программа дополнилась. Коннор смекает что к чему. Он ложится на кровать рядом с 900, притягивая к себе 800. — В следующий раз я покажу вам что такое минет. Следующий раз наступает примерно через двадцать минут.