***
Резкая боль вырвала сдавленный крик из горла юноши, крупные капли пота выступили на и без того влажном лбу, покрытом несчётным количеством ссадин и крупных ран, со стекающими из них ручейками алой крови, которую Мустанг так старательно слизывал, стараясь насытиться телом мальчишки по-полной, почувствовать его вкус, обуздать свой голод, пока он не прикончил чёртова Эда, так нагло и безалаберно пересёкшего черту терпения. Не заботясь об аккуратности, Рой один за одним оставлял множество укусов на покрасневшей от удушья шее юноши, прокусывая нежную кожу, с остервенением сумасшедшего, и слизывая мгновенно выступающие алые капли, так сильно возбуждающие его желание. Тихий всхлип Эдварда только больше раскрепостил его бесконтрольное поведение, и Рой содрал с Элрика остатки изорванной в клочья одежды, покрывая дрожащее тело громкими шлепками по самым чувствительным участкам кожи. Резко толкнув мальчика, Рой заставил того упасть коленями на холодный пол и упереться руками в каменную стену, расцарапывая ладонь до крови, оставляя уродливые вмятины на автоброне и всхлипывая от страха каждую секунду. Да, он специально доводил полковника до белого каления, да, ему приносило безумное удовольствие наблюдать за гримасами ненависти и злости на лице мужчины. Но он не мог признаться даже себе, что просто хотел этого ворчливого и заносчивого мужлана. Хотел так, как может хотеть подросток, не способный остановить горячие всплески эмоций и желаний. Мускулистое тело полковника манило к себе, а его томный взгляд проникал в самые тайные уголки желаний Эдварда, представляющего мужчину перед собой каждую, чёрт возьми, каждую ночь, и бессильно, с позором плачущего от невозможности исполнения хоть одной его мечты. Резким движением толкнувшись вперёд, Рой вызвал громкий вскрик мальчика, совершенно растерянного и испуганного. Он не ожидал такого исхода. Реальность казалась ему жутким сном, не желающим кончаться, и всё больше погружая Элрика в пучину страха и отчаяния. Рой не останавливался, наращивая темп и рыча от удовольствия, застилающего глаза красной дымкой страсти и агрессии. Беспомощность мальчишки доводила его до экстаза, заставляя двигаться всё яростнее и яростнее, наслаждаясь громкими криками юноши и струями крови, стекающими по его бёдрам и капающими на пол, разбиваясь на сотни крошечных брызг. В юном теле было столь узко, что невероятное ощущение оргазма скоротечно накрыло его с головой, позволяя мужчине кончить прямо внутрь Эда, захлёбывающегося в слезах от непереносимой боли.***
Вот уже третий день находясь в госпитале, Рой наблюдал за Эдвардом, находящимся в бессознательном состоянии. Его бесперерывно и настойчиво посещало чувство некого раскаяния перед мальчишкой, хотя он и не мог даже знать, что именно произошло со старшим Элриком в ту злополучную ночь, когда сам Рой в гневе с размаху оставил ярко-красный след на щеке юноши. Неясный туман покрывал все дальнейшие воспоминания, оставляя лишь небольшие проблески, сквозь которые пробивались крики и стоны Эда. Отчётливо Рой помнил лишь утро, когда в его дом ворвался Альфонс и дрожащим голосом сообщил, что его брат бесследно исчез. Спустя день поисков Эда нашли в дальнем заброшенном подвале в странном и очень тяжёлом состоянии. Полковнику понадобилось очень много времени, чтобы прийти в себя, однако внутренне он абсолютно точно понимал, что если тот урод, что посмел это сотворить, появится у него на пути, то он очень сильно об этом пожалеет, расплатившись за увечья, нанесённые такому ненавистному, но столь любимому мальчишке.