Истории тихого холма - пират, убийца, тамплиер.

Пальцы Эдварда судорожно сжимали штурвал. Корабль обступил плотный как вата туман. Отсыревшая одежда неприятно липла к телу, волосы облепили лоб, а дыхание сперло. Капитан, наверное в сотый раз, проклял свое решение идти сквозь мглу. Белая пелена пугающе быстро заволокла судно, скрыв палубу, и напрасно Эдвард до рези в глазах всматривался вперед. Ничего кроме белой стены разглядеть было невозможно. Туман поглотил звуки, и даже плеск волн не был слышен. Будто судно находилось не в открытом море, а в тихой бухте. Нехорошее предчувствие комом подступило к горлу. В следующий миг вязкую паутину тишины разорвал громкий треск ломающегося дерева. Инерция откинула корабль назад, а капитан от неожиданности перелетел через штурвал, грузно рухнув на палубу. В глазах на мгновенье потемнело, но когда зрение вернулось, перед изумленным Эдвардом предстала абсолютно пустая палуба, залитая поредевшим туманом. Нос корабля врезался в пирс, а вокруг шелестело волнами озеро. Практически первобытный ужас вымыл все прочие чувства из сознания. Капитан сошел на берег и остановился, силясь разглядеть, куда проклятые боги семи морей занесли его душу. Сзади донеслись шаги и резко развернувшись, капитан встретился взглядом с настороженно глядящей женщиной. На незнакомке была короткая юбка, а остриженные волосы окрашены в розовый цвет на концах. Голубые до прозрачности глаза смотрели настороженно. - Вы Джеймс? Капитан наблюдал, как умирает улыбка на ее губах в ответ на отрицательный жест головы. Мгновенно потеряв к нему интерес, незнакомка медленно развернулась. - Постойте! Скажите, куда я попал? Не оборачиваясь, девушка с каждым шагом растворялась в тумане, и когда уже казалось что ответа не последует, из белой пелены почти на грани слышимости донеслось: - Сайлент Хилл. *** Хэйтем устало переставлял ноги, уже потеряв счет поворотам. В голове не укладывалось, что в опере могут быть столь протяженные коридоры. Спешно покидая ложу, он свернул в казавшийся тихим проход и теперь уже несколько часов блуждал по узким коридорам. На стенах красовались выцветшие обои с викторианским рисунком. Наборный паркет протестующе скрипел под ногами. Немногочисленные двери, встреченные на пути, не удалось не взломать не выбить. Отчаяние подступало к горлу, но он все же упрямо переставлял отяжелевшие ноги. И когда казалось что, силы покинули его, коридор окончился дверью, которая соизволила открыться. Хэйтем в изумлении замер на пороге. Вместо привычных улиц Лондона перед ним простирался малоэтажный район. Архитектура не походила ни на что виденное ранее. Взамен брусчатки дорогу покрывало ровное бесшовное покрытие серого цвета. Не отдавая себе отчета, Хэйтем сделал шаг назад и уткнулся во что-то твердое. Развернувшись, он обнаружил за спиной ровную стену без какого-либо намека на дверь. *** Коннора швыряло из стороны в сторону, а взгляд застилала кровавая пелена. Кругом грохотали выстрелы, сотрясая форт "Джордж" до основания. Просто чудо, что он не нарвался на стражу. По пути он ввалился в какое-то здание. В глубине души ассасин понимал, что разумнее было бы отступить, но ярость вела его. Откидывая страх, сомнения, боль. Мир сузился до одного желания - убить врага. И утопая в кровавой пелене, парень не видел как выцветает мир. Но вдруг все кончилось. В голове прояснилось, а канонада обстрела стихла. Перемена была настолько резкой, что Коннор в изумлении остановился, оглядываясь. Он стоял в коридоре весьма линялого вида. Облезлые полы, выцветшие обои местами отставали от стен, потолок в желтых подтеках. Единственным ярким пятном был алый знак на стене. Сложный орнамент, вписанный в круг, казалось светился в сумраке. Коннор вгляделся в него и в следующий миг с криком отпрянул. Голову резанула острая боль. Ноги подкосились, и мир накрыла темнота. Когда же сознание вернулось, его окружал туман. Ассасин лежал на траве, неподалеку проступали очертания здания, а вдали затихали чьи-то шаги. Поднявшись, Коннор по-звериному помотал головой, за что был вознагражден ноющей но вполне терпимой, головной болью. А потом пошел на звук удаляющихся шагов. *** Эдвард двинулся прочь от воды. Странный город был пуст. Создавалось ощущение, что все жители разом встали и ушли. Временами ему попадались странные светильники, поочередно загорающиеся разными цветами, но как это было устроено он так и не понял. Туман поредел, но до конца не развеялся, периодично принося звуки крыльев либо чьи-то шаги. Навалилась странная апатия, но какой то инстинкт заставлял идти вперед. Опустив голову, Эдвард смотрел на странную дорогу перед собой. Путь менялся с каждым его шагом будто старея. Бесшовное покрытие пошло трещинами, из которых начала сочиться кровь. В нос ударил знакомый металлический запах. Резко вздернув подбородок, пират увидел, что город куда-то пропал, а его окружают ржавые стены из стальной сетки. Окружающий пейзаж скрывала тьма, на грани слышимости долетал чей-то едва различимый шепот. Развернувшись на каблуках, капитан рванул назад, но мир никак не желал становиться прежним. Наоборот, на стенах стали появляться натянутые куски чего-то подозрительно похожего на человеческую кожу. Сочащаяся кровью дорога сменилась железными листами. Звук шагов, пошел гулять, отражаясь многократным эхом, и Эдвард не сразу понял, что шаги не только его. Навстречу ковыляло нечто, что никак не могло быть живым. Существо состояло из четырех конечностей, которые оканчивались не опознаваемыми обрубками. Головы не было вовсе. Дерганые движения существа, вызывали почти физическое отвращение. Пират с возрастающей тревогой следил за приближением создания, а оно поравнявшись, замахнулось для удара. Тело среагировало само, уходя из под атаки. Сабли скрипнули, выскальзывая из ножен. Смертоносный разворот и создание, подергиваясь, лежит в луже собственной крови. Будто в ответ мир взорвался десятками звуков: скрежет когтей, упругие шлепки, шелест крыльев. Нападающие были весьма разнообразны, лишь отдаленно напоминая то собаку, то человека, большинство же было порождением горячечного бреда. Пират отбивался, но места для маневров и финтов было мало, и вот уже какая-то тварь зацепила его руку. Эдвард не глядя, полоснул саблей, но разворот оставил брешь в защите, что позволило собакоподобной мерзости цапнуть его за ногу. Взвыв от боли и отчаянья он рубанул обидчика и перешагнув труп, кинулся бежать. Рана на ноге саднила, но осознание приближающейся смерти придавало сил. Преследовали его вяло, и ноги сами вынесли к концу пути. Решетчатые стены расступились, образовывая круг. Второго выхода не было видно, а посередине высилась трехметровая фигура, напоминающая палача и мясника одновременно. Окровавленный фартук был одет прямо на голый торс с гипертрофированной мускулатурой, голову и плечи скрывало пирамидальное сооружение из ржавого металла. Пирамидоголовый не двигался, лишь слегка покачиваясь в такт дыханию. Эдварда прошиб холодный пот. Настороженно прислушиваясь к ощущениям, пират всмотрелся в противника. Мир привычно лишился красок, а фигура напротив окрасилась ярким багрянцем. Но кроме того, истинное зрение как будто проявило человека в белом одеянии ассассина. Обычно мир при этом зрении был лишен красок и цвет имели лишь намерения и эмоции людей, но проявившийся был хоть и полупрозрачен, в общем выглядел как в обычном мире. Человек склонился над полом, вглядываясь в невидимые следы. Медленно, будто против воли, голова в капюшоне поднялась и капитана обожгло невозможно ярким взглядом лучистых глаз. Казалось, сама реальность вздрогнула. Окружающее пошло рябью, истончаясь и тая словно дым. Под ногами захрустел снег, жуткие стены сменились туманом, а в нескольких шагах стоял вполне реальный человек. Смуглое скуластое лицо казалось диким. Незнакомец оценивающе оглядел Эдварда. - Не слабо вас потрепало, думаю стоит перевязать раны. Пират в изумлении оглядел себя. Правый рукав пропитался кровью, ногу саднило. В пылу боя ранения так не ощущались, но теперь обрушились всем многообразием ощущений. - Кажется, вы спасли мне жизнь, - хрипло резюмировал капитан - мое имя Эдвард. - Коннор, - просто кивнул в ответ ассасин. *** Коннор уже потерял счет времени, следуя за призрачными шагами. Улицы были несколько однообразны, кутаясь в туманное покрывало, но внезапно путь преградила расщелина. Не обойти, не перелезть не представлялось возможным. Пришлось поворачивать назад. Но обратную дорогу пересекала такая же трещина. Не веря глазам, ассасин ощупал край обрыва. Зрение не подводило и дальше пути не было. Пройдя вдоль разлома, он уткнулся в сплошной ряд зданий, в одном из которых была распахнута дверь. Надеясь пройти здание насквозь, индеец шагнул на порог. Здание встретило его неприветливой тишиной и тюремными решетками. Бесконечные однообразные коридоры угнетали. Несколько раз из темных углов на ассасина выскакивали напоминающие собак монстры, но ему удалось отбиться. Коридоры закончились замкнутым темным двором. Жухлая трава казалась серой. В центре стояла виселица. Из семи веревок были заняты пять. Коннор в ужасе смотрел на повешенных. В петлях висели те, чей жизненный путь был оборван его рукой. Джонсон, Питкерн, Хики, Черч, Биддл... Индеец не хотел забирать их жизни, но и не жалел о совершенном. Воин не имеет право на сомнения. Но здесь, лицом к лицу со своими жертвами, сердце Коннора затопила скорбь. Сорвав перо с косички, он положил его на помост. - И чего это ты делаешь? - раздался из-за спины насмешливый голос. Развернувшись, он встретился с черными глазами Ахиллеса. - Я ввязался в чужую войну, пытаясь защитить свой народ, - через силу выдавил Коннор. - Я забрал жизни твоих врагов, принес победу тем, кто ее не заслужил. Это не помогло моим людям. Гибнут обманутые и невинные, друзья и враги. Это необходимо прекратить! Я не хочу больше убивать, и ты не заставишь меня, мертвец! Губы Ахиллеса растянулись в гротескной улыбке от уха до уха, открывая два ряда акульих зубов. Зрачок расширился на всю площадь глаз. Сами глаза распахнулись на половину лица, двумя бездонными колодцами. Конечности вытянулись в паучьи лапы. Коннор грустно вздохнул, тихо щелкнул потайной клинок и томагавк привычно скользнул в ладонь. Бой был тяжелый. Тварь оказалась невероятно быстрой и ассасину приходилось напрягать все силы, уходя от атак. В какой-то момент уклон чуть запоздал, что было вознаграждено колоссальным ударом в живот. Годы тренировок давали о себе знать, и приземлился индеец на одно колено с упором на руку. Подняв голову, он отчетливо понял, что сейчас умрет. И эта мысль принесла спокойствие. Вместо положенного в таких ситуациях страха, в душе разгорелась яростная радость. И оттолкнувшись что было сил, он кинулся навстречу врагу. Практически поравнявшись с противником, Коннор качнулся вправо, целясь томагавком в шею твари, а клинок, зажатый в левой руке, мягко вошел в спину, не давая увернуться. Искаженное тело рухнуло, отрубленная голова покатилась по траве. Когда упавший в изнеможении индеец поднял голову, пейзаж изменился. Пропала виселица и тело врага, а вокруг хаотично располагались надгробия, старые и свежие. Мягко ступая, Коннор осматривался, пока не остановился у трех разрытых могил. Дат рождения и смерти не было, но имена четко читались - Эдвард Кенуэй, Хэйтем Кенуэй, Коннор Кенуэй. Под ложечкой неприятно засосало. Повинуясь внезапному порыву, индеец заглянул в яму предназначенную ему. Дна не было видно, и обхватив руками плечи, ассасин прыгнул в нее ногами вперед. Недолгое ощущение полета сменилось забытьем. Пришел же в себя Коннор на улице. Тонкий слой снега покрывал землю и его самого. Тело онемело от холода. Губы пересохли, мучила жажда. Тяжело поднявшись, он увидел цепочку следов. Кто-то пробегал тут, явно раненый. Белая корка снега была расчерчена пурпуром. Цепочка шагов обрывалась на небольшой площади. На снегу явно отпечаталось упавшее тело, но самого тела не было. Озадаченно Коннор вгляделся орлиным зрением в следы. Мир привычно утратил краски, но ситуация не прояснилась. Явно светились капли крови, но не следов волочения, ни прочих подсказок увидеть не удавалось. Подняв голову, он внезапно встретился взглядом с загнанным человеком. Незнакомец был облачен в балахон ассасина, рукав пропитался кровью, а в голубых глазах плескалось отчаяние вперемешку с изумлением. Снег вокруг не был тронут, будто он только что шагнул из пустоты. Ноздрей индейца коснулся запах крови пополам с соленым запахом моря. Также кровью пропиталась штанина и плечо человека. - Неслабо вас потрепало. Думаю, стоит перевязать раны. Незнакомец в недоумении осмотрел себя. - Кажется, вы спасли мне жизнь. Мое имя Эдвард. - Коннор, - кивнул в ответ индеец, доставая из поясной сумки бинты. *** То, что изначально показалось пригородным районом Лондона, оказалось городом под названием Сайлент Хилл. Об этом Хэйтему поведал странный человек, разыскивающий свою жену. Название города ничего не говорило тамплиеру. На вопрос, в какой стороне Лондон, незнакомец одарил Хэйтема удивленным взглядом и молча скрылся в тумане. Оставалось искать на удачу. Явно провинциальный город никак не хотел заканчиваться. Также не покидало странное ощущение чужой воли, которая вела его. Спустя несколько часов бесцельных блужданий начала подступать паника. Перетруженные мышцы ныли, и когда путь вывел к старой церкви, Хэйтем не колеблясь зашел в здание. Движимый надеждой на отдых и возможностью уточнить дорогу у местного служителя. Полутемный зал пронизывали столбы света, падая на алтарь. Тяжело вздохнув, тамплиер опустился на ближайшую лавку. Слегка кружилась голова - видимо, от усталости. И прикрыв глаза, Хэйтем провалился в тревожную дрему. Он сражался, и во сне точно знал, что противник его сын. Превозмогая горечь, в отчаянии выкрикивал обвинения уже не надеясь достучаться до него. Упавшее ядро разметало противников. Мелькнула догадка, почему мальчишка был так слаб во время боя, вероятно, уже был контужен ранее. - Сдавайся и я пощажу тебя! - упрямый ассасин навалился сверху. - Смелые слова для умирающего. - На себя посмотри! Собрав остатки сил, Хэйтем перекатился, подмяв обессиленного противника. Отчаянье, горечь и зависть душили его, когда руки сомкнулись на шее врага. Глупец, разрушивший все то, что было создано таким трудом. Не желающий видеть истину. Даже сейчас, на пороге смерти, карие глаза были ясны, а взгляд непреклонен. Превозмогая боль в изуродованной руке, Хэйтем усилил хватку, сил должно хватить, чтобы погасить свет в глазах сына. Ради будущего, ради друга, ради.... Вздрогнув, тамплиер проснулся. Вокруг был полутемный зал пыльной церкви. Что-то щекотало лицо и коснувшись щеки Хэйтем понял, что лицо его мокрое от слез. Что за нелепый сон. Откуда у него сын, да еще такой дикарской наружности. Отбросив кошмар как нестоящий внимания, он огляделся. У алтаря стояла весьма пожилая женщина с болезненно белой, даже несколько сероватой кожей. Легко преодолев разделяющий их зал, Хэйтем спросил. - Вы не можете сказать, куда я попал? В какой стороне Лондон? - Возрадуйся! Ибо наш Бог возродится! - тамплиер поморщился от визгливого голоса старухи. - Наш Бог возродится! Наши враги падут! Тяжело вдохнув, Хэйтем, не продолжая расспросов, покинул церковь. Город встретил его туманом, снегом и монстрами в белых капюшонах. Атаки чудищ были стремительными, но сабля их волне останавливала. Правда недобитый сразу противник падал, и размазывая фиолетовую кровь по дороге, проворно атаковал с земли. Поэтому приходилось как можно точнее выверять удары. Улицы петляли, но наконец вывели к зданию провинциального театра. Повинуясь внезапному порыву, он переступил порог. Здание встретило уже ставшей привычной пустотой. Только в зале у самого прохода сидела изумительно красивая девушка в алой кофте. - Вы актер? - окликнула она его, а улыбка была такой теплой, что Хэйтем не отдавая себе отчета, улыбнулся ей в ответ. - Почему вам так кажется? - Из-за вашего костюма конечно! Это сценический образ? Мне казалось, планировалась постановка Гамлета. Но... - голос девушки дрогнул. - Я не понимаю куда все пропали. Никого нет... - окончание фразы прозвучало как-то совсем надтреснуто. - И еще монстры, - задумчиво протянул тамплиер. Наградой ему был непонимающий взгляд. - Какие монстры? О чем вы? Хэйтем хотел ответить, но золотое сияние на балконе всеобъемлюще завладело его вниманием. Там в ложе был тот, чью жизнь следовало забрать. На грани слышимости шумели голоса зрителей. И тамплиер направился к своей цели. А Лиза Гарланд широко раскрытыми глазами смотрела на то место, где только что растворился импозантный джентльмен в странной одежде. Цель Хэйтема лежала окровавленной в кресле. Хотя когда тамплиер забирал эту жизнь, он не замарал даже манжеты. Будто в ответ на его мысли труп открыл гнилостного цвета глаза. Трансформация исказила его в нечто мучительное глазу. Узловатая конечность схватила Хэйтема за шею и мощным рывком швырнула с балкона. Недолгие мгновенья полета были прерваны болью. Тело сломанной игрушкой замерло в неудобной позе, на губах пузырилась кровь. Где-то сбоку грохнуло, вероятно тварь сверзилась с балкона. Смотреть не хотелось. Тамплиер вглядывался в темный потолок, жалея, что не видит неба. Внезапно над ним склонилось скуластое лицо. Косичка у виска качнулась в такт движению. Видимо удостоверившись в том, что Хэйтем жив, дикарь резко рванул в сторону. Оттуда уже доносились звуки борьбы, грохнул выстрел. Удивление было настолько всеобъемлющим, что заставило посмотреть. В остатках зрительного зала шло сражение. Два ассасина бились с огромной мерзкой тварью. Один крутил смертельную мельницу двумя саблями. Капюшон слетел с головы и была видна почти безумная пьяная от боя усмешка. Второй ассасин ловко орудовал томагавком. Действуя на удивление слаженно, два бойца как-то неуловимо дополняли друг друга, но чудовище все равно теснило их. Хэйтем вдруг с ужасающей ясностью понял, что им его не одолеть. Этот враг его. *** Коннор сражался с порождением кошмаров. Но сознанием владели совсем иные мысли. Отец был едва ли его старше. Он даже не знает о нем. Может еще не встретил мать. Томагавк перерубил конечность. Чудище взвыло и садануло его в корпус. Удар отбросил индейца на несколько метров и, уже лежа на полу, он имел удовольствие наблюдать, как отец, с кровавой усмешкой, сносит монстру голову. *** Туман окружал трех путников. - Скажи, Коннор, - рискнул нарушить молчание Эдвард, - ты не думал о карьере моряка? Из под капюшона сверкнула неожиданно теплая улыбка. - Мой бриг носит имя "Аквилла". Пират задумался. - Не помню судна с таким именем. Но, судя по тому, что я видел, слава о тебе должна греметь по всем семи морям. Коннор задумчиво хрустнул костяшками пальцев и произнес: - Это сложно объяснить, думаю, мы живем в разное время. Но даже у нас о "Галке" и ее удалом капитане, ходят легенды. На последней фразе их спутник споткнулся и абсолютно диким взглядом впился в пирата. - Ты Эдвард Кенуэй? - севшим голосом спросил он. - Мы знакомы? - дикий взгляд серых глаз заставлял нервничать. - Судя по твоему возрасту еще нет. Скажи! - резко повернулся он ко второму ассасину – Ты правда мой сын? - Но откуда? - Я видел сон... Кошмар. Мы сражались в этом сне. Губы Коннора скривились, будто от боли, а Хэйтему стало не по себе от стылого отчаянья в карих глазах. - Скажи мне мальчик, как вышло, что мой сын стал ассасином? - А как вышло, что сын ассасина - тамплиер? - обвиняющий жест в сторону Эдварда. Сердце пирата пропустило удар, а Хэйтем грустно произнес. - Похоже, я причинил тебе немало боли. Индеец смахнул с головы капюшон и твердо посмотрел в глаза отцу. - В моей боли нет твоей вины... По крайней мере, напрямую. Нас разделяют убеждения, преступления твоих людей, долг, твоя ложь и моя непримиримость, - последнее было сказано очень тихо, но Хэйтем услышал. Опустилось тягостное молчание. И спустя какое-то время его решил нарушить Эдвард. - У кого нибудь, есть понимание, куда нас вообще занесло? - Только название места, - покачал головой тамплиер. - Но оно ни о чем не говорит. Я вообще попал сюда из здания расположенного в Лондоне. - У меня есть предположение, - подал голос Коннор. - У моего народа есть легенды о землях молчащих духов. В легендах говорится об озере всегда укрытом туманом. Невинный человек, к примеру ребенок, увидит эту землю пустой и безмолвной. Прочим же следует опасаться, потому что в тумане оживают страхи. И если мотивы корыстны, а воля слаба, обратный путь в мир живых не найти. В легендах духи призывают очень плохих людей. И общее во всех сказаниях то, что отсюда не возвратиться прежним. - Скажи, а ты тоже приплыл сюда на корабле? Коннор отрицательно покачал головой. - Меня контузило, плохо помню. - Я просто заблудился в коридорах, - пожал плечами Хэйтем. - Далеко не сразу понял, что уже не в Лондоне. Индеец вдруг встрепенулся. - Тут есть выход в море? - Нет. Насколько я понял, тут озеро. Большое правда. Когда туман поредел, я осмотрелся и вот, - из-за пазухи была извлечена карта. - Нашел ее на пирсе. На карте ровные улицы города обступили озеро и не было ни малейшего намека на большую воду. - Не могу вспомнить, - почти жалобно произнес индеец. - Мне кажется что вода это ключ, но также это опасно. Не помню! - А в этом безумном месте есть что-то безопасное? - задумчиво спросил Эдвард - Так хотя бы на какое-то время у нас есть цель и курс. Хэйтем улыбнулся, а сникший было Коннор с удивлением посмотрел на пирата. *** Пришлось изрядно попетлять по туманным улицам. В большинстве случаев дороги были пустынны, лишь изредка налетали какие-то крылатые твари. Одна из них подрала Коннору плечо. Но несмотря на трудности, перед ними раскинулись черные воды туманного озера. У пристани, неловко кренясь, покоился гордый корабль. - Нам на нем не отплыть. Слова Коннора ножом резанули сердце пирата. В отчаянии он перевел взгляд с корабля на спутников. Индеец с восхищением смотрел на судно, а в глазах Хэйтема читалось сочувствие. Капитан должен идти на дно со своим кораблем. Эдвард сейчас как никогда понимал это утверждение. Но разве он вправе жертвовать еще и жизнями сына, внука? В голове это правда укладывалось плохо. И никак не хотелось верить. Но спутники показали себя отличными товарищами не раз за их непродолжительное приключение, прикрывая его. Спокойный и рассудительный Хэйтем. Вулкан эмоций в броне из выдержки - Коннор. Интересно доведется ли ему знать внука? Понимание пришло внезапно и принесло чудовищное облегчение: море - не высокая цена за их жизни. Губы сами сложились в кривую усмешку. - Думаю, нам хватит шлюпа. Шли на веслах, сменяя друг друга. Коннор указывал направление. Мучила жажда, но от одной мысли утолить ее темными водами озера становилось дурно. Наконец днище шлюпа заскребло по мели, а взглядам путников предстал остров. Сойдя на каменистый берег, индеец будто в трансе пошел вперед. Малозаметная тропинка петляла между камней забирая все выше и наконец привела к некоему подобию алтаря вытесанного из цельного камня. Стянув с руки беспалую перчатку Коннор рассек себе ладонь и принялся рисовать кровью на камне замысловатую фигуру вписанную в круг. Когда рисунок был закончен линии вспыхнули ослепительным багрянцем, смывая кошмарный город словно наваждение. *** Канонада выстрелов сотрясала форт Джордж. Хэйтем ждал своего убийцу. Своего сына. Звуки обстрела моментально воскресили в памяти давний кошмар. - Прости Чарльз, ни одна мечта не может стоить жизни. Пояс был неприятно легок, и предплечье без скрытого клинка холодил ветер. Хэйтем отчаялся. Мальчик все никак не вспоминал туманных улиц и каждый раз, натыкаясь на детскую обиду в его глазах, тамплиер срывался, позднее ужасаясь от тех колкостей и жестоких поступков, что вываливал на сына. Но сегодня он принял решение. Боя не будет. Коннор шел слегка покачиваясь, похоже был контужен. Неизменный капюшон был откинут, а кисть правой руки перевязана. - Где ты, Чарльз? - Его нет. Ассасин повернулся. Белый плащ на плече был явно разорван когтями, а взгляд карих глаз безмятежен. - Можешь передать ему мои слова? - и после утвердительного кивка, Коннор продолжил: - Я не разделяю ваших взглядов, но не буду больше преследовать. Я не в праве вас судить. - С возвращением сын! Как же долго ты шел!