Хорошие знакомые

      Они встретились, когда последние лучи солнечного света покидали Йокогаму.       Тысячи прохожих наслаждались восхитительным закатом, но Коё скрылась от него, прячась за бумажными полями своего вагаса*.       

«Цветы, растущие во тьме, как ни крути, во тьме лишь выжить могут».

      И Коё — яркое тому подтверждение. Она скрылась в прохладной тени, скрылась от окружающего мира, не позволяя себе оборачиваться ни на мгновение. Женщина прижала к себе вагаса, в котором всё так же неизменно прятала катану, как дражайшую реликвию. Кожаная цука* приятно холодила пальцы, давала эфемерное чувство уверенности, что хватит и секунды, чтобы острым лезвием вспороть живот обидчика.       Озаки свернула с узкой улочки, лениво пробираясь по закоулку меж небольшими магазинчиками. Портовая Мафия повторяла о том, насколько важна незаметность, по несколько раз на дню. Волей-неволей через время начинаешь неосознанно быть осторожной, несмотря на свой яркий наряд — Коё пестрела яркой птицей в сравнении с монотонными одеждами незнакомцев. Да и стоило ли ей боятся тихих мест, где порой не слышишь чужих шагов? Она — член той организации, сотрудники которой и вылавливают беззащитных гражданских под покровом ночи в безлюдных местах.       Впрочем, прогуливаться женщина предпочитала неподалёку от порта — дело не столько в собственной безопасности, сколько в симпатичных сувенирных лавках, площадях и комбини*, расставленных то тут, то там. Свои покупки Озаки никогда не называла расточительством, но была не против приобрести какую-нибудь красивую вещичку, если на глаза попадётся. К тому же, не всегда она тратила деньги на себя: раньше у неё было два воспитанника, которым она ни в чём не отказывала.       Было.       Это слово вгрызалось в сердце, будто мерзкие крысы, с каждым разом унося по кусочку души. У неё был мужчина, за которым она готова была пойти за край мира. Его убили. У неё был Накахара, смелый и послушный мальчишка. Он давно вырос. У неё была малышка Кёка, её маленькая потерянная девочка. Она сбежала, как только появилась возможность. Даже вредный и назойливый Дазай, которому Коё нет-нет, а изредка давала наставления — и тот бросил Мафию, сжёг в адском пламени всё свои кровавые достижения.       В конечном итоге Озаки осталась одна.       Знакомая вывеска блеснула в свете закатного солнца. В этой лавке торговали разными мелочами: от кухонной утвари до собачьих ошейников. Коё частенько захаживала сюда просто для того, чтобы скоротать время.       Звон колокольчиков разнесся по всему залу, когда женщина открыла деревянную дверь. Её тут же встретила приветливая девушка-консультант, предлагая приобрести что-нибудь новенькое по низкой цене. Вопреки стереотипам о профессиональной назойливости представителей этой специальности, консультант понимающе улыбнулась, когда Озаки вежливо отказалась от её услуг.       Помещение тут просторное, даже слишком для магазинчиков такой-то специализации. Некоторые товары располагались на центральном стеллаже, некоторые — в пластмассовых боксах по периметру. Хоть и расстановка тут весьма удачна — по крайней мере из-за того, что Озаки могла спокойно пройти между рядами, никого не задев своим вагаса и не пачкая пóлы хаори* о чужие ботинки — все изделия тут были разбросаны хаотично. Контейнер с дешёвыми шампунями, к примеру, соседствовал с приправами и пищевыми добавками.       Из динамиков доносилась какая-то очень популярная поп-мелодия, недавно побившая все чарты. Название Коё знать не знала, ведь была равнодушна к музыке в принципе — но, кажется, одна из девочек постоянно её слушала, когда Публичный дом Озаки пустовал.       Путного, как и ожидалось, не нашлось ничего — единственный стеллаж, достойный внимания, был наполнен бижутерией. Разумеется, Коё в большей мере нравились украшения из благородных металлов, но даже среди таких мелочей можно было найти что-нибудь привлекательное.       — Значит, будни Портовой Мафии выглядят так?       Озаки будто цепи сковали. Рука непроизвольно сжала цуку, пальцы нашли давно знакомые засечки и прорези, чтобы в один момент обнажить лезвие катаны. Видят боги, она не искала драк.       К соседнему боксу подступила девушка, с виду кажущаяся офисной работницей. Коё не признала её сразу, даже сперва посчитала сотрудницей Министерства, так некстати зашедшей в злосчастный магазин. Но сливовые глаза, блеснувшие в свете ламп, не узнать было невозможно.       Йосано Акико. Врач Вооруженного детективного агенства.       Доктор с громким именем, известная особыми методами лечения. Обладательница редкой способности, благодаря которой она ставит на ноги людей даже с самыми серьёзными увечьями. По иронии судьбы Озаки однажды была её пациенткой, когда эсперы из Гильдии разбили отряд Портовой Мафии вкупе с мальчиком-тигром и Кёкой. Идею наверняка подал пакостливый Дазай, чтобы после взять её в заложники. И стоило признать, что у Йосано-сенсей достаточно… забавная способность. Израненная Коё плохо соображала, испытывая адскую боль, но сияющие странным удовольствием глаза и белоснежная ухмылка врезались в память горящим кнутом. Как и парочка тесаков, которыми она добивала пациентов, чтобы излечить лишь на грани жизни и смерти.       От воспоминаний по коже пробежался табун мурашек.       — Я не ищу неприятностей, — спокойно предупредила Озаки, вертя в руке длинные серебристые серьги. Она не то чтобы не видела в Йосано своего врага — они ни разу не общались между собой, чтобы сформировать мнение друг о друге.       И, наверное, стоя рядом друг с другом, — девушка в яркой, цветасто-розовой юкате и другая — в накрахмаленной рубашке и юбке свободного кроя — они смотрелись так же нелепо, как и те шампуни с пищевыми добавками.       Йосано хмыкнула, но отвернулась, ни говоря ни слова более. Она вертела в руках кухонные ножи как заправский мясник, оглядывая то лезвие, то рукоять — и после каждого просмотренного экземпляра недовольно вздыхала, не найдя подходящего.       — Как Кёка? — Коё решила попытать счастья и тут, время от времени неловко поправляя хаори — постоянно казалось, что оно спадёт.       Некоторое время врач молчала, будто игнорируя собеседницу, но вместе с тем постоянно смотрела в разные точки на полу: думала, что ответить. Коё успела отметить в Йосано уверенность и интеллект, прежде чем девушка снова обернулась и сказала:       — Я думаю, она бы сама рассказала Вам, если бы захотела.       Оказывается, доктор Йосано умеет резать и без ножа. Весь тот ком переживаний и боли, копившийся вот уже несколько месяцев, неожиданно подступил к горлу, не давая дышать. В скулах неприятно тянуло, а к внезапно пересохшим глазам подступала предательская влага, которую женщина поспешила сморгнуть. Её плечи ссутулились.       Коё снова говорят, что Кёка в ней не нуждается. Что теперь девочка прекрасно чувствует себя с новой семьёй, что теперь её способность кое-как, но поддаётся контролю, что она в любой момент может выступить против Портовой Мафии. Разумеется, Мафия — совсем не место для ребёнка, но разве Озаки плохо о ней заботилась? Разве не отдавала всю себя, чтобы девочка захотела жить?       Разве Коё заслужила остаться одинокой?       Озаки было плевать, что помада сотрётся с губ, если всё время их поджимать. Ей хотелось убежать куда-нибудь далеко, подальше от чёртовой Мафии, от агентства — и просто разрыдаться, как маленькой глупой девочке. И куда делись вся её сила и стойкость?       — Лучше всего подойдут ножи из дамасской стали. Тут… тут таких нет, так что возьмите этот, — звенящим от обиды голосом проронила Коё и всучила нужный нож прямо в руки врачу. Та удивленно на неё уставилась, не успев и слова сказать, но Озаки уже развернулась и направилась к выходу.       Посетители уже косились на них.       — Подождите! — обтянутая в черную ткань перчаток рука осторожно легла на плечо. Сложно было понять, о чем думает Йосано: она нахмурилась и, судя по всему, была не до конца уверена в своём решении. — Тут не место для разговоров.       Прежде чем Озаки смогла ощутить радостное предчувствие, Йосано потянула её за собой.       Из магазинчика они вышли второпях.       — Я знаю неплохое место. Идёмте.       Вполне возможно, Йосано вела Коё в ловушку, устроенную агентством. У женщины не имелось ни одной причины верить врачу — но она мысленно закрыла глаза рукой, позволяя Йосано тянуть её за вторую.       Когда они шурхнули за ближайший проулок, чтобы никто их не заметил, последний лучик солнца жидким золотом залил людную улочку. Ярко блеснула позолоченная заколка-бабочка на черных волосах Йосано.       Шли они недолго — буквально десять минут. Обе молчали, в тихих проулках слышен был только стук каблуков. Коё казалось, что она вернулась в свои подростковые годы, когда в голове были одни эмоции и планы на будущее, когда её втягивали в разные авантюры.       Она ожидала чего угодно: кафе, подвала, тупика. Но когда девушки оказались у переездного магазинчика со сладостями, Озаки оторопела.       Эта улица по праву считалась праздничной. С очаровывающим видом на Токийский залив, морской прохладой и соблазнительными запахами из местных пекарен и ресторанчиков. Поочередно зажигались цветные фонарики, освещая улицу тысячей оттенков. Тут было много туристов, из коренных — в основном дети. Вспышки фотоаппаратов и смех великолепно дополняли картину.       Озаки бывала тут не раз и не два, но не в это время суток. Её взгляд приковали те самые гирлянды, развешанные между лотками с едой. Складывалось ощущение, что сегодня проходит очередной фестиваль, сродни Ханами*, но в меньшем масштабе.       — Два тайяки*, пожалуйста, — пока Коё оценивала тамошний колорит, Йосано успела заказать им еду. К чему ведёт врач, Озаки не понимала от слова «совсем». Полненькая женщина отдала Йосано два бумажных пакета, взамен забирая несколько купюр.       — Надеюсь, Вы любите тайяки?       Коё тонко усмехнулась, принимая сверток.       Врач смогла найти для них местечко в глубине парка, соединенного с улицей. Там было поспокойней, холодное освещение шло только от светодиодных ламп, а музыку приглушала безлюдная тишина.       Коё одернула хаори и осторожно присела на самый краешек лавочки. Свой пакет Озаки открывать не спешила, осторожно поддевая скрепленную бумагу ногтем. О мягкости пирожного Коё могла догадываться, судя по теплу свежевыпеченного теста. От одной только мысли рот женщины наполнился слюной.       Йосано заправила короткую прядь за ухо и, вдребезги разбив тишину вечернего парка, произнесла:       — Кёка-чан в порядке, — она откинулась на спинку деревянной лавочки. — Они с Ацуши-куном под крылом Дазая, — и осеклась, осознавая, какую глупость сказала. Лучше в подворотне под листом фанеры, чем под опекой Осаму. — И директора, разумеется.       Вот и всё — условия договора выполнены. Коё было нужно знать, что с Изуми всё хорошо — и она узнала. Но ни Йосано, ни Коё не торопились вставать.       — Сначала ей было тяжело, но… Потом всё стало хорошо. У неё есть комната в общежитии, все детективы рядом, если понадобится помощь. Она в хороших руках, — заверила Йосано так, будто действительно хотела, чтобы Озаки поверила в её слова. От таких слов на душе приятно потеплело: девочка наконец-то нашла свой настоящий дом. Пускай и не рядом с Коё.       — Почему Вы говорите мне это? Разве агентство позволяет…       — Агенство тут ни при чём, — выдохнула врач, с нетерпением разворачивая свой пакет. Коё последовала её примеру. — И Мафия тоже. Вы же любите её независимо от того, на чьей она стороне?       Женщина кивнула, отламывая худыми пальцами кусочек тайяки. Анко* неприятно лип к рукам, но во рту сладкий джем таял, словно вата.       — Значит, сейчас мы не сотрудники вражеских организаций, а, скажем, хорошие знакомые. В этом нет ничего плохого, верно?       — Опасная Вы женщина, Йосано-сенсей.       Смешок врача утонул в безмолвии этого вечера.       — Ни слова об агентстве, хорошо?       — И ни слова о Мафии.       Напряжение между девушками ушло так же быстро, как и появилось. С удовлетворенным любопытством Озаки стала поедать тёплое пирожное, расслабившись окончательно. Надо же, вот он — идеальный момент, чтобы подставить Коё, получить каплю преимущества над портовыми псами, но доктор Йосано поглощала сладкий тайяки с не меньшим упорством, совершенно не собираясь отвлекаться на такие глупости.       — Кёка по Вам скучает, — искренне призналась врач. — Она не говорит, но это… видно? Если можно так сказать.       Едва ли не каждое слово новой знакомой бальзамом лилось на душу. Коё даже не хотела сомневаться в словах Йосано, совсем не хотела. Даже если это было ложью, то слишком сладкой — как этот самый анко. И Озаки была готова поверить.       — Берегите её. Ладно? — попросила Коё.       — Договорились, — уверенно кивнула врач. — Ну, мне пора. Дом зовёт.       — Вас ждет молодой человек?       Йосано скривила лицо и фыркнула.       — Гора немытой посуды.       Теперь настал черёд Коё хохотать. Она прикрыла рот рукой, скрывая улыбку, как её учили еще с самого детства.       — Знаете, я бы с удовольствием с Вами выпила. Вы любите саке? — внезапно оживилась врач.       — Готовьте чоко*, Йосано-сенсей. Но только как хорошие знакомые.       — Разумеется.       Йосано протянула руку, и Озаки осторожно пожала её, аккуратно касаясь прохладными пальцами перчаток. Возможно, они стояли так немного дольше, чем стоило.       Врач пожелала Коё хороших снов и доброго здравия, а после направилась туда, где, по предположению женщины, находился её дом.       Йосано Акико на поверку оказалась хорошим человеком. Замечательной женщиной. И великолепной собеседницей.       Коё давно не чувствовала себя расслабленной. Когда не нужно никуда бежать, хвататься за катану и вызывать Золотого Демона. Эсперы и организации ушли на второй план одним щелчком пальцев в чёрных перчатках. Кто бы мог подумать, что обычная дружеская беседа может действовать сродни наркотику.       Она просто сошла с ума от одиночества. Надумывает себе приятные чувства и хочет, как тот цветок — вновь зацвести под лучами солнца.       Но её это совершенно не волновало.       Они распрощались, когда луна осветила Йокогаму, обнажая даже самые закрытые души.