я не буду целовать т в о и губы, не видя т в о и х глаз

когда они встречают друг друга; скрестив длинные ноги в безбожной духоте августа, фрэнк сидит на черном потертом скейтборде под тенью парковых сосен. на кончике сигареты угасает лучик надежды, и ему кажется, что вместе с этим огоньком вянет и его душа. камушек, отлетевший от пинка потрепанных олд скулов, приземлился прямо рядом с колесиком скейта. первым металлическим порывом фрэнка было в ответ кинуть этот булыжник прямо в голову неряшливого силуэта. правда, один взгляд на мальчика заставил его передумать. он о многом заставит его передумать. от него пахнет кофе и мертвыми цветами, запах смерти буквально п р о п и т ы в а е т его странную натуру. ямочка на щеке и волосы цвета подсолнухов, в которые фрэнку просто необходимо было зарыться пальцами. - джерард, - и фрэнку становится дьявольски страшно, потому что он не может представить себе человека, которому уйдет этот голос. - почему тебя отдают на разборку? - фрэнк не хочет спрашивать, но спрашивает. - мой брат сломал себе руку и больше не может играть на гитаре. мой отец умер, потому что у них не было подходящего молодого сердца. моя мать считает, что я полное разочарование, потому что не поступил на медицину. я    д о л ж е н     и м    п о м о ч ь. голубоватый дым срывается с губ фрэнка вместе со вздохом, полным удушающей тревоги. его новый (мертвый) д р у г сидит здесь и рассказывает, как собственноручно красил себе волосы и как отец под наркотиками бредил и, до синяков сжимая мальчишеские плечи, заставлял джерарда поклясться, что он станет спасителем всех проклятых и разбитых. джерард не стал спасителем, он сам стал проклятым и разбитым. он улыбается чуть кривовато, обнажая ровные белые зубы. фрэнк убегает и блюет на газон, говоря, что выкурил слишком много сигарет. на самом деле он представил, к а к    у джерарда эту улыбку отнимут. они сидят на крыше, и смотрят на очередного отловленного беглеца. он, как загнанный в ловушку лисенок, жмется к стенам и испуганно воет. под эту музыку пистолетным выстрелом мысль посещает разрушенное сознание фрэнка. - ты же убежишь, так? мутные глаза с проблеском фригийского золота посмотрели на него. - я не буду убегать. я никогда не постарею и помогу матери полюбить меня. джерард станет созданием ночи, но никак не стариком. его губы на его лице никогда не потрескаются и не побелеют, он не будет сиплым шепотом просить у фрэнка последнего стакана воды. он не умрет, как все мы, но жизнь навсегда покинет его тело. фрэнку хочется умолять его бежать. бежать так далеко и так отчаянно, будто сам дьявол гонится за ним. но на границе своего запятнанного разума он понимает, что джерард просто развернется и кинется дьяволу прямо в объятия. когда они первый раз целуются, это мокро и неловко; фрэнку не нравится. фрэнку нравится. - когда кто-то заберет мои губы, ты будешь так же целовать их? когда с моих волос смоют краску, а глаза выдавят из глазниц, будешь ли  ты смотреть на людей, что их наденут на себя? джерард змеиным шепотом кричит это ему в рот, фрэнка тошнит. - не связывай это с нашим..поцелуем. - конечно. фрэнк запускает пальцы в ломкие подсолнуховые пряди и в горле противно горчит. - это будешь не ты. - что?   но джерард понимает, что он имеет в виду. раздается выстрел. но внизу, а не в голову фрэнка. лисий скулеж затих, и они оба знали, что беглец х о т е л умереть, а не просто перестать жить. когда джерарда увозят, фрэнк провожает его быстрой дрочкой в спальне на чердаке. потом он вылезает через окно и смотрит, как теперь к р а с н а я голова исчезает в черной машине. «потому что черно-красное - это похоронное сочетание. похорони меня, фрэнк». и фрэнк идет, выкуривая сигарету, в парк, где они встретились. носком ботинка ковыряет в траве ямку и туда же кидает сигарету. «покойся с миров, джер» август сжимает чернеющие легкие и с омерзительным треском ломает кости. хочется блевать и умирать. сегодня фрэнк только блюет.