Вот только... Такой уж он правильный, как про него говорят?
***
Лига Злодеев частенько засматривалась на различных учеников академии Юуэй, желая приобрести себе парочку таких экземпляров. Множество из них и правда были талантливыми ребятами, порой страдающими из-за гнёта родителей, сверстников, нехватки внимания, друзей и должной практики. На одних это сказывалось агрессивным, чуть ли не антисоциальным поведением, а на других — замкнутостью и понятием о том, что ты должен быть идеальным человеком и героем, чтобы не разочаровать тех единственных, кто на тебя возлагает какие-либо надежды. Ко вторым и приписывался Тодороки, на которого Лига Злодеев с каждым разом обращала своё внимание всё чаще и чаще. Шото Тодороки — это безупречный парень с расшатанной нервной системой из-за выходок его отца, нынешнего героя номер один — Старателя. Он редко когда выставлял на обозрение своё недовольство чьими-то действиями, радость из-за провала человека, который его чем-либо раздражал, гнев, раздирающий и сжигающий его изнутри.Он же пай-мальчик, ему нельзя.
Передовой отряд альянса злодеев, выполняющий поручение Шигараки, однажды лицезрел то, чего не следовало. Тодороки, чьё тело неумолимо пылало, как ни странно, ярким голубым пламенем, забивался в угол какой-то обшарпанной многоэтажки. Он громко кричал что-то про неминуемую смерть Старателя от его рук, периодически хватаясь за волосы и выдёргивая несколько прядей. В тот момент Даби, имевший полностью развязанные руки в плане привода новых членов в альянс, решил, что больше таких подходящих моментов может и не быть. Без какой-либо опаски, в отличие от жителей высотки, которые по возможности закрывали и завешивали плотными шторами окна, вплотную приблизился к Шото. Его разномастные глаза, пропитанные яростью, несколько секунд прожигали в протянутой ему раскрытой ладони дыру. — Мы тебе поможем, — лидер передового отряда криво улыбнулся, но этого хватило, чтобы тонкие бледные пальцы, все перепачканные пеплом, неуверенно сжали чужую руку.Какой ты на самом деле, Тодороки Шото?
— Я не слушаю, что ты там несёшь, Тодороки, потому что ты слишком близко, — Даби старательно отводил от него лазурные глаза, вжимаясь спиной в стену в привычном для каждого человека из их группировки кафе. — Повторяю ещё раз, — Шото сделал паузу, сильнее сжимая руку в кулак, что была припечатана в стену около лица лидера отряда, — мне срочно нужна твоя помощь... Старатель поблизости. — Ты это сейчас серьёзно? Шигараки нет на месте, я не могу взять на себя такую ответственность, — мужчина заглянул в помутневшие от желания мести и убийства глаза, приложил ладонь к обнажённой груди Шото и тихо добавил: — Если я потеряю тебя, Шото, то не знаю, что буду делать дальше. — Ты издеваешься? — Тодороки раздражённо сжал зубы, взглянув исподлобья на Даби. — Если я один раз трахнул тебя по пьяни, то это не значит, что между нами что-то есть. — Это прозвучало грубо, — он медленно провёл языком по нижней губе, вцепившись пальцами в волосы на затылке Шото и приподняв его голову. — Мы никуда не пойдём без Шигараки, я уже всё тебе сказал. — Ты обещал мне помочь! — Сын Старателя цыкнул. — Этого Шигараки нет уже больше месяца, за это время у нас было множество шансов стереть моего отца с лица земли, так какого хера? — Заканчивай этот цирк, — он подался вперёд, находясь от лица бывшего героя в паре сантиметрах. — Ты стал слишком озлобленным и нерассудительным, мне порой кажется, что и Тога контролирует себя лучше, чем ты. — Чего ты добиваешься? — Двуликий усмехнулся, сократив расстояние между их лицами до жалких миллиметров. — Чтобы я сорвался на тебе? — Заткнись и поцелуй меня, — горячее дыхание человека, припирающего его к стене, ощущалось на приоткрытых влажных губах. — Я так сильно похож на слащавого пидораса? — съязвил тот, впиваясь пальцами в горелую плоть на шее. — Это приказ, Шото. Тот ухмыльнулся, грубо коснулся его губ своими, прикусив кожу на нижней губе. Даби со вздохом приоткрыл губы, позволяя языку Тодороки скользить по его рту. Ощущение плавящихся от поцелуя костей и странный восторг полностью охватил их двоих. В скором времени, мужчина, которого избавили от тёмно-голубой футболки, находился в полулежачем положении на барной стойке, целуя подборок нависающего над ним парня, поднимаясь выше и сжимая зубами мочку левого уха. Поиграв с ней языком, он прижался губами к его щеке, обхватывая двумя руками шею. Слова, которые ему шептал Двуликий, были настолько упоительны, они словно гладили нервы, но возбуждали тело. Сильная и мускулистая плоть, ничем не прикрытая, вызывала чувство восторга. Хотелось дотрагиваться до неё ещё и ещё. Шото медленно проводил ногтями от его торса вниз, вызывая табун мурашек, изредка останавливаясь, чтобы поднять голову и заглянуть в его полные похоти глаза. Даби прижался к нему своим телом, пока тот расправлялся с ненужными штанами, томно дышал ему в шею, больше не в состоянии терпеть. Благо на Даби довольно быстро не осталось одежды и нижнего белья, он мог спокойно лежать и смотреть в потолок, пока Шото избавляет себя от тех же частей гардероба. Готовый снова приступить к их причудливой игре, он обвёл соски Даби языком, прикусывая и посасывая каждый. Спускаясь вниз по животу, он сводил с ума лидера передового отряда, хаотично расставляя проявляющиеся багровые отметины. Из рта мужчины вырвался полузадушенный крик, когда двуликий обхватил его член, скользя по нему влажной рукой. Он улыбается, начинает быстрее двигать рукой, сжимая ладонь в кольцо. Даби так потрясающе реагировал на каждое касание, был таким необыкновенно трепетным и чувствительным. Свет лампы, падающий на его тело, придавал коже мраморный блеск, сама же его плоть была живым пламенем. Каждый раз, когда он со стоном произносил его имя, Тодороки сотрясала невероятная, иступленная жажда оказаться в нём быстрее. Он впивался в его губы поцелуями, и тот отвечал ему так же неистово. Даби знал, что если он ощущает отчаянное желание удовлетворения, то только один человек на свете мог бы утолить его. — Ты сегодня что-то не торопишься... — тихо произносит мужчина, закатывая глаза от наслаждения. — Понял, — Тодороки сильнее сжимает член, находящийся в его руке, и Даби протяжно стонет, прикрывает от удовольствия глаза. Ощущение смазки дало о себе знать лёгкой дрожью и животным оскалом Двуликого. Даби тут же притирается к нему ближе, скрещивает ноги за его спиной и чувствует, как тот входит полностью мелкими толчками. Со стойки летит мешающая лампа, а на её месте оказывается рука Шото, до побеления костяшек сжимающая её край. Даби всё ещё узкий, поэтому тот не торопится, с осторожностью двигаясь внутри него. Через пару минут размеренный темп сменяется на хаотичные и резкие толчки, принуждающие одного из них хрипло кричать, а другого рычать и изредка стонать от удовольствия. Тодороки прикрывает Даби рот ладонью, чтобы хоть как-то приглушить крики, которые были в состоянии разбудить остальных людей, присутствующих в этом кафе. Даби кончает, когда сын Старателя толкается особенно глубоко, сжимая второй рукой его шею и оставляя на ней следы от пальцев. Кажется, левую сторону Тодороки скоро охватит жгучее пламя, но мужчине плевать. И правда, через мгновение Шото начинает пылать, блуждая руками по не сгоревшей плоти лидера отряда, оставляя новые ожоги. Даби не хочет отставать, поэтому выпускает наружу и свою сущность, которая уже давно требовала свободы. Пламя смешивается, приобретая ранее невиданный лиловый оттенок, а их языки вновь скрещиваются. — Парни, а у вас действительно жарко! — Выкрикнул кто-то со второго этажа, делая пару снимков и завороженно хихикая.Несомненно, он далеко не пай-мальчик, каким мог показаться раньше.