А ты можешь плакать, Коннор?

«Они девианты, лейтенант, и могут симулировать эмоции. Но они машины, а машины не могут ничего чувствовать». Хэнк вздрогнул и проснулся. Слова Коннора эхом раздались в голове. И почему-то из вчерашнего диалога пьяный мозг Андерсона зацепился именно за эту фразу. А ещё в память въелись слишком живые глаза напарника, которые красноречиво говорили об обратном. Хэнк не мог понять, испытывает ли Коннор реальные эмоции, а если и испытывает, то зачем врет об обратном. «Интересно, а он может плакать?», — вдруг спросил сам себя Хэнк. И тут же придумал, как это проверить. Он отодрал себя от кровати и, чуть шатаясь, вышел из комнаты. Коннор обнаружился на диване, придавленный Сумо. Он сидел с закрытыми глазами, но, как только Андерсон приблизился, открыл их и повернул к нему голову. — Доброе утро, лейтенант. У нас нет новых заданий, так что мы можем посвятить день изучению улик, — отчеканил он своим безобразно официальным голосом. — Все необходимые данные есть… — Слушай, умник, у меня к тебе вопрос, — оборвал его Хэнк. — Андроиды умеют плакать? Коннор на секунду завис, обрабатывая вопрос. — Конечно, у некоторых моделей была подобная функция, но со временем её убрали за ненадобностью, — уверенно ответил он. — А ты можешь плакать? — спросил Хэнк. — Моё строение приближено к человеческому, но вряд ли существуют ситуации, способные вызвать у меня слезы, — уклончиво ответил Коннор. На лице Хэнка возникла дьявольская усмешка, не предвещающая андроиду ничего хорошего. — Так, Сумо, держи его, — приказал он, подойдя к телевизору и что-то настроив вручную, — сейчас мы узнаем, плачет ли наш умник, — сказал он и с довольным видом уселся рядом с андроидом. — Лейтенант, я не думаю, что это хорошая идея… Но Коннора никто не слушал. Телевизор запустил видеофайл. На экране появилась надпись.

«Студия Волт Дисней представляет Король Лев»

Лицо Коннора выражало крайнюю степень недоумения. — Но лейтенант, это глупо… — Заткнись, сейчас музыка пойдет. Хэнк даже прикрыл глаза, наслаждаясь мелодией. Дисней он не смотрел со смерти Коула, и сейчас почувствовал привычную горечь от потери, но мультик также напоминал и о его молодости. А Коннор действительно замолчал и, казалось, вникал в происходящее. Поначалу он довольно равнодушно смотрел на экран, но, когда львята оказались в опасности, заметно напрягся и расслаблено улыбнулся, когда Муфаса пришел на помощь. Хэнк с интересом наблюдал за ним, ожидая той самой сцены. — Да здравствует новый король, — произнес с экрана Шрам и отпустил лапы Муфасы. Хэнк не оборачивался, желая растянуть удовольствие от победы. И только после того, как Симба убежал, повернулся к напарнику. Коннор всё так же сидел на месте, повернувшись затылком к Андерсену. — Коннор, повернись ко мне, — с усмешкой в голосе попросил Хэнк. — У вас очень красивые стены, лейтенант, — тихо ответил андроид. — Я хочу подольше на них посмотреть. — Вряд ли ты сейчас сможешь оценить их красоту. Ты же ревешь в три ручья, — съехидничал Андерсен. — А вот и нет, — буркнул Коннор. — Тогда повернись ко мне и докажи это, — попросил Хэнк. — Я… я не плачу… — сказал Коннор, поворачивая голову. Он плакал. — Мне в оптический блок пыль попала. — Коннор, ты вчера упал рожей в песок и не заплакал. С чего сейчас такая чувствительность? Внезапный апгрейд? — продолжил издеваться Хэнк. Коннор обижено поджал губы. — Ладно… Шерсть Сумо? Это не песок и не пыль, структура совершенно иная… — Коннор, просто признай, что ты плачешь! — закричал Хэнк. Коннор снова одарил его обиженным взглядом. А потом прикоснулся пальцами к щеке и сунул их в рот. Хэнк ошарашенно уставился на него. — Хм… Вода и хлорид натрия… Ладно, это слезы. Вы победили, лейтенант. Я плакал, — признался Коннор. И внезапно уткнулся в плечо Хэнка. Мужчина растерянно похлопал дрожащего андроида по плечу. — Ну… Чего ты так. Подумаешь, проиграл в споре… — Это не из-за спора… — дрожащим голосом ответил андроид, продолжая всхлипывать. — Мне… Муфасу жалко… Хэнк усмехнулся и продолжил успокаивающе поглаживать Коннора по спине, вспоминая, как много лет назад так же утешал Коула. Какие же эти дети всё-таки чувствительные…