Я починю тебя

Темное старое помещение, которое когда-то было пиццерией. Сверху капают ржавые капли дождевой воды. Через коридор идет человек странной внешности — худой охранник с черными глазами, белыми зрачками и грязно-фиолетовой кожей. Он с трудом шел: годы после удара скупером давали о себе знать. Ему становилось все хуже и хуже, но он понимал, что не сможет спокойно умереть, пока души невинных детей блуждают и страдают. Понимал, что это не его вина, что им тогда управляли против его воли, и он ничего не смог бы сделать. Но чувство вины в его душе до сих пор билось в агонии. Его везде и всюду преследовали галлюцинации, особенно когда он видел золотого медведя-аниматроника, Голдена. Охраннику однажды показалось, что он говорит ему таким до боли знакомым голосом: «Майк, за что?». Это напоминало Майклу о том ужасном дне, когда он в своих издевальствах над младшим братом, Сэмми, зашел слишком далеко. Он засунул голову Сэмми в пасть аниматронику, и аниматроник укусил несчастного ребенка. Совесть нещадно грызла Майкла с тех самых пор. Он понимал, что ничем не сможет искупить своего греха, но понимал, что сможет облегчить страдания брата, освободив его. Майклу так хотелось посмотреть в его глаза в последний раз, чтобы из них перестали литься слезы… Он хотел освободить всех заточеных в аниматроников. И для этого ему нужно было найти Марионетку. В ней была заточена Чарли. Пиццерия разорилась и закрыла свои двери, поэтому Майклу не составило труда пробраться туда. Так же легко было и найти кладовку, ибо он уже здесь работал. Его уволили за попытку сломать аниматроников. Если бы не Марионетка, он бы успел. Он снова прихватил свой лом. Майкл не раз пытался разобрать им аниматроников, но сейчас он поможет ему сломать дверь кладовки. Ее заперли после закрытия пиццерии. Силы подводили, и Майкл далеко не сразу смог нанести нормальный удар замку. А ведь он такой простенький — пара ударов и дело с концом. Спустя некоторое время он все же смог выбить замок, приложив очень много усилий. Он, пошатываясь, зашел в пыльную кладовку и включил фонарик. Там лежали покрытые ржавчиной запчасти, потертые детали костюмов, какие-то бумаги. Марионетки нигде не видно. Он сделал пару осторожных шагов вперед. Бывший техник постоянно чувствовал на себе чей-то полный злобы взгляд, но никого не видел. Но тут краем глаза он заметил в стороне от себя мелькнувшую тонкую тень. Майкл проглотил ком, подступивший от страха к горлу, и продолжил искать Марионетку, пытаясь игнорировать чувство преследования. Шорох за спиной. Майкл подскочил, резко обернувшись назад. Никого. Он только вздохнул от облегчения, как мелькнуло что-то черно-белое, и холодные металлические руки с длинными пальцами сжали ему горло. Майкл уронил фонарик и схватился за руки неизвестного. — Ты! — прокричал сзади детский девчачий голос. — Это был ты! Из-за того, что ему перекрыли доступ к кислороду, Майкл не мог ничего ответить. Сжав посильнее в руке свой лом, он напряг руку и как можно резче ударил им назад. Руки робота ослабили хватку и отпустили его, после чего сзади послышался звук удара, будто что-то упало. Майкл начал судорожно хватать воздух, похрипывая своими поврежденными легкими. Сейчас он уже боялся не того, что копыта откинет до того, как закончит дело, а того, что он задел аниматронику что-то важное. Если это, конечно, тот аниматроник, о котором он подумал. Отдышавшись, Майкл обернулся. Так и есть. Это была Марионетка. Он попал ей в голову. Дрожащими руками он медленно вытащил лом, приподнял крышку костюма и заметил, что задел ей блок питания. К счастью, повреждение несерьезное, Майкл знал, как это быстро починить. Бережно взяв Марионетку на руки, он понес ее в комнату с запчастями — там должны были быть инструменты. Ему не хотелось ей навредить, хотя иначе она бы его убила. Майклу было непривычно от этой мысли. Он всегда находил поступки Марионетки благородными, отчего хотел дать ей свободу не меньше чем брату. Но ее можно было понять — Майкл был похож на своего отца как две капли воды, потому их вечно путали. Вот и в тот раз, когда Уильям стал Спрингтрапом, души детей приняли за своего убийцу не Майкла, а Уильяма, но ошиблись. Ошиблись все, кроме Чарли. Майкл зашел в темную и жуткую комнату с запчастями. Майкл поежился, вспомнив, как однажды увидел на камере вместо комнаты лицо Бонни, который пялился на него черными глазами. Майкл положил Марионетку на стол, где обычно сидел запасной эндоскелет. Сейчас он валялся на полу. Затем Майкл начал поиски каких-нибудь инструментов. По всей видимости, почти все инструменты забрали с собой собственники, но он нашел завалявшиеся пассатижи, изоленту и отвертку. Как смог, Майкл соединил порванные провода и закрыл блок питания деталью костюма. Глаза Марионетки медленно загорелись, и она слегка приподняла голову. — Что п-прроизошло? — притормаживающим голосом произнесла Марионетка. Она подняла глаза на Майкла и дернулась, скинув его руку со своей головы. — Н-не трррогай меня! — крикнула она, пытаясь встать, но конечности плохо ее слушались. — Из-за аварийного отключения ты не сразу сможешь окончательно включиться, — пояснил ей Майкл. — Что ты сделал?! — Ты как бы пыталась меня убить, я защищался. — И правильно делала. Ты виноват во всем! Ты убил тех детей! Ты убил меня! Из-за тебя эти дети страдают! Это все ты!!! — Марионетка, успокойся! Я все понимаю! Мне жаль! Мне ужасно жаль! Но ты все не так поняла! Позволь мне все объяснить! — Нет! Ты никогда не поймешь, какого это: лишиться жизни на самом старте! Быть запертой в этой чертовой груде железа! Это ты смотрел на то, как режут глотки ни в чем не повинным детям, слышал их душераздираюший плач, понимая, что ты ничем не можешь им помочь?! — Марионетка говорила все быстре и быстрее, громче и громче. Майкл с горечью понял, что в ее голосе слышно явное отчаяние. — Да, — сухо ответил Майкл, стараясь не поддаться эмоциям при воспоминаниях о своем прошлом. — Это сделали моими руками против моей воли. Я пытался, изо всех сил пытался удержать их, не позволить им мной управлять, как куклой. Но я не смог. Они их убили. Она их убила. Если бы я только мог… — Кто?! — скептично ответила Марионетка. — Я лично тебя там видела! — Да, я там был. Но не один. Внутри меня были аниматроники. — Чего?! — Понимаешь, вы — не первые аниматроники, одержимые душами мертвых. Много лет назад от рук аниматроника погибла моя сестра. Ее душа поселилась в этом аниматронике, но аниматроников, подобных ей, держали глубоко под землей. Когда я вырос, отец поручил мне найти ее и освободить. Но там было еще трое одержимых. Они собрались в одного аниматроника поменьше, а сестра заманила меня в комнату скупера. Потом я услышал, что скупер сделает больно лишь на мнгновение. А потом я помню лишь то, как в мое тело заползал этот аниматроник, как он управлял мной изнутри… — Те… механические глаза… — прошептала Марионетка. — Ну допустим, но с чего я должна тебе верить? Майкл слегка смутился, но терять уже все равно нечего. Он расстегнул рубашку, показав огромный, уродливый, грубо и неровно зашитый руками аниматроника шрам. Марионетка отшатнулась в ужасе от увиденного. — Но… Как ты выжил? — прошептала она. — Честно, я и сам не знаю. Когда аниматроники из меня выползли, сестра сказала, что я не умру. И я просто остался жив, — ответил Майкл, застегивая рубашку. — Но чего тебе от меня нужно? — Я, конечно, умом понимаю, что я не виноват. Но я не могу успокоится, пока все не исправлю. Ты их оберегаешь. Ты не давала мне их высвободить. Но сейчас они блуждают без костюмов. Кажется, я знаю, что надо сделать, чтобы они были свободны. Я должен с ними поговорить. — И чем это поможет? — Если они примут свою судьбу, они перестанут страдать. Марионетка задумалась. — После всего произошедшего я даже не знаю, могу ли доверять тебе. Я не знаю, могу ли я доверять вообще кому-либо. Я так упорно пыталась их защитить, я ведь понимала их чувства, я не могла им позволить страдать так же, как и я, — произнесла подхваченная воспоминаниями Марионетка. Майкл поймал себя на мысли, что заслушался ее спокойным мелодичным голосом. Но ему было больно слышать в нем нотки печали. — А кто тогда поможет тебе? — сказал он, взяв Марионетку за руку. Она отвернулась и прошептала: — Если бы это было кому-то надо… — Мне это надо. Марионетка посмотрела на него и в ее взгляде неожиданно пропал весь холод. Майкл впервые за очень долгие годы почувствовал в душе уже позабытое тепло. Марионетка смущенно отвела взгляд. — Я… Мне надо подумать. Встретимся позже, — бросила она, убегая в неизвестном направлении. Майкл с грустью посмотрел ей вслед. — Я тебя починю. Я обещаю.