Парадоксально

       Каково это оказаться в безвыходном положении, с горечью помнить, что было «до»? Трудно вспоминать какие-то яркие эпизоды из жизни, осознавая, что повторения больше не будет, а надежда умерла вместе с душой, в которой больше нет того яркого лучика света или же нежного бутона, дарившего благоухающий аромат окружающим. С одной стороны, кажется, что стойкость и решительность не разбить, однако всё меняется, порой, даже из-за одного злосчастного случая, перевернувшего прежнее бытиё. С тех пор многое видится пустым и бездумным, мир теряет свой окрас, а любимый молочный шоколад отдаётся непривычной горечью. Тяжело? Безусловно.        С печальной усмешкой семнадцатилетняя Даша Старкова находилась в учительском крыле, возле комнаты молодого преподавателя физической культуры, который, видимо, был на очередной пробежке, несмотря на позднее время суток. Её мучил один и тот же вопрос — кто в их верной компании тот самый предатель, вытолкнувший из окна? Нахмурившись, шатенка вспомнила свою единственную ночь со спортсменом, тогда любимый парень всё чаще и чаще уделял предпочтение своей слабости, учительнице младших классов, а на девушке лишь срывался, выслушивая упреки и раздражение. Её непоколебимое упрямство снова сыграло злую шутку.        Ученица прекрасно знала, что симпатичный физрук вовсе не положительный герой, которого разыгрывал ещё в самом начале, под фальшивой улыбкой кроется жестокое сердце беспощадного убийцы. Теперь же все были в курсе его роли, продолжая упорно разбирать завалы в подземелье, дабы добраться до чудодейственного лекарства. В последнее время Дарья всё чаще и чаще ловила себя на мысли, что ей уже абсолютно всё равно, возможно, этот последний цветущий май, который они запомнят именно таким, гоняясь за вакциной. Отношения с друзьями ухудшились, в каждом кареглазая видела «ручную крысу» Морозова-старшего, приятеля, трясущегося за свою шкурку. Недоверие всё росло и росло, Авдеев не стал исключением, своей поддержкой и заботой наоборот вызывал холодность и отстранённость, лишь новая подруга, Женя Савельева, сумела найти с ней общий язык, иной раз школьница была ей за это благодарна. Она пыталась побороть себя, но разум твердил, что как раньше уже ничего не будет.        Единственное, что осталось из прошлого, так это упрямство, затаившееся в померкшем взоре. Смахнув одинокую слезинку, Старкова заметила нахально ухмыляющегося боксёра, направляющегося к родной обители. Медленно выдохнув, девушка настроилась на тяжёлый разговор, признавая, что колкостей с его стороны будет даже больше, чем реплик, наполненных хоть каким-то здравым смыслом.        Подойдя ближе, мужчина удивлённо вскинул брови, наигранно улыбнувшись. Оглядев школьницу презрительным взглядом, «правая рука» погибшего Колчина обратился к ней, отчётливо понимая, зачем и для чего та решила почтить своим присутствием:        — Старкова, — едко протянул фамилию главной зачинщицы своеобразного «расследования», — чем обязан в столь поздний час? — все его фразы были слишком неестественными.        — У меня к Вам разговор, — ледяным тоном отрезала ученица, пытаясь не смотреть в грозные глаза кофейного цвета.        На это шатен лишь неискренне рассмеялся, открывая дверь спальни и завозя коляску утехи на одну ночь в помещение, закрыв комнату, биатлонист вопросительно взглянул на внезапно оробевшую Дашу и с едкостью проговорил:        — Повторения захотелось? — подмигнув ей, полюбопытствовал Уваров, прожигая ядовитым взором.        — Скажите мне, кто из нас предатель? — выдохнула собеседница, чувствуя, как щеки пылают огнём, когда рядом находился биолог становилось не по себе.        Вновь послышался такой искусственный смех, что незваную гостью передернуло, а слова сотрудника фармацевтической компании просто выбили из колеи:        — Я смотрю, наш инвалид свихнулся, подозревая всех и во всем. Слушай, мне, конечно, говорили, что психологическая травма неизбежна, но я даже и предполагать не мог, что ты сойдёшь с ума. Будь моя воля, я бы тебе хорошего психотерапевта нанял, все-таки не отблагодарил за ту ночку, — с превосходством промолвил обладатель глаз цвета топленного шоколада, видя, как вспыхивает девушка.        — Ты… Ты… Да, что ты себе позволяешь? — выкрикнула она, осознавая, что по щеке скатилась одинокая слезинка, стало чертовски обидно.        — Разве мы переходили на «ты»? — продолжал издеваться ближайший помощник Вульфа. — Старкова, может правда к психиатру, а то уже речь нескладная, это первый признак… — договорить мужчина не успел, в него полетели ключи, мирно лежащие на низкой тумбочке, до которых Дарья с трудом дотянулась. Еле увернувшись, Вадим неспешным шагом подошёл к инвалидной коляске, присаживаясь рядом с разгневанной школьницей, глаза которой впервые за долгое время метали молнии, привычно ухмыльнувшись, спортсмен костяшками пальцев дотронулся до её щеки, осторожно проводя по ней, затем и по волосам, собранным в хвост, распустив шоколадные пряди. Придав тону лживой мягкости, бывший биатлонист продолжил свою речь, кончиками пальцев касаясь её губ: — Вот видишь, уже начала на людей бросаться, Старкова, да тебе помощь нужна, причём незамедлительная, — вкрадчиво прошептал педагог, услышав в ответ:        — Заткнись! — взор пылал, а сама девушка боролась с внезапно нахлынувшим желанием взглянуть в омут карих глаз и сжать его руку, нахально «бродившую» по лицу.        — Грубо, — с усмешкой сказал он, затем резко взял ту за затылок, притягивая к себе и жёстким поцелуем прикасаясь к её губам, зная, что она растеряна. Разрывавшись между жаждой и сознание, Даша с охотой и нахлынувшей слабостью принялась отвечать на своеобразные ласки любовника. Всё затуманилось, а любимый человек отошёл на второй план, ученица сдалась в сладостный плен искусителя. Неправильно? К черту все!        Чуть отстранившись от мужчины, шатенка жадно втянула воздух, видя, как горят его глаза непонятным огнём, впрочем её взгляд не отличался. Собеседник без лишних слов вновь впился резким поцелуем, позволив девчонке раствориться полностью. Всё происходило, словно в замедленной киносъёмке, гостья даже забыла о своей травме, боль отступила. Существовали лишь его прикосновения.

Борец за справедливость и жестокий убийца, смешно? Парадоксально.