Сумасшествие

      Знаете этот момент, когда думаешь, что вот сейчас-то жизнь точно изменится? Изменишься сам, изменится окружение, появятся новые цели и желания, появятся новые люди и обстоятельства.       Так вот, мой момент наступил перед отъездом в столицу. Помню, как не до конца осознавала все происходящее: звонок из университета воспринимался как что-то, что случилось не со мной. А потом началась вся эта предотъездная суматоха: сбор документов, вещей, родительские слезы счастья и гордости, очередные сборы, прощание с друзьями и, наконец, поезд и дорога к новой жизни. По крайней мере, так мне казалось тогда.       А по факту, увы, ничего не изменилось (поначалу уж точно). Школьная рутина, сменилась студенческой. В активы я вступать не стала, сперва оправдываясь тем, что нужно освоиться, а потом участвовать в общественной жизни, позже — тем, что коллективы уже сложились и чувствовать себя лишней не особо и хочется — на самом же деле (буду откровенна хотя бы с вами), просто испугалась.       С одногруппниками тоже не сразу сложилось: девочки рвались к знаниям и похвалам преподавателей, а у парней была своя «тусовка», соседки в общежитии тоже не горели желанием общаться — так что в итоге получилось то, что получилось: в городе с населением свыше миллиона, я чувствовала себя как никогда одинокой.       К середине первого курса я смирилась с текущим положением: в универе особо не блистала, но и к «отстающим» меня не причисляли, друзей в столице я так и не завела, а старые были слишком далеко, отчего наши отношения хоть и оставались такими же теплыми, но становились все более отдаленными. К концу первого учебного года наладила отношения с одногруппницами и установила-таки относительно стабильный контакт с ребятами. К началу второго уже не одна попойка не обходилась без меня. Ближе к Новому году, я смирилась с происходящим, отпустила старых друзей и, наконец, позволила себе вздохнуть полной грудью. Тогда-то я и поняла, что в этом городе у меня есть, по крайней мере, один человек, рядом с которым мне не одиноко.       Как сейчас помню — мы тогда отмечали разрыв одногруппника с его девушкой. Разумеется, отмечали мы знатно (да и компания была не скучной). Это был какой-то бар, название которого я забыла, как только встретила там ребят. Все что я помню о том месте, так это то, что там было много народу и живой инструментальный бэнд. Мы много пили, много танцевали и снова много пили.       — Вась, может нам уже хватит?       — Жень, ты о ней еще помнишь?       — Помню.       — Значит, пьем за твою добрую память…       И снова звон бокалов, обжигающая глотку жидкость, лаймовая кислота и танцы, танцы, танцы…       И вот тут-то я и встретила его (все услышали эту влюбленно-торжественную интонацию?). Как-то так вышло, что на танцполе мы все разбежались по разным углам и, в итоге, я танцевала одна в толпе абсолютно незнакомых людей, а потом на мои бедра легли теплые ладони. Сейчас и не вспомню, что за трек играл, но двигаться под него хотелось неистово. Каждой клеточкой своего тела я чувствовала его присутствие, его руки блуждали по моему телу, задавая ему направление следующего движения, дыхание опаляло кожу, а жар наших тел, казалось, обжигал все вокруг. Помню, как задрожали мои колени, когда он коснулся кожи на спине, не скрытой тканью блузы. Помню, как его губы впервые коснулись шеи. Помню, что так и не рискнула повернуться и открыть глаза, чтобы увидеть его. Помню, как бешено билось сердце от его близости.       Полностью отдавшись во власть алкоголя, я крепко зажмурилась и развернулась к нему, прижавшись ближе. Мне так хотелось чувствовать его еще ярче. Его ладони снова оказались на моей талии, а мои пальцы зарылись в его волосах. Кажется, что тяжелое дыхание, которым он опалил мои губы, я не смогу забыть.       Я никогда не отличалась особой распущенностью, да и у парней популярностью не шибко пользовалась, но в тот момент я чувствовала себя самой привлекательной и желанной. А самое главное, что он был для меня самым желанным и необходимым.       Момент, когда он впервые коснулся моих губ своими, отпечатался на подкорке моего мозга. Дабы не скатиться в описания из дешевых женских романов, скажу лишь, что будь я волшебницей, то это воспоминание вызвало бы моего телесного Патронуса.       В тот момент (как бы вульгарно и предсказуемо это не прозвучало) мир вокруг исчез. Его губы были горькими и ужасно нежными.       Ни до, ни после я подобного не испытывала.       Если кто-то спросит, что случилось после, я не смогу ответить что-то внятное. Помню лишь те чувства, что испытывала: разочарование, когда он прервал поцелуй, чтобы вдохнуть, радость, когда он не дал отстраниться, эйфорию, когда он вновь начал ласкать мои губы, и непохожее ни на что другое сжигающее изнутри желание быть ближе.       А первым, что я увидела на утро, были длинные узловатые пальцы, крепко сжимающие мою ладонь.       Я проснулась не потому что хотела воды, или мне было жарко, или еще какая-нибудь подобная причина, нет. Я проснулась, потому что выспалась — и это было прекрасно. Обладатель тех самых пальцев крепко прижимал меня к себе и сладко сопел куда-то в район моего затылка (к слову, если кто не понял, одежды я не чувствовала ни на нем, ни на себе, за исключением, разве что, нижнего белья). Мои волосы были разбросаны по подушке, а голова покоилась на руке молодого человека.       Сквозь толстые темные портьеры пробивался тоненький луч солнечного света и терялся где-то в складках укрывающего наши тела белого одеяла.       Поерзав, я хотела было вынырнуть из крепких объятий, но меня прижали ближе, что-то пробурчав себе под нос. Предприняла еще одну попытку побега — на этот раз меня сгребли в охапку и уложили сверху, повернув-таки так, что, наконец, я смогла рассмотреть лицо своего безумия.       Сонно морщась, меня сжимал в объятиях красивый молодой человек: растрепанные каштановые волосы, широкие брови на полтона темнее волос, мягкая линия подбородка, тонкие сводящие с ума от одного воспоминания о них губы и теплые карие глаза.       — Доброе утро, — будто пьяно улыбнулся парень.       — Здравствуй, — хрипло прозвучал мой ответ.       — Слушай, — широкий зевок, — не делай из меня мудака, большего, чем я есть, окей? Не уходи, не попрощавшись. Договорились?       Удивленно моргнув, я несколько нервно сглотнула и неуверенно кивнула.       — Вот и отличненько! Выспалась? — снова кивок вместо ответа, — я тоже, но вставать пока не хочу. Полежи со мной еще немного, пожалуйста, — очередной кивок. — Ты хоть что-нибудь помнишь, чудо? — хмыкнул молодой человек.       Ответом ему послужило неопределенное передергивание плечами и свалившиеся на лицо длинные волосы.       Он снова легко улыбнулся и легким движением руки убрал упавшие на его лицо пряди моих волос за ухо, мягко коснувшись подушечками пальцев моей щеки, отчего тело пронзила мелкая дрожь:       — Значит, дело не только в алкоголе, — шире улыбнулся виновник появления красноты на моих щеках и легко коснулся губами моего носа. — Я, кстати, Никита, если вдруг что.       — В-в-вася… — неуверенно протянула я.       — Василиса то есть? — невнятное угуканье в ответ, — то-то я думаю Прекрасная такая, — усмехнулся парень, пробегаясь кончиками пальцев по моему позвоночнику и вызывая новую волну мурашек.       Кое-как слезть с парня мне удалось, но дальше мне отодвинуться не дали: так и уложили головой на плечо, устроив мою ногу на своем торсе.       — Никит, вчера между нами что-то было? — набравшись смелости и глядя прямо в глаза молодому человеку, на одном дыхании выпалила я.       Парень в ответ обнял сильнее и, улыбнувшись довольнее Чеширского кота, выдал:       — Было. И, если я прав, а я уверен, что прав, тебе понравилось.       — Откровенно говоря, понравилось мне еще с первого прикосновения, — пряча лицо в изгибе шеи юноши, улыбнулась я.       — Ох, даже так, — наигранно удивился он, сдерживая смех.       — Вопрос в том, понравилось ли тебе? — пальцы невольно касались груди парня, вырисовывая какой-то сложный узор.       — Откровенно говоря, понравилось мне с первого взгляда, — в тон ответил Никита, ловя мои пальцы и сжимая их в своей ладони.       Не знаю, сколько еще мы так лежали, знаю лишь, что не было неловкости, было лишь осознание того, что все происходящее чертовски правильно.       Тоненький солнечный лучик обежал всю кровать и скрылся, уступая место мягкому лунному свету, когда, в очередной раз широко зевнув, я уютно устроила голову на груди своего личного безумия и устало прикрыла глаза, абсолютно уверенная, что утром проснусь в крепких объятиях.       Бывает, нас посещает предчувствие перемен, а бывает перемены настигают внезапно. В мою жизнь они ворвались с горьким вкусом алкоголя и терпким запахом мужского одеколона тогда, когда я уже совсем смирилась со всей обыденностью собственной жизни.       Не знаю почему, что и как, знаю лишь, что после той ночи я никогда больше не чувствовала себя одинокой (по крайней мере, до этого момента), а серость будней скрасили тёплые карие глаза (которые и сейчас неотрывно следят за мной, не давая спокойно дописать этот текст).       Никто не знает, что будет дальше, но я без ума от своего лохматого сумасшествия (а оно, кстати, от меня). А остальное не имеет значения.