Любопытство

Когда Лэнсу МакКлейну было четыре, его старшая сестра Паула рассказала ему и малышке Лусии легенду о принцессе, которая была страшно любопытной и лишь благодаря своему любопытству обрела главное приключение всей своей жизни, хороших друзей и любовь. И ноги. Лусию рассказ не особо впечатлил, а вот Лэнси в тот день поклялся себе, что всю свою жизнь будет страшно любопытным. Очень уж интересовало юного русала, что же это за штуки такие, "ноги". Однако, прошло не менее десяти лет, Лэнс успел дважды сменить плавники, научился нырять так глубоко и плавать так быстро, что за ним не мог угнаться даже избранник Паулы. Собственно, именно это и стало для родителей достаточной причиной, чтобы, проинструктировав относительно всего опасного и очень опасного, отправить сына в свободное и самостоятельное плаванье. До Рифа - границы русальего города, Лэнса провожали сестры: Изабель, старше Лэнса на пять лет, и Лусия, младше на два, обиженно надулись, но лишь от души подергали братишку за ушные отростки, чтоб неповадно было, а уже беременная Паула ласково погладила его по голове и попросила обязательно рассказать семье обо всем увиденном. Тот просиял, "дал плавник" девчонкам и был таков. Вода за городом казалась чище и легче, менее плотной, так что фильтровать ее было практически удовольствием. Мелкие прохладные потоки шевелили волосы Лэнса, играли с плавниками, а мягкие водоросли, стелющиеся по дну, щекотали хвост и живот. Русал всплыл выше, позволяя какому-то течению подхватить себя, раскинул руки в стороны и от души рассмеялся. Хвостовой плавник сам вел его к побережью. Чем ближе Лэнс подплывал к месту назначения, тем сильнее дрожали кончики пальцев и боковые плавнички. Невероятно захотелось остановиться, чтобы перевести дух, потому что воздуха в воде было все больше и больше, и дышать становилось непривычно легко. Но остановиться сейчас значило сейчас же повернуть назад, и МакКлейн плыл вперед, шевеля плавниками так быстро, как только мог. Только у самого берега русал замер, не веря своему счастью. Вода была теплая, а сквозь нее блестело солнце, заставляя хвостовую чешую причудливо блестеть и переливаться, да так ярко, что почти слепило. Конечно, дома Лэнс тоже видел солнечный свет, он красиво отражался от королевского дворца, но здесь все было ярче, дышать было легче, а еще страшно хотелось танцевать. Не вытерепев, русал взмахнул хвостом и, дернув пару раз бедрами, резко развернулся, раскрывая руки. Проплывающие мимо цветные мелководные рыбки одобрительно присвистнули. Наконец, МакКлейн вдохнул как можно глубже и осторожно, чувствуя, как хвост сводит от нетерпения, высунул кончики пальцев из воды. В первые секунды он не понял ничего, но тут его кожу обдало холодом, как будто течением, и он понял - ветер. Мама и Паула часто рассказывали о поверхности. О ветре, растениях, животных и птицах, о солнце и облаках, и Лэнс впитывал эти рассказы, как губка. А теперь у него был шанс проверить все на своем опыте, и от этого начинали зудеть кончики ушных отростков. Решив, что промедление смерти подобно, он снова вдохнул поглубже и резко высунул голову из воды. Солнце ослепило, волосы прилипли ко лбу, а шея покрылась мурашками из-за ветра. Лэнс сжал кулак и попробовал вдохнуть. Чистый воздух оказалось куда проще втягивать носом, а не пытаться фильтровать. Волосы совсем не мешали, зачесанные назад пальцами. Нагретый солнцем камень, на который он уселся, грел хвост почище вулканических течений. А еще рядом с русалом на камень уселась здоровенная белая птица - он понял это, потому что мама говорила про клюв, как у рыбы-попугая, про крылья и перья, которые "точно ни с чем не перепутаешь, а еще они падают с неба". О, и небо. Посейдон, небо было таким сумасшедше голубым, прямо как перламутровые ракушки, как чешуя и глаза Лэнса, и парень впервые понял, почему папа ласково улыбался и говорил, что небо к небу тянется. - Хэй, - заговорил Лэнс, и не сразу понял, что этот чудесный звук - его голос. На суше разговор не сопровождался бульканьем пузырьков воздуха, вырывающихся изо рта, не звучал приглушенно - неудивительно, что все те моряки и принцы из сказок Паулы влюблялись в русалочьи голоса. Влюблялись настолько, что тонули, разбивая своим возлюбленным сердца. Дно морское, да Лэнс и сам был готов утопиться! А еще он безмерно захотел услышать голос мамы... - Ты только что впервые заговорил, ага? - прищелкнула клювом белая птица, и Лэнс энергично закивал. - В первый раз на поверхности, верно? - Это столь очевидно? - несколько смущенно спросил русал, вслушиваясь в новые для себя звуки - птица щелкала, словно моллюск, но при этом хрипела, как старый окунь. - Ты всплыл на Русалочьем пляже, течение стабильно притаскивает сюда кого-то из ваших. Видать, прямо от города идет, - хохотнула птица и, когда Лэнс кивнул, развела крыльями. - Кстати, я Ханк, чайка. - А я Лэнс, русал, - кивнул парень, широко улыбаясь. - Очень приятно познакомиться с тобой, Ханк-чайка. - Та-ак, - протянула птица, словно невзначай постукивая кожистой лапой по камню. - Хочешь увидеть что-то интереснее этого пляжика и, заодно, получить обширную экскурсию по поверхности от того, кто знает все о земле и почти все - об океане? - Дно морское, конечно! - воскликнул Лэнс, и поспешил за снявшимся с места новым другом. Любопытство снова победило, выкуси, Лусия! *** Ханк провел Лэнса по многим красивым местам, познакомил со своими друзьями-чайками и даже с одной из русалок, что не захотели возвращаться. Аллура оказалась очень красивой барышней с восхитительным голосом, перламутровым хвостом и в ожерелье из ракушек, которая, заговорщицки переглянулась с Ханком и с удовольствием включилась в прогулку. Она рассказала Лэнсу, как здорово светится человеческий город ночью, и как прекрасно эти огни отражаются в воде, и поняла по глазам МакКлейна, что он никуда не уплывет, пока не увидит этого воочию. Взамен, пока они ждали сумерек, чтобы подплыть к городу как можно ближе, Лэнс рассказал новым друзьям про свою семью и даже позволил Аллуре расчесать себя, вплетя в его длинные волосы странные водоросли, которые она назвала "ленты", и нити жемчуга, какие лежали в шкатулке у матери. Ханк тогда сказал, что Лэнс выглядит прекрасно, и сердце МакКлейна растаяло окончательно. Наконец, стемнело настолько, что никто и никогда не заметил бы двух торчащих из воды голов неподалеку от порта, и Аллура, схватив Лэнса за руку, потащила его к самому пирсу. - Смотри, - прошептала она своим сводящим с ума голосом, указывая пальцем на темную громаду города. - Вот-вот включат. И словно по волшебству зажглись миллионы огоньков. Словно куча рыб-удильщиков одновременно зажгли свои фонарики, прекрасно-разноцветные и завораживающе яркие. А потом маленькие фонарики, что висели на тонкой веревке у самой воды, вдруг поменяли цвет. И еще раз, и еще, и все это отражалось в воде и тоже меняло цвет. У Лэнса захватило дух, он дышал через раз, забывая, как это делается. Он судорожно вцеплялся в руку Аллуры, чтобы напомнить себе, что он все еще, великий Посейдон, живой. - Нравится? - усмехнулся Ханк, качающийся на волнах поодаль. Лэнс завороженно кивнул, позабыв, как это вообще делается. - Смотри, язык не проглоти. - Ничего, Лэнс, я в первый раз так же глазами хлопала, взгляда отвести не могла, - усмехнулась Аллура и положила тонкие пальцы на подбородок парня, закрывая распахнутый рот. Тот облизал губы, сглотнул и раскрыл рот снова, вызвав у друзей тихое хихиканье. В ту ночь младший из МакКлейнов заснул с твердым осознанием, что жизнь рядом с побережьем, как у Аллуры - его жизнь. А до родителей все равно совсем недалеко... *** - А потом там такие огоньки, как у глубоководных рыб, только ярче и они меняются, а поверхность - как зеркало, и все-все отражает, и огоньков вдвое больше! - тараторил Лэнс размахивая костяной вилкой. Паула, Изабель и Лусия сидели, позабыв про еду, и только раскрывали рты, когда история совершала какой-то совсем уж неожиданный поворот. - Вот, а еще голос на поверхности звучит так чисто, так прекрасно, неудивительно, что моряки теряли головы от наших песен! - Ну, уж от твоего голоса ни один моряк не свихнется, братишка, - усмехнулась Изабель, и Лэнс, надув губы, сложил руки на груди. - И эти странные водоросли глупо смотрятся на тебе... - не скрывая зависти, добавила Лусия, заставив брата совсем раскиснуть. - Неправда, Лэнси чудесно поет, - улыбнулась Химена, мать семейства, внося в столовую поднос с десертом. Русалка была страшно рада тому, что ее ребенок вернулся - пусть он и ушел всего на два дня, она ни на секунду не прекращала волноваться. - Споешь мне, солнышко? - Конечно, мам, - улыбнулся Лэнс, наскоро доедая. - А ленты мне нравятся, отстань. Он провел с семьей весь день и вечер, а утром собрал небольшую сумку и вынырнул в окно до того, как кто-нибудь успел его потерять. Прощаться с семьей снова он хотел меньше всего. Аллура ждала его у Русалочьего пляжа вместе с Ханком. Они помогли Лэнсу найти подходящую под жилье пещерку в зарослях кораллов и устроиться там, куда понятнее объяснили, чего стоит бояться и как лучше веселиться. А каждый вечер они устраивались на камнях у пирса и смотрели на огни, тихонько переговариваясь или просто в тишине. Иногда с берега слышалась музыка, тогда они пели и танцевали. В первый раз Аллура по достоинству оценила танцевальное мастерство Лэнса, а тот в свою очередь признался девушке, что голоса красивее, чем у нее, не слышал никогда. А если штормило, они ложились на дно, где было спокойно, и часами говорили ни о чем, наблюдая за бушующей на поверхности стихией. Лэнси был уверен, что, благодаря своему любопытству он обрел свое счастье. И никто не мог его в этом переубедить. *** В тот день все началось своим чередом: Лэнс проснулся, потянулся, широко зевнул и, подумав, что надо бы подкрепиться, высунулся из своей пещеры. А вот потом... Сначала Лэнс вместо того, чтобы пригласить Аллуру на завтрак, как делал обычно, решил сплавать к дальнему рифу за креветками, чтобы удивить подругу. Все-таки, он уже почти два месяца жил у побережья и считал себя если не знатоком, то достаточно осведомленным. Потом он увлекся охотой на форель, а потом... Потом он попал в сеть. Хвост запутался так, что без ножа не выберешься, руки прижало к бокам, а одна из веревок пережала жабры слева, заставляя задыхаться. В глазах начало темнеть, и МакКлейн успел попрощаться с жизнью, извиниться перед друзьями и даже укорить себя за то, что бросил маму и сестер. И тут сеть вытащили из воды. - Эй, это же русалка! - крикнул кто-то, пока Лэнс заново учился дышать, сипло кашляя. Веревка натерла нежную кожу, не привыкшую к такому, до кровоподтеков и содрала чешую с хвоста. Все опутанное сетью тело отзывалось болью и зудом. - Позовите господина Такаши, эти твари - его забота. Лэнс, наконец, смог нормально вдохнуть и открыл глаза - вокруг стояли люди. Много людей. МакКлейн, который за всю свою жизнь видел людей лишь издалека, принялся во все глаза разглядывать их, заодно стараясь отвлечься от боли. Интересные одежды забавляли русала, но недовольные лица заставляли переживать и побаиваться - отец всегда говорил, что ничего хорошего от людей ждать не приходится. - Ну и что пялишься, тварь? - вдруг рявкнул один из вытащивших его из воды людей и плюнул Лэнсу в лицо. Русала перекосило от злости, но, только он хотел открыть рот, чтобы высказать мерзкому человечишке все, что он о нем думает, как тому на плечо легла металлическая рука. МакКлейн проглотил оскорбления и во все глаза уставился на нового человека, а ведь, судя по всему, это и был тот самый "господин Такаши", чьей заботой стал Лэнс. Красивый высокий мужчина с необычной прической и шрамом на переносице аккуратно стер с лица Лэнса плевок и вытер его об рукав плюнувшего. - Не портьте о нас мнение наших разумных соседей по планете, мистер Роло, - сказал он, после чего повернулся к русалу и осмотрел его. - Молодой совсем... Больно, малыш? Лэнс почти завороженно кивнул, зачарованный голосом этого человека, таким красивым и успокаивающим во всей этой ситуации. Мужчина в ответ улыбнулся и, обернувшись, попросил у какого-то Кита нож. - Не такие уж они разумные, коли в сети попадаются по трое в месяц, - буркнул Роло, но Такаши пропустил это мимо ушей, принявшись очень аккуратно высвобождать русала из плена сетей. Китом оказался парнишка примерно возраста Лэнса. Несколько ниже Такаши, длинноволосый, тоже очень симпатичный, он удерживал хвост русала на весу, ворча о том, что кое-кто слишком много ел. МакКлейн просто сгорал от желания острить в ответ, но оставлял все на потом - разговаривать при Роло не особо хотелось. Дольше всего возились с веревкой, которая впилась в жабры, потому что мужчина страшно боялся их повредить, а уставший от боли Лэнс еле слышно поскуливал, добавляя напряжения. Однако, и с этим удалось справиться, и, подхватив русала в четыре руки, спасители потащили его к странной конструкции, в которой МакКлейн с трудом опознал "машину" - Аллура рассказывала, что люди быстро передвигаются с их помощью. Втолкнув русала на "заднее сиденье", Такаши и Кит тоже забрались внутрь, и только там немного расслабились. - Спасибо за спасение, - выдохнул Лэнс в установившуюся тишину. Такаши улыбнулся, а Кит, кажется, покраснел. - Но куда вы собрались везти меня? - Отпускать тебя в море с ранами не стоит, к тому же, мне совсем не нравится состояние твоих жабр. Поэтому я ненадолго заберу тебя в свой центр, прослежу, чтобы ты полностью выздоровел, а там - плыви на все четыре стороны, - спокойно рассказал мужчина, ни на секунду не позволив Лэнсу усомниться в правдивости этих слов. - Вообще, мой центр специализировался на китах и прочих морских и околоморских обитателях, но пришлось слегка перестраивать его, когда я узнал о вас. Вот это была история... - Расскажете, господин Такаши? - сразу встрепенулся русал, пошлепывая хвостом по сиденью. Мужчина рассмеялся. - Обязательно, малыш. Только, для начала, я - Широ, а ты? - А я Лэнс! - улыбнулся русал. Но вместо "приятно познакомиться" раздался шепот Кита. - Аллура говорила о нем, помнишь? - парень обращался к Широ, но МакКлейн, услышав знакомое имя, совсем успокоился. Все-таки, если Аллура говорила с ними, то они точно хорошие. С этими мыслями уставший и ослабленный Лэнс уснул. *** В медицинском центре "Кудзима" было уютно. Широ поместил Лэнса в отдельный аквариум, оборудованный специально под нужды русалок, и взялся за его лечение. Прежде всего он поручил Киту - парень оказался младшим братом и единственным помощником Такаши - позаботиться о следах от веревок, намазав все синяки какой-то странной кашицей, пахнущей водорослями. Кит обозвал это "заживляющей мазью" и, от души налив средства себе на руку, принялся размазывать его по Лэнсу. Тот хихикал, видимо, боялся щекотки, а потом Кит провел пальцами в том месте, где кожа переходила в чешую, и русал резко покраснел и прикрыл рот тыльной стороной ладони. - Все в порядке? Больно? - испугался парень, но Лэнс, глубоко выдохнув, помотал головой. - Там место очень чувствительное, - хрипло сказал он, и Кит, охнув, резко отдернул руку. - Я не хотел, прости, - пробормотал он, но русал снова замотал головой. - Это ты меня прости, - парни неловко улыбнулись друг другу, и именно в этот момент в комнату зашел Широ. - Господин Такаши! - Кто додумался назвать меня так при ребенке? - закатил глаза мужчина, закатывая рукава рубашки и присаживаясь рядом с Китом. - Закончил с мазью? - Я не ребенок, мне уже четырнадцать, - простодушно пробурчал русал, Кит молча кивнул, а Широ тихонько усмехнулся, прося Лэнса откинуть голову. Лэнс подчинился без вопросов. На первый взгляд все было нормально, но из одной из щелей тонкой струйкой текла кровь, и это настораживало. Широ попросил Лэнса подышать через жабры, и Лэнс, пусть с опаской, но спрыгнул с бортика и погрузился в воду с головой. Прошло меньше минуты, прежде чем русал вынырнул, бледный и какой-то болезненный, сообщая - дышать больно, шея горит огнем и хочется выдрать себе легкие, чтобы не пришлось больше вдыхать. Кит и Широ переглянулись, одновременно понимая - под воду парнишка не вернется, а до тех пор не жить ему вне "Кудзимы". Людям почти до слез было жалко беднягу, который еще не понимал всех несчастий своего положения. *** Аллура приплыла на следующий день, Изабель - через два. Они обе были до неприличия злы сначала и страшно бесящими идиотским сочувствием в конце. И если Аллуре было особо некому трепаться о случившемся, кроме, разве что, Ханка, который прилетел к другу незамедлительно, готовый круглосуточно развлекать его, то Изабель рассказала всей родне, и они приплыли вместе, страшно обеспокоенные и действующие на нервы сильнее чем невозможность нырнуть. И каждый из МакКлейнов, даже двоюродная тётя Иза, которую Лэнс не видел давным-давно, считал своим долгом поговорить с Широ с глазу на глаз, хотя все говорили ему одно и то же. - Приглядывай за нашим мальчиком, он такой маленький и хрупкий, такой чистый, - плакалась мужчине каждая тётушка, а каждый дядюшка хмуро поддакивал, заставляя его тихо возненавидеть весь русалий род, а особенно - чету МакКлейнов. Вместе с тем Такаши прекрасно понимал, почему эти существа столь сильно беспокоились - не каждый день тебе сообщают, что твой сын/брат/племянник и далее по тексту - вот-вот не жилец. Широ передергивало каждый раз, когда очередная макушка с бульканьем скрывалась под водой. - Родственники могут быть ужасны, - вздохнул Лэнс, когда все закончилось, а Кит пришел "мазать" его. - Широ никогда не пытался звать тебя уменьшительно-ласкательными прозвищами и приглаживать волосы? - Не думаю, - Кит пожал плечами. - Вообще, мы с ним не родные братья. - В смысле?! - Лэнс от удивления едва не свалился с бортика, на котором сидел. - Такое вообще бывает? - Ну, мои мама и папа утонули, когда я был совсем маленьким, а Широ подобрал меня и оформил усыновление, - Кит почесал в затылке. - По документам - я его сын, но наша разница в возрасте недостаточно велика, и его смущает вероятность наличия у него такого взрослого сына. - Взрослого? - Лэнс склонил голову набок. - И по сколько же вам лет? - Ну, мне шестнадцать, а Широ тридцать четыре. По закону у него может быть сын моего возраста, но его коробит такой расклад, - Кит еще раз пожал плечами, закрывая баночку с мазью. - Ты мне лучше скажи, ничего не болит? - Кроме шеи - ничего, - вмиг погрустнел Лэнс, сполз в воду и, не погружаясь полностью, неспешно поплыл вдоль бортика. - Как бы у меня хвост не отпал от бездействия... Кит не ответил. Ему стало так неловко из-за такой резкой смены настроения русала, что засосало под ложечкой и зачесалось левое ухо - верный признак стыда. В тот день они больше не разговаривали. *** Лэнс стал лучшим помощником для Широ в делах "Кудзимы". Он разговаривал с пациентами, подсказывал какие-то свои, скорее всего, традиционные, способы лечения, знал, как правильно держать иглобрюхов и как чистить зубы акулам. Его жабры все ещё оставались загадкой для Широ, сколько бы он не разглядывал рентген, потому что их устройство сильно отличалось от всего, что он когда либо видел или изучал. Да и при сравнении с рентгеном Аллуры ничего необычного в лэнсовом не было. Но с каждым днем ему становилось все лучше, и Широ пришёл к выводу, что Лэнс восстановится и сам. Русала такой расклад устраивал. А ещё он стал восхитительным другом для Кита. Юноши проводили уйму времени вместе, Лэнс помогал Киту с работой, а Кит скрашивал лэнсово одиночество. Они как раз чистили большую касатку от паразитов, собирая их в большие контейнеры, параллельно обсуждая брачные обряды людей как необходимость привязать партнёра. - Я не понимаю, - признался Лэнс, отрывая очередную пиявку. - Зачем доказывать любовь какими-то атрибутами и договорами, если уже само слово "люблю" - это клятва? - У нас, увы, не так, - покачал головой Кит. - Людям свойственно торопиться. Разбрасываться громкими словами, делать поспешные выводы, считать простую влюбленность и доверие любовью... - Ужас, - Лэнс поежился. - У нас, если действительно любишь, то это на всю жизнь. Поэтому так много одиночек, ведь бывает без взаимности... - А ты уже нашёл свою? - вдруг спросил Кит, заставив Лэнса прыснуть. - Ещё нет, - хмыкнул он, дернув себя за ушной отросток. - Во-первых, это редко случается раньше шестнадцати, а во-вторых, это не случается, пока чешуя не сменится, а это происходит только после третьей смены плавников. Короче, долго ещё. - А что насчёт поцелуев? - вдруг спросил Кит, и Лэнс удивленно воззрился на него. - Ты не знаешь, что это такое? - Это когда губами тыкаешься в другие губы и щеки? - склонив голову на бок, спросил Лэнс, и Кит едва удержался от смеха. - Вроде того. У нас так выражают любовь. У вас иначе? - русал задумался. - Ну, вообще, у нас есть поцелуи, но выражать так любовь... Куда лучше спутаться хвостами или за руки держаться, а ещё можно кормить друг друга с рук, чиститься вместе... Лэнс замер, осмотрел свою сторону и булькнул что-то на своём. Касатка зарычала, и русал нырнул. Спустя секунд тридцать он появился снова, с победоносным криком вскидывая над головой ещё одного паразита, видимо снятого откуда-то с брюха. Кит тоже как раз закончил со спиной и спрыгнул на бортик, Лэнс тут же присоединился к нему. - Мне нравятся ваши традиции, - буркнул человек, захлопывая контейнер. Лэнс хмыкнул и потянулся, но замер на середине действия. - Кит, посмотри мою спину, пожалуйста, мне это не нравится, - попросил он почти жалобно и повернулся к человеку спиной. Под левой лопаткой вольготно расположилась ещё одна тварь. - Не шевелись, сейчас сниму, - глухо рыкнул Кит, присаживаясь рядом. Резко дернув за тело пиявки, он оторвал её от смуглой кожи русала и тут же потянулся за мазью, которую продолжал зачем-то таскать с собой. - Больно? - Нормально, - пожал плечами Лэнс, а потом усмехнулся. - А ведь ты меня чистишь... - Пошёл ты! - рявкнул Кит, сталкивая ржущего русала в бассейн. Тот плеснул хвостом, облив человека водой с головы до ног, а потом и вовсе сдернул его с бортика, обхватывая за талию. - Что за дела?! - Ты начал первый, - флегматично ответил русал и, убедившись, что Кит не захлебнется от неожиданности, резко дёрнул его под воду. Несмотря на опекуна-морского биолога и работу в "Кудзиме", плавал Кит исключительно вниз, используя стиль топора. Лэнс понял это почти сразу, но потратил некоторое время, чтобы доставить их обоих на поверхность - жабры подвели в самый неудачный момент, и шею прострелило болью, дезориентировав русала. Но ему удалось таки закинуть человека на бортик, позволяя ему отдышаться, а потом схватиться самому. - Почему ты не говорил, что плавать не умеешь? - хрипло спросил он, чувствуя, как голова наливается свинцовой тяжестью вины. - Ты не спрашивал, - так же хрипло ответил человек. Они снова едва не подрались, разнять мальчишек смог только Широ, за шкирку оттащивший Кита на несколько метров от бассейна. Следующие два дня, стоило им увидеться, они начинали перекидываться оскорблениями, и только вмешательство Аллуры, устыдившей обоих, снова сделало их друзьями. *** Аллуру и Широ, кстати, хором прозвали мамочкой и папочкой, за глаза, конечно. Но и когда они узнали, лишь хитро переглянулись и пожали плечами, будто не при делах. Лэнс пищал, как Лусия, а Кит все повторял, как это мило. *** Когда пришло время менять плавники - Лэнсу должно было исполниться пятнадцать, о чем он сообщал всем по меньшей мере раз двадцать в день - русал выздоровел полностью. По крайней мере, его приступы прекратились, и он даже спокойно спал на дне лагуны, но уплывать никуда не спешил - ему слишком понравилось быть сотрудником "Кудзимы". В самое первое утро пятнадцатого года жизни младший из МакКлейнов проснулся от жуткой чесотки, и едва не уговорил себя смалодушничать и остаться дома. Уговорил Широ, заметивший, что русал как-то странно себя ведёт и часто морщится. Мужчина отправил Лэнса домой, обозвав ситуацию "неделей отпуска". Лэнс не был уверен, что именно значила эта фраза, поэтому, извинившись перед Широ и Китом, поплыл к Аллуре - клянчить вытяжку из водорослей, облегчающую отшелушивание. День рождения был испорчен. Дня три он пластом валялся в своей пещере, вымазавшись дурно-пахнущей жижей, а потом не выдержал и бросился в "Кудзиму". Широ на его проблему лишь руками развёл, а Кит, неожиданно даже для самого себя, предложил свою помощь. - Чисто технически, ты чешешься, потому что кусочки старой кожи... - Кит задумчиво поглядел на плавник, когда-то полупрозрачный, но сейчас затянутый мутной плёнкой, и поморщился. - Или чего бы у тебя там ни было, мешают новым расти и развиваться. - И? - одновременно поторопили парня Лэнс и Широ, только русал звучал с надеждой, а мужчина - с недоверием. - Так давайте просто аккуратно удалим старое? Повисла тишина: Кит ждал вердикта, Широ задумчиво чесал подбородок, а Лэнс переводил недоверчивый взгляд с одного на другого. Наконец, мужчина хмыкнул. - Не лишено логики, малыш, - с плохо скрываемой гордостью в голосе почти пропел он, заставив Кита просиять. Лэнса избавили от его проблемы в тот же день, и он ещё с неделю не переставая благодарил обоих. Кит же, воспользовавшись ситуацией, в качестве благодарности попросил научить его плавать. Лэнс не возражал. *** Шло время. Лэнс и Кит уже плавали наперегонки, Изабель всерьёз собиралась замуж, Лусия упрашивала родителей отпустить её следом за братишкой, а отношения между Широ и Аллурой становились все очевиднее. В любом случае, как-то русалка призналась, что осталась у берега из-за любви, и все стало понятно без слов. В очередной раз разругавшись с семьей, из-за работы и дружбы с людьми, Лэнс с головой погрузился в кипящую жизнь "Кудзимы". Настолько, что позабыл про собственное шестнадцатилетие. Зато про него вспомнил Ханк и втянул всех: Аллуру, Широ, Кита и даже сестер Лэнса - в приготовления к вечеринке-сюрпризу для такого особенного дня - в шестнадцать у русалок сменялась чешуя, после чего они считались совершеннолетними. До праздника оставалось всего пара дней, когда Лэнс просто исчез. Не сказав никому ни слова, он будто провалился сквозь дно морское. Обшарив все места, куда он мог пойти, организаторы вернулись к "Кудзиме" и устроили настоящий мозговой штурм, выясняя, куда же мог деться один голубоглазый русал с шилом в заднице. Потратив три часа и так и не придя к определённому выводу, решили просто ждать. Ну, и спросить Химену, вдруг она знала о своём сыне что-то, чего не знали другие. - Да чешую меняет, поди, - рассмеялась женщина, разом успокоив всех. Приготовления снова пошли полным ходом, но теперь привязка была не ко дню рождения, а к возвращению Лэнса. К своему празднику русал опоздал на три дня. Ханк заметил его у Русалочьего пляжа и сразу бросился к Аллуре, а потом к Широ. Пока Аллура плавала за МакКлейнами, Лэнс уже добрался до "Кудзимы" и попал как раз в ту комнату, в которую должен был. Широ, Кит и Ханк как раз притаились на "суше", а со стороны океана приближались русалки. - Э-эй? - тихонько позвал Лэнс, подтягивая себя руками на борт, и вдруг резко включился свет, из-за украшенного стола, подвинутого прямо к бассейну, выскочили Широ и Кит, а из-под воды на поверхность с вскинутыми руками вынырнули русалки. - Сюрприз! - завопили все хором, и Лэнс, от неожиданности, свалился обратно в воду. Его хвост стал ещё более красивым, чешуя, раньше просто голубая, теперь отливала благородной синевой, а короткие волосы сделали лицо более мужественным. Сестры хором захлебнулись, увидев это, ведь этот бесспорно красивый юноша был не похож на их идиота-братца. Аллура и Ханк, переглянувшись, одобрительно присвистнули, а Широ лишь усмехнулся, увидев лицо Кита. Последний же не мог отвести взгляд от стекающих по крепкой - эти мышцы всегда были такими рельефными и красивыми? - груди капель. - Дно морское, спасибо, - кажется, Лэнс расплакался. Расплакался, став еще более красивым и нежным. Кит поплыл. Весь вечер они веселились, танцевали - даже Аллура завидовала тому, как Лэнс использовал возможности своего тела, как плескал хвостом и крутил бёдрами - немного пили и играли во всякую дребедень вроде "прыгни как дельфин" и "продержись под водой как можно дольше" специально для людей и Ханка. Всем было очень хорошо и легко, особенно виновнику торжества, а потом настало время песен. - Лови мелодию морского прибоя, услышь запах солёного моря, - старательно выводила Лусия одну из любимых песен Лэнса, снова пробив того на слезы. Потом Паула и Изабель на два голоса исполнили что-то кошмарно сентиментальное, заставив всплакнуть всех, кроме фыркающего Кита. Потом Аллура спела, да так, что Широ едва не свалился в воду, только Лэнс и Кит успели задержать его на бортике, схватив за ноги и куртку. Наконец, настала очередь Лэнса. - Знает лишь море, где счастье, где горе... - запел он так, что настала очередь Паулы рыдать. Кит тоже всхлипнул, заслужив понимающий взгляд от Широ. Всё затихли, наслаждаясь проникновенной песней и тихим голосом юного, но уже совершеннолетнего русала. А он, сидя на бортике, тихонько водил хвостовым плавником по воде, перебирая пальцами невидимые струны. Он зацепил каждого, заставив даже Ханка задуматься о чем-то своем, птичьем. - Здравствуй, день, и день, прощай... Когда сестры и Аллура уплыли по домам, Ханк, извинившись, улетел куда-то по своим делам, а Широ отошёл, чтобы выкинуть мусор, Кит подошёл к сидящему на краю бассейна Лэнсу и, присев рядом, спустил босые ноги в воду. - Поплаваем? - тихо предложил он, и у русала не нашлось причин для отказа. Они плыли вдоль берега, Лэнс иногда брал Кита за руку и тянул вперёд, иногда Кит помогал ему перебираться через камни, приподнимая на руки. Луна отражалась в морской воде, и Лэнс не мог сдержаться. Он пел о лунном свете, захлебываясь собственным голосом, пел о той самой русалке, любопытство которой стало для него самым правильным выбором в жизни, пел о людях, которых встречал и ещё не встретил. Наконец, уставшие, они разлеглись на песке Русалочьего пляжа, уставившись в звёздное небо. - Помнишь, ты спросил у меня, нашёл ли я свою любовь? - вдруг нарушил тишину Лэнс, поворачивая голову к Киту. Человек кивнул. - Я нашёл. Сегодня. Понял, что жить не могу, если он не рядом. - Погоди, он? - вскинулся Кит, приподнимаясь на локте. - Кто - он? - Ты, - просто ответил Лэнс, и сердце Кита ухнуло куда-то вниз. Под ложечкой засосало. Зачесалось левое ухо. - Почему ты так спокойно говоришь об этом? - почти прошептал Кит, не смея отвести взгляда от кажущихся бездонными глаз Лэнса. - Потому что ничего не смогу сделать, - так же тихо ответил русал, не пряча грусть в голосе. - Уже не смогу. Лэнс исчез в морской глубине, не дав Киту сказать и слова. Не вернулся домой, не поплыл к Аллуре, просто рванулся туда, куда смотрели глаза, надеясь, что человек не успел заметить слез. Всё было кончено, любопытство погубило кошку и не довело русалку до добра. *** Киту было уже двадцать два. Он помогал брату в "Кудзиме", когда позвонили из порта. Роло опять выловил русалку, только вот голос его звучал как-то... Надломленно. Он не раздражался, не просил приехать как можно быстрее, как обычно, он просто тихо сообщил о ситуации и сбросил. Широ это насторожило. Аллура, практически поселившаяся в принадлежащей центру лагуне, была оставлена готовить медикаменты и аквариум, а люди, бросив все дела - в том числе и раненного осьминога Корана - на Пидж - новенькую сотрудницу, до дрожи обожавшую всяких морских тварей - прыгнули в машину и помчались в порт. Предчувствия не обманули - пойманный русал едва дышал и был практически мертв. Только слабо трепещущие жабры говорили о том, что запутавшийся в сетях юноша жив. Хвост с голубой чешуей, отливающей в благородный синий. Короткие каштановые волосы. И огромная равная рана напротив сердца. И разорванный боковой плавник. И застывшая кровь на руках. Кит зажмурился, молясь, чтобы это был просто сон. - Мы напоролись на акул, - хрипло поведал Роло, бледный, как полотно. - Твари раскачивали лодку, сбросили одного из моих парней в воду, едва не отожрали ступню Найме. Девушка, прихрамывая на правую ногу, подошла к своему капитану и положила руку на плечо, поддерживая. Тот закрыл лицо руками. - Он вылетел как будто из ниоткуда. Отвёл акул в сторону, вспорол одной из них брюхо костяным кинжалом. А потом одна из тварей рванула его зубами, мы едва успели выловить, чтобы не сожрали окончательно... - закончил за Роло один из его подчинённых. Широ лишь молча кивнул, стараясь сохранять бесстрастие. Они с Китом погрузили Лэнса в машину и на полной скорости рванули к "Кудзиме". Русал все ещё хрипло дышал, и это давало хоть какую-то, но надежду. Ещё ничего не было потеряно. Три часа Широ и Пидж штопали рану на груди. Еще четыре - пришивали искусственный плавник на место порванного. Рутину ежедневных перевязок и обработок спихнули на Кита, который от своего придурка отходил только когда Аллура принималась лупить его хвостом, прогоняя спать. Кит буквально ненавидел себя за то, что причинил боль Лэнсу. Он был весь, с головы до хвоста, покрыт старыми и не очень шрамами, ребята Роло говорили о вспоротой акуле... И это Лэнс, который до дрожи в плавниках боялся боли и ни за что не причинил бы вреда ни одному морскому обитателю! Кит понимал, что буквально своими руками сломал этого открытого и прекрасного русала. Русал пришёл в себя только через неделю. Он хрипло и нецензурно выругался, сел на лежанке и только после этого открыл глаза. Перепуганное, но полное надежды лицо Аллуры было первым, что он увидел. - Господи, Лэнс! - завопила девушка, бросившись на грудь другу. - Почему ты ушёл? Четыре года от тебя ни весточки, Паула и Изабель с меня и Широ по семь шкур содрали, пока не поняли, что мы не причастны, а теперь ты возвращаешься полумертвым! Идиот! - Думаю, я заслужил одну пощёчину, - улыбнулся русал, схлопотал по лицу и всплыл на поверхность. Там уже ждал Широ. - Эй, папочка! Спасибо, что снова подлатал меня, парням Роло нужна была помощь! - Где ты был? - голосом Широ можно было забивать гвозди, настолько он был твердым. Лэнс сдулся. - Где я только не был, - хмуро выдохнул он. - Вот только не надо говорить, что скучал, переживал и разыскивал. Последнее все равно неправда, а от первых легче не станет ни тебе ни мне. - Кит... - начал было мужчина, но Лэнс вскинул руку. - Ни одного слова про этого человека, - нахмурился русал. - Он виноват в моем уходе, он сам меня не принял, я прочитал это в его голосе, его глазах. Он прекрасно знал, что я останусь один, знал, что я не смогу любить после него... - Придурок! - рявкнули откуда-то слева, и Лэнса смело в бассейн чужим телом. Они барахтались несколько минут, пока Киту не удалось ухватить извивающегося русала в захват. Тот глянул в чужие глаза исподлобья, а в следующую секунду уже не мог совладать с эмоциями, потому что Кит поцеловал его. Глубоко и влажно, так правильно, по взрослому. Лэнс только благодаря немерянной силе воли держал их обоих на плаву, не позволяя человеку утонуть. Когда Кит отстранился, пытаясь отдышаться, слова стали не нужны. Ну, разве что, только одно. - Прости, - прошептал Лэнс, чувствуя, как человек обвивает его хвост ногами и сжимает ладонь ладонью. - Нет, - покачал головой Кит. - Ты меня прости. *** Над медицинским центром "Кудзима" вставало солнце. На бортике одного из бассейнов спал младший брат хозяина, держа за руку покачивающегося на воде русала, спящего в надувном круге. Роло, проплывающий мимо на своей рыбацкой лодке и имеющий удовольствие это зрелище наблюдать, чуть усмехнулся и пожелал удачи парнишке, который, рискуя собственной жизнью, спасал его команду от акул. Солнце, блеснувшее на обручальных кольцах и ожерельях, стало старому моряку благодарностью.