В 17 лет серьёзность не к лицу...
За окном падал снег. Противный и мокрый. Зачастую только такой в марте и бывает. Соприкасаясь с землей, он превращался не в белую пелену, играющую цветами на солнце, а в противную жижу, смешавшись с песком, солью и грязью. Отвратительно... Цвет неба, затянутого тучами, отражал цвет снега. Не настолько грязный, правда. Но оттого не менее уродливый. В такие дни большинство правильных людей предпочитают сидеть у окна в пледе, с чашкой чая и книгой в руках (желательно модной). Но наша героиня встретила этот день в больничной палате. 8 с половиной часов назад она совершила попытку суецида. Наглоталась снотворного. Банальщина... Она сделала это утром, когда родители уехали на работу. Её застал отец, который вернулся домой забрать забытые документы. От созерцания тела дочери, распластавшегося на кухонном полу, рядом с которым лежало около 7 пустых упаковок от лекарств, мужчина, казалось, поседел ещё больше. Мгновенно нарыв в кармане брюк мобильный, он набрал 103. В телефонном режиме его попросили проверить пульс потерпевшей, открыть окно, приготовить 10 литров соляного раствора и посоветовали успокоиться, сообщив, что скорая приедет через 15 минут. Дельный совет, ничего не скажешь! Для промывания желудка врачи выбирали зонд побольше.Чтобы впредь неповадно было! Никто не любит суецидников... Кстати, ДО попытки самоубийства обычно тоже... По крайней мере, убеждают их в этом своей безразличностью. Сложно... Лишить себя жизни... Ничего тупее не слышала! Да когда ж вы поймёте? Не себя, а кого-то. Себя вы особо ничего не лишаете, ну, кроме тушки, которая вместо того, чтобы портить кислород будет подкармливать червей. Одним больше, одним меньше, подумаешь... Но жизнь - это же не только выработка продуктов жизнедеятельности! Для людей, окружающих вас, ваше существование - это эмоции, чувства... событие, в конце концов! А вот смерть... Это, в первую очередь, испытание для других. Так что, убив себя, вы просто отплатите им той же монетой. Справедливо? Глупо... Вот и суецидница наша чувствовала себя ужасно глупо. С одной стороны, где-то в глубине души она все же надеялась, что ее спасут, но теперь, когда это произошло... Страшно, стыдно, кишечник и пищевод болят, а во рту как будто кошки насрали. Самое "умное", что смогла придумать 17-летняя школьница - это всё ещё притворяться спящей. - Что за дети пошли! Лишь бы вены резать да всякую дрянь глотать! И чего не хватало, спрашивается! Родители, вроде, люди интелегентные... Избаловали видать сильно. - громким шепотом говорила какая-то женщина. - Наверное... Та пороть таких надо ремнём! Я свою только так и воспитываю, вот ей дурь всякая в голову и не лезет. В наше время такого не было! - ответила ещё одна. Таким образом школьница поняла что в палате не одна, а с медсёстрами. Надсмотрщиков поставили, значит... Через минуту непроизвольного подслушивания нелестных высказываний в свой адрес, она услышала шаги. - Ну, как она? Ещё не проснулась? - донёсся приятный голос. Кто-то из женщин уже хотел было ответить, но девушка открыла глаза. Как говориться, из двух зол выбирают меньшее. Проснуться все равно пришлось бы рано или поздно, а вот возможность избавиться от раздражающих нравоучений казалась чертовски привлекательной. - Здравствуй, Полина. - улыбнулась красивая женщина. Она вызывала симпатию и доверие. Может быть дело было в изумрудных глазах, которые излучали, по ощущениям, ну прямо материнское тепло. Двое медсестер пенсионного возраста удалились и закрыли за собой дверь. - Меня зовут Илона Игоревна. Я психотерапевт... - проговорила женщина, садясь на стул рядом с кроватью. - Я знаю, что ты сегодня пыталась сделать и очень хочу с тобой пообщаться. - Зачем? - спросила Поля и не узнала свой голос, настолько он был хриплым и измученным. Говорить было трудно. - Хотите определить степень моего сумасшествия? Я правда очень сожалею о содеянном. Такого больше не повториться. Не отправляйте меня в психушку... - всё тише и тише говорила школьница, чувствуя, что запахло жареным, услышав слово "психотерапевт". - Не переживай. Никто никого в психбольницу не собирается отправлять. Мы просто поговорим. Можешь мне доверять, я ведь хочу... - Хотите мне помочь? - перебила её Полина. - Уже не надо. Я осознала, что не хочу умирать и больше не буду предпринимать попыток покончить с собой. Так что ваша помощь ни к чему. - девушка попыталась поскорее отделаться от Илоны, чувствуя себя неполноценной, когда та обращалась к ней как к душевнобольной пациентке. - Давай так...- психотерапевт взглянула в серые глаза школьницы, видимо уловив перемену в её настроении, - Во-первых, обращайся ко мне на ты. Я ведь не на много старше тебя. - женщина улыбнулась. - А во-вторых, я не собиралась тебе помогать. Мне просто самой интересно, что движет молодыми людьми, когда они совершают самоубийство. Видишь ли, скорее всего, в будущем в моей практике и дальше могут быть такие случаи. И я была бы очень благодарна, если ты поможешь мне лучше понимать суицидентов... Побудешь моей коллегой на этот вечер? "Ха! А она сообразительная! " - пронеслось у девушки в голове, как только она поняла, что Илона решила изменить подход. - "Похоже, что на её молодой возраст она уже достаточно опытный врач... Сколько ей? 25?" - девушка смотрела на психотерапевта изучающим взглядом. - Извини, но я всё же откажусь. Я теперь и сама не до конца понимаю, что сподвигло меня на такой отчаянный шаг. Каким же образом я помогу понять других? - это был скорее не вопрос, а утверждение. И частично Поля даже говорила правду. Ключевое слово "частично"... - Ну что ж. Нет так нет. У меня принцип - не помогать пациентам без запроса. - Собственно говоря, до запроса человек ещё и не стал пациентом.- вскинула бровь сероглазая. - Верно подмечено. - мягко улыбнувшись, Илона поднялась со своего места. - В таком случае, я думаю, что мне лучше уйти. Тем более, что твои родители уже давно ждут возможности с тобой пообщаться. Родители... Полину передёрнуло. Меньше всего она сейчас хотела видеться с ними. С папой, которого в очередной раз разочаровала, с мачехой... Интересно: её взгляд может быть ещё презрительней? Хуже всего будет, если ещё и Артём примчится с командировки. Хотя... Вряд ли он удостоит свою непутёвую сводную сестру вниманием. Так всегда было и будет. Скорее Поля удивится, если он придёт. - Стой!!! - школьница окликнула Илону, когда та уже коснулась пальцами дверной ручки. - Неужели передумала? - стоя к девушке вполоборота и прищурив глаза, спросила психотерапевт мягким, но совсем не удивлённым голосом. Осознание прошлось по Полине слабым коротким ознобом. "Сука... Сука! Сука! Сука! Знала на что давить!" - досада и ярость разрывали школьницу на части, но виду она старалась не подавать. - "Несомненно, она профессионал своего дела!.. проиграла битву, но не войну..." - Допустим. Но я не собираюсь позволять лезть к себе в душу просто так. У меня есть условие. - Я внимательно слушаю. - психотерапевт присела на своё прежнее место. - Я отвечу на твои вопросы, но взамен ты наплетешь моим предкам какую-нибудь чушь, чтобы всё время, пока я в больнице, они ко мне не приходили. Не хочу с ними пока видеться... - Но ты же понимаешь, что оттягивая встречу с родителями, ты особо ничего не меняешь? Тебе все равно придётся с ними поговорить. - Та понимаю я, не тупая! Я не из-за этого... Не хочу чтобы они видели меня в таком состоянии. Хочу чтобы всё побыстрее забылось. А это гораздо легче, когда в оперативной памяти мозгов нет сохранённого файла с изображением беспомощной, утыканной капельницами меня... Как вырвать страницу с двойкой из дневника. Ты и так знаешь, что ты олух, но хотя бы нет визуальной напоминалки... Выкупаешь? - Выкупаю. Ладно. Я исполню твою просьбу. Но взамен ты будешь со мной предельно откровенной... Полина ухмыльнулась и закатила глаза. - Если нет, то и я не собираюсь выполнять свою часть сделки. - наигранно нахмурилась Илона. - Обязуюсь говорить только правду и ничего, кроме правды. - И учти, захочешь меня провести, я вмиг тебя раскушу... - пригрозила доктор, но выражение лица школьницы заставило её смягчиться. - Обещаю, всё, что будет сказано в пределах этой палаты, здесь и останется. Начнём? - Быстрее бы это закончилось... - промямлила себе под нос Поля. Мда... С мозгоправами она ещё не общалась.***
- Ну, а дальше папа, больница, ты... - смотря на свои ногти закончила рассказ школьница. В палате повисла тишина. Сероглазая не засекала, сколько времени она втирала Игоревне свою правдоподобную (как она считала) дичь про несчастную любовь, нереализованные амбиции и о том, что предки её не понимают. Но, по ощущениям, минут сорок. И, учитывая то, что за всё это время врачиха её ни разу не перебила, школьница решила, что она всё схавала и сейчас пойдёт исполнять свою часть условий. - Удивительно... - после длительной тишины голос Илоны зазвучал так внезапно, что Полина вздрогнула. - Впервые вижу, чтобы человек с ходу выдавал сценарий "Барвихи"*... Зазубрила, что ли? - Какой сценарий? - девушка нервно сглотнула... Неужели осечка?.. - Я рассказала всё как есть. Уж простите, что моя история оказалась не такой душещипательной, как вам хотелось. Мне, как представительнице тупых школоло, причин, чтобы свести счёты с жизнью было более, чем достаточно! - лучшая защита - это нападение, так ведь? - В том то и дело, что ты не смахиваешь на представительницу тупых школоло, но упрямо стараешься убедить меня в обратном. Ты уже час строишь из себя дурочку, держишь за дуру меня, вешаешь лапшу на уши и мне это порядком надоело! - психотерапевт говорила спокойно, но по ней видно было, что она начинает выходить из себя. - Я рассказала всё... Может вам, взрослым, наши проблемы кажуться незначительными, но вспомните себя... Речь школьницы прервал смех Илоны и звук рвущейся бумаги - она кромсала записи, которые делала в блокноте где-то первые 5 минут Полиного рассказа. - Всё? Вот прям всё-всё? Тогда может я прослушала тот момент, когда ты вещала мне о том, как пристрастилась к наркотикам или откуда у тебя на рёбрах взялись шрамы от тушения бычков?! На лице сероглазый заходили жевалки: - Откуда ты... - И всё-таки я ошиблась на твой счёт... Тебя врачи осматривали, дура! Всё есть в медицинской карточке. - ... - Полина опустила глаза на свои руки, нервно комкающие простынь, - Родители знают? - еле слышно спросила она. - Ни я ни врачи им ничего пока не говорили. В таких щепетильных делах как подростковая попытка самоубийства, мы очень аккуратно подходим к подобным вопросам и стараемся сначала пообщаться с самим суицидентом. Но, ты то почему молчала? Это же твои самые близкие люди. - Меньше знают- крепче спят! - Особенно крепко они бы спали после твоих похорон. - Да что ты знаешь вообще?! - к горлу подкатил ком, а в носу неприятно защипало. - Я всю свою сознательную жизнь старалась им угодить! Особенно Марине! Блять! Только не слёзы... Только не слёзы! - Это твоя мачеха? - Угу. - промямлила девушка, вытирая сопли простынёй. Ещё с минуту она собиралась с мыслями. Илона её не торопила. - После смерти мамы, папе было очень трудно. Хоть он и старался не подавать виду. Наоборот, ещё и меня приободрял. Когда появилась Марина, он очень долго сомневался. Во-первых, у неё уже был сын - Артём. А во-вторых, он боялся моей реакции. Но я была только за, ведь я видела, как ему с ней хорошо. Он снова искренне улыбался... Впервые, за долгое время... А Марина... - ком в горле снова помешал говорить. Незнакомое чувство сдавливало грудь. Она слишком долго сдерживала эмоции. Как бы не заистерить на ровном месте... Но школьница всё же взяла себя в руки. - Она