Кукла

Мужчина заинтересованно осматривал бывшую ученицу «3-В» класса, которую сам лично перевёл в класс неудачников несколько недель назад, по причине которой знали лишь несколько человек. Асано не хотел, чтобы хоть кто-то узнал о таком случае, да и в школе достаточно своих слухов, и лишних, особенно если они о способных и отличных с будущим учениках, ему не нужно. Гакухо не просто дорожит своей репутацией и репутацией школы, но также не хочет чтобы одни испорченные ученики тянули за собой и остальных. Он не может допустить подобного, поэтому обязан удерживать школу Кунугигаока самой престижной в Японии и какая-то одна девчонка не смеет смешивать ему карты. Асано знает цену каждой ошибки и не может допустить её повторно. Харука молчала, глядя на мужчину пустым и безжизненным взглядом. В её планы совершенно не входила встреча с председателем. Уж точно не сегодня и не в таких условиях. Да и честно признать, пересекаться с этим человеком ей хотелось меньше всего, но как она привыкла наблюдать, жизнь ни разу не учла её желаний. Нет, Лю не боялась Асано-старшего, просто… Ей было ужасно противно находиться рядом с ним и даже та жажда крови, что исходила от него это не компенсировала. Насколько всё было запущено. Как известно, ко всем смертным у Падшей одно отношение — какими бы искренними и чистыми душой они не были, она ко всем относится с явным презрением. Да и, наверное, с чистой душой не существует такого человека. Все уже давно прогнили внутри. И если спросить Ханзо об этом, то она лишь посмеётся. «Все люди совершенно одинаковы». Вот, что она привыкла отвечать на подобные вопросы: почему ей настолько они противны? И никто и никогда не был исключением. А председатель с первого же дня здесь стал одним из первых в списке её ненавистников. Его взгляд на мир достаточно своеобразен, но для обычного человека, пускай и взрослого, слишком странный и презренный. Так быть просто не должно. Девушка может понять, что он идёт на всё ради достижения своей цели и карьеры успешных учеников этой школы, чтобы в будущем ни у кого из них не возникло проблем с работой, но… Если так посмотреть, то он сам решает кого из них ждёт такое будущее. Он разделил учеников на две категории: одним подарил надежду, а другим в свою очередь отчаяние. Слишком уж жестоко со стороны столь жалкого создания. Он не вправе решать, что ждет тех, кто оказался в группе второсортных. За них уже всё давным-давно решено и сейчас они просто играют предписанные им роли в этом спектакле. Весь мир просто театр, и кто знает, для кого из них занавес опустится. Ведь в этом мире возможно практически всё. И невозможно что-то изменить. Хотя бы потому, что мы не знаем что нас ждёт. Он ничего не сможет сделать. Кому суждено светлое будущее, у того оно и будет. Председатель Асано всё это время вглядывался в лицо Лю, будто бы ища давно утерянные эмоции и она готова была поклясться, что единственное ожидаемое от неё чувство, которое он хотел видеть в её глазах — это страх. Увы, но сейчас Харука могла выдавить из себя только мерзко отвращение. Большего она ему не обязана. Бояться она ещё его будет. Ага, щас. Не на ту напал, смертный. — Может расскажешь, что ты делаешь здесь во время занятий? Пожалуй, он был одним из тех, кто пытаясь задать вопрос, делает это так, будто бы совершенно не просит ответа, а лишь утверждает очевидное. Фиолетоволосая только фыркнула, расслышав в наводящем вопросе с трудом различимую угрозу. Это он так намекает: иди отсюда, тебе здесь делать нечего? Или она чего-то не поняла? В любом случае, как выкрутиться из ситуации Харука уже знала. Она не уверена, что это может прокатить, как и с их не убиваемым учителем, но попробовать стоило, всё равно терять то было нечего. — Я шла в медпункт. Не очень хорошо себя чувствую, — играть смысла не было, как никак, а её проблемы со здоровьем председателю и даром не нужны. Но как видно, такой ответ его полностью удовлетворил. Асано смотрел ей в глаза так, словно хотел сквозь эту неприступную оболочку разглядеть саму испорченную душу. Уж если бы человек и обладал такой способностью, то Падшая могла только крайне посочувствовать его психике, потому как пытаться заглянуть в её внутренний мир равно самоубийству, да и… кто бы позволил ему сделать это? Он думает, что видит её насквозь, вот только единственный, кто здесь настолько наивен, так это сам Гакухо. Он просто пытается показать Лю, что прекрасно видит её натуру, вот только на самом деле это лишь внушение и повышенная оценка самоуверенности, не более, и от этого Падшей хочется истерично смеяться. Слишком наивно… Он думает, что видит её, но нет. Это далеко не так. Сейчас он видит не древнее существо, пробывшее на службе у отродья Тьмы несколько сотен лет. Сейчас он видит обычную и жалкую школьницу со сложным характером, что споткнулась у самого старта и упала на дно, по своей же глупости, тем самым изувечив собственное будущее. В какой-то степени это и так, но… кто сказал, что это настоящая она? Может в его глазах, она и выглядит именно такой, но это лишь то, что она пытается показать здесь и сейчас. Падшая никому не позволит увидеть настоящую себя, только потому что тот этого захотел. Асано клюнул на эту удочку, а значит клюнут и все остальные. От столь искусной обманки, Ханзо удовлетворённо ухмыляется, ведь изначальный план обвести вокруг носа всех смертных прошёл на «ура». Она прикрывает глаза, вдыхая жутко-резкий одеколон председателя, от которого возникает ненавязчивое желание морщиться, чувствуя, как дерутся лёгкие чем-то острым. Он что на себя пол флакона вылил? Повисшую мертвую тишину, снова нарушает Гакухо, правда тон и манера речи выворачиваются в монотонном басе, будто выдвигают приговор. — Тогда, ты не против, если я провожу тебя? Иначе, вдруг станет хуже, — он явно через силу мягко улыбается и не дожидаясь ответа, проходит мимо Лю в нужное направление коридора. Падшая на такую любезность хотела уже, как это принято говорить у смертных «интеллигентно отшить его куда подальше», но как выяснилось ответа от неё не требовали, как и мнения на этот счет вообще-то тоже. И как только Асано направился в противоположную сторону, у неё зародилось сильное желание развернуться и бежать прочь, но она подавила его и также медленно и даже немного лениво пошла за ним, сверля широкую спину мужчины убийственным взглядом, на какой только была способна. Идя в полной и весьма приятной слуху тишине, Харука чувствовала себя некомфортно и суть всей её проблемы сейчас спокойно шла впереди, держа дистанцию нескольких метров. Неизвестно почему, но девушке казалось, что вот так вот, запросто подчиняясь чьей-то воле, прямо на глазах становится его послушной дворняжкой. Объяснить, с чем это связано она не могла, но вот та аура, которая окружала Асано, как бы давала понять, кем он считает сейчас себя и её. Не так уж и сложно заметить то, как он шёл, будто хозяин своих владений, чем, кстати сейчас и была средняя школа Кунугигаока. Да, он может чувствовать себя здесь как дома и устанавливать собственные правила, вот только… кто дал ему право распоряжаться чьей-то судьбой? Нет. Это вовсе не значит, что девушку беспокоят те, кто по разным причинам оказался на дне. Совсем нет. Этот вопрос непосредственно касался Гакухо и только его. Наверняка, он всё продумал для того, чтобы удержать своих руках это заведение. Ну, а если это так, то фиолетоволосая не удивлена, что он без задних мыслей и колебаний перевёл её в «Е» класс. Возможно мужчина хотел этим показать своё положение и то, на что может быть способен. Вот только он не знает, Ханзо плевала на всё это с высокой башни. Если он хотел унизить её этим, то это всего лишь жалкие потуги. Лю вообщем-то всё равно, где быть в главном корпусе или в старом. Если честно, то девушки вообще нигде не хотелось бы находиться, кроме тесной комнатушки в цитадели рядом с ноутбуком. И сейчас она больше всего жалела, что не приняла предложение Коро-сенсея и не ушла домой. Уж лучше бы она просто послушала нотации Широ, чем теперь шастала по главному корпусу в компании с председателем. — Что-то случилось? — внезапно раздался чей-то женский и, надо заметить обеспокоенный мягкий голосок. Лю вздрогнула. Из полного погружения в мысли, она и не заметила, как они оказались в медкабинете. Напротив них на стуле сидела каштановолосая особа с карими глазами, чей возраст всё ещё позволял назвать её девушкой. Голос молодой медсестры ощутимо дрожал на каждом слове, а лицо выглядело очень взволнованным, и эти эмоции стоили лишь только неожиданного появления председателя. Ну конечно, сам Асано с не зашёл к ней с самого верха. Наверное, прежде не оказывал такой чести, так что подобное удивление вполне объяснимо. Мужчина вновь улыбнулся и стал пояснять цель своего незапланированного визита. Харука с нескрываемым равнодушием оглядывала новенькую работницу, примерно тридцатилетнего возраста, и у которой все мысли были написаны на лице. Легкое смущение, растерянность, краткость… А как она с трудом связывала слова, так на это Падшая вообще закатила глаза, подавляя смешок. Сразу видно, дышит к мужчине неровно. Выслушав сначала Гакухо, а потом и Харуку, девушка стала суетливо проверять давление и спрашивать симптомы, как аметистовоглазая чувствовала себя и тому подобное. Если уж взялась симулировать, тогда доводи всё до конца. И вновь включив в себе актрису, Падшая продолжила игру, которую затеяла ранее. Та, исправно велась на всё, что на неё вываливала ученица и нахмурившись, поглядывала в свою тетрадь. Но когда, девушка решила узнать нет ли у той жара, то приложив ко лбу тыльную сторону ладони через время одернула, поскольку неприятный холод ударил в кожу. Вот именно в такие моменты, Лю радовалась, что даже после такого незначительного изменения, пониженная температура тела до сих пор осталась при ней. Достаточно удобно, особенно когда хочешь поводить за нос учителей и своих опекунов. — Ну, судя по всему — это аналогичное переутомление, — со вздохом заключила каштановолосая и кинула незаметный взгляд в сторону Асано, а Харука незаметно ухмыльнулась. В принципе, здесь ничего иного и быть не могло. «Купились, олухи…».

***

Елавич хитро улыбнулась, наклонившись к лицу Хироты и недолго думая обхватила его лицо ладонями, притянув к себе и затем впилась в губы. Парень в изумлении раскрыл глаза, а лицо стало наливаться смущением от щекотливой ситуации. Несколько учеников раздражённо зафыркали, некоторые закрыли лица учебниками, тетрадями, вообщем всем что было под рукой, а другие впали в каплю, глядя с побелевшими лицами и испаренными на очередное неординарное наказание. Кстати, единственное. Оторвавшаяся от бедного побагровевшего паренька, Бич-сенсей с тем же невозмутимым видом развернулась и направилась к своему месту, плавно махая бедрами. — Итак, продолжим… — она взяла мел и стала аккуратно и также изящно вырисовывать на английском языке слова, предворительно произнося их в слух, — A beautiful rose Bud blossomed on one of the cold April days… Юные убийцы стали записывать одно предложение за другим, пытаясь ничего не упустить, поскольку слишком хорошо знали, чем может обернуться для них какой-то пропуск. Очередной поцелуй в наказание был бы слишком примитивен, но лишним, особенно для тех, кто уже получил свою долю. Акабане со скучающим видом окинул доску, а затем отвёл взгляд в сторону пустующей весь этот урок парты. Ханзо так и не пришла. Причины парню были неизвестны, да и он сам не знал, зачем ему это надо. Его доводы тоже не имели никакой логики. Коро-сенсей приходил минут двадцать назад, оповестив Бич-сенсей о причине отсутствия одной из учащихся по состоянию плохого самочувствия. От такой новости Карма даже глаза открыл, когда решил в конце концов поспать. Честно признать, аловолосый удивился. Почему? Не ясно. Вроде бы утром всё было нормально, если не считать, что он буквально докучал однокласснице своим присутствием, а тут… Впрочем, он недолго ломал над этим голову, но интерес не исчезал, продолжая приходить в гости с новой силой. На протяжении всех оставшихся двадцати пяти минут ничего интересного не происходило, отчего Карма заскучал настолько, что засыпал чуть ли не с открытыми глазами. Пора бы ему обзавестись специальной повязкой с открытыми глазами, и спокойненько спать. Звонок был настолько желанным, что только он начал играть свою симфонию, оповещая об окончании урока, как ребята подорвались с места, поспешно собираясь. Акабане вместе с остальными покинул класс, но в коридоре столкнулся с Сугино, который встал прямо у выхода из кабинета с Накамурой и Шиотой, смотря в противоположную сторону проема. Кинув туда взгляд, Карма заметил неожиданную для него картину, из-за которой в голову стали просачиваться разные рода мысли, напоминая осиное гнездо. У главного выхода из старого корпуса стояло две фигуры, в которых было не сложно узнать их необычного классного руководителя и… Асано? Карма пару раз моргнул, стараясь понять, не показалось ли ему? Что здесь забыл председатель? Это весьма интересный вопрос, но не настолько интересный как тот, почему рядом с ним стояла нахмуренная Ханзо. Выражение лица девушки выглядело относительно спокойным, но вот парню показалось, что та с трудом сдерживалась, чтобы не скривиться от неприязни, а в глазах читалось раздражение. Она периодически кидала в сторону беседующих взгляд, будто говоря этим: Как же вы меня все достали. Ненавижу. Уйти бы поскорее от вас куда-нибудь. Но затем отводила его в сторону, делая вид, что ничего не знает и знать не хочет. Интересно… — Благодарю Вас, председатель Асано, за оказанную помощь, — неизвестно за что поблагодарил мужчину осьминог, чуть ли не снимая перед ним шляпу. — Что Вы, мне было не сложно, — улыбаясь привычной и фальшивой улыбкой произнес Асано-старший, при этом прикрыв глаза. Стоявшая рядом с ним Харука по непонятной причине шарахнулась в сторону, продолжая коситься на председателя, будто бы тот был говорящим растением. Но Карма уверен, что будь оно так, то реагировала бы девушка ещё более менее сдержанно, но тут она всем своим видом показывала своё отношение к Гакухо и того это, как ни странно, вовсе не заботило. «Да какого я встряла во всё это?!» — бурчала фиолетоволосая скрестив руки на груди и нервно постукивая ногтем по противоположной конечности. Она всячески старалась сделать так, чтобы никто не заметил, как под челкой у неё дергается глаз, а губы то и дело вытягивались в линию и тут же норовились сломаться в кривую. Стоя рядом с этим подобием человека, она ощущала себя маленьким ребёнком, которого наказали за непослушание. Отвратительно чувство… Находясь так близко к этому мужчине, её тело становится всё более чувствительным и буквально тянулось к нему из-за негативной энергии, в которой оно нуждалось. И ей это совершенно не нравилось. Всю грёбанную дорогу от главного корпуса до сюда, Падшая хотела поставить председателю подножку, чтобы тот лицом пропахал землю на холме до самого низа и желательно сломал себе пару ребер. И это желание росло всё сильнее. Ханзо с трудом сдерживалась, чтобы как следует не пнуть того и только потому что эта скотина улыбалась как ни в чём ни бывало! Как же ей хочется, чтобы мужчина исчез с её глаз. Всего двадцать минут в его компании, а ей хочется его придушить. И предчувствует она, что если Асано сейчас же не уйдёт, Лю выскажет ему пару ласковых и плевать, что потом будет. Сейчас она чувствует себя не просто паршиво, а какой-то сбежавшей преступницей, потому как объяснить пристальный взгляд Гакухо было никак нельзя. И наконец, вопреки её ожиданиям это свершилось. Асано попрощался с Коро-сенсеем и ушёл, ловя на себе удивленные взгляды ребят «Е» класса. «Я что-то не поняла… Он что, только ради того, чтобы я никуда не сбежала, перся со мной в самый ненавистный для него класс?!» — Лю зарычала, позабыв о присутствующих поблизости посторонних лицах и сжала ладонь до побеления костяшек. — Чтоб ты по дороге шею свернул, черт! — не выдержав выплюнула ему вслед Ханзо, мотнув копкой перевалившихся наперед волос. Всё-таки нервы предательски подкосились. Она из-за всех сил надеялась, что тот услышал её пожелание и принял к сведению, ибо молчать было больше невозможно. Она же обещала, что выскажет ему самые «наилучшие» пожелания. Вот, пожалуйста, от чистого сердца, впрочем, её сердце уже давно не такое уж и чистое. Ну, по крайней мере она не высказала несколько десятков матерных слов, которые буквально рвались наружу, хотя мысленно гнула их уже на родном языке из-за небывалой злости. Харука глянула в сторону осьминога, заприметив за его спиной выглядывающих юных убийц и чуть заметно осеклась, сглотнув подступивший к горлу ком. — Харука-сан, как ты себя чувствуешь? — положив ей на плечо щупальца, спросил Коро-сенсей, будто боясь, что могли произойти какие-то осложнения, правда судя потому, как громко пожелала председателю «всего хорошего», фиолетоволосая выглядело очень даже здоровой. Вот только сама Лю себя таковой не чувствовала и одарив учителя пронзительным взглядом, фыркнула. — Хуже некуда… — рыкнула Падшая и чуть заметно всплеснула руками, глянув в сторону почти растворившегося среди густой растительности силуэт Гакухо. Проклиная его всеми знающими «лесными» словами, которые неплохо ассоциировались с этим человеком, Харука выпрямилась и, с возвратившимся обратно к ней равнодушием, прошла мимо осьминога и одноклассников, скрывшись за дверью учительского кабинета.