Джейкоб Фрай не любит кэбы

      Джейкоб Фрай не любит кэбы, и ничто не изменит его мнения. Нет ничего хорошего в этих битком забитых коробках. Он абсолютно уверен в этом, и тому есть несколько веских причин.       Кэбы ужасно медленные. Джейкоб терпеть не может изнывать от скуки несколько часов, бесцельно тратить своё время, когда он мог бы заняться более интересным делом. Например, он мог бы выпить дрянного пива в пабе на углу, а затем громить там всё в щепки до тех пор, пока хозяин заведения не позовет суровых бобби с дубинками. Он мог бы подстрелить парочку обнаглевших рож, цепляющихся к его грачам, стырить нечто ценное или не очень прямиком из банковского хранилища или вообще грабануть целый корабль в считанные минуты. Но ничего из этого не делает, потому что в ужасно медленном, плетущемся словно полудохлая улитка кэбе есть отличная компания. Слушая резкий хрипловатый хохот Максвелла Рота, Джейкоб перестаёт скучать и замечать течение времени. Даже если они будут ехать целую вечность, он наверняка даже не заметит. Потому как у Максвелла есть великое множество историй в запасе, и куда бы они ни ехали, обо всём найдётся пара занятных баек, каждый раз раскрывающих Лондон с совершенно новой стороны.       Кэбы тесные. Там почти невозможно развернуться, и тело быстро затекает в неудобной позе. Особенно страдают ноги, их просто некуда вытянуть. Но Джейкоб забывает о ноющем неприятном чувстве, когда его бедра касается чужое колено. Не думает он и о том, как сладко потянуть спину, поднявшись в полный рост, потому что места в кэбе и без того мало, даже для мыслей. Когда между ними становится совсем тесно, и черная кожа перчаток Максвелла скользит по вспотевшей шее, Джейкоб мечтает о том, чтобы стены этой раскачивающейся коробки стали ещё меньше, а двери заклинило. Мир вокруг схлопывается с пустым звуком и, кажется, перестаёт существовать вовсе. Есть только маленький уютный островок для них двоих, куда не проникают даже звуки снаружи. Джейкоб уверен, что сможет вытерпеть эту тесноту часок другой. И ещё пару сверху.       В кэбах всегда неприятный запах. На улицах Лондона и так нечем дышать из-за смолящих повсюду труб плавилен, а внутри этого гроба на колесах воздуха и того меньше. Спёртый влажный запах пота и грязи совершенно омерзителен. Но иногда его перебивает более яркий аромат крови, пороха и, конечно, театральных портьер. Он вытесняет собой весь воздух в тесном кэбе, разливается под кожей с током крови, но Джейкоб не жалуется. Пока Максвелл Рот рядом, голова всегда кружится. Не имеет значения, чем дышать, ведь Джейкобу всегда будет мало, пока зелёные глаза Дьявола Лондона сжигают в нём весь кислород одним своим полыхающим взглядом. Глотку свежего воздуха он предпочитает сладкое удушье, оседающее горячей тяжестью пониже живота.       Кэбы кошмарно душные. Вечно приходится выбирать между двух зол. Либо мокнуть под холодным дождем, либо париться в удушливой тюрьме. И Джейкоб с удовольствием выбрал бы ледяные иглы, летящие в лицо, но когда его касается возбужденный жар, он согласен передумать. Седлая чужие бедра, он горит заживо, и ему кажется, что и кэб, и весь этот город пылает вместе с ним. Ревущее пламя разгорается быстро, а кровь вскипает в венах за считанные секунды, подгоняя сбившееся дыхание. Джейкобу жарко, но он стремится в самое сердце ада, где пламя ещё горячее, где металл становится мягким и текучим, где нет места гнили и грязи, потому как чудовищные температуры превращают всё в прах и алмазы. Задыхаясь под градом ожогов от поцелуев, он мог бы пожаловаться на тряску в чертовом кэбе, но тот отлично попадает в заданный ритм. У Джейкоба нет на этот счет претензий.       Джейкоб Фрай искреннее терпеть не может поездки в кэбе, когда в нём нет Максвелла Рота. И никто во всем мире его не переубедит!