*****
— Мило, — равнодушно говорит Курури, смотря на то, как через дорогу её старшая сестра весело разговаривала с Кармой, поедая мятное мороженое, которое ей купил Акабанэ. Майру привычно ухмылялась, с громким щелчком делая их фотографии на свой телефон. Кадры выходили просто отличные — эти двое так были сосредоточены на разговоре друг с другом, что, казалось, уже ничего не замечали. Что ж, они очень вовремя решили прогуляться. На самом деле двойняшки договорились о встрече со своим новым интересным «другом» и никак не ожидали застать такую картину. Оне-сан было сложно не заметить, в её-то приметной меховой куртке, да и Акабанэ Карма со своими ярко-красными волосами не терялся в толпе, но было странно увидеть их вместе державшимися за руки. — Я думала у них только ролевые игры и оне-сан все еще любит Шизуо-сана, — задумчиво протянула Майру, отправляя фотографии брату. Курури, заметив это, равнодушно констатировала факт: — Нии-сан будет злиться. — Да ладно, не больше, чем когда оне-сан поцеловала Акабанэ у него на глазах, — беспечно отмахнулась Майру, поправляя очки. Курури молча пожала плечами. Не то чтобы Изая в тот день действительно злился, в первые секунды он, кажется, был искренне удивлен тем, что сделала Шиноа, и прежде чем привычно усмехнуться, заинтересованно «просканировал» взглядом Акабанэ. Когда они трое — Майру, Курури и Изая — спускались с горы, на котором расположен корпус для Е класса, нии-сан даже не поинтересовался о парне, а в момент, когда двойняшки отвлеклись на что-то, просто исчез даже не попрощавшись. К вечеру он так и не вернулся, на что старшая сестра сказала: «Ну и прекрасно, ему уже давно пора возвращаться в Икебукуро». Курури подозревает, что нии-сан опять нашел здесь что-то интересное и так и не вернулся домой. Майру в такт ей кивает и говорит, что уверена в том, что и оне-сан думает так же: в новостях не говорилось об очередном происшествии, во время которого в воздухе мелькали автоматы с газировкой и дорожные знаки, а значит Шизуо не сталкивался с Изаей, который так любил его побесить и не упускал ни единой возможности, чтобы укусить его побольнее и разозлить. Двойняшки все еще с интересом следят за тем, как Шиноа, судя по знакомой пакостной улыбке, язвит или говорит какую-то гадость, как Акабанэ отзеркаливает её усмешку, отвечая в таком же тоне, как эти двое переглядываются, прыскают со смеха и как ни в чем не бывало идут дальше, спокойно общаясь. — Мне кажется, или это первый на нашей памяти человек, который смог вытерпеть её характер? — Не кажется. Майру и Курури одновременно отворачиваются и продолжают неторопливо идти на место встречи, несмотря на то, что уже опаздывают как минимум на десять минут. Около фонтана их уже ждали и Майру сразу же подбегает и, совершенно не стесняясь, виснет на чужой руке. — Мы опоздали, да? Прости-прости! — совершенно не искренне раскаивается она. Парень, который все это время ждал их, повернулся, холодно смотря на девушек фиолетовыми, кажущимися мертвыми, глазами, а потом неискренно улыбается: — Ничего страшного, я ждал вас всего 15 минут. Курури молча обхватывает его вторую руку пока Майру умиленно хихикает и, потянувшись к его щеке, чуть ли не мурлыкает: — Ты такой милый, Асано-кун. Асано Гакушу убирает её руку и уже открывает рот чтобы что-то сказать, как его нежно целуют в щеку, из-за чего он быстро забывает о том, что только что хотел сделать, и удивленно смотрит на невозмутимую Курури. Удивительно, но Майру тоже заткнулась и во все глаза смотрела на свою сестру. Секунды две она пыталась осмыслить что только что было, а потом громко заговорила: — Курури, проказница! Как ты можешь целовать его при мне, еще и первая?! Девушка напуганной или особо впечатленной не выглядела и привычно отмолчалась, а пока Асано думал что предпринять, Майру звонко чмокнула его в губы, отстраняясь почти сразу и непривычно хмуро косясь на сестру. — Сохраним хоть какую-то гармонию в наших отношениях, — пробурчала она. Курури моргнула, будто поняв что-то, и, в последний раз взглянув на парня, подошла к Майру и поцеловала её в щеку, задерживаясь в опасной близости от краешка губ. Удивительно, но Майру тут же успокоилась и даже будто бы простила её за что бы то не было. Асано с усталым вздохом потер лицо, чувствуя, как горят щека и губы от чужих поцелуев, и, стараясь взять себя в руки, произнес: — Может, зайдем в кафе? Я угощаю. Вышло как-то унизительно-умоляюще, но девушки тут же успокоились и, снова схватив его за руки, повели вперед. Слушая громкие восхищения Майру насчет его выступления во время осеннего фестиваля и наблюдая за молчаливой Курури, Асано пытался понять стоит ли его цель всех этих мучений. Поначалу он непозволительно ослабил бдительность, посчитав этих двоих дурнушками, и напрямую спросив их не считают ли они поведение 3-Е класса подозрительным. Они должны были знать хоть что-то, не зря их старшая сестра преподает у этих отсталых, но двойняшки поразительно легко путали его словами, вводили в ступор из-за чего он несколько раз и вовсе забывал, о чем шла речь в самом начале. Это происходило даже сейчас: он позвал их в надежде, что сегодня сможет понять, сможет узнать хоть что-то, но встреча только началась, а его уже вогнали в ступор. Пока он отвлекся, Майру с Курури переглянулись. Последняя вопросительно приподняла брови: «Мы все правильно делаем?». Майру подмигнула и показала большой палец: «Все прекрасно».*****
Орихара тяжело вздохнула и, потянувшись, крутнулась на стуле еще несколько раз, до тех пор, пока у неё не поплыл мир перед глазами. Мива аккуратно покрывала ногти Ирины голубым лаком пока та читала модный журнал. В этой компании работал только Карасума-сан, неустанно что-то строча в ноутбуке, да и Коро-сенсей, который сейчас проводил урок у 3-Е. Совсем скоро наступит пора экзаменов, поэтому осьминог взялся за детей всерьез: Шиноа и Ирина могли помочь разве что советами некоторым ученикам, которые специально подходили к ним. Таких было не особо много, но Накамура Рио, например, считалась уже чуть ли не полноправной ученицей Бич-сенсей, а Исогай Юма — «золотым мальчиком» Орихары-сенсей. На это прозвище он всегда немного краснел щеками и неловко смеялся, пока брюнетка с улыбкой наслаждалась его невинной реакцией. — Как-то скучно в последнее время. — со вздохом сказала Шиноа, перестав вращаться. — Наслаждайся такими днями пока можешь, это как затишье перед бурей. — авторитетно заявила Ирина, отрывая взгляд от страниц журнала. — Тебе скучно, потому что ты отвлекаешься пропускаешь все самое интересное. — хмыкнула Широу, легонько дуя на чужие пальцы, чтобы лак побыстрее застыл. — В смысле? — Буквально вчера на станции Токио некто с криком: «Блоха!», гонялся за твоим братом с дорожным знаком наперевес. Орихара поперхнулась воздухом, во все глаза уставившись на Миву, которая нежно погладила её по спине, стараясь успокоить, и тут же продолжила: — Я как увидела знакомую меховую куртку и метательные ножи… — Флик-лезвия. — …вообще подумала, что это ты, но потом этот человек весело рассмеялся и закричал: «Шизу-чан, не делай мне больно и не громи ничего! Ты в гостях, а не на своей улице!». Шиноа пустым взглядом смотрела куда-то вперед, а потом резко подъехала к своему рабочему столу и, быстро что-то напечатав на клавиатуре своего ноутбука, начала быстро бегать глазами по ленте новостей. И вправду, чуть ли не на всех сайтах говорилось о неслыханном вандализме (пострадало несколько автоматов с газировкой, дорожные знаки и даже машины), о сумасшедшем, который пытался убить странного человека в меховой куртке, и об этом же человеке, который во все стороны кидал метательные ножи (флик-лезвия, сколько можно путать?!). Естественно, к этому всему прилагались фотографии, на которых Орихара безошибочно угадывала Изаю и Шизуо. Приглядевшись, она даже заметила на заднем плане Широу и испуганно подскочившего Коро-сенсея. — Поверить не могу! — отчаянно воскликнула Шиноа, тут же уставившись на Миву, — И ты мне даже не позвонила! — Эй, у меня в суматохе выпал телефон! — в доказательство, Широу протянула его вперед, демонстрируя разбитый экран, — Я, знаешь ли, пострадавшая сторона! — Эй, это же был твой брат и тот горячий бармен из твоей фотографии? — вдруг поинтересовалась Ирина, придвигаясь ближе к ноутбуку, на котором во весь экран была изображена фотография этих двоих. — Так, никаких горячих барменов, засранцев-братьев и язвительных учеников! — закричала Мива, притягивая Орихару к себе за плечи, — Почему ты можешь целовать кого-угодно, но не меня?! — Что?! — возмутилась Шиноа, пытаясь выбраться из объятий шатенки, — К чему вообще весь этот «список»?! — А ведь и я с ней целовалась. — вдруг вспомнила Ирина, пакостно улыбаясь под уничтожительным взглядом Орихары и шокированным — Широу. — Что?! — на сей раз возмутилась Мива, всем телом наваливаясь на девушку, — Сначала бармен, потом брат, потом Акабанэ, теперь еще и Ирина?! — Ну, если разобраться в хронологическом порядке… — начала Елавич, но Орихара пронзительно закричала: — Заткнись! — Было столько всего интересного! Как я мог пропустить хотя бы что-то из этого? — сокрушался Коро-сенсей, стоя около окна. — А ты вообще когда здесь появился?! — закричали девушки. Тадаоми-сан громко ударил по столу кулаком, заставляя всех мигом замолчать. В тишине он поднял уничтожительный взгляд, который чуть ли не молнии метал, и яростно прошипел: — Вы можете просто дать мне поработать? — Извините… Я не вовремя? Юношеский голос прозвучал неожиданно для всех, даже Коро-сенсей испуганно взвизгнул, бросаясь в другой конец комнаты. В проходе застыл Исогай, который, судя по всему, уже жалел, что обратил на себя внимание, а не ушел сразу же. — А ты сколько уже тут стоишь? — заторможено спросила Орихара, отцепляя, наконец, от себя Миву. Парень пожал плечами, неловко отводя глаза в сторону: — Да я уже и не помню… Простите, не хотел отвлекать, просто ждал окончания разговора, чтобы поговорить с Вами. О Ками-сама… Кажется, он был здесь, когда начался весь этот цирк. Видимо, Карасума-сан и Коро-сенсей подумали о том же, так как первый, неловко кашлянул, сел на место и молча продолжил работу, а осьминог с неловким смехом отлепился от потолка, на который запрыгнул, стоило Исогаю заговорить. Ирина закрыла лицо журналом, но её выдавали трясущиеся от смеха плечи, Широу, судя по расслабленной позе, было все равно, а вот Орихаре за свое и своих коллег поведение стало стыдно. Не нужно было смотреть в зеркало, чтобы понять, что она покраснела. — Кхм, так… о чем ты хотел со мной поговорить? — Ты что-то не понял на сегодняшнем уроке? — проницательно спросил Коро-сенсей. — Нет-нет, Вы хорошо и понятно подали материал, Коро-сенсей, я все понял, — поспешно заверил его Юма, — Просто мне нужно, чтобы и Орихара-сенсей объяснила мне со своими жизненными примерами, чтобы я лучше запомнил и точно ничего не забыл на экзамене. До чего же любознательный и ответственный парень. Шиноа даже выпрямила спину, тихо радуясь тому, что она все еще остается нужной и незаменимой. Под сокрушительные причитания Коро-сенсея о том, что он все еще не может дать ученикам все, что им нужно, заверения Исогая, что все совсем не так, тихие смешки Ирины и вздохи, полные презрения, Широу, Орихара подошла к Исогаю и, обняв его за плечи, наиграно-завлекающе прошептала: — Пошли в более… уединенное место. Парень сначала недоуменно моргнул, а потом мучительно покраснел и, ведомый Орихарой, повернулся в стороны выхода. Переступив через порог, Шиноа обернулась к своим коллегам и весело подмигнула и показала язык Коро-сенсею, который чуть ли не задохнулся от такой наглости. Орихара громко рассмеялась и убрала руку с плеч Исогая только когда они скрылись с чужих глаз, тут же засовывая их в карманы куртки. Пальцы привычно коснулись рукояти флик-лезвий, даря успокоение и душевное равновесие. — У тебя много вопросов? — А? — парень дернулся, выныривая из своих мыслей, а потом покачал головой, — Нет, вопросов немного, можете говорить так, я запомню. — Точно? — Буду записывать на ходу, — кивнул для убедительности Юма, полностью уверенный в своих словах. Шиноа никогда не скажет этого вслух, но она считает его невероятным. Вообще, каждый ученик в 3-Е классе особенный, каждый — личность, но иногда казалось, что Юма работает больше всех: помогает больной матери, работает официантом в кафе, является старостой и не отлынивает от своих обязанностей, а также прилежно учится. Он действительно начал задавать ей вопросы и Орихара, задумываясь на несколько секунд, отвечала ему и приводила примеры из жизни своей и знакомых, вспоминая давние истории, полные казусов, и полицейские участки, в которые раньше частенько попадал Хевайджима Шизуо. На улице их уже ждала половина класса и, стоило Орихаре и Исогаю подойти, все дружно начали спускаться. Акабанэ Карма, будучи в окружении своих одноклассников, казался более спокойным, что позволяло Орихаре полностью сконцентрироваться на вопросах Исогая. Временами другие вставляли свои комментарии, а также с интересом присушивались к её историям. Шиноа почему-то вспомнила как Ирина делилась с девочками из 3-Е своим опытом, рассказывала о мужчинах, соблазненных ею, а её слушали с таким же интересом. Если сравнивать, истории Ирины казались ей более интересными, полными интриги, но класс все равно внимательно слушал её и на забавных моментах никто не стеснялся смеяться. — Вы столько всего знаете, Орихара-сенсей! — восхитился Юма, пряча тетрадку обратно в сумку, — Где Вы учились? — На самом деле я все время была на домашнем обучении, хотя должна была учиться в школе Райра, — усмехнулась Шиноа, вспоминая те годы. — Я слышал о ней, там много выдающихся учеников, а число выпускников, которые стали успешными, лишь немного уступает количеству из Кунугигаоки, — поделился своими знаниями Сугино. — Ты прав. Думал там учиться? — Если бы я жил ближе к Райре, то да. — Учеником этой школы могут предоставить комнату в общежитии, так какая разница? — Да, но родители решили, что в Кунугигаоке из меня будет толк, — пожал плечами Сугино, немного грустно улыбнувшись, — Они немного ошиблись — я ведь здесь. — Эй, ну что за депрессивные слова? — протянула Накамура, чуть ли не со всей силы хлопая одноклассника по спине, из-за чего тот даже согнулся пополам, — Только не говори, что ты жалеешь! — Да! Только представь, если бы ты здесь не учился, ты бы не познакомился с нами! — подхватил Маэхара и после него тут же продолжил Терасака: — И пришлось бы тебе терпеть этих снобов из остальных классов. — Да уж лучше их, чем тебя, Терасака, — беспечно протянул Акабанэ, даже не думая испугаться или устыдиться своих слов под раздраженным взглядом одноклассника. — Нарываешься? — Что ты, я всего лишь констатировал факт, — улыбнулся Карма. Терасака хотел уже разразиться бранью, но потом замер и пакостно улыбнулся: — Смотри, чтобы не было как в прошлый раз на экзамене. Помни, ты же «дурак, который ничего не понимает». Карма сразу же помрачнел, а Орихара приподняла в немом изумлении брови. Последние слова он точно процитировал, это было слышно, но Шиноа не могла представить кто мог сказать такое в сторону Акабанэ. Видя непонимающий взгляд сенсея, Каяно Каэде шепотом объяснила: — Карма-кун сам сказал это в шутку Коро-сенсею, когда тот спросил готов ли Карма в этот раз занять первое место. О как. Что же, это было логично — никто из класса не мог сказать такое в лицо Акабанэ без последствий, этот парень не стерпел бы такой насмешки. Сейчас, например, он сжал кулаки, пристально смотря в лицо своему однокласснику, будто оценивая куда лучше всего ударить. — Так, давайте вы будете бить друг другу лица не в присутствии сенсея. Подождите хотя бы пока я уйду! — возмутилась Шиноа, реагируя совсем не типично как для учителя. Удивительно, но эти слова, кажется, успокоили Акабанэ и, более того, даже рассмешили: — Из Вас никакой сенсей, Вы в курсе? Орихара даже не думала возмущаться — почему-то Карма говорил эти слова с завидной регулярностью, не давая ей забыть об этом хотя бы на день. Если сначала Шиноа возмущалась по привычке и то больше ради приличий, то со временем просто махнула на это рукой и начала язвить в ответ. — Из тебя еще худший ученик, чем из меня учитель, но я же молчу, — закатила глаза Орихара и, чтобы отвлечься, подошла к Сугино, чтобы просто поговорить. Как всегда, о бейсболе. Именно с таким настроением они спустились с горы, обходя главный корпус. Шиноа не любила такую погоду: когда не холодно, а на небе серые тучи. Создавалось впечатление, что вот-вот пойдет дождь. В такую погоду главный корпус Кунугигаоки выглядел еще более внушительно, чем помнит Орихара. В тот день, когда она покинула Икебукуро и переехала в Токио, была ясная погода. Она помнит, как завалилась в кабинет председателя, самоуверенно улыбаясь, невольно подражая Изае, вот только такое поведение для него было естественным, а Шиноа будто пыталась выдать себя за него. Она даже смело называла Асано Гакухо своим врагом номер один… Это было так глупо, что аж стыдно вспоминать. — У директора изощренный ум, — будто вторя её мыслям говорила Фува, — Он мог быть бы политиком или бизнесменом. Но он стал директором одной академии. — Хах, не думаю, что он много чего потерял, — вклинилась Шиноа, вспоминая, что недавно говорил ей Тадаоми-сан, — Недавно он вынудил правительство заплатить ему еще миллиард, чтобы сохранить тайну о существовании Коро-сенсея. — Получается, суммарно в марте он получит больше, чем сама награда, — задумчиво произнес Карма, быстро посчитав в уме, — Хах, а он неплохо устроился. — Ой, глядите, это не Асано впереди? — спохватилась Каэде, заставляя всех посмотреть в ту же сторону. Орихара хмыкнула, действительно, сын председателя спиной опирался о стену, будто специально поджидая их. Впрочем, почему «будто»? Стоило им подойти, как он поднял голову и сразу же сделал шаг вперед, преграждая путь. Он был из А класса, что все время задирал их, так что не удивительно, что весь класс был настроен к нему враждебно. Чего уж там, даже Шиноа ожидала от него неприятных слов или маленьких угроз, но Асано Гакушу сейчас не выглядел как человек, желающий поиздеваться над Е классом, напротив, он был каким-то подавленным, держался насторожено и смотрел на них с какой-то странной надеждой. — Мне больно это говорить, — начал он, — но у меня к вам просьба. Перейду к делу, это чудовище… Вы должны его убить! Орихара округлила глаза и рефлекторно потянулась к ножам в карманах, судорожно пытаясь понять говорит ли он про Коро-сенсея и если да, откуда он о нем знает — не мог же председатель все ему рассказать, пусть тот и является его сыном. — Я не имею ввиду в прямом смысле, конечно. — вдруг быстро заверил он и Шиноа немного расслабилась, успокаивая себя тем, что если бы он знал об осьминоге в корпусе 3-Е, то не был бы таким спокойным. Но рукояти флик-лезвий не отпустила, — Нужно уничтожить его методы образования. И вдруг Шиноа поняла: он не говорит о монстре-осьминоге, он говорит о своем отце, которого считает монстром. — Вы, Е класс, должны занять первые места на экзаменах. Наступила немая пауза, все только и могли, что пораженно смотреть на него. Вот уж точно не этих слов они ожидали. — Естественно, так и будет — Е класс приложил все свои силы, — сказала Орихара, поймав на себе внимательный взгляд Асано. В своих словах она была полностью уверена и говорила то, что думала, вот только… — Вот только зачем тебе это нужно? Как ни посмотри, ты в любом случае в выигрышном положении, а своими действиями… Ты пытаешься предать его? Асано Гакушу вздрогнул и Шиноа поняла, что попала в точку. Что же такое случилось, раз он решил пойти против председателя? Эти двое были похожи и, конечно, Орихара слышала об их зыбких отношениях, но и подумать не могла, что этому мальчику хватит смелости начать действовать. Сейчас Асано немного напоминал ей себя в самом начале, когда она переехала сюда не ради того, чтобы убить монстра-осьминога, а ради того, чтобы «отделиться» от брата, на которого равнялась всю свою жизнь. — Не поймите неправильно. Стать сильным, чтобы превзойти и отца — этому меня учили и теперь я готов применить это на практике. Не знаю, как у других, но у меня такие с ним отношения. Но для других учеников дело обстоит не так. Чем больше он говорил, тем больше Шиноа находила между ними сходств. Даже то, как сейчас он говорит… совсем не похож на того парня, которого она встретила в первый день своего пребывания здесь. Он морально вырос, впрочем, как и она. Оглядываясь назад, Орихара с удивлением замечает, что она действительно стала будто другим человеком, стала более собой — пропали привычки брата, которые она старательно копировала, пропало циничное отношение к жизни. Знания, умения, заносчивость и язвительный характер, который чуть ли не на генном уровне передается в семье Орихара — вот что действительно её. — …Я прошу вас, покажите моим друзьям и моему отцу настоящее поражение, — тем временем продолжал Гакушу, низко поклонившись. Разница между ними все же есть: Шиноа сделала первый шаг ради себя, он же — ради своих друзей. Интересно, это делало её еще большим циничным человеком?.. — Чего? Ты волнуешься за других? Правда, что ли? — с сарказмом спросил Акабанэ, быстро оказавшись около Асано, — Первое место займешь не ты, а я. Кажется, Орихара слишком сильно ударила ладонью по лбу, так как звук вышел громким, почти что оглушительным, зато полностью передавал её настроение. Тем временем, Карма продолжил говорить, специально наклонившись, чтобы посмотреть в глаза Гакушу. Более того, даже когда ученик А класса выпрямил спину, он не разогнулся, умудряясь даже в таком положении смотреть на него свысока. — Я же говорил: в следующий раз Е класс тебя не пощадит. Я окажусь на первом месте, а за мной будет Е класс. Тебе, Асано, подойдет и десятое местечко. Почему-то от этой пронзительной интонации у Шиноа чуть не подкосились ноги. Она удивленно посмотрела на спину Акабанэ, неосознанно приложив ладонь к груди, в которой на секунду замерло сердце, чтобы тут же пуститься вскачь. Орихара неосознанно облизала пересохшие губы, не в силах сделать вдох. — Карма готов к борьбе. Главное, чтобы не было как в прошлый раз, — сказал кто-то из класса. Терасака обхватил Акабанэ за плечи, с издевкой улыбаясь и приговаривая: — Ты уж постарайся сделать это лучше меня, ладно? Наваждение сразу же спало с Орихары, стоило Акабанэ начать бить своего одноклассника, но когда она присмотрелась и увидела румянец на его щеках — все повторилось. «Да что же это такое?!», — мысленно сокрушалась девушка, пытаясь взять себя в руки, что почти не получалось, поэтому она решила отвлечься и посмотреть на Исогая, который сейчас разговаривал с Асано: — Мы пытались победить и сейчас тоже будем стараться — так всегда было для нашего класса и для вашего. Мы будем действовать во всю силу и будем рады, если ты примешь наш вызов. Безукоризненно вежливый даже сейчас. — Только не думай, что мы друзья, — продолжил мысль Карма, хищно смотря на Асано, многозначительно проводя рукой по шее, намекая, что кто-то из них лишится головы, — Иди на нас так, будто собираешься прикончить — этот будет веселее. И опять эта пронзительная интонация, от которой Шиноа покрывается мурашками! Она даже не услышала, что ответил Асано, лишь краем глаза заметив, что он также усмехается, но все её мысли были далеки от реальности. Орихара хочет подойти ближе, так, чтобы Карма говорил так только с ней, смотрел только на неё, хочется ответить ему также, увидеть усмешку, а потом укусить за шею, чтобы он не зазнавался, или, еще лучше, за губу, чтобы преподать урок… — О-Орихара-сенсей, пожалуйста, перестаньте так улыбаться, Вы пугаете! Шиноа резко посмотрела в сторону говорившего, заставив Кандзаки отступить и спрятаться за спиной Сугино, который испугано поежился. Орихара только думала спросить, чего они так испугались, как случайно взглянула на свое отражение в школьном окне. Расширенные глаза возбужденно поблескивали и светились красным цветом, а губы сами сложились в сумасшедшую ухмылку, которую она не видела даже у Изаи. От возбуждения на её щеках появился лихорадочный румянец и, приглядевшись, Шиноа смогла даже увидеть, как подергиваются её пальцы, будто желая схватить что-то или кого-то. Шиноа даже немного отшатнулась от своего отражения, сама поражаясь своему виду. Моргнув несколько раз, она вернула своим глазам привычный карий цвет. Орихара старалась не думать о том, что именно довело её до такого состояния — краснота с лица и так никуда не делась. — Я… — Шиноа попыталась ответить, но даже голос подвел её, сорвавшись на какой-то хрип, отчего даже стоявший вдалеке Акабанэ повел плечом и с недоумением уставился на неё. Его мертвые глаза, которыми он смотрел на Асано, вернули свой привычный блеск, стоило им столкнуться взглядом, но Шиноа почти сразу же разорвала зрительный контакт, стараясь в таком состоянии вообще не заглядываться на своего ученика. — Исогай, у тебя остались еще какие-то вопросы? — все же спросила она, думая, как поскорее уйти отсюда. — А? А, нет, спасибо, Орихара-сенсей, — поспешно заверил староста Е класса, попутно сгибаясь в поклоне. — Тогда я, пожалуй, пойду: и так потратила достаточно времени на какую-то чепуху. На неё все еще немного испуганно смотрели некоторые ученики, — это же насколько пугающе она для них выглядела? — а Асано Гакушу пристально смотрел на неё, совсем не выглядя впечатленным. Среди всех этих взглядов Шиноа чуть ли не кожей чувствовала взгляд Акабанэ, что заставляло кончики пальцев опять задрожать. — Орихара-сан! — вдруг позвал её сын председателя, когда она уже собиралась уйти. Мысленно простонав, Шиноа повернулась к нему, вопросительно приподнимая бровь. Пусть она и хотела поскорее уйти отсюда чтобы успокоиться, но все же было немного интересно, почему же ученик А класса к ней обратился. Асано тем временем, порывшись в своей сумке, достал подозрительно знакомый телефон и протянул его ей: — Передайте его, пожалуйста, Майру — она забыла его в кафе. Забыла? Майру-то? Она, конечно, не Курури, которая никогда не расстаётся со своим телефоном, но она все равно была достаточно зависимой от него, чтобы не забыть его ни при каких обстоятельствах. Шиноа уверена, что она может забыть что-угодно, но только не это. Что еще более интересно: двойняшки ей ничего не говорили об этой «прогулке», они вообще в последнее время чаще стали пропадать, но Шиноа спокойно проигнорировала это. Не сказать, что сейчас Орихара будет пытаться контролировать их, но «воспитательная беседа» точно будет. Шиноа молча покрутила телефон сестры в своих руках, замечая заставку, на которой был изображен смотрящий в сторону Изая, что сидел на диване. О, она прекрасно знала эту часть фотографии. На полноценной фотографии были они вдвоем, Шиноа и Изая — это одна из немногих фотографий, где они вдвоем. Если в телефоне Майру был нии-сан, значит в телефоне Курури — она. Отличная парная заставка, но так сентиментально и не в стиле двойняшек! С иронично приподнятыми бровями, Орихара быстро разблокировала чужой телефон и позволила себе пустить короткий веселый смешок — на заставке был их любимый актер — брат Шизуо, Хейваджима Касука. Вот это было больше похоже на её сестер! — Маленькие чертовки, — с нежностью констатировала факт Шиноа, пряча телефон в кармане куртки. Она еще раз посмотрела на Асано, будто пытаясь понять почему они трое общаются: сестры не могут просто так обратить на кого-то внимание, да и Гакушу воспитывался не так. У каждого наверняка была своя цель, но Шиноа не будет вмешиваться. — Играйте, дети, — улыбнулась она, смотря прямо в чужие фиалковые глаза. Развернувшись, она, наконец, ушла.*****
Шиноа плюхнулась на диван напротив двойняшек, которые с аппетитом уплетали мороженное, но стоило ей сесть, как они тут же заинтересовано посмотрели на неё. Орихара молча достала чужой телефон и кинула его Майру, которая, естественно, с легкостью поймала его и выжидающе уставилась на неё, но она продолжала молчать. Более того, Шиноа все еще была сосредоточена на другом, а именно — на своей странной реакции на своего ученика, вкрадчивые слова которого чуть не пробудили в ней что-то темное. Закрыв глаза, девушка все еще может видеть его хищное выражение лица, может слышать его голос и это было странно, её реакция была странной. Они всегда переругивались, задевали друг друга словами, но в конце концов все равно умудрились найти общий язык. И это даже не потому что Акабанэ был очень похож на брата. Их общение было легким, несмотря на то, что они были учителем и учеником в «рабочее» время, иначе их странный, даже немного дурацкий спор попросту не существовал бы. Кстати, на счет спора — теперь его условия почему-то не казались Шиноа столь отталкивающими, которыми были в начале. Орихара вдруг поняла, что ждет того момента, когда Акабанэ займет первое место по результатах экзаменов и тем самым победит в споре хотя бы потому что хотела посмотреть, что же будет дальше. Как он поступит? Что измениться в их общении? В его отношении к ней? Почему-то её немного начал волновать вопрос: «Зачем он это затеял?», хотя раньше Шиноа была уверена, что это забавы ради. «Очнулась» она, когда к ней подсели сестры, обнимая с двух сторон. Орихара взглянула на их лица, замечая еле заметную заинтересованность во взгляде Курури, а также легкое разочарование в глазах Майру, когда та поняла, что Шиноа никак не реагирует на их «проказу». Девушка вздохнула и, наконец, сказала: — Мне стоит спрашивать о том, почему вы встречаетесь с сыном председателя и почему скрывали это от меня? Двойняшки переглянулись и Майру задумчиво ответила: — Наверно? Наверное, так было бы правильно, это правильная реакция для старшей сестры, которая узнала, что младшие скрывают от неё нечто столь интересное и серьезное. Наверное, именно на такое и рассчитывали двойняшки, но в какой-то момент что-то пошло не так. — Хорошо, — кивнула Шиноа, — Так почему вы скрывали это от меня? Некоторое время было тихо, ей не отвечали. В конце концов первой не выдержала Майру, выпуская оне-сан из объятий, чтобы с возмущенным выражением лица скрестить руки на груди. — Нет, так и вовсе не интересно! Ты не должна делать то, что мы от тебя ожидаем! Где твоя искренняя заинтересованность? Где возмущение? Шиноа недоуменно посмотрела на свою младшую сестру, попутно обнимая Курури в ответ: — А почему я должна так реагировать? Продолжайте и дальше играть в эти игры, если от этого вам будет менее скучно. Орихара лишь приблизительно могла понять, по какой еще причине они все это затеяли: им попросту скучно. Конечно, не этого они ожидали, когда приехали сюда, чтобы увидеться с оне-сан, но в школу идти они не хотят, дома уже засиделись, остается только самому создать себе неприятности или имитировать хоть какое-нибудь движение в жизни. — Ты нам только что будто дала свое благословение, — не выдержала Курури, прижимаясь щекой к её плечу. — Ну, можно считать и так, — хмыкнула Шиноа, чувствуя, как чужие руки обнимают её крепче. Майру некоторое время сидела подальше, показывая, насколько она «обижена», но, видимо, потом ей это надоело, и она с неизменной улыбкой обняла своих сестер. Несмотря на это, Шиноа понимала, что двойняшки это просто так не оставят — слишком это скучно, так что от греха подальше, спросила: — Но просто, чисто ради интереса, спрошу: Асано вас о чем-то расспрашивает? Двойняшки переглянулись и одновременно хмыкнули, видимо, вспоминая что-то. — Курури, он расспрашивал нас? — игриво спросила Майру. Одна её интонация могла сказать уже о многом, например, Шиноа поняла, что Асано-кун действительно пытался что-то узнать у двойняшек, но те, судя по довольных лицах, игнорировали это, или переводили тему. — Не припоминаю, — равнодушно ответила Курури, но Шиноа прекрасно понимала, что все они помнят, а её догадки — верны. Девушка с ухмылкой посмотрела на младших сестер и громко рассмеялась. Эти чертёнки просто нечто!*****
В день, когда Коро-сенсей оглашал результаты, Шиноа стояла на улице около окна, прислонившись оперившись руками в оконную раму, и внимательно вслушивалась в каждое слово. Сердце билось настолько быстро и тяжело, что, казалось, могло проломить грудную клетку и от волнения Орихара облизала губы. Ученики, конечно, волновались больше, особенно это было заметно по Исогаю, который время от времени нервно косился в её сторону, видимо волнуясь, что набрал недостаточно баллов и тем самым разочарует её. Шиноа послала ему что-то похожее на одобряющую улыбку, а потом постаралась привычно усмехнуться, показывая, что уж ему-то не о чем переживать: его учил Коро-сенсей, да и её советы могли ему пригодиться. Когда в классе воцарилась тишина, Шиноа сама невольно задержала дыхание и вместе с остальными посмотрела на результаты, развешенные на доске. 3-Е класс хорошо трудился, но у них были невероятно умны соперники, а также против них стоял сам председатель — уж он-то мог сделать что-угодно, чтобы сохранить эту систему образования, где Е класс должен быть худшим из худших. Но они потратили столько сил, нервов и трудов, это обязано окупиться! — Терасака… 36? — неверующе прошептал кто-то, — Он же самый отстающий в классе… — Раз он вошел в 50 лучших, то это значит… О, все прекрасно понимали, что это значит, но Орихара все равно внимательно слушала. — Мы прошли!!! Этот крик будто всколыхнул все вокруг, именно после него все превратилось в хаос: каждый что-то кричал, кто-то что-то говорил, некоторые смеялись и весело хлопали в ладоши от счастья. Орихара и сама не удержалась: приподнялась и ловко села на подобие подоконника. Исогай Юма неожиданно сам кинулся к ней, стискивая в объятьях настолько сильно, что Шиноа всерьез стала прислушиваться не хрустнуло ли у неё что-то. — Я прошел! Орихара-сенсей, я прошел! — Естественно, — фыркнула Шиноа в ответ, но все равно обняла его, неожиданно даже для самой себя погладив его по волосам, — Я рассказала тебе половину своей подноготной, ты обязан был все это запомнить! — Я запомнил все и надолго, — кивнул Исогай, отстраняясь от неё и солнечно улыбаясь, — Спасибо Вам, сенсей. Шиноа круглыми глазам смотрела на ученика и, казалось, впервые была настолько довольна тем, что решила преподавать здесь. Кто бы мог подумать, что решение, принятое ради того, чтобы что-то доказать брату, даст ей нечто большее? Орихара быстро моргнула, приходя в себя, и, вернув на лицо клыкастую усмешку, начала наиграно-беспечно качать ногами, совсем как маленький ребенок, но такому поведение никто уже давно не удивлялся. Взгляд случайно упал на Акабанэ, с которым разговаривал Коро-сенсей, и Шиноа застыла, замечая чужие покрасневшие щеки. Это было настолько мило, что сердце опять сделало громкое «ту-дум». Даже когда Карма повернулся к ней, она продолжала неотрывно смотреть на него и лишь склонила голову на бок. Акабанэ отзеркалил это движение и усмехнулся, а в его глазах полыхнули опасные азартные искры. Когда он начал медленно приближаться к ней, Орихара даже не думала сдвинуться с места, продолжая сидеть на подоконнике и болтать ногами. — Я на первом месте, — сообщил очевидное он. И столько торжества и довольства было в его голосе, что неожиданно привело Орихару в полный восторг. Она громко рассмеялась и, спрыгнув на пол, смело обхватила его за плечи и обняла. — Да-да, поздравляю, — сказала Шиноа, понимая, что да, Акабанэ действительно заслужил первое место, ведь он столько работал ради этого. Наверное, ей показалось, но Карма сначала застыл, но потом… Потом он смело её обнял, обхватывая руками её талию настолько уверенно и даже как-то по-хозяйски, что Шиноа опешила и немного отодвинулась от него, опуская руки. Акабанэ не сделал того же. — И это вся твоя реакция? — наиграно-разочаровано спросил Акабанэ, а когда Орихара уже открыла рот, чтобы возмутиться тому, как фамильярно он к ней обратился, продолжил, — Могла бы и больше порадоваться тому, что твой парень выиграл. И тишина. Честно, Шиноа даже не услышала, когда все замолчали и когда начали откровенно пялиться на них, потому что была сосредоточена только на человеке напротив. Акабанэ занял первое место не только в классе, но и в школе, что значит — победил в споре, условия которого, кажется, красными буквами отображались в её сознании. Ей бы возмутиться, ужаснуться или удивиться, но, чего уж там, это было ожидаемо. Он выиграл в споре, он буквально выиграл её. Можно было бы возмутиться хотя бы тому, что она стала его девушкой из-за спора, но… Но Шиноа вспоминает его вкрадчивый тон, покрасневшие щеки и довольно улыбается, решая, что должна получить из этой ситуации пользу и удовольствие. «В конце концов он сам подписался на это», — подумала Орихара и, опять обняв его за шею, смело поцеловала его в краешек губ. Смотря в янтарные глаза напротив, она прошептала: — Я не собираюсь распускать руки на виду у всех. Довольная улыбка Акабанэ, казалось, выбила почву из ног, но это было настолько приятно, что Шиноа сама улыбнулась и, став к нему еще ближе, спрятала лицо в изгибе его шеи. Казалось, в классе были только они двое. До одного момента. — ЧТО?! — кричал класс. — Что это было?! — Вы встречаетесь?! — буквально орал Коро-сенсей. До момента, пока не «очнулись» ученики и осьминог.