Два пути

Гет
PG-13
Завершён
39
автор
Размер:
4 страницы, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
39 Нравится 9 Отзывы 11 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Примечания:

И если станет жить невмоготу, Я вспомню давний выбор поневоле: Развилка двух дорог - я выбрал ту, Где путников обходишь за версту. Все остальное не играет роли. — Роберт Фрост

Кажется, будто они созданы друг для друга. Так считает Тесей. Лита его не разубеждает — рано еще. Ни к чему. Подобрать к нему ключик оказывается проще простого — с виду строгий и собранный, Тесей является воплощением тех качеств, которых лишен его младший брат — он легко сходится с людьми, за словом в карман не лезет, любит порядок во всем. Отчасти это наносное — Лита знает, как это бывает. Старший брат, должен быть примером, должен хорошо учиться и выбрать достойную профессию, должен, должен, должен... Совсем как Рэнди, что старше Литы на добрых семь лет — он-то и научил, он-то и рассказал. — Он аврор, Лита. У него дома подушки на постели по уставу лежат, покрывало по линейке выверено... Думаешь, потому, что ему так нравится? Нет, не нравится, но привычка — штука въедливая, проникает в человека хуже костероста, и оглянуться не успеваешь, как... — он, ее старший брат, устало потер лицо руками, выдвинул ящик стола и набил трубку. Прикурил от палочки, потом молча сидел, смотрел на нее, замершую напротив, пускал вверх кольца вишневого дыма. — То, что он первенец, что он аврор — это важно, Лита, — наконец произнес Рэндальф. — Но еще важнее помнить, что он — такой же молодой мужчина, как и все прочие. И поэтому мы с тобой сделаем так... Он научил ее, и все прошло наилучшим образом. Тесей заметил ее на этом приеме — сложно было не заметить, — растолкал собравшихся вокруг нее мужчин, а когда она протянула руку для поцелуя, Тесей только пожал ее широкой сухой ладонью, крепко, по-мужски. И, верная наставлениям брата, Лита стала играть. Играть на контрасте. Ее кожа смуглая, он бледен от ночных дежурств. Он высокий, широкоплечий, она же миниатюрна. Его глаза светлые, как у всех Скамандеров, как летнее Средиземное море, а ее — бархатно-темные, как у всех Лестрейнджей, как полог ночного неба, под которым он целовал ее впервые. Лита видит эти различия — во внешности, в происхождении, в привычном темпе жизни, — и делает их еще глубже. Становится элементом хаоса. Не такого, с каким Тесей сражается каждый день, надевая багровый аврорский плащ, но такого, какого он ищет, сам не подозревая об этом. Лита далекая и близкая, холодная и манящая, два сплетающихся потока — огненный и ледяной. Она — все то, чем хотел бы, но не мог быть Тесей. В некотором роде она изображает Ньюта — с той лишь разницей, что ее развлечения по-женски утонченные, а интересы подчинены холодному тайному расчету. «Да, я разбила сердце твоему брату. Мне так жаль, я была так глупа, Тесей! Не понимала, как на него действую, не умела отличить дружбу от любовного интереса, не замечала очевидного...» И, конечно, она раскаивается — а раскаяние преступника для человека вроде Тесея — как кровь для натасканной гончей. И, конечно, он ее прощает — сам еще не понимая, как это вышло. Прощает за любимого младшего брата, за семью, что никогда не слыла тихой и законопослушной, за все, авансом. Потому что влюблен — Лита видит это ясно. Рэнди был прав — это оказалось так просто. Но влюбленность — еще не любовь, и Лита продолжает делать все так, как брат ее научил. Тесей вечерами приходит в ее маленькую квартирку на окраине магического Лондона — я в плохих отношениях с семьей, милый, да и не люблю все эти огромные пустые поместья, — сбрасывает на спинку стула багровый форменный плащ, расшнуровывает высокие тяжелые ботинки. Он бросает их в прихожей, неровно, небрежно — маленький акт неповиновения, противостояние той привычной рутине, что окружает его дома, — потом проходит в гостиную и Лита откладывает в сторону снятую с полки книгу, смотрит удивленно, будто вовсе его не ждала, хотя Тесей всегда присылает сову перед визитом. Маленький спектакль, позволяющий сохранить ощущение спонтанности. После быстрого, бурного поцелуя Лита изворачивается, ускользает из его рук, спешит на кухню — ужин вот-вот будет готов, кричит она Тесею и тот смеется легко и чисто, как мальчишка. Это — единственные слова, что она позволяет себе произнести за весь вечер. Тесей думает, будто ужины эти она готовит собственноручно, думает, что его рассказы о работе настолько ей интересны, что она поэтому никогда не перебивает его, никогда не отвлекает, незаметно кружась вокруг. Впрочем, его рассказы, поначалу вгонявшие в тоску, Лита слушает теперь с вниманием и интересом. Молча подает приборы, пододвигает соусник ближе, не успевает Тесей попросить, взмахом палочки своевременно наполняет их бокалы легким летним вином. Она — та гавань, куда приятно возвращаться. Тихие воды, и вернувшийся с поля брани герой может смыть кровь со своих рук, утолить жажду, дать себе передышку. Она — шторм и вихрь, темный водоворот, который неминуемо утянет на самое дно — но втайне любой герой ждет именно этого. Ждет возможности проиграть. И Лита позволяет себе брать верх, и Тесей проигрывает — под пологом ночного мрака, на спутанных и влажных простынях, и поражение не ранит его гордость. Если бы она приказывала ему в битве, бок о бок, он бы не подчинился, но приказы в постели — иное дело. Тесею нравится ее властность, нравится, что хотя бы на один краткий миг он может отдать контроль в чужие руки, пусть он и думает, что дело здесь в самой Лите, в том, что кнут держит именно ее рука. Иногда она думает, что при всей неловкости во всем, что касается человеческих отношений, Ньют почему-то куда прозорливее брата. И Ньют вот-вот должен вернуться. Что он поймет про нее? Отчасти все эти их встречи уже стали для Литы привычными. Дни, когда Тесей не шлет к ней совы, видятся днями, потраченными впустую — и это не прагматизм, но привязанность. И в конце концов, настает день, когда она лжет брату — не специально, не намеренно. Просто усталое лицо Тесея встает перед ней как наяву, и она понимает — если расскажет о планах отдела Рэнди, то Тесей потеряет все, над чем работал последний год. И Лита лжет. В конце концов, настает день, когда она понимает, что лжет обоим — и Тесею, и брату. И настает ночь, когда она понимает, что лжет себе. В эту ночь, тихую, безлунную, Лита лежит подле Тесея, прижавшись к горячему боку, слушая, как его грудь вздымается от глубокого, сонного дыхания, чувствуя, как его сердце бьется под ее дрожащей ладонью. Лита не спит, думает о том, как причудливо сошлись их имена — царь Афинский и темные воды забвения, что пленили его. И она знает — если велит ему, то Тесей и впрямь забудет все, забудет семью и долг, и брата — пусть на один лишь миг, но иногда и мига достаточно, чтобы... Лита думает о Гриндевальде, вскользь, украдкой — вдруг Тесей не спит. Думает, что если и есть кто-то, кто даст шанс их миру, миру волшебников, то это он, человек с разноцветными глазами и повадками дикой кошки. Просто потому, что он умеет использовать шансы. И когда наступит такой миг, что придется выбирать между правильным и простым, Лита заставит Тесея засомневаться. Она чувствует это даже в его сердцебиении, пойманном тонкой ладонью, словно легкий, едва слышный сбой. А потом она отнимает руку от его груди, крутит на пальце помолвочное кольцо, и зачем-то кладет эту ладонь себе на живот и думает, отстраненно и буднично думает: если у них будет дочь, она назовет ее Эфра. Как в древнегреческих легендах. Как назвал бы ее сам Тесей. И в эти мгновения Лите становится страшно, как никогда, будто все уже случилось — будто пал ясноглазый герой, потерял память, испив из темных вод забытья, и не вернется больше из царства мертвых, из загробного мира. Будто воду эту поднесла ему она, а потом смотрела, как жизнь уходит из его взгляда, словно медленно затухает свет. И тогда Лита отворачивает горящее стыдом лицо, долго курит у распахнутого окна на тесной кухне, и все пытается понять, что именно выберет, когда придет предначертанный час. Пытается — и не может. Следующим утром она не находит себе места. Она хочет увидеть Тесея, взглянуть в его скуластое лицо, запомнить блеск его глаз, но письма все нет. Письма нет — и жизнь ее сразу замирает, как опустевший бокал, позабытый на краю столика после пышного приема. Лита прикалывает к прическе маленькую темную шляпку, проходится пальцами по завитым волосам, улыбается своему отражению — скупо и неуверенно. Берет в руки сумочку, распахивает дверь — и тут же сталкивается с Ньютом. В одной руке у него чемодан, другую он занес для стука в дверь. Ньют неловко замирает, моргает, будто в глаза ему что-то попало, а потом говорит — не ей, но придверному коврику: — Тесей сказал, ты теперь живешь здесь. Сказал... И Лита чувствует, как губы ее растягиваются в настоящей улыбке, бездумной, счастливой — оттого, что Ньют поймет ее выбор даже раньше, чем она сама, а это — почти предвиденье. Гарантия того, что она сумеет, непременно сумеет выбрать правильно.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.