nae mam daero

      Юнги смачно затягивается, искоса посматривая на здание университета. Он уже закончил это заведение прямиком из ада, но сегодня первый учебный день и Чимин клянчил целую неделю, чтобы Шуга встретил его после пар с цветами. Мин не понимает, к чему вся эта показушная канитель, но вымученно согласился. В конце концов, он не в первый раз идет на поводу у своего парня. Не в первый и не в последний раз уступает, наступив на горло самому себе. А все потому что любит, и это оказывается пиздец какой-то.       Когда ты с головой, когда душа нараспашку.       Юнги было сложно свыкнуться с мыслью, что он в отношениях. Собственноручно надел на себя оковы и обязан отчитываться перед другим человеком. Когда принадлежит не только себе. И иногда Чимин лишь усугублял эти мысли, в очередной раз закатывая ревностную истерику без повода. Не так посмотрел, не так сказал, с кем это ты проводишь время без меня?       Истерики настолько драматичные, что, конечно же, не обходятся без битья посуды и громких злых необдуманных слов. Шуга утешает себя — любит.       — Юнги?       Мина передергивает. Он узнаёт этот голос даже спустя долгие месяцы разлуки. Тэхён смотрит на него с легкой улыбкой, но сам крепче пальцами впивается в документы, что в руках держит. Ким ими закрывается, барьером выставляет. И лишь на долю секунды в его глазах разочарование проскальзывает, когда он на цветы в чужих руках смотрит.       — Ты вернулся?       Звучит так жалко… и тупо. Конечно же, блять, он вернулся. Тэхён уезжал всего на полгода стажировки, не считая летних каникул, проведенных заграницей, Юнги знал и отсчитывал дни. Но несмотря на красную дату и ноль на календаре, увидеть его так близко все равно кажется ирреальным. И волнительным.       Шуга не говорил этого вслух, но мысль, что Тэхён, возможно, уехал сбежал в Америку из-за него, точила изнутри все эти месяцы. Убивала.       — Да, вот заношу документы в деканат и снова возвращаюсь к своей учебе здесь.       Юнги открывает рот, у него столько вопросов, но лишь молча подносит сигарету и затягивается. Ким все такой же красивый. Нет, лучше, прекраснее. И дело не только во внешности, во взгляде у Тэхёна теперь терпкая нотка зрелости. И даже опущенные уголки губ в грустной улыбке придают ему очаровательную трогательность. Тэ хочется обернуть собой, согреть и никогда не отпускать.       Юнги прикусывает губу изнутри.       — Ну, я пойду, уже итак на полчаса опаздываю.       — А, да, конечно, — Мин неловко улыбается. Они же еще встретятся, у них будет время для разговора. И не столь неловкого, потому что рядом в любом случае будет Чимин или же неразлучная парочка в лице Чонгука с Минхо. Юнги сможет узнать, как жилось Тэхёну все эти месяцы и без прямого взгляда в глубокие карие глаза. Шуга будет слушать его, держась пальцами за руку своего парня. Потому что это правильно, потому что когда-то взял на себя ответственность.       Юнги чувствует глубокое разочарование, когда Тэхён проходит мимо, виновато поджимая губы. Мин ненавидит себя — Ким не должен чувствовать себя так, словно Юнги здесь жертва.       — Тэ…       — Хён, — Ким не слышит его, стоя спиной. У него голос дрожит, ему стоило многих усилий и потраченных нервов, чтобы собраться с силами. Но в глаза он спросить не может, — ты не жалеешь, что тогда выбрал не меня?       Тихое «да» чуть не срывается с его губ, но Юнги лишь сильнее сжимает челюсть и отрицательно машет головой. Тэхён не видит, слышит тишину и ему так легче. Он спросил, но ответа знать не хочет.       если это не да       — Хотя, не надо, я не хочу знать. — Пальцы сильнее сжимают документы, отчего листки мнутся. — Я просто, — Тэхён оборачивается, и Юнги хочет позорно расплакаться, потому что у того на лице улыбка ободряющая и эмоции искренние хлещут, — а я жалею. Жалею, что отпустил, жалею, что не боролся.       что помогал       — Но это мои чувства, и только мне с ними справляться, — улыбка Тэ шире становится, знакомый квадрат образует, — ты не должен чувствовать себя плохо, что не мог мне ответить.       — Тэ…       — Не надо ничего говорить, Юнги. Я справлюсь с этим, не переживай. К тому же, мне с каждым днем становится немного легче. Чимин подходит тебе больше, чем я, хён, — Ким отступает на шаг назад, собираясь уходить. Последние слова припечатывают Юнги к земле, — проблемный ребенок во взрослом теле тянул бы тебя ко дну.       Тэхён уходит, оставляя его одного, а Юнги застыл на месте, ощущая, как весь воздух выходит из легких. Взамен спасительного кислорода агонизирующая боль и чувство утраты, что чернильными метками выжигается внутри.       Юнги сделал свой выбор.       Юнги придется жить с последствиями, взвывая раненным зверем в дальнем уголке своей души. Потому что переиграть он точно не сможет.       Потому что трус.