С миру по нитке

Джон опять засиделся допоздна, редактируя блог. Шерлок поныл, конечно, обижено наворачивая круги по комнате, но в этот раз Джон был непреклонен. — Мне нужно дописать, — сказал он как мог ласково. — Ложись, пожалуйста, без меня. — Но Джон… — А завтра можем поспать подольше. И я приготовлю твои любимые оладьи. Можешь есть прямо со сковородки! Шерлок вздохнул и не стал больше маячить. Ушёл. Джон выбрался из-за стола, действительно, очень поздно, около двух ночи, да и то больше потому, что глаза уже слезились и он ничего не соображал. Добравшись до спальни, доктор чертыхнулся. В свете ночника было ясно видно, что Шерлок улёгся с краю. Ну действительно, как ребёнок, честное слово! Его желание не исполнили и он мстит. Знает же, что его место у стены. И что теперь делать? Перелезать через него? Ватсон подошёл ближе. Разбудить бы этого гения социопатического, и отругать как следует! Ведь из вредности улёгся на место Джона. На место… Ватсон присмотрелся. Свернувшийся в клубок детектив уткнулся в его подушку, практически зарывшись в неё лицом, и не столько накрылся одеялом, сколько обнимал его. А на лице такая гримасса, что бывает у потерявшихся детей. Доктор ощутил, как у него защипало в носу и сдавило горло. — Шерлок… Прости, я иногда забываю, насколько одиноко тебе… одному. Прости. Джон осторожно перелез через тонкое тело и улёгся у стены, ощутив от белья запах Шерлока. Вот как Холмс пытался скрасить отсутствие своего Ватсона. Джон как мог крепко обнял своё кудрявое сокровище, прижал, дыша им, делясь теплом и любовью. — Я рядом. С тобой. Ты больше не один. Шерлок чуть завозился, успокоенно вздохнул и улыбнулся сквозь сон. Он не один.